Не всякая могила травой зарастает

Выносили гроб из дома в обязательном порядке так: покойник ногами к двери лежал, на всех порогах, что по пути были, по три раза гробом стучали и кресты рисовали. Но стены старались не задевать. Так охраняли живых, в доме оставшихся. Не хотели, чтоб покойник возвращался. Впереди покойника никто не шел. Вслед за этим сразу полы мыли от дальнего угла к двери, вымывали от смерти избу.

Когда выносили со двора покойника – ворота сразу закрывали плотно. Перед покойником до погоста шел мужчина с крестом или иконой. Затем священник с молитвами тихими.

У русичей существовал обычай покойников греть. Обычно это происходило на первый день Рождества ранним утром, как только солнце начинало всходить. Родственники собирались в одном из дворов – обычно там, где жили старшие в роду, – разжигали костер и становились в круг. Если народу было много, то собирались на восточной части огорода. Видимо, это было связано с поверьем, что рай – куда попадали души умерших – был именно на востоке. Костер было принято жечь из сухого навоза и соломы, из-за чего было очень много дыма. Дым окутывал весь двор. А если учесть, что такой костер был почти в каждом дворе, в дыму утопало все село. Хозяин дома поджигал костер сам, соблюдая определенные ритуальные действия: три раза кланялся на восток, обратившись туда лицом, зажигал левой рукой сноп соломы и потом нес его к общей закладке костра, читая обрядовые слова, например, такие: «Святой дымок несись вверх и на восток, поклонись родителям, расскажи про жителей дома Ивановых». В некоторых областях, стоя вокруг костра, пели песни, спокойные и мелодичные. Считалось, что родственники, ушедшие в другой мир, не только должны погреться в сильные морозы, но и порадоваться, получить приятное известие. А что может быть в этом случае лучше, чем красивая хорошая песня? Согласно поверьям, души мертвых именно во время этого обряда приходили в реальный мир и становились в один круг с живыми. Часто люди даже так и становились в круг, оставляя место для всех, кто умер.

Как возник такой обряд? Возможно, этот обряд был перерождением известного обряда поклонения дедушке домовому. «Греть поминки домовому-дедушке» постепенно переросло в «греть поминки родителям». Это делалось когда-то для того, чтобы умилостивить живущего в доме домового, добиться от него покровительства всему домашнему хозяйству. В обряде, посвященном домовому, вокруг костра обязательно раскладывали снопы разного хлеба, но колосья не сжигали, а позже использовали в разных обережных предметах.

На перекрестке гроб останавливали и ненадолго поворачивали в сторону дома – чтобы покойник навсегда с ним попрощался. Перед гробом цветы бросали и зерно сыпали, а вслед за гробом водой святой пробрызгивали.

До погоста гроб на широких полотенцах, если рядом с деревней было кладбище или веревках, несли мужчины, которым на руку повязывали белые платки. А если далеко место погребения было, то шесты из березы – дерева мира – делали. Могли и на телеге до погоста везти. Из телеги все убирали, только ветки еловые можно было оставить. Родственники сами гроб не несли и за телегу не держались руками, чтобы никто не подумал, будто бы рады они смерти. Встречные все сторонились и молились за душу усопшего.

Еще важно было отпеть покойника. К некоторым священник в дом или во двор приходил – в путь отпевал, избу и двор освящал. Могли и в церковь усопшего принести. Некоторые только к могиле священника приглашали, считали, что там важнее всего душу успокоить, приготовить к переходу в другой мир, рассказать ей и всем горюющим о справедливости, о любви в царствии небесном. Не отпевали только самоубийц, потому как самоубийство считалось страшным грехом против божьего замысла.

Могилу заранее готовили – пока покойник в доме лежал. Место для нее выбирали родственники, иногда сам умерший еще при жизни завещал себя похоронить в месте определенном – и родные обязаны были свято чтить этот завет. Родственники сами могилу не копали, чаще всего с поклоном просили это сделать нищих, что возле кладбища жили. Могли и соседи вызваться помочь или друзья семьи. Если могила была недалеко от дома, то в нее выливали воду, которой покойника обмывали перед одеванием. Причем воду эту приносила в ведре любая женщина, только не жена или дочь.

Мерки для могилы тщательно брали, ведь совсем плохо было, если вдруг гроб был больше могилы или меньше – душу усопшего старались не обижать ничем. Живые сильно близко к краю могилы старались не подступать – ведь была опасность в могилу упасть или, еще хуже, на сам гроб. Это точно значило, что жить мало осталось.

Крышку гроба перед тем как опустить его в могилу, тщательно закрепляли чурочками специальными, а позже – гвоздями. Гроб опускали неспеша, старались ровно держать. Широкие полотенца белые или веревки с шестами, на которых несли гроб с покойником, клали вслед за гробом в могилу, чтобы легкой и широкой была дорога на тот свет. Если священник приходил с глиняным кувшинчиком для окропления могилы святой водой или маслом, то кувшинчик этот разбивали о гроб, бросив сверху в могилу. Потом каждый, кто у могилы стоял, должен был бросить по горсти земли в могилу со словами: «Пусть земля тебе будет пухом», с землей монетки кидали, а в каких-то областях – сладости. Это все делали для того, чтобы не было у покойника горечи от смерти и обиды на оставшихся живых. Потом могилу аккуратно засыпали. Если земля мерзлая была, то ее перед этим прогревали хорошо, чтобы комков не было и ложилась насыпь ровно. Верх могилы холмиком подгребали, с учетом того, что земля просядет со временем, да и чтобы видно было могилу. Сверху могилу «припечатывали»: либо лопатой крест чертили, либо крест деревянный клали или ставили. Считалось, что именно крест не позволит покойнику выйти упырем из могилы и душа не останется в междумирии.

Закрыть могилу нужно было обязательно до захода солнца, иначе в темноту и душа погружалась. А после этого помянуть: стол раскладывали, кутью, блины ставили. Остатки пищи на могиле оставляли, чтобы птицы кладбищенские – души других, в междумирии задержавшихся, – полакомились. Важно было их задобрить, чтобы не мешали новой душе свой путь в другой мир завершить.

На могилах самоубийц крестов не ставили, но клали камень серый. И могилы их обычно за границами кладбища делали – часто даже в лесу, в овраге, на холме. Очень быстро про эти могилы поэтому забывали, время сравнивало их с землей, и зарастали они травой.

Зато на кладбищах могилы всегда стояли ухоженные, чистые. Цветами их украшали, венками еловыми, деревья фруктовые сажали, березки, надписи на табличках делали. Иногда даже могилу как небольшой дом, часовенку, обустраивали, где лавочки, стол были. И каждый поминальный день в гости к усопшему родственники собирались, приносили кутью, блины, медовуху – и поминали.

Во многих фольклорных произведениях отражена вера наших предков в то, что душа способна переродиться, например в растение. В сказке «Упырь» девушка Маруся, убитая упырем и похороненная на перекрестке, возрождается в красивом цветке. Каждую ночь она выходит из него красной девицей, а к утру снова цветком обращается. Боярский сын влюбился в нее, и она ожила полностью. Одна из главных идей сказки – о всепобеждающей любви, перед которой не властны даже смерть и нечистые силы.

Могильную землю всегда считали самой опасной. Домой ее не носили. Обувь если случалось испачкать, отряхивали или мыли до ворот, не заходя не то что в дом, а даже во двор. С другой стороны, верили, что могильная земля притягивает к себе смерть, поэтому, когда скотина начинала повально болеть, ее окропляли водой, перемешанной именно с могильной землей.

Забрать что-то с могилы – вещи, монетки, раскопать могилу, что-то разрушить, сломать – это значило осквернить ее. Русичи верили, что смертная кара обязательно настигнет того, кто не чтит законы предков. Они всегда уважали то, что им было дано природой-матушкой. Берегли свою жизнь, но, если приходило время умирать, принимали это достойно, потому как верили, что и не смерть это вовсе, а начало нового. Поэтому могилу – последнее пристанище тела – очень тщательно делали. Верили они, что это дом души до той поры, пока она в «солнцеву страну» не попадет.