Сэмюэл Хантингтон и Гарри Фуллер: актуальный взгляд из Америки

Руководство США предупреждало об опасности демографического преимущества молодежи еще десять лет назад. В 1995 году Центральное разведывательное управление (ЦРУ) опубликовало статью Гарри Фуллера «Демографические предпосылки этнических конфликтов». Используя, помимо прочего, работы Назли Хурси 1974 и 1984 годов, этот политолог с Гавайских островов исследовал массовые убийства и геноцид, осуществляемые сингальцами (с 1971 года) и тамильцами (с 1985 года) на Цейлоне, Шри-Ланка. Голод тут вообще ни при чем. Более того, питание и медицинское обслуживание в этих регионах только улучшались. Убийства достигли своего пика, когда соответствующие группы показали рост молодежного сбоя среди 15–25-летних выше 20 % (у сингальцев – выше 21 %, у тамильцев – выше 22 %). Чтобы легче сравнивать данные с большой таблицей во II главе этой книги, скажем, что раньше группы детей от 0 до 14 лет (детский демографический сбой) составляли 35–37 %. Подробнее об этом в исследованиях молодежных сбоев, проведенных после Фуллера. Область исследования включает 17 стран Азии, основные работы – Ксенос/Кабамалан, 1998 год; Дисенбахер, 1998 год.

С 1946 по 2002 год население Шри-Ланки увеличилось втрое: с 6,7 до 20 миллионов человек. Около 70 000 молодых сингальцев и тамильцев были убиты с 1970 по 2002 год. Если бы около миллиона молодых тамильцев не смогли постепенно эмигрировать, то жертв было бы еще больше. И хотя с сентября 2002 года в Бангкоке учреждена конференция по достижению мира, в январе 2003 года «Тигры освобождения Тамил-Илама» все равно вели набор подростков в возрасте до 15 лет для новой войны.

Сэмюэл Хантингтон ознакомился с исследованием Фуллера по Шри-Ланке 1995 года только во время заключительной редакции книги «Столкновение цивилизаций», изданной в 1996 году. Пока общество обсуждало его старую идею религиозно-культурных конфликтных потенциалов и мучило теологов вопросами о том, что же в действительности сказано в Коране и Библии на тот или иной счет, этот автор обратился к новой идее. Получив дополнительную информацию в последнее мгновение, он уже не мог изменить формат готовой к изданию книги и только отчасти изменил ее тематику. Вся новая информация содержалась в дополнениях к 5 и 10 главе «Столкновения цивилизаций». А так как толстые книги очень редко дочитывают до конца, то вполне понятно, почему в ряде стран до сих пор не приняли его новые идеи.

Хантингтон проанализировал конфликт в Косово. Он считает, что данный конфликт возник между албанцами, переживающими пик рождаемости, и сербами, чья рождаемость снизилась. В этой оценке он полностью согласен с Фуллером. С его точки зрения, сербский каратель должен думать о молодых албанцах примерно так: «Я еще могу обороняться от вашего отца, но у меня только один сын, и у него нет шансов выстоять против троих братьев-албанцев, поэтому я вас убью».

С точки зрения Хантингтона и Фуллера, религия и культура соподчинены:

«В то время как подъем Восточной Азии подогревается […] экономическим ростом, активность ислама подпитывается неуменьшающимися огромными показателями прироста населения./Огромное число безработных мужчин в возрасте от 15 до 30 лет – это естественный источник нестабильности и насилия в исламской среде, который также направлен и против немусульман. Какие бы другие факторы не оказывали свое влияние, уже один этот фактор во многом объясняет мусульманское насилие».

Религия как оправдание насилия

Очевидно, что пророк ислама изображается как победоносный полководец и мощный политик, в то время как основатель христианства – это бродячий проповедник, которого арестовали и казнили. Один победоносно убивает противников, другой прощает своих палачей. Религия и государственная власть в исламе объединились с самого начала, а христианская церковь должна была сначала перерасти римскую власть и потом только в исключительных случаях создавала свои правительства. Эти факторы до сих пор не теряют своей важности, и при определенных исторических событиях они могут повлечь за собой различные варианты реформ. Точно так же эти религии отличаются только масштабами эволюции своей связи с властью.

Может быть, ранний тезис Хантингтона можно переформулировать таким образом, что молодежный сбой, будучи приведенным в движение единожды, начинает искать оправдание своих жестоких действий в религии и морали районов своего первоначального происхождения. В этом случае религия только подливает масла в огонь, к возникновению которого она не причастна. У таких материалов для розжига есть свои особенности: если, например, палестинский самоубийца еще перед совершением самоподрыва получит от особо почетного муллы гарантированную путевку в рай, то он теряет возможность отказаться от преступления. Ведь если он этого не сделает, то навечно потеряет благодать, а его братья, которые не вызвались на смерть, тоже умрут без права обрести рай в будущем. Такие изощренные средства мало кто использует, но на примере 2000 японских камикадзе 1944–1945 годов и около 200 тамильских террористов-смертников видно, что такого же эффекта можно достичь и другими путями.

Может быть, некоторую смягчающую роль тут играет этика? Где-то она должна отчасти зависеть от иудейско-христианской культуры. Например, по сообщению «Рейтер», колумбийские католички в 2002 году выступали с такими призывами: «Мы рожаем не для того, чтобы посылать своих сыновей на войну». По такой же схеме с исламом можно связать и то, что ради продолжения уничтожения евреев в конфликте с Палестиной некая «двенадцатилетняя Сабриин […] хочет родить много детей, чтобы они стали добродетельными воинами-мусульманами» (Гюнтер, 2002). Мы склоняемся к тому, что в отношении приведенных случаев можно наблюдать только различия в стадиях конкретного молодежного сбоя, который переживает соответствующее общество. В 1945 году в Колумбии проживало 10 миллионов человек, а в 2003 году – уже 40 миллионов. Тут демографический сбой составляет 32 % детей в возрасте до 15 лет (по данным на 2003 год), что намного превышает предельно допустимый показатель. Кроме того, более 40 000 активистов по обе стороны баррикад уничтожили друг друга с 1964 по 2003 год, что ощутимо снизило военное напряжение в стране. И при всем этом около 20 000 молодых бойцов армии Революционных вооруженных сил Колумбии (FARC) строят свою собственную империю, занимающую не только просторы Колумбии, но даже некоторые районы Бразилии, Перу и Венесуэлы, где их поддерживает революционное правительство Уго Чавеса.

Другой пример: палестинцы, воюющие в секторе Газа, имеют показатели молодежного демографического сбоя в районе 50 % детей младше 15 лет, что по рождаемости ставит их на один уровень со странами Черной Африки. Если в 2002 году на 1000 арабов в Газе приходилось 42 рождения (в 1998 году – около 50), то в это же время в Германии и Австрии регистрировали 9 рождений на 1000 человек, в Швейцарии – 10, в США – 15 (Бюро информации по проблемам народонаселения, PRB, 2003). В мусульманском мире палестинские показатели рождаемости смог превысить только Афганистан (43 рождения на 1000), а среди арабских стран – Йемен (44 рождения на 1000). Можно утверждать, что этот показатель также высок и в Саудовской Аравии, если рассматривать только арабское население этой страны (18 из 23,5 миллиона человек). Дело в том, что 5,5 миллиона мигрантов буквально лишены любой возможности размножаться на территории саудитов. Без учета этих иностранцев, около 55 % населения нефтяной державы составляют подростки в возрасте до 15 лет. По данным Ламейера, с 1963 по 2003 год общее количество граждан Саудовской Аравии, проживающих в этой стране, увеличилось с 5 до 18 миллионов, а в Йемене – с 5,5 до почти 19 миллионов человек. Повышенную долю палестинцев, йеменцев и саудитов на ведущих позициях в международных террористических группах можно объяснить не только доступностью легких нефтедолларов, радикальным исламом ваххабитского толка и непрекращающимися военными действиями, но и быстро восполняемым, достаточно обученным и соответствующим образом индоктринированным количеством сыновей (85 % школьного образования у мальчиков-саудитов и еще больше – у палестинцев).