Глава 18
Танзен был в своей форме №35 (виверна). Не слишком крупная, зато удивительно быстрая и выносливая особь, снятая в матричном зверинце Клеверного Ансамбля. В одиночку Танзен обычно летал в форме №6 (орел), но сейчас с ним был спутник, брат Массено. Монахи Солнца не слишком хороши в скоростном передвижении.
Фрабозия. Никогда в жизни Танзен не думал, что однажды посетит эту страну. Она находится на юго-востоке Сурении, между трех порталов – Франга, Соколы и Мардахая-Ажества-Южакинга. Но при этом Фрабозия равноудалена от всех трех – иначе вряд ли именно здесь свила бы гнездо «Антимагия».
Танзен и Массено воспользовались порталом Франга – он чуть ближе к цели, чем два других. Во Франге против волшебства ничего не имеют – скорее уж наоборот. Местный король держит на службе аж двадцать волшебников... правда, занимаются они в основном королевскими увеселениями, но все-таки. Франг – страна веселая, светлая, жизнерадостная. Танзен и Массено попали на карнавал, едва выйдя с портальной станции.
И насколько же иначе выглядит соседняя Фрабозия. Стоило пересечь границу – и сам воздух стал как будто другим. В нем словно повисла обреченность. Танзен не испытывал такого даже в Империи Зла.
Хотя это понятно. В Империи Зла же не торчат повсюду антимановые башни. Еще одно гнусное изобретение антимагов, замедлители эфирных потоков. Они не затрудняют колдовство, зато сильно усложняют восполнение маны. Из-за проклятых башен ее во Фрабозии гораздо меньше, чем в любой другой стране. Местами царит такая сушь, словно на днях отбушевала магическая битва.
Танзену, впрочем, это мешает меньше, чем другим. Ему для восполнения маны нужен алкоголь – а его во Фрабозии пока что не запретили. Несколько бутылок вина, пара ковшей крепкого пива, чарка какой-нибудь настойки покрепче – и он снова полон энергии.
К счастью, самих антимагов во Фрабозии не так уж и много. В организации «Антимагия» от пятидесяти до семидесяти тысяч членов – точнее Кустодиан пока не подсчитал. И большая их часть – послушники. Самые обычные люди, просто вооруженные окованными коронием палками или болас.
Антимаги-рыцари составляют едва ли десятую часть. Магистров еще в несколько раз меньше. Что же до гроссмейстеров, то их едва ли наберется три десятка. И хотя они опасны даже для очень сильных волшебников, других преимуществ у них нет. Любого гроссмейстера можно убить обычной стрелой.
Танзен и Массено приземлились в море. Неподалеку от набережной Порто-Нуэдо, столицы Фрабозии. Был уже очень поздний вечер, когда бурая виверна плюхнулась в воду и тут же превратилась в черно-белую косатку. Танзен мастерски перешел в форму №18 – сидящий на спине монах даже не замочил ног.
- Нас не заметили, святой отец? – невнятно спросил волшебник. Говорить пастью крупного китообразного было не так-то просто.
Массено поднял точку зрения почти к облакам. С минуту он взирал на бухту Порто-Нуэдо и стоящие в гавани корабли... потом мотнул головой. В колокола не бьют, новых факелов не возжигают, признаков тревоги не видно.
- Все спокойно, мэтр, - произнес он.
Танзен причалил несколько в стороне от порта. Там скалы уходили в море долгим уступом, на самой вершине стоял маяк, а чуть подальше был неприметный грот. Его давно облюбовали контрабандисты – те отчаянные головы, что осмеливаются доставлять в Порто-Нуэдо волшебные изделия. Во Фрабозии они запрещены строжайше, за одно лишь хранение амулета или эликсира можно лишиться головы... но именно поэтому они стоят здесь бешеных денег.
Говорят, до прихода к власти «Антимагии» Фрабозия была процветающей и беспечной страной. Тут круглый год тепло, почвы очень плодородные, а протяженное побережье дает простор торговле. Но сто пятнадцать лет назад... все здесь переменилось сто пятнадцать лет назад. С тех пор «Антимагия» только набирает силу, хотя как организация она существовала задолго до этого.
- Отчего мэтр Локателли так противится идее выжечь сего противника? – осведомился Массено, карабкаясь за Танзеном по скользким камням.
- А вам тоже не нравятся антимаги, святой отец? – удивился Танзен.
- Лично у меня нет к ним неприязни, - ответил монах. – Я даже сражался бок о бок с одним из их магистров, и он показал себя надежным товарищем. Но я был бы и в самом деле слеп, если бы не замечал, насколько противуречны волшебники и антимаги. Церковь тоже не всегда одобряет магию, но Мистерия и Фрабозия – антиподы по самой своей сути.
- Это так, - согласился Танзен. – Но вы должны понять, святой отец... если мы нападем первыми, это станет опасным прецедентом. За всю историю своего существования Мистерия не вела войн. Волшебники участвовали в них очень часто – но только по отдельности, как частные лица. Может, если бы председателем был Хаштубал, он бы и настоял на своем... но старик Локателли на такое не пойдет. Никогда.
- Он настолько миролюбив или на то есть иные причины?
- Он опытен, - мрачно ответил Танзен. – Мой шеф, префект Кустодиана... знаете, святой отец, Кустодиан подотчетен ученому совету в целом, а не его председателю. И мне рассказывали, что предшественник Локателли, мэтр Арминатти... знаете, он не очень углублялся во все это. Он был ярким примером председателя, который председатель только на бумаге. Просто когда нас покинул Уль-Шаам, нужен был новый председатель. А им должен быть президент университета с премией Бриара первой степени. Такая уж сложилась традиция, все председатели такими были. И у Локателли на тот момент уже была первая степень, но он еще не был президентом. Только ректором. А Медариэн в то время уже был президентом, но у него еще не было первой степени. Только вторая. Поэтому председателем стал Арминатти. Ему было пятьсот двадцать лет, он уже плоховато соображал и хотел на покой, но он был единственным подходящим кандидатом – и его уговорили. И он тридцать лет возглавлял ученый совет... но за все это время взял слово на заседании один-единственный раз. Знаете, зачем?
- Зачем?
- Попросил закрыть окно. Ему дуло.
- Бездеятельность – это не всегда так уж плохо... – осторожно произнес Массено.
- Так я именно об этом и говорю, - кивнул Танзен, переходя в форму №80 и помогая монаху подняться по крутому уступу. – Освельдек Арминатти был абсолютно бездеятелен – и ни одна живая душа не поминает его злым словом. Говорят, удивительно был добрый дед, все его любили. Даже мой шеф. А он... скуповат на эмоции.
Танзен и Массено вышли из грота с другой стороны. Там был искусственный тоннель – прорытый давным-давно, очень хорошо замаскированный и запертый дубовой дверью. Но Танзен знал, где ключ – Кустодиан уже несколько раз отправлял так агентов в Порто-Нуэдо. Роясь в грязной нише, волшебник сказал:
- И иные причины тоже есть. Не знаю, известно вам или нет, но Локателли трижды был женат и трижды овдовел... ему триста семьдесят лет, сами понимаете. Но детей у него было не так уж много – двое в первом браке, трое – во втором, и одна дочь – в третьем. А его самый старший сын... он погиб молодым. Едва-едва окончил бакалавриат, поступил на полевую практику... а его наставник служил охранным магом в каком-то королевстве...
- Случилась война, и сын мэтра Локателли погиб, - закончил Массено.
- Вы знаете?..
- Нет, просто это несложно предположить. Но вы знаете, мэтр, на меня такие притчи не производят впечатления. Мы смертны. Мы приходим в этот мир ненадолго, и каждый знает, что рано или поздно боги призовут его к себе. Печально, когда Неотвратимый смотрит на кого-то слишком рано, не дав вволю насладиться теплом Светлой Госпожи, но без этого невозможно обойтись совсем. Мы можем лишь прикладывать усилия, чтобы такое происходило поелику возможно реже.
- Вот Локателли и прикладывает, - вставил ключ в скважину Танзен.
- Но только по отношению к Мистерии.
- Да. Он не бог, святой отец, он только волшебник. Ему не по силам защитить весь мир, так что он ограничивается одной страной.
- И поэтому Мистерия не участвует в войнах.
- Да. Мы нейтральны, святой отец. Мы всегда нейтральны.
Когда-то Порто-Нуэдо был действительно большим городом. Обширный порт на берегу удобной бухты, он принимал гостей изо всех стран Кровавого моря. Живые мертвецы Южакинга, хакруки Вадимоса, огры Хундарии, люди Олиберана, Руйи и Священной Ортанской империи – все навещали Порто-Нуэдо.
Но сейчас столица Фрабозии походила на большой особняк, из которого разъехались все, кроме главы семьи, а сам он слишком одряхлел и не может в одиночку за всем уследить. Добрых три четверти домов стояли заколочены, на улицах царила темень, а редкие прохожие шарахались друг от друга.
Булыжная мостовая была грязна и в дурном состоянии. Ее явно не чинили уже много лет. Танзен с трудом успевал и смотреть под ноги, и следить за антимановыми башнями. К ним не стоит приближаться – слишком много корония. Даже для опытного агента Кустодиана есть риск утратить концентрацию, вывалиться в форму №0.
Вот Массено шагал размеренно. По сторонам не глядел, спотыкаться не спотыкался. Любого солнцегляда отличает эта безмятежная походка и полная недвижность головы. Словно управляемый со стороны немтырь.
Дважды Танзен и Массено встречались с патрулем антимагов. В первый раз – из простых послушников, во второй – из рыцарей. Танзен оба раза отмалчивался, зато Массено открыто говорил, что он монах Солнца и нунций Космодана, предъявлял священную пайцзу – и их пропускали. Даже почтительно кланялись – с церковью антимаги не враждовали, многие были рьяными севигистами.
- Благословите, отче, - попросил рыцарь-антимаг, прикладывая персты к переносице.
- Да озарит тебя Солнце, сын мой, - коснулся его темени Массено.
Ближе к центру город стал почище, оживленнее. Все чаще торчали уродливые наросты антимановых башен. Танзен внимательно глядел по сторонам – послушников и рыцарей он не боялся, но случайно встреченный магистр может стать проблемой.
Подумать только, что вот это все выросло из нелепого инцидента тысячелетней давности. Даже больше – минуло почти одиннадцать веков с тех пор, как в одной маленькой деревушке случился пожар. А мимо как раз проходил маг огня – и он вмешался, втянул пламя в себя. Сейчас его бы за такое только поблагодарили.
Но дело происходило в пятом веке. Тогда в воздухе еще пахло Смутной эпохой. В мире еще хватало стран, боящихся любого волшебства просто потому, что оно – волшебство. Крестьяне назвали своего спасителя черным колдуном и стали кидать в него камнями. Кто-то выпустил стрелу.
Волшебник разозлился. Можно ли его за это судить? Оскорбленный до глубины души, он крикнул, что раз кого-то здесь не устраивает, что он забрал их огонь... так он его вернет!
И он его вернул. В результате дотла сгорела вся деревня, а большая часть жителей погибла. Выжившие же потом собрались, похоронили близких... и принесли клятву. Дали торжественное обещание покончить с проклятой магией.
Именно из той горстки обездоленных крестьян спустя века выросла организация «Антимагия». Они обросли мускулами, научились бороться с волшебниками, открыли способ обращать чакры и накопили несметные запасы корония. Только к этому времени Мистерия наконец заметила их существование... но было слишком поздно.
К тому же долгое время «Антимагия» действовала предельно осторожно. Они охотились не на всех подряд волшебников, а только на магиозов, объявленных вне закона преступников. Строго говоря, они и сейчас действуют именно так, поэтому Мистерия порой даже сама прибегает к их услугам.
Но напряженность от поколения к поколению нарастает. И всем понятно, что эта терпимость со стороны антимагов – она временная. Что в их кодексе прямым текстом говорится, что любая магия – зло. И, возможно, не так уж и неправ Хаштубал, предлагая забыть о принципах, отправить во Фрабозию Скрытую Армию или просто обрушить на Порто-Нуэдо небольшой метеорит.
Был четвертый полуночный час, когда Танзен тихо постучал в неприметную дверь. Та сразу же приоткрылась, и голос из темноты прошептал:
- Обезьяна.
- Моллюск, - ответил Танзен.
- А разве не осьминог?
- Я уверен, что моллюск.
Он прошел проверку – дверь распахнулась, и из-за нее выглянул... магистр-антимаг. Танзен невольно вздрогнул – он не думал, что связной занимает настолько высокий пост. Ожидал увидеть послушника – ну в крайнем случае рыцаря.
- Проходите, мэтр, - озираясь, произнес антимаг. – И вы, ваше преподобие.
Внутри было еще темней, чем снаружи. Массено в свете не нуждался, а вот Танзену оставалось полагаться только на связного. Тот ощупью снял с полочки подсвечник, чиркнул спичкой – и помещение озарил мерцающий огонек. То был длинный узкий коридор, вырубленный прямо в камне – и антимаг повел по нему волшебника и монаха.
По дороге он то и дело озирался. То ли следил, чтобы не потерялись, то ли беспокоился насчет «хвоста». А может, втайне опасался волшебника за спиной. Многие антимаги испытывают к ним смесь ненависти и страха.
- Не ожидали? – спросил он, уловив что-то во взгляде Танзена.
- Того, что нас встретит магистр-антимаг? – сразу понял тот. – Не ожидал.
- Магистр антимагии, попрошу, - поправил его провожатый. – Так правильно произносится. Рыцари антимагии, гроссмейстеры антимагии...
- В чем разница?
- Просто так правильно, - поморщился антимаг.
Соблюдая тишину, они прошли через казармы. Дневальный при виде магистра вскинулся, но тот приложил палец к устам. По обе стороны коридора тянулись длинные кельи – и в каждой спало до двадцати послушников. Вдоль стен стояли корониевые шесты, и Танзена лихорадило от самого их вида.
Одного присутствия корония недостаточно, чтобы вывалиться в форму №0. Он проходил специальные курсы, так что может даже касаться корония, держать его в руках. У него самого в кармане лежат корониевые наручники. Но совершить здесь осмысленное превращение будет паргоронски сложно.
- Далеко еще? – прошептал волшебник.
- Почти пришли. Сюда.
Они поднялись по винтовой лестнице и оказались в башне с единственной комнатой. Окна глядели на гавань, большую часть пространства занимали шкафы с книгами, а на соломенной циновке восседал престарелый чин крохотного роста. Тоже в мантии антимага, но без цепа или шеста... вообще никаких признаков оружия.
- Я их привел, - произнес магистр. – Мне остаться?
- Ступай, Мичиги, - велел чин надтреснутым голосом. – Проследи, чтобы нас не подслушали.
- Повинуюсь, - поклонился магистр.
Оставшись наедине с Танзеном и Массено, чин указал им на плоские подушки и низкий стол с пиалами чая. Он явно ждал их прихода.
Танзен не стал проверять ауру напитка. Если этому человеку понадобится что-то с ним сделать, он не станет прибегать к отраве.
- А вы ниже, чем я представлял, - саркастично произнес Танзен.
- Вы думали, что если я зовусь великим антимагом, то я и ростом велик? – изогнул морщинистые губы чин. – Простите, если разочаровал.
Массено пил чай спокойно. Ему тут ничего не грозило. Дар Солары – не волшебство, он не зависит от силы чакр и не боится никакой антимагии.
Другое дело – Танзен. Он невольно избегал взглядов великого антимага, вздрагивал каждый раз, когда тот шевелился. Лидер «Антимагии» почти так же страшен, как чакровзрыватель.
Сабрегон, великий антимаг. Среди волшебников мало кто знает, как он выглядит. Да и среди неволшебников. Этот старик ведет предельно скрытный образ жизни, узреть его волшебством невозможно, а из тех, кто с ним встречался, немногие потом смогли поделиться впечатлениями.
Магистры антимагии способны рассеивать заклинания вблизи себя, а при телесном контакте – блокировать магические способности, словно живой короний. Гроссмейстеры антимагии способны рассеивать заклинания даже на значительном расстоянии, магические способности блокируют при зрительном контакте, а специальным ритуалом могут лишить их насовсем.
Великий антимаг Сабрегон может просто посмотреть на волшебника – и тот перестанет быть волшебником.
Навсегда.
Простые антимаги, послушники и рыцари – это всего лишь люди с корониевым оружием. Они обучены разным трюками, чтобы противостоять чарам, но в них нет ничего особенного. Они никогда не были серьезной угрозой, и пока «Антимагия» состояла только из них, ее не опасались всерьез.
Все изменилось, когда они научились... выворачивать чакры. Страшный, мучительный ритуал, настоящая пытка. В каком-то смысле он сам по себе является волшебством... что несколько парадоксально. Но антимаги закрывают на это глаза, потому что именно таким способом они создают новых магистров, а изредка – гроссмейстеров.
К счастью, для этого не подходит любой желающий. Если бы магистра можно было сотворить из кого угодно... о, у Мистерии возникли бы серьезные проблемы. Однако результат напрямую зависит от потенциала чакр. Если бы все эти магистры антимагии поступили в свое время в Клеверный Ансамбль... они все равно бы стали магистрами. Магистрами волшебства, как Танзен. А гроссмейстеры без труда достигли бы профессуры.
Что же до великого антимага Сабрегона... ужасно жаль, что он не избрал путь волшебства. Из него бы вышел чародей колоссальной мощи. Возможно, он не уступал бы Медариэну и Локателли.
Но он изуродовал свои чакры и обернул их... вот в это. Стал антимагом. Сильнейшим антимагом в истории, но всего лишь антимагом – не умеющим и не способным колдовать, зато одним лишь взглядом выжигающим волшебство в других.
- Как поживает мэтр Локателли? – спросил Сабрегон, когда пиалы опустели.
- Просил кланяться, - ответил Танзен, подливая себе еще из чайничка.
- Вас сильно удивило, что мы с ним знакомы?
- Мне известно, что Мистерия сотрудничает с «Антимагией» по... отдельным вопросам. Но раньше меня не посвящали в подробности.
- И каково это – оказаться среди... посвященных?
- Ничего особенного. Мы можем перейти к делу, ваше... как вас правильно титуловать?..
- Великих магистров духовных орденов титулуют «ваше высокоблагочестие», - ответил вместо Сабрегона Массено.
- Не уверен, что «Антимагию» можно считать духовным орденом, - с сомнением сказал Танзен.
- Мы скорее бездуховный орден, - согласился Сабрегон. – И простого «сударь» более чем достаточно, мэтр. Полагаю, вам хочется знать, к чему вся эта конспирация.
- А что тут непонятного? – пожал плечами Танзен. – Закулисные игры. Высокая политика. Вы не возражаете, если я добавлю ликера в чай, сударь?
- Не возражаю. Вы таким образом восполняете ману, не так ли?
- Нет, я просто алкаш, - откупорил фляжку Танзен. – Ваше здоровье.
Великий антимаг лично налил еще чаю Массено. Солнцегляд чинно поблагодарил, заедая терпкий напиток сухарем. Где-то еще он попросил бы простой воды, но здесь счел уместным проявить уважение гостя к хозяину.
- То, о чем я вам сейчас поведаю, не должно покинуть этих стен, - тихо молвил Сабрегон. – Вопреки мнению многих, моя власть над Фрабозией и «Антимагией» далеко не абсолютна. И лучше всего это демонстрирует нынешняя ситуация. Если комитет гроссмейстеров узнает, что я принимаю здесь волшебника, мне могут вынести вотум недоверия.
- Понимаю, - медленно произнес Танзен. – И незачем даже спрашивать, вы ли стоите за... всей этой историей.
- Не я, - чуть мотнул головой Сабрегон. – Если, конечно, мы имеем в виду одну и ту же историю. Что вы имеете в виду, мэтр?
- Я имею в виду неких антимагов, которые разыскали некий артефакт в союзе с неким индивидом, которого они именуют милордом.
- Я догадываюсь, о каком милорде идет речь. Он никогда не посещал Фрабозию лично, но здесь были его эмиссары. Они передавали мне некое предложение.
- Но вы его не приняли.
- Не принял.
- Даже зная, о каком артефакте идет речь?
- Это было соблазнительно, - не стал скрывать Сабрегон. – Очень. Я прежде всего антимаг, мэтр, вы должны понимать. Если бы я не разделял убеждений организации, которую возглавляю, меня сейчас здесь не было бы. Закончить нашу миссию одним решительным натиском... это было соблазнительно.
- Это закончило бы не только вашу миссию, - спокойно произнес Массено. – Погибли бы сотни тысяч, ваше высокоблагочестие.
- Возможно, даже миллионы, - согласился великий антимаг. – Я разделяю наши убеждения, но я разумный человек. Я понимаю, что в мире сейчас слишком много волшебников и от них слишком многое зависит. Если они погибнут все разом, до последнего, без исключений, мир снова канет в хаос. Далеко не такой сильный, как сорок пять веков назад, когда рухнула Старая Империя и началась Смутная эпоха, но ощутимый. Что говорить – для этого хватит одной потери порталов. Если они снова станут мертвыми камнями, планета снова распадется на отдельные континенты. Далекие путешествия снова станут до невозможного долгими и трудными. Мы же сами пользуемся вашими порталами, в самом-то деле.
- Однако должен заметить, что в «Антимагии» нашлись и... менее разумные люди, - сухо заметил Танзен. – Не просто парочка отщепенцев. Я знаю это не по слухам, сударь, не по чужим словам. Я видел их собственными глазами.
- Это в самом деле так, - вздохнул Сабрегон. – Я отказался поддерживать того, кого именуют милордом. Но нашлись такие, кто поддержал. На самом деле у нас тут произошел настоящий раскол. Тихий, внутренний, незаметный со стороны... но это была почти что гражданская война. Почти четверть активного блока «Антимагии» отделилась и отправилась принимать участие в этой авантюре. В том числе шесть гроссмейстеров, и среди них Эрванто си Торрьеха, самый способный антимаг после вашего покорного слуги.
- И вы их не остановили.
- Я считаю это большой глупостью с их стороны. Нельзя высиживать яйцо, если не знаешь, что из него вылупится. Но я еще раз напомню – я здесь не абсолютный лидер. Так же, как ваш Локателли – не полновластный владыка Мистерии, а всего лишь председатель в ученом совете. Про церковь не стану даже говорить... сколько там у вас понтификов?..
- Двадцать шесть, вы знаете, - спокойно ответил Массено. – И двадцать шесть фламинов.
- Гидра о двадцати шести головах и двадцати шести сердцах. И каждая голова говорит свое, а сердца стучат вразнобой.
- Мы как-то справляемся.
- Безусловно, безусловно. И мы тоже как-то справляемся. На самом деле до всей этой истории никому на ум не могло прийти сказать что-то мне поперек. Но в этот раз... соблазн оказался слишком велик. Четверть антимагов польстилась на легкий путь, а половина оставшихся, я чувствую, колеблется. Стоит им уличить меня в шашнях с Мистерией – и меня низложат. И милорд получит не четверть «Антимагии», как сейчас, а всю. Еще чаю?..
Танзен выпил еще чаю с ликером. Массено на сей раз вежливо отказался. Волшебник и монах немного помолчали, обдумывая слова великого антимага.
- Что с вами случится, если вас... низложат? – спросил Танзен.
- Я слышал, что в Мистерии моим именем пугают детей, - печально улыбнулся Сабрегон. – Вероятно, для волшебников я действительно страшная угроза. У вас есть так называемая шкала ПОСС... шкала опасности... Если не ошибаюсь, у меня в ней восемнадцатый класс...
- Девятнадцатый, - поправил Танзен.
- Девятнадцатый. Один из самых высоких. Однако для неволшебников я всего лишь слабый старик. Совершенно безобидный. Хотя я все еще неплохо владею боевым шестом, смею надеяться... мы все начинали с послушничества... но шест вряд ли поможет, если меня решат низложить...
Танзен снова замолчал. Кому-то на его месте могло показаться, что свержение или даже гибель великого антимага – хорошие новости для Мистерии. Но это отнюдь не так. Да, он не знает себе равных в этом мерзком искусстве блокировки чакр. Других настолько же сильных антимагов нет и не было.
Но пока «Антимагию» возглавляет Сабрегон, ее политика остается умеренной. Она ведет себя относительно тихо и охотится только на магиозов – в чем Кустодиан с ними вполне солидарен.
А вот его преемник... совершенно неизвестно, кто им станет и как тут все изменится.
- Можете ли вы чем-нибудь помочь? – нарушил молчание Массено.
- Нет, - помотал головой Сабрегон. – Тот, кого называют милордом, когда-то был волшебником, но сейчас он нечто иное. Антимагия никак ему не вредит. Мои собратья никогда бы не присоединились к нему, будь это иначе. Да и он не приблизил бы их к себе, будь они для него опасны. Что же до его сподвижников... тех, кто по разным причинам следует за ним... я не думаю, что и среди них много волшебников.
- Они были, но в малом количестве и не слишком сильные, - сообщил Танзен. – Их использовали втемную, и большая часть уже мертва. Возможно, все.
- Меня это не удивляет. Увы, антимагов на его стороне много, в том числе очень сильных. И используют их не втемную. Вряд ли милорд рассказал им все до последнего, но они точно знают о неких артефактах, способных исполнить некую миссию.
- Об этом и мы тоже знаем, - кивнул Танзен. – А вот сказал ли он, где находится... самый большой артефакт?
- Нет. Он либо сам этого все еще не знает, либо держит пока что в секрете. Возможно, переметнувшимся гроссмейстерам известно больше. Или другим его союзникам. Вам известно, где находится его основное логово?
- Одно было на острове Хор-Ханк, - задумчиво произнес Танзен. – Но оно разрушено... и оно не было основным, я думаю. Основное же... думаю, где-то в Джарии. Я прав?
- В Подгорном Ханстве, - проронил Сабрегон. – Среди покинувших Фрабозию был рыцарь, не полностью утративший мне верность. Я дважды получал от него весточки. Задолго до того, как прийти к нам, милорд нашел друзей среди хобиев и йоркзериев. И судя по тому, что я слышал, они от этого не прогадали. А вот что понадобилось под землей ему... не знаю, но могу предположить, что там тоже есть известный нам артефакт... возможно, как раз самый большой.
- Думаю, нет, - возразил Танзен. – Мне кажется, под землей Антикатисто разыскивал кое-что другое...
