Русское коромысло – ожившая радуга
А во времена стародавние девушки красные воду носили коромыслом. Непростое это было дело – ладное коромысло (коромысел) смастерить.
По осени мастера заготовляли двухметровые деревянные заготовки из липы медовой, березки резной, клена молодецкого, осины трепетной или ивы плакучей: слушают эти деревья человека, живут всегда рядом с ним, отдают ему все лучшее – красоту, упругость и легкость. Мастер сам ходил в лес, разговаривал с деревьями и знал, какому дереву пора к крестьянскому двору пойти, а какому еще подрасти, окрепнуть толику.
К. Маковский «Девушка с коромыслом», 1874.
Заготовки за зиму несколько раз вымачивали, распаривали и сушили над белым дымом костра, постепенно выгибая дугой. К весне коромысло было почти готово. Оставалось только прокалить его в углях, чтобы прочным было, украсить резьбой витиеватой или росписью красочной, маслами пропитать да на каждом конце по зарубке сделать или крючки, специально кузнецом выкованные, приладить.
Мастерам таким почет был особый. Ведь хорошее коромысло могло пятьдесят лет и поить, и кормить, и по хозяйству помогать простому русскому человеку. Иногда на несколько деревень всего один мастер был, который секреты все знал и передавал своим сыновьям: как дерево выбрать, каким дымом сушить, когда распаривать начинать, как масло правильно замешать, какие узоры наложить. Не зря в народе говорят: «С мастерством люди не родятся, но добытым мастерством гордятся».
В народе известно выражение «дым коромыслом». Так говорят, когда описывают драку, шумную ссору, суету, сборы, связанные, например, с переездом.
Хорошее коромысло и сидело на плечах девушки удобно, подчеркивало девичью стать, что и радовало душу. Идет лебедушкой девушка с коромыслом от реки ко двору, статная, горделивая, румянец на щеках, косы русые али платок цветастый голову венчают – любуются парни, все норовят вперед забежать, из ведра чистой водицы испить. Ох, видать, и вкусная водица-то! Но не каждому то позволялось. Бывало, строго взглянет – и отстает шутник со своими играми. Некогда ей забавиться, когда в хозяйстве дела много.
Не зря взрослой русичи считали ту женщину, что искусством коромысельным овладела. Кто-то плашечки деревянные поверх воды клал, чтобы они ее сторожили, кто-то крышечки на ведра делал. Но настоящая искусница быстро цепляла наполненные ведра на крючки по краям коромысла – сначала на тот крючок, что сзади, затем на передний – выпрямлялась и легко, свободно несколько сотен метров проходила от реки или от колодца до дома, ни капельки не проронив. И легко могла так несколько раз в день сходить.
Добавить тут надо обязательно, что русичи к воде всегда относились с уважением, не проливали ее просто так, не мутили. И за водой хозяюшка с коромыслом ходила, когда вода действительно была нужна.
А ту женщину, которая уже не могла поднять коромысло, старой или больной считали. И тогда она выполняла более легкую работу по дому.
Когда белье нужно было на реченьке студеной чистой прополоскать – шли с коромыслом. Бадеюшки деревянные приспосабливали по концам и несли вдвоем, песни разудалые напевая. Или урожай на огороде поспел к осени – снова за коромысло можно браться, чтобы все перенести в амбар да в подпол. Вот тогда и мужчины брались за коромысло.
Много обычаев и поверий было связано с коромыслом.
Долгое время русские бани были без дымовой трубы. Дым выходил через маленькое окно или дверь. Русичи внимательно наблюдали за дымом. Дым столбом вверх уходит – к хорошей погоде, стелется по низу – к дождливой погоде. А вот если дугой – коромыслом, – то это к большому ненастью, буре, сильному дождю или метели.
Встречая девушку с пустыми ведрами, все сторонились, ждали, когда пройдет. Никогда не шли рядом или прямо навстречу – это предвещало тревогу, неудачу, пустоту в делах и денежных и любовных. Те, кто не хотел ничего дурного, крестился на ведра пустые, или три раза плевал через левое плечо, или скрещивал пальцы в кармане. А самые боязливые возвращались и заново на дорогу ступали. Сами девушки старались никогда с пустыми ведрами не выходить навстречу охотникам или воинам – очень им хотелось, чтобы удача у сильных мужчин была, которые защищали и еду добывали.
Значение «буря» закрепилось в выражении «дым коромыслом», только употреблять его стали по отношению к поведению людей.
Полные же ведра сулили удачу, стол богатый, исполнение желаний сокровенных. Часто загадывали с утра желание и выходили на улицу: пройдет мимо девушка с пустыми ведрами на коромысле – и желание пустое, не сбудется; с полными ведрами пройдет – значит, все будет хорошо, желание верное.
Перед свадьбой невестушку обязательно испытывали, умеет ли она пользоваться коромыслом. А в день свадьбы отправляли к колодцу с пустыми ведрами и коромыслом, украшенным цветами и лентами яркими. Внимательно наблюдали: донесет молодая хозяюшка ведра, наполненные водой, искусно, не проронит ни капельки – и жизнь семейная в достатке будет, в прибыли, в радости. Конечно же, обычно это испытание все проходили с честью.
Коромысло всегда приносило человеку русскому радость. Наверное, поэтому и родилась известная загадка о радуге: «Цветное коромысло в небе повисло».
Стирать – это вам не играть, а бучить
На Руси одежду ценили особо, потому что делали ее вручную. И каждая рубаха, или портки, или понёва, или полотенце, или простынь – это долгие зимние вечера у прялки, у ткацкого станка, с иголкой в руках при свете лучины. Одежду носили бережливо. А секреты по ухаживанию за бельем каждая хозяюшка с ранней молодости знала. Первое и важное дело – стирка белья. Ведь даже в небольшой семье стирки всегда было много – хлопотное и трудное это дело.
Х. Платонов «Прачка», 1889.
Сначала белье закладывали в кадушки или корыта деревянные, для стирки заведенные. Сильно загрязненные вещи замачивали хотя бы на ночь, а потом пропаривали. Чтобы пятна и грязь отстирались хорошо, добавляли раствор щелочной. Его делали, например, вот так: золу от сожженных стеблей подсолнухов или соломы гречневой смешивали с холодной водой, добавляли корень мыльный, который от гвоздик луговых отделяли, и оставляли на несколько дней отстояться. Потом все несколько раз процеживали, чтобы не было от черной золы комочков. При использовании щелок иногда разводили водой, чтобы не сжечь им белье. Щелок называли «буча, бук», а сам процесс стирки – «бучить». Чтобы пропарить белье, добавляли в постирочное корыто «бучные камни» – чистые, раскаленные в печи или на костре.
А еще, чтобы белье белоснежным сделать, замачивали на несколько суток в молоке подкисшем. Так стирали праздничную, обрядовую одежду, которую берегли и передавали из поколения в поколение – считалось, что это способ стирки очень дорогой. Для стирки зимней одежды хорош был отвар из фасоли. Знали хозяюшки и про соль: что хорошо ею лен да хлопок стирать. Но соль дорогой была, много платить за нее надо было, вот и старались поэтому беречь ее.
Когда картофель привезли из-за северных морей в Русь, то и его научились использовать для стирки.
Удивительно, но отбеливали еще и свиным навозом.
У хозяюшек ведь русских всегда зоркий глаз – не упустят своего – изобретательны, умны, ловки, сильны. А как без ловкости и силы? Попробуй-ка кадушки с водой и бельем поворочать.
Стирали обычно рядом с баней (но не в самой бане, чтобы баннику (духу бани) своей возней не мешать). Если речка совсем близко текла, то и стирали там же. Но полоскали белье точно на реке. Считалось, что проточная вода уносит все плохое, что пристало к одежде или белью. Но главное, что прохладная речная вода нити ткани сжимала, делала их прочнее. Такое белье намного дольше служило семье. Особенно полезным было полоскание зимой, в проруби. Кстати, хозяюшка хорошо знала, как белье держать так, чтобы руки не замерзали в студеной воде. Часто использовали специальные шесты с крюками для полоскания если одежда грубой была. Если тонкое белье было, крюк мог ткань легко порвать – тут уж только руками.
Если белья было мало, то прачка быстро, без особой помощи делала это сама. Так обычно было, когда срочно стирать приходилось. Возвращался хозяин с поля, где землю пахал, а штаны потом пропитаны и грязью вымазаны. И бежала хозяюшка на речку, чтобы быстро все отстирать, прополоскать, а потом у печки высушить.
Но все-таки обычно постирочным был один из первых дней недели, чтобы белье к выходным – банным дням – успеть и вымочить, и выстирать, и высушить, и отгладить.
Грешным делом считалось стирать белье в новолуние или в праздники. Если хозяйка затевала большую стирку в конце недели, то смеялись над ней, называли неряхой, нерадивой. Не меньше доставалось и тем, кто с водой не справлялся и расплескивал ее много. Русичи уверены были, что у такой жены муж обязательно пьяницей станет или речка его унесет к другой жене.
Хорошая хозяйка всегда стирала аккуратно, быстро, а воду от стирки в специальное место за домом выливала. Вода, вылитая перед домом, была признаком колдовства какого-то – боялись соседи таких хозяек, ведьмами за глаза называли.
Выход к реке на полоскание белья был целым обрядовым шествием. Собирались соседушки, о дне стирки договаривались. В этот день назначенный накладывали в ведра или бадейки стиранное мокрое белье и, по парам разобравшись, шли к реке. По дороге песни пели, шутили.
Со стороны, наверное, казалось тогда, что веселиться идут, игры играть. Но нет, много опасностей ждало полоскальщиц. В больших селах для них на реке особые подмостки делали, края которых были немного приподняты, чтобы в речку случайно не упасть. А еще тяжелая вещь да быстрая вода могли за собой утянуть. Поэтому женщины друг дружке помогали и в воду опускать белье, и доставать его, и отжимать.
Кстати, всегда полоскали белье, вывернув его перед этим наизнанку, чтобы защитить хозяина вещи от колдовства. Потом в несколько рук вальком отстукивали. Валек – небольшая, но прочная лопатка из дерева крепкого, напоминавшая по форме женскую фигурку. И ведь настолько валек удобным и верным помощником хозяйки был, что использовали его с глубокой древности и почти до наших дней. Мужчина-хозяин дарил любимой жене валек, перед этим украсив его резьбой с обережным рисунком, именем заветным. Иногда такие красивые были резные вальки, что жалко было девицам ими работать – носили их к реке только чтобы похвастаться, а то и вовсе праздничный такой валек возле печи на стену вешали, любовались им да о любви говорили.
В богатых семьях – у купцов каких или даже князей, а то и царей самих – для стирки отдельных женщин-прачек держали. Белье дорогое никому не показывали, носили его на речку в сундуках закрытых и никогда не полоскали его рядом с простолюдинами, чтобы те не сглазили, порчу не наслали.
По тому, как в доме стирали, судили о самой семье. Если женщина всегда одна ходила к реке полоскать белье, то о ней могли сказать плохое, например о ее связи с нечистой силой. Но чаще всего это были вдовы в черных платках. А вот если муж сопровождал жену, то так он открыто признавался в любви. Такую семью считали счастливой и знали, что если счастье в доме, то и дом сам ладный: изба не косит, и во дворе аккуратно прибрано, и закрома полные, и колодец не зарастает.
