24

Спала я всего несколько часов. Была суббота. Вечером у Томека должна состояться очередная попойка, на которую я, естественно, собиралась пойти. Я ненадолго задумалась, сколько денег, должно быть, загребают производители алкоголя. Пришла к выводу, что, наверное, я выбрала не ту профессию – алкогольная промышленность определенно была более прибыльным занятием.

Я сунула Бегемоту открытую банку кошачьего корма и вышла. Он обиженно мяукнул. С тех пор как он поселился у меня, он перестал есть из банки – еду ему всегда подавали на тарелочке. Несколько недель комфорта, и он уже забыл, что когда-то с удовольствием лакомился испорченной рыбой из мусорного бака…

Я бесцельно бродила по Варшаве, минуя немногочисленных прохожих. Еще было рано. Десять утра в субботу? Большинство молодежи отсыпалось после пятничной ночи. Я села на парапет «сковородки», то есть, говоря по-человечески, а не по-варшавски, на небольшой площади у входа на станцию «Метро Центрум».

Наблюдала за красочно одетыми людьми. Только здесь, как обычно, было людно. Каждые несколько минут толпы людей выходили со станции.

Одна линия метро. Тоже мне, европейская столица…

Я оглядела площадь, окруженную артистичными граффити. Под вечер здесь наверняка соберется индейский ансамбль, несколько парней, танцующих брейк-данс на грязном картоне, и парень, играющий на стуле, притворяясь, что это современная барабанная установка. Мне нравилось это место.

Я стала напевать песню T. Love о Варшаве. Подумала о Петреке. О… у них даже есть подходящая строчка. «Зеленый Жолибож, чертов Жолибож», – почти весело запела я.

– Что делаешь?

Я чуть было не упала с парапета.

– Белет! – вскрикнула я. – Хочешь, чтобы я умерла от сердечного приступа?!

Он воздержался от ответа, который был довольно очевиден.

– Сижу, скучаю, – пробормотала я, чтобы Белет отвязался, потому что он все еще ждал ответа на свой вопрос.

– Поскучать с тобой? – предложил он, широко усмехаясь, и, не дожидаясь ответа, сел рядом со мной.

Для полной ясности, сидел он очень близко ко мне. Мне совершенно не хотелось касаться его ногой или бедром, поэтому я отсела.

Он тяжело вздохнул.

– Неужели ты не рада меня видеть? – печально спросил он.

– Хочешь, чтобы я была рада?

– Да. – Он широко улыбнулся и объяснил: – Ну, знаешь… было бы приятно, если бы кто-то радовался моему появлению.

– Купи собаку, уверяю тебя, она будет от тебя в восторге.

– Ты снова не в духе?

Я не собиралась доверяться ему. Тем более я не знала, что за брюнет был тогда в «Стодоле». Кто вынес мне приговор. Кто в действительности убил меня, используя в качестве орудия того мужчину.

– Что случилось? – спросил он снова.

В его глазах плескалось беспокойство.

– Тебя кто-то обидел? Убить его?

Я не знала, говорит ли он серьезно или просто шутит, чтобы рассмешить меня. Ну что ж… не рассмешил.

– Я была у своего убийцы, – честно ответила я.

Он беспокойно поерзал.

– Как это ты была у него?! – раздраженно спросил он. – Подпалила что-нибудь по ходу? Вышла из воздуха? Или, может, снова кого-нибудь покалечила?

– Представь себе, нет.

– Зачем ты была у него?

– Узнать, почему я умерла. – Я внимательно вглядывалась в его лицо, но не заметила никакого всплеска эмоций.

– И что он тебе ответил? – осторожно спросил он.

– Что не помнит.

Белет медленно выдохнул. Единственный признак того, что он нервничал. Что-то внутри кольнуло. Не знаю почему, но мне хотелось верить, что он в этом не замешан. Но его реакция на мои слова… Черт побери!

– Тебе лучше в этом не копаться, – сказал он. – Ты только причинишь себе боль. Что сделано, то сделано. Ты уже мертва.

Я уже собиралась ответить ему, что это моя смерть и он не должен вмешиваться, как вдруг через площадь раздался крик:

– Вики! Бартек!

Я повернулась к своему брату Мареку, который бежал в нашу сторону. Прекрасно… Я и так звоню ему каждый день, обязательно на него еще и натыкаться?

– Привет, что делаете? – Он поцеловал меня в щеку и пожал руку Белету.

– Сидим скучаем, – быстро ответила я.

Марек покивал, как будто не поверив. Затем он подробно расспросил меня, как моя учеба, что я съела на завтрак, что собираюсь готовить на ужин и так далее. Его родительский инстинкт, появившийся из-за меня, был, как никогда, силен.

После пары минут непринужденной беседы Марек посмотрел на Белета и спросил:

– Вы все еще встречаетесь?

– Да, – рьяно ответил дьявол и обнял меня.

– Хм… – пробормотал мой брат. – Ну а так, в общем… Бартек… ты же учишься с Вики, верно?

– Да.

– А чем еще занимаешься? Где-то работаешь? Где именно?

Дьявол посмотрел вверх, будто о чем-то сильно задумался.

– Бизнес-консалтинг, Бартек… – быстро сказала я, но он меня прервал:

– Сейчас я занимаюсь в основном моббингом. У меня не очень получается, сам знаешь, как это бывает. Встречаются упрямые кадры. – Он похлопал меня по плечу.

Марек подозрительно посмотрел на нас.

– На самом деле он раздает листовки у Дворца Культуры, – сказала я.

– Листовки? – Дьявол возмущенно посмотрел на меня. – Может, еще эти, с голыми бабами?

– Видишь? – Я обратилась к Мареку. – Он так устал от этой работы, в печенках уже сидит. Она и правда плохо влияет на его психику.

У моего брата была такая мина, будто он общался с двумя людьми, которые мыслят как-то иначе. Белет, пользуясь тем, что обнимает меня, а я не могу оттолкнуть его на глазах у Марека, нежно мял мое плечо.

– Честно? – начал мой брат. – Честно, у меня нет желания вникать в вашу психику. На следующей неделе в субботу, малышка, ты приходишь к нам на ужин. Я побежал. Берегите себя.

Короткий поцелуй в щеку, легкое рукопожатие с Белетом, и Марек понесся к метро.

Я поняла, что забыла спросить его, нужно ли мне звонить ему сегодня, раз уж мы виделись. Наверняка придется позвонить…

Я повернулась к дьяволу:

– Ты делаешь все, чтобы усложнить мне жизнь, не так ли?

– Вообще-то, во-первых, ты мертва, и все время об этом забываешь, а во-вторых… я желаю тебе только добра.

Он наклонился ко мне и стал целовать мою шею. Я соскочила с парапета, поправила волосы и воротник кожаной куртки.

Посмотрела на него через плечо.

– Добра? Конечно… – Я смешалась с толпой людей, оставив его в одиночестве.

Я надела свободную красную блузку, поверх которой накинула легкую куртку, и подходящие джинсы. Две бутылки вина с нижней полки (точнее, из коробки под полкой…), спрайта и какое-то печенье я создала прямо под дверью.

Вошла в кишащую людьми квартиру Томека. Я удивлялась его соседям: это была четвертая вечеринка в этом месяце.

– Вики! – Томек широко мне улыбнулся.

Пропустив меня внутрь, он слегка пошатнулся. Я глянула на часы. Было только десять вечера.

Петруша уже был тут. Теперь настала моя очередь улыбаться, как полная идиотка.

– Вики! – Зуза дернула меня в сторону, уволакивая в ванную, прежде чем я успела подойти к Петреку.

– Эй, что случилось? – спросила я.

Подруга совсем меня не слушала. Она хлопнула дверью и защелкнула щеколду. Приложила ухо к белому стеклу. Ее паранойя начала меня беспокоить.

Я села на край ванны. Бутылка стукнулась о кафель. Я прошипела, уверенная, что разбила ее.

– Мы совсем не видимся, – бросила Зуза. – А мне нужно с тобой поговорить. О чем-то очень важном.

Она опустила сиденье унитаза и уселась на него. Я огляделась. Типичная мужская ванная: полный беспорядок, куча дезодорантов, пены для бритья, бритв, геля для волос. Ну, и в целом было довольно грязно.

– Я влюбилась! – простонала Зуза.

– В кого?! Почему ты мне не позвонила?

– Потому что до тебя не дозвониться, глупая. Ты либо не берешь трубку, либо вне зоны. Где ты пропадаешь?

– Я много работаю, – уклончиво промямлила я.

– С этим Бартеком и Клеопатрой?

– Да.

– Они еще встречаются? – Она задумалась. – Они как-то друг другу не подходят… Впрочем, все для нее недостаточно хороши.

«Кроме Цезаря и Марка Антония», – подумала я. Зуза откинула назад свои каштановые волосы и выжидающе посмотрела на меня.

– Нет, уже нет, – ответила я.

Зуза проницательно следила за мной. Я знала, что она хочет сказать – это было видно по ее лицу.

– Знаешь… он тогда внимательно наблюдал за тобой. На других он тоже смотрел, конечно. Не знаю почему, но Петрек особенно его заинтересовал. В любом случае он на тебя запал. Ты определенно ему нравишься.

Хм… как ни крути, Белет действительно мной интересовался. Очень сильно.

– Да, знаю… – неохотно пробормотала я. – В последнее время он действительно меня немного донимает.

– Но Вики. Он милый, – Зуза улыбнулась своим воспоминаниям, – и красивый… Такой непослушный мальчик. Я бы с ним позабавилась!

Я задумалась. Конечно, в этом что-то было. Белет был идеальным парнем. Опуская тот факт, что парнем он не был, но это мелочи. Он заботился обо мне, был чуток, интересовался мной, бегал, пытался завоевать. Инициатива исходила исключительно от него. Я могла совсем ничего не делать и просто позволять ему обожать себя.

Красивый, романтичный, привлекательный, заинтересованный. Одни преимущества.

Конечно, существовала громадная вероятность того, что он каким-то образом приложил руку к моему убийству.

И все же он был очарователен.

– Эх, и он такой красивый, – вздохнула Зуза, будто подтверждая мои слова.

Я поняла, что схожу с ума. Белет – подозрительный тип, который лжет и убивает. Кроме того, он не человек! Он не мог мне нравиться! Просто не мог!

– Так в кого ты влюбилась? Расскажи мне скорее! – воскликнула я, меняя тему. Моя подруга вскрыла бы мне сердце, если бы узнала, что Белет хоть капельку мне нравится.

Зуза скривилась.

– Что у тебя есть выпить? – спросила она.

Я посмотрела на пластиковый пакет какое-то мгновение, не зная, что ответить.

– Вино, – наконец отозвалась я. – Белое, «София».

– То есть мое любимое. – Зуза улыбнулась, но затем погрустнела, глядя на дверь. – Нам придется выйти за штопором…

Она очень не хотела выходить из ванной. Непонятно почему.

Я полезла в карман куртки. Усиленно подумала и тут же стиснула пальцы на металлическом предмете, которого раньше там, естественно, не было.

– Спокойно, – сказала я ей. – Я взяла на всякий случай, если парни потеряют свой.

Зуза умело открыла бутылку. Я не умела пользоваться штопором. Немного техники, и человек уже теряется…

– Жаль, нет стаканов или кружек. – Она сделала большой глоток прямо из горла.

– Так расскажешь или нет? – поторопила ее я.

Она сделала еще глоток и протянула бутылку мне. Я пригубила немного полусладкого вина. Вино для студенческого кошелька. Было бы подозрительно, если бы я пришла с каким-нибудь супердорогим алкоголем. Во всяком случае, «София» была… «София» была ничего.

Бутылка еще какое-то время переходила из рук в руки, пока Зуза не решилась ответить:

– Павел.

Я даже подавилась.

– Что? – воскликнула я. – Павел?!

– Тссс! – прошипела она, уставившись на дверь.

К счастью, нужда пока никого не приперла.

Она попыталась вырвать из моих рук бутылку, но теперь мне нужно было выпить.

– Как это Павел? Этот придурок?! – Я не могла в это поверить.

Зуза опустила взгляд.

– Так вышло. – Она вздохнула. – Он постоянно ходил за мной. В общем, он и не такой плохой. Конечно, пока он не говорит об этом своем суперсекретном известном обществе.

– Зуза, будь осторожна. – Я взяла ее за руку. – Это какая-то секта. Не вмешивайся в это.

– Знаю-знаю, я не дура. Точнее, дура. Бо-о-о-оже, каким образом этот хам смог мне понравиться? Этот грубиян и эгоист, думающий только о себе.

Я сделала глоток. Алкоголь, выпитый на пустой желудок, давал о себе знать: у меня стала немного кружиться голова. Я отдала ей бутылку. Первая, уже пустая, каталась по полу. Мне нужно было что-то съесть. Я стала рыться в пакете, пытаясь вытащить пакет печенья.

– Не знаю, Зуза… – я откусила печенье, – но у меня такая же ситуация.

– Ну, знаешь… Петрек вполне нормальный, а Павел? – Она улыбнулась самой себе. – Хотя он тоже милый…

Я косо посмотрела на нее.

– По-своему, – добавила она, видя выражение моего лица. – Как так получается, что мы влюбляемся не в тех парней?

– Потому что тех самых нет.

– Ну как это, есть! А этот твой Бартек? Такой крутой парень, красивый, интересный, и вообще. Я никак не могу встретить кого-то нормального… Хотя в целом наш Томек… Наш Томек очень милый.

Я не перебивала ее и продолжала грызть печенье. Зуза быстро перечислила всех знакомых нам парней. Безнадежный случай.

– Что-то с нами не так, – наконец подытожила она. – Нам всегда нравятся те, кто каким-то образом недоступен.

– Павел очень доступен, по крайней мере для тебя, – уколола ее я.

– Ну да, – согласилась она, – но знаешь же, что говорят про запретный плод? Чем тяжелее им завоевать кого-то, тем больше их это привлекает.

– А он знает, что он тебе нравится? – спросила я, меняя тему, потому что мне вспомнился Белет и его попытки заполучить меня хотя бы на одну ночь.

– Шутишь, что ли?! – вспылила она. – Никогда в жизни я ему не расскажу! Не хочу, чтобы он знал! Я не отважусь…

Откуда мне это знать?

– Ну что, Зуза? Пойдем к людям?

Я надеялась, что Петруша еще не ушел…

– Ладно… – неуверенно ответила она и допила вторую бутылку «Софии».

Мы вместе вышли в гостиную. До полуночи оставалось где-то полчаса. Посреди комнаты несколько человек качалось в такт некой тихой мелодии. На диване с приятелями сидел Петрек. Рядом с ним было свободное место.

Чувствуя себя более раскованной после вина, я уселась именно там.

– Привет. – Он обрадовался моему появлению. – Только пришла?

– Нет, где-то пару часов назад.

Он сдвинул брови, будто бы глубоко задумавшись, почему он меня не видел.

– Ну, Петрек, наливай еще! – подгоняли его парни. – Вики, тебе налить?

– Нет, спасибо. – Мне хватит на сегодня.

Я смотрела, как все, держа в руках разнообразные стаканы и кружки (студентам всегда не хватает рюмок – отличный подарок на все случаи жизни), выпили водку.

– Мы болтали с Зузой, – объяснила я Петреку.

Снова посмотрела на студентов, танцующих под грустную и очень медленную мелодию. Идеальная песня!

– Потанцуешь? – спросила я Петрушу, кокетливо ему улыбаясь.

Если бы не вино, то я никогда не осмелилась бы спросить. Хотя кто знает?

Петрек тоже наблюдал за танцующими. Для него эта песня наверняка была слишком быстрой. Я знала, что услышу в ответ…

– Не-е-е… – пробормотал он.

Я не расстроилась, но не сдавалась так просто.

– Может, хотя бы потопчемся на месте? – предложила я.

Он искренне рассмеялся, но его ответ снова был предсказуем.

– Не-е-е-е…

Боже, неужели парни не понимают, что когда девушка приглашает на танец человека, который очевидно не умеет танцевать, то это не значит, что она хочет с ним именно танцевать? А хочет просто с ним пообниматься?

Мужчины такие тупые…

– Может, хотя бы постоим друг напротив друга?

– А мы не можем посидеть? – Он посмотрел на столик, где кто-то из парней уже наливал снова.

Томек поторапливал его выпить очередную стопку. При таком темпе употребления алкоголя нам скоро придется лечь, потому что он не сможет даже сидеть…

Павел продефилировал мимо нас, гордо играя мышцами под тугой футболкой. Я взглянула на Зузу, которая уставилась на него в безмолвном восторге. Как влюбленная школьница. Ужас…

Спустя какое-то время я перестала считать количество выпивки, которую вливали в себя парни. Я больше не пила, но от приглушенной музыки и разговоров вполголоса стала засыпать. Я устроилась на диване поудобнее, голова моя опустилась на плечо Петрека, и меня окутала дрема.

Разбудило меня легкое похлопывание по руке.