Quod licet Jovi, non licet bovi?

Оба кейса, с Россией и Китаем, показательны тем, что США сами применяют наступательные операции в киберпространстве, манипулируют социальными сетями и имеют множество СМИ с сильным влиянием по всему миру. Агентство США по глобальным медиа (наиболее известны по проектам «Радио Свобода» и «Радио Свободная Европа», а также смежным проектам) на системной основе тиражирует фейковые новости, а также финансирует и обучает свою агентуру за рубежом, как нужно вести пропаганду на новом уровне и проводить внешнюю политику США через региональные СМИ. На старом сайте размещена карта представительств этой структуры по всему миру, которая наглядно демонстрирует охват по странам. (рис. 12)

С 2019 г. агентство запустило проект модернизации, с чем, видимо, и связана координация с другими американскими компаниями и последствия, которые мы видим в целенаправленных информационных зачистках по всему миру. Глобальный экономический шпионаж со стороны США также не является исключением. Facebook открыто установил цензуру и делает веерные отключения по политическим мотивам. В недавний пример можно привести Грузию, где в декабре 2019 г. под надуманным предлогом были удалены сотни страниц на Facebook, связанные с правительством этой страны. Только 20 декабря, согласно заявлению главы отдела безопасности Facebook Натаниэль Глетчер, было уничтожено 39 аккаунтов, 344 страницы, 13 групп в Facebook и 22 аккаунта в Instagram. Все они были зарегистрированы в Грузии, так что речь не шла о фейковых аккаунтах. Facebook просто смутила типичная информация, связанная с местными политическими событиями, которая распространялась через эти страницы. Также речь шла об удалении 610 аккаунтов, 89 страниц и 156 групп во Вьетнаме и США.

Рис. 12. Карта сети Агентства США по глобальным медиа. Источник:

Ну а если появляются аккаунты в социальных сетях с негативным контентом в адрес правительства США или напрямую связанные с российскими или китайскими СМИ, это расценивается как агрессивное вмешательство и операции по установлению влияния в духе холодной войны. Любые организации, агентства или частные лица могут быть объявлены как токсичные и занесены в санкционные списки. Эти двойные стандарты, применяемые на практике государственными структурами США, вряд ли изменятся даже в отдаленном будущем.

Послесловие

Кибертехнологии в сфере обороны США являются наиболее динамично развивающейся областью. Текущие программы постоянно претерпевают изменения, представляются новые прототипы, привлекаются частные компании и другие агентства для совместных действий.

За новинками и коррективами подчас довольно сложно следить, поскольку звенья цепи весьма многочисленны, и любая малейшая деталь, например, внедрение какого-то приложения или решение профильной комиссии Конгресса США, может иметь значение.

Постоянно проходят реформы отделов и появляются новые структуры и подразделения, которые по своим функциям связаны с киберсистемами. Иногда их названия звучат непривычно, например такое, как «Полностью сетевое управление, контроль и связь» (Fully Networked Command, Control and Communications, FNC3).

На регулярных учениях Киберфлаг, которые состоялись во второй половине июня 2020 г., была использована новая платформа «Стойкая среда по киберобучению» (Persistent Cyber Training Environment, PCTE). PCTE – это онлайн-клиент, который позволяет бойцам Киберкомандования входить в систему из любой точки мира, чтобы проводить индивидуальные или коллективные кибертренинги, а также репетицию миссий. В физическом мире служащие вооруженных сил регулярно отправляются в учебные заведения, такие как Национальный учебный центр в Форт-Ирвин, чтобы работать над конкретными концепциями или тренироваться перед развертыванием и проведением операций. Указанный инструмент стал применяться впервые, хотя на момент первого применения платформа все еще находилась в стадии прототипа. У армии США есть зонтичная программа под названием «Кибертренинги, Готовность, Интеграция, Доставка и Корпоративные технологии» (Cyber Training, Readiness, Integration, Delivery and Enterprise Technology, TRIDENT). На ее реализацию Пентагоном выделен один миллиард долларов.

Силы специальных операций обзаводятся новыми устройствами для рекогносцировки, тактической коммуникации и целеполагания.

Интеграция обмена сенсорных данных для различных систем вооружений, особенно для ПВО, идет ускоренными темпами. Если сейчас для передачи используются сети Link 16 и Link 11, то в ближайшем будущем планируют перейти на Link 22, которая имеет большую пропускную способность.

Для повышения ситуационного осведомления расширяется межведомственное сотрудничество. В середине 2020 г. Киберкомандование вместе с Национальной гвардией США запустили совместный портал, на платформе которого идет обмен данными по вредоносным программам.

Для реагирования в обстановке, когда война ведется во всех областях, а боевые действия взаимосвязаны друг с другом, руководство Пентагона подчеркивает необходимость создания инструментов «прогнозного анализа». Предполагается, что этого можно будет достичь с инициативой «Совместное общедоменное командование и контроль» (Joint All-Domain Command and Control, JADC2), которая поможет управлять в быстром режиме боевыми операциями на суше, на море, в воздухе, космосе и киберпространстве.

Соответствующее распоряжение было проведено министром обороны США Марком Эспером в начале мая 2020 г..

Регулярно выходят и новые доктринальные и стратегические документы.

19 июня 2020 г. была обнародована рассекреченная часть новой стратегии Пентагона по обороне в космосе, где четко сказано, что США рассматривают эту среду как область боевых действий. Начался новый и открытый этап милитаризации космического пространства. А для космоса кибертехнологии должны быть наиболее продвинутыми и удовлетворять самым строгим требованиям.

В документе говорится, что космос не представляет убежище от нападения, а космические системы являются потенциальными целями на всех уровнях конфликта. «В частности, Китай и Россия представляют собой наибольшую стратегическую угрозу из-за их разработок, тестирования и внедрения возможностей противодействия в космосе и связанных с ними военных доктрин по вовлечению в конфликт космического пространства. Китай и Россия имеют свое космическое оружие в качестве средств подавления военной эффективности и США, и союзников, что бросает вызов свободе наших действий в космосе».

Стратегия включает в себя поэтапный подход к оборонным мероприятиям в четырех направлениях. Это: 1) создание комплексного военного преимущества в космосе; 2) включение космического пространства в национальные, совместные и комбинированные операции; 3) формирование стратегической среды; и 4) сотрудничество с союзниками, партнерами, промышленностью и другими государственными ведомствами и агентствами США.

Утверждается, что нынешняя система обороны США в космосе была построена без учета текущей обстановки. А ныне интересы США в космосе достигли того уровня, когда улучшаются возможности, связанные с образом жизни и методами ведения войны. Следовательно, национальная безопасность и процветание США нуждаются в беспрепятственном доступе к космическому пространству.

Улучшение методов шифрования также стоит на повестке дня в вооруженных силах США. Эксперты предупреждают и о возможных «квантовых угрозах», которые возникают на стыке кибербезопасности, криптологии и квантовых вычислений. Раз безопасность киберпространства зависит от вычислительной сложности некоторых математических функций, то оно может быть уязвимым для определенных квантовых алгоритмов. Угроза квантового криптоанализа (взлом кода) также вдохновила на разработку различных форм квантовобезопасной криптографии (создание кода), таких как классическая постквантовая криптография (PQC) и распределение квантовых ключей (QKD). Как и в случае вопросов правового применения и стратегий сдерживания, в этой области есть и паникеры, и те, кто утверждает, что по ряду причин криптокалипсис не случится.

Так или иначе, все это ведет к росту недоверия между странами и толкает к гонке вооружений, которая делает упор на высокотехнологичном оружии. И судя по агрессивным намерениям американских политиков и военных, которые отражены в доктринах и подтверждаются на практике, а также нежелании садиться за стол переговоров, у других стран просто не остается выбора.