Добра та речь, что в избе печь

Когда человек понял, что значит огонь – согревает, освещает, защищает, кормит, вдохновляет, – то стал его оберегать. Сначала просто камнями обкладывал. Но русский человек научился глиняный свод делать над огнем, назвал все это печью, или, по-простому, печкой.

Избу строить начинали – сначала для печи место выбирали («Догадлив крестьянин – на печи избу поставил»), а потом уж и другие стены метили.

Печь располагали так, чтобы весь дом грела. Вокруг печи – на опечье – всю утварь кухонную хранили: горшки, ухваты, кочерги. Чугунный котелок вешали на крюк, вделанный в свод топки. Хозяюшке очень удобно было у печи хлопотать – все рядом, все при ней. В подпечье, где тепло даже в самую лютую стужу было, курочек или поросят запускали, а в голбец, который к печи пристраивали, теленочка новорожденного определяли. Печь держали в чистоте обязательной. Выбеливали ее, цветами и знаками обережными обрисовывали.

Примерно до XVII века печи в избах топились по-черному. Тогда еще не было вытяжных труб и весь дым шел в избу. Но при этом наши предки умели топить печь так, чтобы утварь и вещи в избе не покрывались сажей. Все оставалось чистым и светлым.

Вся жизнь избяная вокруг печи была! Гости в дом заходили, прежде всего руки к печи протягивали, грели не грели, но с печью, как с живой, здоровались, себя ей показывали, и все сразу видели: человек с миром, с добром пришел и тепла ищет. А хозяева, в дом вошедши, руки к печи протягивали, чтобы очиститься от злого, что за порогом пристать могло.

Печку ласково называли «матушкой», «матенкой» и сравнивали с женщиной беременной: «Женщина без живота, что печь без огня». Или если женщина уже в годах вдруг ребеночка рожала, шутили: «И в старой печи огонь хорошо горит». А про счастливых и удачливых некоторые славяне часто говорили, что он «в печурце родился».

Из печи хозяйка все самое вкусное доставала: щи запашистые, пироги воздушные на любой вкус, блины румяные, кашу густую, маслицем заправленную, репу и тыкву печеные. Над печью яблоки, грибы, ягоды сушили, тут же травы лесные, лук, чеснок висели. Вся изба ароматами печными полнилась. Хозяюшка пирог в печь отправляла и приговаривала: «Будьмоя стряпня свята, крылата».

Кстати, когда в печке еду готовили, особенно когда хлеб пекли, громко в доме не говорили, дверями не хлопали, не садились на печной приступок, не мели избы. И уж совсем возле печи (как при женщине, детях малых или у икон) слова бранные не говорили, считали, что от этого печка перестанет хозяев греть.

У печи в люлечке детишек малых качали. Возле огня печного мастерицы прялочку ставили, красоту своими руками да с печкиной помощью делали. Тут же, на лавках, женщины все дела да новости сельские вечерами долгими обсуждали, песни пели. А на печи старые да малые их слушали да посмеивались.

Зимой за печкой мытье устраивали: и воду, и дрова, и тепло зря не тратили. Тут же в печке пирог печется, а за печкой бадьюшки с водой приготовлены. Пришел хозяин усталый – смыл водой, печкой согретой, все, что за день накопилось. И лялечку на ночь помыть, и больного обмыть – удобно очень.

Всем тепла и уюта печкиного хватало! А люди ее в ответ никогда пустой не оставляли, даже на ночь дрова подкладывали и воду в чугунах ставили. А на приступочке корочку всегда свеженькую для домового оставляли, который тоже печь за тепло ее любил.

У печки гадали. К печке за советом обращались. Печка всегда помогала, все правильно делала. Если хозяин дома уходил надолго (в поход военный, на охоту дальнюю или на ярмарку) и пропадал где-то, то хозяйка, как только петухи петь начинали, растапливала печку-кормилицу и приговаривала: «Дым-дымовой, верни хозяина домой!» Верила она, что печка и матушка-природа дым тот до милого донесут, помогут в беде, напомнят о доме. Когда хлеб в печке пекли, то внимательно смотрели: корочка верхняя хлебная в печь наклоняется – к прибыли, если из печи – к убытку. Очень расстраивались, если хлеб неудачный получался —ломаный, низкий, считали, что это к болезни или гибели кого-то из домашних.

Золу из печки никогда не выкидывали и просто так не портили. Она в огороде урожаю помогала, белье с ее помощью кипятили и выбеливали, ушибы, ссадины лечили, во все мази и отвары добавляли, волосы мыли, конюшню и хлев припудривали.

С печью было связано много обычаев

Нельзя было на печи сидеть, пока хлеб пекся. Считали, что так тесто человек держит сверху и хлеб не будет пышным, ароматным, пропеченным.

Для облегчения родов открывали заслонку на печи и держали ее открытой до тех пор, пока малыш не появится на свет.

Закрывали заслонку, когда кто-то (особенно мужчина) отправлялся в дальний путь. Считалось, что так человек будет чувствовать охраняющее его тепло родного дома.

Сваха перед началом предсвадебных переговоров подходила к печи и грела возле нее руки. Все остальные молча ждали или тоже грели. Это считалось хорошим знаком – новая семья будет жить в тепле и довольствии долго.

Возвращаясь домой после похорон, жители дома, переступив порог, сразу прикасались ладонями к печи, чтобы не было в ближайшем будущем другого горя – еще одного покойника. Печь «кормили»: первую ложку каши из общего горшка, первый кусок от каждого каравая, блины, куски сала, масло, вино и даже монеты – все принимала в себя печка и от этого «становилась добрее», лучше готовила еду, грела всех в доме. Возможно, так появился образ печи в русских сказках: добрая, теплая, но очень строгая к невоспитанным, грубым людям.

Зола печная могла и о судьбе рассказать. Выходили девушки в ночь перед Крещением на улицу, рассыпали золу по нетоптанному снегу, а утром смотрели, какой след первым отпечатался. Смотрел носком в дом – скоро гость будет; от дома – умрет кто-то из домашних. Мужской след к дому – скоро девице мужчина любый встретится; женский след – завистница вред сделает. А если следа не было, значит, ничего и не изменится.

Печь – неизменная героиня русского фольклора.

На печи ездит Емеля «по щучьему веленью, по своему хотенью».

На печи тридцать лет и три года лежит Илья Муромец, дожидаясь своего героического часа.

Печка помогает девочке и ее братцу спастись от Бабы-яги.

За печью живет домовой.

А как лечила русская печка! Не зря в народе говорят: «Печь – что мать родная». Простыл немного – тогда вот тебе чай из листьев черной смородины да ягод сухой малины и на печь, чтобы семь потов сошло. К утру все хвори проходят.

А малых детей так и вовсе в печи «допекали». Не доносила мать дитя в чреве или слабым он родился – печка поможет. Славяне считали: печь соединяет миры небесный, земной и загробный. Тройную силу получал ребенок, которого клали на лопату, заворачивали в замешенное на воде из трех колодцев тесто, оставляя дырочки только для рта и носа и в печь три раза (каждый раз ненадолго) ставили. Огня в печи не было, только угли тлели. Пропаривался ребеночек хорошенько в тесте, вся хворь из него выходила, и рос он себе, здоровый и счастливый, на радость отцу и матери печкиными заботами.

Печка весь дом прогревала: и людей, и утварь, и все углы.