Глава 48
- Быстрее! – орал Плацента. – Быстрее, тля!.. Подымайся, блеваный святоша!.. Глаза разинь, урруту дака!..
Массено с трудом повернул голову. Кобольд и полугоблин чуть его развернули – и монах полыхнул Солнечным Зрением. В то же время вехот превратился в тачку – крохотную, почти детскую тачку.
И терзающего его элементаля Тьмы разорвало в клочья.
- Поспеши, чудесное создание! – кинулся к нему Дрекозиус. – Дети мои, поспешите, молю!..
Мектиг отпустил голову Джиданны. С утробным рыком посмотрев на Апофеоз, дармаг стиснул плечо Плаценты и потащил его в чрево демона.
Фырдуз же развернулся и бросился бежать так, что засверкали пятки. Он отчаянно размахивал руками, глядя на скрытую за стеной дождя громаду. Успеть бы!..
Один только раз кобольд обернулся, в страхе посмотрел назад – туда, где высилась исполинская фигура. Принимала на себя все, что швырял Антикатисто.
Бельзедор... Бельзедор пошатнулся.
Он начал падать.
Но вехот уже несся по изрытой заклятиями земле. Ринулся в обход Апофеоза – чтоб не заметил Антикатисто, чтоб не убил его еще на взлете. Осторожно, почти украдкой – потратив лишнее время, но зато избежав лишнего риска.
Там, с другой стороны, он поднялся выше – и распахнул дверь.
Дармаг и полугоблин выскочили молча. Мектиг с размаху саданул секирой по корониевому шлему, Плацента вонзил двуручный кинжал в сосредоточенного магистра.
На макушке Апофеоза было тесно. Пятачок тридцати локтей диаметром. В центре мелко подпрыгивали семь черепов, вокруг прижались к камню ладонями гроссмейстер и шесть магистров... теперь уже пять.
Но здесь были и рыцари, и послушники. Одиннадцать человек... теперь уже десять. Они разом бросились на Мектига, но в такой тесноте больше мешали друг другу. Дармаг со свистом завертел секирой, пока полугоблин мелькал в самой кутерьме. Вот еще один магистр упал замертво... еще один...
У Мектига Свирепого был пятый класс по шкале ПОСС! Он мог выйти против десятерых!
Выйти – и победить!
Излучение Апофеоза исказилось. В принципе, артефакту хватало одного-единственного антимага, но с семью было надежнее – а теперь их стало всего четыре!
И Антикатисто это сразу же заметил! Едва не закричав от ярости, он взметнулся в воздух, пригляделся – и дернул рукой. К Апофеозу с шипением понеслось облако ядовитого дыма.
Антикатисто дернул рукой еще раз – и прыгающие по трупу Бельзедора маркольмы метнулись туда же. А кроме них из трещин в Кромке вывалились новые развраги, чрепокожие и аргеры – летучие твари, похожие на бугристые мясные комки с пастями и когтями.
- Защищайте антимагов! – скомандовал Антикатисто.
Повинуясь воле их призвавшего, повинуясь силе Криабала, боевые демоны хлынули в атаку, со всех сторон бросились к Апофеозу. Антикатисто тоже подлетел ближе и напряженно уставился на мелькающие фигуры. Сосредоточиться... поймать взглядом горбатого коротышку с дротиком... убить!..
- Абан тук...
Пшшшфффф!!!
Антикатисто обдало пламенем. Огненный шар немыслимых размеров врезался в него – и в очередной раз спалил одежду!.. Секундой спустя его схватила когтистая лапа – и швырнула к земле!
- Верни мой Криабал, двуногая тля!!! – раздался страшный рев.
Орказарок появился из-за туч. Древний царь-дракон рухнул на поле битвы, ударил хвостом так, что земля задрожала – и снова полыхнул пламенем. Сидящий у него на шее Фырдуз чуть не завопил – так раскалилась черная чешуя.
Нескольких аргеров и разврагов Орказарок тоже спалил. Он все вокруг превратил в огненный ад. Утонувший в пламени Антикатисто швырнул вслепую несколько заклинаний – но магия и на обычных-то драконов действует слабо, а уж Орказарок был к ней почти неуязвим.
И он продолжал изрыгать пламя. Тоже почти вслепую, не видя толком цель – и не давая ей самой что-то рассмотреть. Вплотную Орказарок не приближался, сожрать Антикатисто не пытался – слишком хорошо знал, чем это грозит. Он просто тянул время, задерживал волшебника столько, сколько мог.
А в облаке ядовитого дыма копошился неуклюжий толстяк. Замотав рот и нос обрывком сутаны, Дрекозиус тащил к Апофеозу Джиданну. Рядом с древним артефактом чары слабели, дым исчезал почти полностью. Но кожу все равно щипало, глаза слезились, а из глотки рвался безудержный, истеричный смех. Дрекозиус полз, пробирался среди голых костей... они снова устилали землю толстым слоем!..
Тем временем на Апофеозе Мектиг отчаянно рубился с тремя рыцарями сразу, а Плацента убил еще одного магистра. Осталось трое.
Карусель из рук и ног, брызги крови. Антимаги оскальзывались, падали, летели вниз с ором... который заканчивался смачным шлепком. Мектигу приходилось тяжело – но с каждым ударом противников оставалось меньше! Его самого задели уже дважды – но не смогли пробить мифриловой кольчуги.
Добрый подарок сделали дармагу цверги.
Кружащий вокруг артефакта вехот схлестнулся с двумя аргерами – они налетали, рвали его шкуру, грызли лапы. Внизу пришедшая в себя Имрата отбивалась от чрепокожих и маркольмов, а Массено сбивал тех, что прорывались, что лезли вверх по гладкому камню.
- Никчемные, - почти сплюнул Антикатисто, закрывая себя заклятием Нерушимой Стены и гася пламя заклятием Пустоты.
Развраги, чрепокожие, маркольмы, аргеры... они все первоклассные бойцы. От шестого до девятого класса по этой новомодной шкале ПОСС. Обычных людей любой из них может убивать десятками.
Но против дракона, титаниды, солнцегляда... тут нужны уже высшие демоны. Гохерримы, ларитры, гхьетшедарии. А их даже Криабал не заставит повиноваться задаром – призывать бесполезно. Могут на самого призывателя и напасть... у них ничего не выйдет, но к чему тут еще и эта помеха?!
Помехи. Вечные помехи. Антимагов осталось только два – Антикатисто видел это по излучению Апофеоза. Надо прямо сейчас убить дракона и титаниду... хотя хватит и дракона, титанида не умеет летать.
И Антикатисто уже нашел нужное заклинание. Драконова Погибель. Еще одно ультимативное творение Бриара. Мгновенная смерть любого огнедышащего ящера.
Но какое же оно длинное!.. Длиннее Титановой Погибели раза в два! А счет идет на секунды!
Может, быстрее будет разогнать остаток туч?! Чары острова Вечной Ночи уже едва держатся! Хватит одного оборота, одной мощной вспышки!
Мысли Антикатисто метались. Он вплотную подошел к своей цели, он уже несколько раз был уверен, что сейчас все закончится... и каждый раз что-то в последний раз мешало! Внутри него нарастала злоба, отчаяние, почти что паника.
И это... тоже мешало. Мешало принимать взвешенные решения. Антикатисто... почему он вообще думает о себе, как об Антикатисто?.. Это прозвище дали ему другие, и оно никогда ему не нравилось.
Дрекозиус отволок к Апофеозу корчащуюся Джиданну и снова нырнул в ядовитое облако. Танзен лежал на кристалле Апофеоза, но где-то там оставался еще и лорд Мерзопак. Не обращая внимания на горящую кожу, истошно хохоча от разъедающего сутану дыма, жрец шарил почти вслепую – и не мог никого найти.
Мектиг пропустил удар в голову. Все-таки рыцари-антимаги отлично умели драться. И не с волшебниками, которые обычно бесполезны без своих чар, а с их телохранителями. Корониевый меч прошел пальцем правее лезвия секиры и едва не раскроил дармагу череп.
Тот рухнул, как подкошенный. В лемминга не превратился – здоровяк-рыцарь ударил с такой силой, что Мектиг вырубился мгновенно.
Антимаг резко повернулся ко второму прислужнику колдунов – и увидел Плаценту, закалывающего последнего магистра. Полугоблин мерзко хихикнул и облизнул кровь с кончика кинжала.
Остался еще гроссмейстер. Мастер Эрванто си Торрьеха, лучший в ордене после раскольника Сабрегона. Остальные погибли – рыцарей и послушников перебил безумный дармаг, магистров заколол гнусный горбун.
Верхушка Апофеоза стала алой.
- Ты не тронешь его, - выставил меч рыцарь.
- В анналы иди, тля, - хмыкнул Плацента, перехватывая поудобней кинжал. – Я и тебя потрогаю.
Это прозвучало как-то глиномесно, и Плацента мгновенно взбесился. Не помня себя от злобы, он пригнулся, ушел от свистнувшего клинка, и пырнул рыцаря в пах, точно под плакарт.
Двуручным кинжалом удобней всего бить туда, особенно если ты ростом с гоблина. Плацента был повыше, почти по плечо человеку... но он справился.
- Ты тоже ведь слышал?! – напрыгнул он на гроссмейстера. – Сдохни, тля!..
Тот отчаянно заверещал. Эрванто си Торрьеха не мог оторвать ладоней от Апофеоза, не мог перестать испускать антимагию – тогда он подведет милорда, тогда провалится миссия!..
Но двуручный кинжал вошел ему в шею – и гроссмейстер свалился замертво.
- Хе-хе, - сказал Плацента. – Хе-хе.
И пнул Мектига. Тот без сознания, так что не узнает.
А кристаллы Апофеоза перестали светиться. Антикатисто втянул в себя воздух и стиснул кулаки.
Чакровзрывающее излучение исчезло.
- Это только отсрочка, - произнес волшебник, с трудом сдерживая ярость. – Арида цека торага сутара гита. Ариток зетара до саренга...
Черный дракон как будто догадался, какое заклинание он читает. Хотя мог и вправду догадаться – драконья мудрость почти волшебна, они нередко знают что-то просто потому, что знают.
Так или иначе, он пронесся мимо Антикатисто, плюнул на бреющем полете пламенем – и резко отвернул. Пошел вверх, изогнув крылья так, что загудел воздух, что едва не вывернулись суставы.
Бежит. Неважно. Антикатисто не стал дочитывать Драконову Погибель. Ему не было дела до летучей твари – даже и лучше, что она струсила.
Сейчас надо срочно исправить то, что загублено. Еще ничего не кончено. Найти и завербовать новых антимагов он уже не успеет, но эти всего лишь мертвы. В Криабале есть заклятие Воскрешения. Не ультимативное – в этом отношении Бриар не был Всемогущим, - но если ткани мозга еще не начали разлагаться, оживит любого.
С антимагами может оказаться труднее, их вывернутые чакры рассеивают заклятия, но у мертвецов они не должны срабатывать. Убрать их от Апофеоза, вернуть к жизни, уничтожить всех, кто может помешать...
Уничтожить – в первую очередь. Излучение прекратилось. Если дать волшебникам прийти в себя – они снова станут серьезными помехами. Апофеоз действовал не в полную мощность, их чакры не повреждены... да, не повреждены. Антикатисто уверился в этом, взглянув на ауру волшебника-метаморфа. Тот лежит без сознания, так что пока не имеет значения... да и вообще он всего лишь магистр.
Другое дело – четверо лауреатов. Они должны быть в руке Бельзедора... подумать только, что он оказался титаном. Сейчас Антикатисто удивляло, что он не догадался раньше, но... это странным образом не приходило в голову.
Он ударил заклятием Разреза. Тот вспорол даже титанову кожу – но слабо. С гибелью та затвердела еще сильнее, стала прочней любого металла.
Время поджимает. Ничего. Даже на сниженной мощности шок от чакровзрывателей страшный, Антикатисто проверял. Подопытные начинали двигаться только через несколько минут, а колдовать – еще позже.
Несколько минут. Ему хватит и одной.
Тем более, что собственные Антикатисто чакры тоже перестали пульсировать. Он чувствовал, что снова может колдовать сам, без всякого Криабала.
Но гигантский труп титана был как будто неуязвим. Не Абсолютная Неуничтожимость Бриара, конечно, но самые мощные заклинания повреждали его еле-еле, чуть заметно.
Пожалуй, если поднять его из могилы – выйдет второй Катимбер.
Титанова сила. Антикатисто не уделял ей пристального внимания, но изучал ее свойства, когда искал способ подчинить Тьму. Титанова сила сродни демонической, но зациклена внутри хозяина и не может быть направлена вовне, разве что опосредованно. Если титан был высший, и в момент гибели находился на пике своих мощностей, его плоть становится... ну... вот такой. Практически непробиваемой.
Антикатисто попытался нашарить тела... нет, уже пришедших в сознание людей внутри ладони. Обратился туда мыслью... почувствовал их... поискал уязвимые точки, чтобы вонзить в них ментальные ножи...
Не вышло. Даже в скверном состоянии эти четверо оставались волшебниками – и волшебниками великими. Подобные воздействия они отражали и бессознательно.
Тогда Антикатисто схватился за пальцы Бельзедора. Взялся кинетическим арканом, надавил, добавил из Криабала заклятие Усиления... и они стали разжиматься!.. В ладони Антикатисто вспыхнул огненный шарик, он изготовился его швырнуть...
А Плацента, обшаривая карманы гроссмейстера, услышал вдруг свистящий шепот:
- ...соедининасскостями...
- Чё, тля?.. – наклонился он над черепами Конклава.
- ...соедининасскостями...
Полугоблин хотел спросить, что ему за это будет и чего ради ему вообще помогать какой-то уродской твари, но потом подумал, что почему бы и нет.
Ему жалко, что ли?
- Валите на кир, рагры! – швырнул он все черепа вниз.
И когда Антикатисто швырнул в раскрывшуюся ладонь Бельзедора огненный шар – тот резко отклонился и рассеялся. А его самого подбросило, швырнуло и обдало волной чего-то непонятного, но явно смертельного.
Исчезнув, Антикатисто переместился, возник в новом месте, развернулся к этой новой помехе – и увидел семь скелетов, растущих из костяного столба.
Четырнадцать глазниц светились синим.
- Мы – Конклав, - гулко произнесли черепа. – Нас Не Уничтожить Так Просто.
Антикатисто издал усталый стон и снова прочел заклятие Прекращения Некрочар. Ультимативное средство против любого лича, драуга, вампира, трупомонстра... то самое, чем Бриар победил когда-то Кровавого Князя.
Просто серый дымок для живого, но мгновенная гибель для мертвеца.
Но в этот раз Конклав был готов. Он метнулся быстрей мысли – и серая пика пронзила пустоту. Черепа недобро уставились на Антикатисто и сказали:
- Во Второй Раз Не Выйдет.
- Выйдет, - повел рукой Антикатисто.
Сразу шесть серых пик!.. Двенадцать!.. Восемнадцать!.. Массовое Прекращение Некрочар – глобальное заклятие, которым можно истреблять армии нежити!
Одной-единственной бы хватило, попади она в цель. Но костяной смерч не давал слабины, не отступал ни на шаг. Конклав продолжал рваться к Антикатисто, продолжал сыпать заклятиями. Серые пики почти касались его, взметались все новые и новые – но Конклав знал, чего ждать, и каждый раз успевал сместиться.
Древние маги погибшей империи. Именно они когда-то уничтожили парифатскую цивилизацию. Не в силах простить себе то, что сотворили, они тысячи лет стерегли Апофеоз, добровольно обратились в его вечных стражей.
Сейчас они шли на смерть, чтобы не дать повториться прежнему ужасу.
А из гигантской ладони, с трудом раздвинув каменные пальцы, вывалился человек. В изодранной тунике, с окровавленными ладонями. Во время конвульсий Медариэн так сильно сжимал кулаки, что ногти прорвали кожу.
На ноги он поднялся с большим трудом. Перед глазами по-прежнему плыли круги.
Но все же поднялся – и подал руку спускающейся следом женщине. Галлерия Лискардерасс уже получала удар чакровзрывателем, уже испытывала однажды эту муку – но в тот раз все продлилось считаные секунды. А теперь... теперь на ее губах пузырилась синяя пена.
И чакры все еще болезненно ныли.
- Этот мерзавец защищал нас до последнего, - произнесла она, глядя на труп Бельзедора. – Кто бы мог подумать.
Антикатисто обернулся на голос – и по земле прошла сверкающая полоса. Галлерия и Медариэн разом вскинули руки, выставляя заслон – и упали на землю. У Медариэна пошла кровь носом, Галлерия издала стонущий крик.
Но заклятие они остановили – а другого Антикатисто послать уже не успел. Этим мигом тут же воспользовался Конклав – и на Антикатисто обрушился град чар. Его одновременно вдавило в землю, окутало сверхплотным туманом и отчасти перемкнуло чакры. На голову обрушился ментальный молот, в мозг ввинтилось пылающее сверло. Само пространство начало сворачиваться – и даже Антикатисто с трудом сломал эту клетку.
- Помогите спуститься, коллеги!.. – раздался недовольный голос. – Я уже не так молод, чтобы скакать козлом!..
Медариэн и Галлерия, сами с трудом поднявшись на ноги, подали руки сползающему по гигантскому пальцу старику. Лицо Локателли посерело, пальцы мелко дрожали, по подбородку стекала синяя слюна. Отчетливо было видно, что ему триста восемьдесят лет – невероятный возраст для смертного человека.
Но он быстро приходил в себя. Вот в глазах появился прежний лучистый блеск, вот уголки губ изогнулись в насмешливой улыбке. Длиннющая борода сама собой шевельнулась, седые волосы распушились и заискрились.
- Как там Хаштубал? – спросила Галлерия.
- Еще не очухался, - отмахнулся Локателли. – А где мое кресло? Никто не видел?
Кресло валялось в паре сотен шагов, наполовину зарывшись в грязь. Локателли повел бровью – и артефакт ожил, перевернулся, почти что прыгнул к хозяину. На то место, где он был, шваркнулся гигантский булыжник – его материализовал то ли Антикатисто, то ли Конклав.
Толчок был таким, что Медариэн и Галлерия снова полетели кубарем.
- Кажется, наш новый союзник пока что справляется? – осведомился Локателли, взбираясь на сиденье. – Давно они уже так отплясывают?
- Не знаю... – с трудом ответила Галлерия. – Медариэн?..
- Пять с половиной минут, - сказал Медариэн, ментально пронизывая недавнее прошлое. – И если мне дадут еще дважды по столько, я тоже вступлю в бой.
Галлерия прикрыла глаза, обращаясь к тонкому телу, и согласно кивнула. Апофеоз бил больнее, чем малый чакровзрыватель, но эффект оказался слабее. После прошлого раза эльфийская владычица целую луну колдовала вполсилы, теперь же чакры быстро остывали, возвращались в нормальное состояние.
Она обратилась к духам. Обратилась к природе. Почувствовала, как бежит мана по духовным линиям.
Вокруг ее почти не осталось. Во время битвы они опустошили все эти холмы, всю центральную область острова Вечной Ночи. Галлерии пришлось углубиться в горний мир, призвать ману с другого плана, получить ее от стихийных духов.
То же сделал и Медариэн. А Локателли просто поерзал в своем кресле и довольно ухмыльнулся. Его персональный артефакт хранил такой запас маны, что хватит на десять таких сражений.
- Да будет бутерброд... ай!.. – проверил он работу чакр. – Еще несколько минут, с вашего позволения. И задумайтесь пока над тем, что наш мир-то осиротел!
- Что вы имеете в виду? – не поняла Галлерия.
- Мы лишились Темного Властелина, бессмертная Лискардерасс! – хлопнул по каменной твердости пальцу Локателли. – Вас это не огорчает?
- Нисколько, - нахмурилась эльфийская владычица. Ее глаза стали зелеными, как крыжовник. – Почему меня это должно огорчать?
- Потому что он нам нужен, бессмертная.
Рядом полыхнуло. Пытаясь уничтожить Конклав, Антикатисто разверз в земле огромную трещину. Правая нога Бельзедора провалилась, гигантский труп поволокло в сторону, и волшебники едва успели упасть ничком. Локателли снова вылетел из кресла и перемазался в грязи.
Конклав отразил и этот удар. Антикатисто тоже отбросило, он покатился кубарем... но тут же взметнулся в черной туче. Неуязвимый для всего, он швырял все новые заклятия, и повсюду возникали серые пики. Каждая атака может стать решающей – волшебники прекрасно это видели.
- Сейчас нам не до междоусобиц, - сказал Медариэн, выпрямляясь во весь рост. – Бессмертная Лискардерасс, мне понадобится прана. Много.
Эльфийская владычица побледнела от гнева, но протянула волшебнику руку. С другой стороны присоединился Локателли. Волшебники сосредоточились, напряглись, концентрируясь на еще слабых, но уже активных чакрах. Каждое усилие давалось трудом, причиняло боль... но могущество в их пальцах уже трепетало, и мана искрилась на кончиках языков.
Галлерия закрыла глаза – и над ней поднялось зеленое сияние. Из почвы заструился плотный эфир. Он окутал всех троих, окутал парящего в воздухе Локателли. Старец чиркнул ладонью по воздуху и неохотно произнес:
- Да будет жизнь. Да будет... Бельзедор.
Из его свободной руки вырвался радужный луч. Медариэн откинул голову и с силой прикусил губу. Выступила капля крови – и засверкала тысячей огней. Совсем крошечная, она мгновение повисла в воздухе, вобрала в себя зелень Галлерии и радугу Локателли – и впиталась в каменную кожу Бельзедора.
- Кровь заклятого врага, не так ли?.. – вздохнул Медариэн.
Волны жизненной энергии полились с трех сторон сразу. Галлерия пробудила глубинную силу, скрытую в земных недрах. Локателли оформил ее в живительную, преобразовал в бурлящую прану высочайшей очистки. Медариэн усилил и придал вектор, направив в нужные точки.
И Бельзедор открыл глаза.
