Глава 38
Искатели Криабала даже не пытались сопротивляться. Пока Жандармы влекли их к своему владыке, Фырдуз украдкой прочел Умиротворение Стражи Мертвых, но даже этого оказалось недостаточно. Вехот сказал правду.
В комментариях к заклинанию об этом, впрочем, тоже предупреждалось. Говорилось, что на Жандармов Умиротворение Стражи Мертвых действует только если они не видят в тебе преступника, а просто преследуют, как подозрительное лицо. Если же у них уже есть на тебя ориентировка – хоть весь Криабал прочти, не поможет.
В отличие от того же маридиака, у Жандармов нет ни желаний, ни страстей. Ими становятся духи невообразимой древности – проведшие в Шиассе десятки тысячелетий и истершиеся до полной бесформенности, но все же сберегшие какой-то стержень. Они не помнят своих имен, не помнят, кем были раньше, не испытывают чувств и даже мыслят исключительно о работе, которую выполняют. Жандарма невозможно подкупить, умаслить или напугать – взяв след, они с него уже не сходят.
Горе духу, преступившему законы Шиасса!
- Насколько они сложные? – спросил Мектиг, с подозрением разглядывая быстро сменяющиеся пейзажи. Они шли с вроде бы обычной скоростью, но вокруг все мелькало, будто пролистывали книжные страницы.
- Неустановленный класс, - ответила Джиданна. – Их ни разу не наблюдали вне Шиасса, так что для живых не опасны... наверное. Вот пока мы здесь... мы же сейчас почти что духи...
- Но мы же все-таки не духи, дочь моя? – с беспокойством осведомился Дрекозиус. – Меня не перестает волновать этот вопрос, должен признаться. Нас сейчас окружают безусловные призраки, но они кажутся нам твердыми и настоящими, и сам Шиасс тоже кажется твердым и настоящим, хотя он весь суть дымка, наваждение. Мы тоже призраки?..
- Нет, мы по-прежнему живые, - безразлично сказала Джиданна. – Просто в призрачный мир нельзя войти во плоти, поэтому мы немного... обесплотились. Но это временно, мы не умерли. Волшебники часто так делают – уходят в Тень или Астрал, временно становятся бесплотными. Просто не забывайте, что во время этого нельзя ничего есть... и вообще вводить внутрь себя. Тогда процесс может стать необратимым.
Этим разговором искатели Криабала отвлекали себя от скверных мыслей. Даже Мектиг слегка осунулся, а на Фырдузе и вовсе лица не было. Один только Плацента хмыкал, фыркал, сплевывал и вообще выглядел так, словно ему море по колено.
Ассантея помалкивала. Жандармы схватили и ее тоже, причем к ней отнеслись особенно строго. Стоило ей чуть податься в сторону, сделать один не совсем стройный шаг – и ее окутывало серым туманом. Один Жандарм постоянно был рядом с ней, пока два других конвоировали остальных пятерых.
Никто не знал, как далеко от Хиарда до Танатополиса, столицы Шиасса. В мире духов расстояния измеряются и воспринимаются совсем иначе. Но если судить по тому, сколько воздаятов успело пронестись мимо – Жандармы протащили арестованных через половину царства мертвых.
Воздаяты. Искатели Криабала вволю навидались их в свое первое посещение Шиасса. Тогда те были пугающими... и ничуть с тех пор не изменились. Сложно привыкнуть к местам, где вечную вечность мучают тех, кто нагрешил при жизни. Тем более, что двух одинаковых воздаятов в Шиассе не найти – для каждой провинности свой, особенный.
- Нас отправят в один из них? – робко спросил Фырдуз. – Для такой провинности вообще есть воздаят?
Ему не ответили. Искатели Криабала и Ассантея сами хотели бы это знать, а Жандармы не издали ни звука с момента ареста.
В небо уже устремились бесконечные черные пики Танатополиса. Здесь Жандармы замедлили ход и стало возможно различать других духов и прочие мелкие детали. Но они по-прежнему не давали остановиться хоть на секунду, заговорить с кем-нибудь, даже просто рассмотреть что-то внимательней.
И так их тащили по черным улицам, пока не довели до огромного здания с двумя стражами-маридиаками. Суд Мертвых, самое страшное место в Шиассе. Здесь вскрывают всю биографию новых духов, отсюда их распределяют по воздаятам или, в редких случаях, выпускают на свободу.
Но как это происходит, пришельцы из мира живых не увидели. Их сразу провели на самую высь, в особый зал, где высший судия Шиасса вершил суд над теми, кто провинился не при жизни, а уже после смерти.
Если бы искателей Криабала раньше спросили, хотят ли они встретиться с кем-то из богов и если да, то с кем, все ответили бы по-разному. Мектигу, например, всегда хотелось посмотреть в глаза Энзирису, богу войны. Фырдуз лелеял мечту однажды увидеть Гушима, бога подземелий. Плацента перед сном иногда размышлял о Лилейне, богине любви.
Но лично встретиться с Савромортом не хотел никто.
В полутемном пустом зале было холодней, чем на острове Хумугишиш. До этого все думали, что если ты бесплотный, то замерзнуть нельзя... оказалось, что еще как можно! Искатели Криабала невольно сгрудились потеснее, с робостью глядя на владыку Шиасса.
Он не шевелился. На гигантском каменном троне сидел облаченный в черный балахон старик. К плечам ниспадали седые волосы, а вместо лица был голый череп. И что-то подсказывало, что смотреть в эти пустые глазницы нельзя ни в коем случае, но взгляд все равно сам собой пытался их найти...
Здесь не было стражи. Не было прислужников. Зачем это все богу, кроме как для антуража? Если верить Ктаве, верить третьей главе Преданий Мертвых, в Сальване царит вечное празднество, и каждый бог или богиня там окружен пышной свитой.
Но бог смерти не придавал значения этой мишуре. Даже Жандармы были ему скорее инструментами, чем подручными. Духи-руки, духи-очи, они почти не имели собственного разумения, лишь верно исполняя волю Савроморта.
- Я знаю ваши имена, - разомкнул костяные челюсти Седой Мертвец. – Ассантея. Дрекозиус. Фырдуз. Мектиг. Плацента. Джиданна. Вы живые. Но вы нарушили заповеданное богами и природой и пересекли границу мира мертвых.
- Я не пересекала, - осторожно заметила Ассантея.
- Ты совершила проступок куда хуже, и о тебе сейчас речи нет. Остальные же... вы нарушили границу жизни и смерти, причем уже не в первый раз. Вы без разрешения проникли в тюрьму богов. И что самое худшее – вы освободили одну из узниц. Вам есть, чем оправдаться?
Даже Дрекозиус в этот раз не находил, что сказать. У него заплетался язык. Он страшился, что Савроморт заглянет ему в душу и увидит, насколько мало там богобоязненности. Насколько редко он сам делал то, к чему всю жизнь призывал других.
- Вам есть, чем оправдаться? – повторил Савроморт, чуть вскидывая два пальца.
Не голые костяшки. Если не считать содранной с лица кожи, владыка мертвых выглядел как обычный человек. Но на кончиках его пальцев загорелись синие искры – и все сердца как будто забились медленней.
- Д-да, есть... – все-таки набрался смелости Дрекозиус. – Мы... если будет мне позволено молвить, о Череполикий...
- Я уже позволил. Я задал прямой вопрос.
- Д-да, к-конечно, к-конечно... Так вот, у нас все-таки есть одно оправдание... хотя не то чтобы оправдание, а просто объяснение... причина...
- Не мямли. Я бы удивился, если бы вы туда сунулись без причин.
- Да-да... Просто... дело в том... вы же не хотите, чтобы у вас тут в ближайшее время случилось небольшое перенаселение... ну так... понимаете...
- Грядет конец света, - пробасил Мектиг.
- Конец света? – повернул к нему череп Савроморт. – Я бы знал. Какое локальное бедствие вы опять называете концом света?
- Ну, понимаете... – промямлил Дрекозиус. – Антикатисто... вы о нем слышали, возможно?.. Чтобы уничтожить всех волшебников, он пытается найти Апофеоз... о нем вы ведь тоже слышали?..
- На Парифате немногим более миллиона волшебников, - равнодушно произнес Савроморт. – Это не перенаселение. Шиасс такого даже не заметит.
- А вот мы очень даже заметим! Нам будет их не хватать!
- Да, особенно мне... – пробормотала Джиданна. – Я еще слишком молода, чтобы умирать...
- Это решать мне, а не тебе, - обратил к ней пустые глазницы Савроморт. – Но я понял ваши мотивы. Они не смягчают вашей вины, но я учту ваши благие намерения. Однако это объясняет только ваше прибытие сюда и проникновение в Хиард. Это не объясняет освобождения узницы. Чем вы можете оправдать этот проступок?
- Она нас вынудила, - сказал Мектиг.
- Он врет, они сами согласились, - быстро заявила Ассантея.
- Ты сказала, что...
- Замолчите, - вскинул руку Савроморт. – Я бог мертвых. Я вижу, кто врет, а кто говорит правду.
- Но если бы она рассказала Хиротаросу и Дормадосу, что у нас есть, они бы вырвались... – заискивающе произнес Дрекозиус. – Убили бы нас и освободились... Возможно, освободили бы всех, кто заключен в Хиарде... Мы посчитали, что освобождение одной сравнительно безвинной демоницы – меньшее из зол, о Череполикий... К тому же мы рассчитывали, что в случае беды твоя верная стража сумеет позаботиться о ней... воротить ее обратно в Хиард...
- Я бог мертвых, - бесстрастно повторил Савроморт. – Не лги мне о своих истинных мотивах. После смерти тебя ожидает Яма Червей.
Дрекозиус в ужасе сглотнул. А Плацента довольно гыгыкнул и с удовольствием произнес:
- Да он постоянно звездит, тля. Всю дорогу страдаем от этого жирного глиномеса, ярыть.
- Извините!.. – вдруг стало обидно Дрекозиусу. – Я, конечно, не всегда выражаюсь в абсолютно буквальном смысле, но, кажется, я не давал повода заподозрить себя во лжи вам, мои верные друзья! Если я когда и искажал самую малость действительное положение вещей, то исключительно во благо! На пользу общему делу, во славу богов и на радость каждого из вас!
- Повода он не давал, тля, - фыркнул Плацента. – Ты кому втираешь-то, ямана дезобудала? Чтобы определить, врешь ли ты, достаточно посмотреть на твой рот. Если он раскрыт – ты врешь.
- Ты расстраиваешь меня, сын мой, - вздохнул Дрекозиус. – Ты положительно расстраиваешь меня. Моя душа плачет каждый раз, когда ты что-то говоришь.
- Это потому что ты не можешь слышать звуков правды, тля. Они тебе противны. Возможно, ты демон.
- Он не демон, - сказала Ассантея.
- Знаешь, Плацента, на твоем месте я бы не разбрасывалась такими обвинениями, - покачала головой Джиданна. – Кому-кому, но тебе точно не стоит.
- Замолчите, - повторил Савроморт. – Вы находитесь перед судом. Ведите себя соответствующе.
- А что со мной не так, теребунка толстозадая?! – окрысился Плацента. – Я-то живу по совести, тля!
- У тебя она есть? – изумилась Джиданна. – А почему ты ее нам никогда не показывал?
- Совесть – это то, что таится глубоко внутри, тупорылая шмара!
- Прекрати, - пробасил Мектиг, хватая полугоблина за горло.
Плацента. Мектиг ненавидел Плаценту.
- Дети мои, дети мои, успокойтесь же!.. – захлопотал вокруг них Дрекозиус. – В самом же деле, подумайте о месте, в котором находитесь! Как можно здесь вести себя так недопустимо?! Дети мои, выслушайте же меня!.. Мы же в божьем присутствии!.. Не лучше ли нам преклонить колени и помолиться всем вместе?!
- Зат... кх-х... ни-и-и!.. – прохрипел Плацента, показывая средний палец.
Мектиг слегка разжал ладонь – и полугоблин смачно харкнул ему в лицо. Дармаг выпучил глаза, швырнул Плаценту на пол и выхватил секиру. Джиданна закатила глаза. Фырдуз спрятался за Ассантею, которая заливалась смехом.
- Да, врежь ему как следует! – подначивала она. – Ты ж давно этого хочешь!
Плацента раскрыл рот и противно заверещал на весь зал. В его ладонях появился двуручный кинжал – он выставил его перед животом и пристально следил за крутящим секиру Мектигом.
- Хватит! – повысил голос Савроморт, вставая на своем троне.
Все резко замолчали и застыли. Их словно обдало ледяным ветром. Мертвенным отрезвляющим хладом.
- Вы достучались до меня, - с отвращением произнес Савроморт. – Радуйтесь. Впервые за много лет я испытал раздражение. А по древнему закону Шиасса тот, кто заставил меня что-то почувствовать, получает свободу.
- Отлично, тля! – осклабился Плацента. – Кому за это спасибо?.. Мне! Я снова всех спас! Спас весь мир!
- Я не хочу жить в мире, который спас Плацента, - сумрачно произнесла Джиданна.
- Тогда можешь остаться в Шиассе, - великодушно предложил Плацента.
- Нет уж! – сверкнул глазницами Савроморт. – Проваливайте отсюда все, пока я не передумал!
- И я тоже? – уточнила Ассантея.
- И ты тоже. Но если вздумаешь снова заниматься, чем занималась, если хотя бы нос снова сунешь на Парифат или иные подвластные мне земли – законопачу тебя в Хиард навечно. Это я тебе обещаю.
Ассантея счастливо улыбнулась и сделала книксен. Савроморт же начал поднимать руку... но вдруг опустил ее.
- Чуть не забыл об одной детали, - произнес он. – То, как вы пролезли в Хиард. Этого не должно повториться.
Фырдуз невольно схватился за Рваный Криабал, а Дрекозиус принялся заверять, что этого не повторится никогда, они ни за что не посмеют сами и не позволят никому другому... но Савроморт их не слушал. Он обратил костяное лицо к Криабалу, к держащему его кобольду – и тот сам зашагал к трону. Поднявшись по каменным ступеням, Фырдуз протянул богу смерти книгу, раскрыв ее на странице Третьего Ключа.
- Сложно поверить, что смертный сумел создать такое, - сказал Савроморт. – Этого заклинания не должно существовать.
Он коснулся строчек пальцем... и слова стали меняться!.. Буквы забегали на бумаге, как муравьи, потом сорвались с нее, всплыли в воздух, померцали там... и рассыпались!.. Послышался как будто болезненный вскрик, а потом все стихло.
И в Криабале стало на одно заклинание меньше.
- А теперь убирайтесь, - сказал бог смерти, снова поднимая руку. – И не возвращайтесь, пока не пробьет ваш час.
Подул ледяной ветер – и всех шестерых вынесло из Суда Мертвых, вынесло из Танатополиса, с невозможной быстротой протащило через весь Шиасс и плюхнуло рядом с вратами в мир живых. Там уже витали три Жандарма... возможно, те же самые, что арестовали их возле Хиарда.
Там же был и маридиак. При виде чужаков он весь подобрался, уставился четырьмя глазами и рявкнул:
- Всякому подошедшему – смерть!..
- Да мы знаем, - устало произнесла Джиданна.
Жандармы объясняли маридиаку, что этих шестерых нужно пропустить. Сторожевое чудовище умом не отличалось и упрямо мотало рогатыми бошками. В конце концов оно еще кое-как согласилось позволить пройти смертным, но насчет Ассантеи уперлось намертво.
- Ой, да мне и незачем проходить именно здесь, - всплеснула руками демоница. – У вас тут полно трещин в Кромке, я просто найду такую, которая ведет ко мне домой. Прямо в спальню.
- это невозможно, - сухо произнес Жандарм. – инструкции Хозяина Шиасса однозначны.
- Ну тогда пропустите меня!
- пропусти ее.
- Нет!.. – взлаял маридиак. – Она демон!.. Демон!.. Всякому демону – смерть!.. Смерть!..
Пока они так препирались, искатели Криабала бочком-бочком прокрались к арке из человеческих голов и почти что на цыпочках прошли через портал. С несказанным облегчением они вернулись обратно на Парифат.
Вернулись в мир живых.
А двумя часами ранее на другой стороне лежал вехот. В пределах целой вспашки вокруг не было ни единой жертвы, а потому он не превратился ни в какой транспорт. Оставался в облике двенадцатилапого улыбающегося зверя с дверью на боку. Положив морду на переднюю пару лап, он дремал в терпеливом ожидании... и не заметил, как ему в нос уперлось что-то острое и твердое.
- Здравствуй, вехот, - послышался мелодичный голос.
Демон открыл глаза – и вздрогнул. Перед ним стояла паргоронская демоница. Одна из ее рук вытянулась, стала чем-то вроде костяного копья – и тыкалась ему в нос. Другая, еще длиннее и острее, указывала на глаз.
- Как твои дела? – жизнерадостно спросила Лахджа. – Кстати, Хальтрекарок передает тебе привет.
- Мгм... – только и сумел выдавить демон-транспортник.
- Не бойся, вехот, - улыбнулась демоница, резко увеличивая свою нижнюю часть и придавливая вехота ногой. – Я не буду передавать привет в обратку. Но ты мне расскажешь о своих спутниках. В подробностях.
