Глава 1

Звук отпираемого запора застал врасплох, с того момента, как пришёл в себя, никто меня не беспокоил, поэтому я надолго погрузился в размышления. О том, как я докатился до жизни такой, как можно было так лопухнуться? И вообще — о том, что все бабы — стервы, за редким исключением. Но самое обидное, до знойного тела роковой испанской девы, я так и не добрался.

Тьфу, нашёл о чем думать. Судьба страны на волоске висит, да и попаданца лопоухого и наивного запросто могут к стенке поставить, после того, как выпотрошат дочиста.

Хотя, нет — про печальную судьбу страны это я загнул, пожалуй. Как говорится в таких случаях: фарш невозможно провернуть назад, а зубную пасту загнать обратно в тюбик. Сделанного — не воротишь, и так далее и тому подобное. Мудрость народная намекает о том, что изменения необратимы, вне зависимости от целостности моей шкуры. Слишком сильно мы отклонились от естественного хода истории, хотя правильнее сказать: «противоестественного», очень уж он был темный и мрачный, местами людоедский.

Видимо, судьба попаданца такой и должна быть. Исполнил предназначение, повернул колесо истории в нужном направлении — свободен, идёшь на списание, как полностью отработанный материал. Нечего занимать чужое место в чужом мире. Хроноаборигены теперь и без меня справятся, опыт и знания передал, а больше и взять с меня нечего.

И все же — кто организовал похищение? Очень любопытно узнать, кто нашёлся такой умный и хитрый, что обвёл вокруг пальца не только меня, но и генерала Леонтьева? Ведь проверяли Ирину всерьёз, имея нешуточные подозрения, и все равно — зевнули подставу. Даже если сделать скидку, на то, что аналитическое управление не занимается оперативной работой, задача подсунуть и убедительно подтвердить легенду была очень непростой. Я бы сказал — невероятно сложной, и теперь отчетливо понимаю, что это была многослойная и многоуровневая работа.

Сам по себе, факт, что Ирина устроилась на работу в ДК «Мир» раньше, чем я оказался среди призывников в поезде Махачкала-Баку — чисто теоретически уже отвергало возможность, что красивица девица — подсадная утка. Но это хоть и убойное алиби, но, как оказалось, не единственное.

Справедливости ради, я ещё пару месяцев назад высказал генералу предположение, что Ирина Викторовна могла здесь оказаться вовсе не из-за меня, а нас сюда заманили, использовав старую заготовку. «Медовая ловушка» изначально назначалась для кого-то другого, а сработала на мне. Первая и очевидная мысль: возможно, это как-то связано с НПО «Машиностроения». Секретное оборонное предприятие, работающее с космической и ракетной техникой, наверняка пользуется повышенным вниманием шпионов из стран НАТО. Дальше можно только гадать, как именно должна была сработать мышеловка. Причём не факт, что против иностранных любопытных граждан. С таким же успехом Ирина могла соблазнить какого-нибудь ведущего инженера завода. Попробуй устоять перед такими чарами.

Последняя мысль мне категорически не понравилась. Одно дело, если это «профилактика» от контрразведки, прощупывание на предмет утечки секретных данных через любовниц и случайные связи. И совсем другое — если это не оперативные игры «контрабасов», а вполне себе, реальная работа зарубежных заказчиков? Тогда — тушите свет, гасите свечи.

В любом случае, это однозначно почерк спецслужб. Вдобавок, напрашивается очень неприятный вывод: в ближайшем окружении Леонтьева сидит крот, или кто-то чужой на него серьёзно влияет. Ведь, идея засунуть меня в Реутов, причём именно в ДК — ведь, она не сама по себе появилась из вакуума, кто-то Леонтьеву её подсказал или аккуратно навёл на эту мысль.

Примерно так же, как меня подвели к идее сходить в театр. Проанализировав события последних двух дней, пришёл к выводу, что это пример блестящей манипуляции, жертвой которой я стал. Причём хорошо подготовленной многоходовки — все, как я люблю, только в этот раз направленной против меня и более профессионально выполненной. Ведь кто-то заранее протащил статью в «Московский комсомолец» с восторженными отзывами о спектакле в театре-студии Каргиняна. Кто-то принёс несколько номеров этой газеты в наш женский коллектив, сделав рекламу среди восторженных дам, затем организовал два билета «по блату» в бухгалтерию. И конечно же, у главбуха, в самый последний момент, прорвало воду в квартире — какой уж тут театр? Дальше самым счастливым образом эти билеты оказались у Ирины, именно когда потребовалось.

Кто-то скажет, что это чистейшая паранойя. Однако, решётка на крошечном окне в моей камере красноречиво говорит об обратном.

Кстати, почему именно театр Каргиняна? Нет ли здесь намёка? Или просто совпадение?

Окно в моей уютной камере такое узкое и расположено так высоко, что рассмотреть из него, что находится снаружи невозможно. Лишь кусок старой кирпичной кладки видно. Попытка «простучать» соседей тоже оказалась безрезультатной, никто не ответил, поэтому до того, как раздался скрежет засова, я даже приблизительного понятия не имел, куда попал и кто меня выкрал.

Тюремщик однако своим появлением никакой ясности не внёс, наоборот ещё больше запутал. Судя по военной форме — старший сержант внутренних войск, по крайней мере, петлицы красного цвета и лычки присутствуют, однако какое-то несоответствие чувствуется. Костяшки пальцев с набитыми мозолями прямо намекают, что товарищ увлекается боевыми единоборствами, причём профессионально и с редкостным фанатизмом. Такие костяные мозоли я только несколько раз встречал у бойцов на ринге — обычно это признак чрезмерной упорности в тренировках. Нормальные люди все же берегут свои конечности, и не допускают их превращения в нечто похожее на боевую лопату. Это надо часами долбить кулаками в ведро с песком, до крови, до изнеможения, чтобы получить такие крюки-убийцы.

О том, что конвоир — профессиональный рукопашник свидетельствует и походка, и особая плавность движений, и то, как он контролирует ситуацию и положение в пространстве. Очень серьёзный боец — с таким я лишь однажды после попадания в прошлое встречался. Весьма неприятный тип, который мне гранату в УАЗ подложил при первом знакомстве. Тот самый «ликвидатор» от смежников из военной разведки.

Нет ли здесь зацепки? Главное разведывательное управление Генштаба СССР — очень даже подходит на роль конторы, способной бросить вызов лично Председателю КГБ.

В моей ситуации автоматически замечаешь любые мелочи. Коридор чистый, пол выметен, но присутствует запах сырости и затхлости — на стенах старая краска, побелка на потолке давно стала серой. Похоже, тюрьма не используется по назначению, а моя персона в данный момент — единственный постоялец. Размеры коридора тоже намекают, что это явно не Лефортово, а какое-то скромное цивильное учреждение, оборудованное номерами пониженной комфортности в подвале и с решетками на окнах.

Прямо-таки дежавю какое-то. Не прошло и полгода, а я снова в похожей камере.

Ещё заметил, что форма у конвоира новенькая, даже не глаженая ни разу, похоже, и одна петлица пришита не слишком аккуратно. Что даёт мне это знание — пока не знаю, но такая небрежность выбивается из образа. Или это специально сделано, чтобы мне голову заморочить? Да ну на! Нафига такие заморочки? Отпускать меня никто не собирается, поскольку прекрасно понимают, что никто им этого похищения не простит.

Шли мы недолго, метров двадцать всего. За это время насчитал четыре камеры по правую руку, без явных признаков жизни. Пятая по счёту дверь оказалась нужной нам, за ней обнаружился кабинет, точная копия моей камеры, только вместо топчана в центре обнаружился стол с табуреткой для допрашиваемого и мягкий стул для начальства. Скромно и без излишеств. Зато теперь я точно знаю, что это не бандиты и не урки. Не в их стиле. Одним вариантом меньше.

Через минуту появился следователь. Грузный седой мужик в сером костюме, с фигурой борца и характерными сломанными ушами.

— Полковник Гогоберидзе. Комитет государственной безопасности СССР. Занимаюсь вашим делом, гражданин Морозов, — гость говорил резкими рубленными фразами, с сильным грузинским акцентом, который не спутаешь ни с каким другим. Насколько я знаю, избавится от такого акцента невозможно, даже если ты многие десятилетия живёшь в России. Как объяснял мне в свое время знакомый ЛОР-врач, кавказец, кстати: грузинская речь физически немного изменяет строение гортани и речевых связок. Поверить в это трудно, но акцент действительно почти невозможно убрать.

— Уже гражданин? Позвольте уточнить, а решение суда о моем аресте у вас есть?

— В СССР для задержания подозреваемого не нужно решение суда. Или вы хотите сразу признаться, что иностранный гражданин?

— И все-таки? Вы прокурор, дознаватель или следователь? Удостоверение вы не предъявили, постановления об аресте у вас нет, почему я должен верить вам на слово? У нас правовое государство или где?

— Вы обвиняетесь в государственной измене. Ваше дело рассматривается в особом уголовном порядке.

— Адвоката, так понимаю, не будет?

— Чистосердечное раскаяние и помощь следствию могут облегчить вашу участь, — вопрос об адвокате полковник проигнорировал. — Вы готовы сделать признание?

— Боюсь спросить, в чем именно? В том, что работаю на уругвайскую разведку?

— Для начала — кто вы такой, и где находится настоящий гражданин Морозов?

— Гк. хм, — меньше всего ожидал, что придётся доказывать, что я не верблюд. — Вы ничего не путаете? Откуда вообще такая безумная идея появилась? Что я — это не я?

— Согласно записи в личном деле военнослужащего, сержант Морозов имел осколочное ранение в области живота. На вашем теле шрамов и следов ранения не обнаружено. Чем вы это объясните?

— Ну… это…как бы… диагноз не настоящий. Должны были комиссовать после контузии, с головой непорядок, но пожалели, не стали жизнь портить. С «дуркой» в институт не взяли бы, даже ночным сторожем с таким диагнозом устроится проблема.

— Установлено, что вы прекрасно владеете английским, хорошо разговариваете на азербайджанском и фарси. Когда и где успели выучить столько языков?

— Музыку очень люблю. Слушал вражьи голоса по ночам, а там все по английски размовляют. Опять же, сосед по даче — азербайджанец, с детства дружим. Байрам, Новруз — все праздники вместе. Хочешь — не хочешь выучишь. Фарси в армии по словарю учил. Знаю слабо.

— Да? По заключению экспертов, вы долгое время проживали за границей. Разговорный американский по учебникам не выучить.

— Эксперты тоже иногда ошибаются. Вместо маньяка Чикатило сначала осудили и расстреляли невиновного, и все благодаря ошибке криминалистов.

Разговор наш стал походить на спектакль абсурда. Мне задавали странные вопросы, я отвечал взаимностью, при этом полковник никак не реагировал на троллинг, видимо не знал значения этого слова. Между прочим, целый полковник, ведущий следствие — это нонсенс, так что это может быть кто-угодно, даже израильский пастор. Верить на слово, что он — сотрудник КГБ, я благоразумно не стал, о чем и сообщил «следователю».

— Ознакомьтесь, — невозмутимо достал и развернул корочку перед моим носом представитель «кровавой гребни».

— При нынешнем уровне полиграфии подделывают даже казначейские билеты Госбанка СССР, не то что это. Вдобавок у вас скрепки из нержавейки, а советские ржавеют быстро.

— Историю полка «Бранденбург» преподают в ЦРУ? — впервые усмехнулся липовый дознаватель.

— У Богомолова прочитал.

— Вы были в Испании или Латинской Америке? Откуда у вас такие подробные знания об особенностях национальной кухни и обычаях.

— Ирина настучала? Кулинарная энциклопедия стран мира вам в помощь. Издание 1979 года. Подшивка журнала «Вокруг света» за десять лет.

— Что вы тогда скажите об этом?

Гражданин полковник выложил на стол рядышком две фотографии. На первой оказалась упомянутая выше Ирина Викторовна Рамон-Гонсалес, а вот на второй обнаружилось нечто невероятное — Сальма Хайек собственной персоной. Правда, качество отвратительное, словно фото пропустили через убитый факс, и актриса слишком молодая — но перепутать трудно.

— Вот, зараза! — восхитился я от всего сердца и всей души. — Даже про это стуканула. Далеко пойдёт.

Дело в том, что я несколько раз случайно ляпнул в присутствии Ирины, что она очень похожа на знойную мексиканскую красавицу Сальму Хаек. Между прочим — это чистая правда, Сальма лишь немного ниже ростом, а грудь наоборот чуть больше. Сказал и забыл бы, но Ирина не успокоилась и несколько раз напоминала о ней, уточняя, насколько похожа и кто из них лучше.

— Ты красивей и умнее, и румяней, и белее, — стандартно отшучивался я, не подозревая, что это далеко не праздный интерес.

Неужели, они запрос в Мексику сделали? Тогда понятно почему качество такое — по телетайпу прислали? Представляю, как матюкался резидент в Мехико, когда ему поручили найти какую-то начинающую актриску и сфотографировать.

— В иностранном журнале видел фото. У наших негров в институте. Красивая девушка — невозможно не запомнить.

— Не хотите сотрудничать со следствием?

— С чего такой вывод? Наоборот, горю желанием отдаться в руки советского правосудия. Вы только намекните, кем именно я завербован и на кого работаю?

— Например, расскажите о том, как вы инсценировали поимку диверсантов. Каким образом вы осуществляли передачу информации от КСИР генералу Леонтьеву. На каких условиях проходил обмен? На чем вас подловили? Шантаж, подкуп?

— Не боитесь выдвигать такие обвинения? Генерал Леонтьев вам не по зубам.

— Зато вы здесь. И ваш шеф ничем вам не поможет.

— Это почему? Думаете, сойдёт с рук беспредел? Меня будут искать, и не сомневайтесь — найдут. Может, лучше вы пойдёте навстречу? Обещаю замолвить словечко, когда вам будут одевать стальные браслеты на запястье, — решил нагло прокачать реакцию собеседника, но неожиданно обломался.

— Напрасно вы рассчитываете на своих преступных покровителей. Завтра в Хельсинки, около посольства Бельгии будет замечена и сфотографирована интересная пара. Красивая молодая девушка, очень похожая на одну мексиканскую актрису и рядом с ней молодой человек, копия некоего Александра Морозова. Просто, брат близнец — не иначе. Генерал Леонтьев будет очень расстроен — его подопечный оказался предателем и сбежал из страны. Если и будут вас искать, то где-нибудь в Брюсселе или Лондоне.