Концепция NEURINT

Относительно недавно двое американских ученых – Джеймс Джордано и Рахель Вурцман – предложили новое измерение разведки, которое тесно связано с науками о мозге. Этот подход они назвали NEURINT.

В совместной публикации они пишут, что «стратегическая разведка на индивидуальном и групповом уровнях критически относится к роли, которую играют биологические факторы, социальная идентичность, культурные нормы и нарративы в контексте событий». Кроме того, существует нейронная основа для таких эффектов, действующая как через субъекта/цель, так и через аналитика или лицо, принимающего решения. Это вызвало повышенный интерес к возможной полезности систематического включения нейрофизиологических и нейрокогнитивных методов и технологий (neurocogS/T) для обнаружения, анализа и понимания целевой информации и предоставления инструментов оперативного планирования для воздействия на целевое поведение способами, которые используются и имеют значение в разведссобществе.

Существует немало академических работ, которые устанавливают взаимосвязь между воздействием окружающей среды с нарративами и обнаруживаемыми нейронными сигналами, которые могут быть связаны с изменением поведения. Результаты последних исследований подтверждают, что индивидуальные и групповые нейрофизиологические данные могут быть полезны для описания и прогнозирования относительного когнитивного и эмоционального состояния целей и, в конечном итоге, поведения в при определенных обстоятельствах. Из этого можно было бы определить и реализовать операционные действия и сообщения, которые оказывают влияние способами, конкретно отражающими четкую цель и/или целевую группу. Такая информация предоставляет дополнительный слой контекста сбора информации через HUMINT, SIGINT и COMINT, показывая, как нейрокогнитивные системы и процессы работают в различных условиях окружающей среды, межличностных связях и взаимодействиях и как нейронные процессы способствуют определенному поведению.

Нейрокогнитивная наука также может быть использована для оптимизации работы аналитика разведки. Информация о нейрокогнитивном состоянии и обработке аналитика может быть передана в схемы сбора данных и предсказательные модели относительно их целей, чтобы «тонко настраивать» информационную оценку и прогнозы для учета когнитивных фильтров и шаблонов активности аналитика.

Таким образом, мы определяем новый вид метода сбора разведывательных данных, основанный на этом ассимилированном подходе, который называется NEURINT (т. е. нейрокогнитивная или нейронная разведка). NEURINT может улучшить анализ интеллекта несколькими способами. Во-первых, он использует информацию из наук о мозге (в тандеме с другими формами информации о человеке), чтобы установить закономерности нейрокогнитивных и поведенческих процессов человека. Во-вторых, позволяет сочетать человеческую когнитивную и машинную вычислительную обработку, чтобы увеличить возможности аналитика при обнаружении, дискриминации и оценке информации. В-третьих, это может быть связано с киберподходами для оценки и влияния эффектов различных форм обмена сообщениями, используемых целевыми индивидуумами и группами (например, социальные сети). В результате анализа можно было бы оптимизировать тактическое и/или стратегическое участие целевых лиц, или – психологическими состояниями групп для достижения наилучшего преимущества при изменении их познаний, эмоций и поведения».

Поскольку, как указывают авторы, этот источник разведки неразрывно связан с влиянием социальной, культурной и психологической среды отдельного субъекта (субъектов), цель онтологически отличается в цепи от простых биометрических приложений до разведки тем, что она не стремится читать сигналы тела с целью классифицировать поведение или выражение в терминах, «какое» биопсихологическое состояние оно представляет. С одной стороны, было указано, что, хотя «биометрическая технология признает тот факт, что тела действительно являются биографиями, она вряд ли предлагает возможность для прослушивания этих биографий». С другой стороны, NEURINT обращается к взаимодействию между «историей» и «атрибутом» (или «кем» и «чем»), представленным описательными и биометрическими данными индивида. Важным фактором здесь является предположение, что отношения между биометрическими структурами и нейронной активностью являются индивидуальными. Таким образом, полезность в понимании этих переменных заключается не в том, чтобы идентифицировать параметры человека (например, набирать или классифицировать, или иным образом сокращать в соответствии с паттернами цифровых данных), а вместо этого следует направить поиск на идентификацию непредвиденных обстоятельств (например, между мозгом, телом и биографией). Другими словами, это вынуждает привести комментарий Мордини и Оттолини, что «тело требует действий ума в тривиальном смысле, что вам нужна неврологическая система для оживления тела, но в глубоком понимании, что сама структура нашего организма является коммуникационной… Нам нужны не только слова. Мы – слова, определяемые плотью».

При первом перекрестном сопоставлении предполагаемых нейронных механизмов, поддерживающих как эксперименты, так и биометрические модели человека, сбор данных в NEURINT переносит процесс из «чтения» (выключения) тела в «прослушивание» тела. Биометрические анализы часто используются для проверки идентификации и, таким образом, «уменьшают сингулярность и уникальность к однообразию».

Дополнительное понимание взаимоотношений биометрии (а также воплощенный опыт, которые они отражают) с неврологическими сигналами препятствует непреднамеренному «сужению истории до ее атрибутов». Это требует, чтобы любые биометрические или поведенческие показатели, которые собирались и анализировались (с целью сделать выводы о субъективных явлениях в целевых популяциях) необходимо сначала изучить с использованием строгих методов исследования, чтобы установить нейронную структуру для понимания таких явлений. С другой стороны, анализ NEURINT также неразрывно связан с влиянием социальной, культурной и психологической среды отдельного аналитика(ов) (а также целевого субъекта [-ов]). Поэтому в качестве инструмента анализа NEURINT не производит продукты, которые можно рассматривать независимо, с прогностической достоверностью. Однако его результаты динамически улучшают анализ и использование HUMINT и SIGINT/COMINT (в которых NEURINT может считаться существенным элементом).

Это связано с тем, что собственные когнитивные фильтры аналитика подвержены нейробиологическим последствиям культурных норм и нарративов. По своей контингентной природе NEURINT привлекает к процессу интерпретации аналитика, который не стремится к достижению стабильного значения для данных, но вместо этого поддерживает открытый процесс реинтерпретации и расширяемости. На первый взгляд это, похоже, отрицает его полезность как источник действенной разведки. Тем не менее, именно посредством этого процесса NEURINT остается не приводимым к нейронным или биометрическим явлениям или, наоборот, к любой чисто субъективной конструкции.

Таким образом, он имеет уникальную сущность, которая делает его отличной формой интеллекта. Кроме того, нужно учитывать, что сложный человеческий домен, в котором он стремится обеспечить оперативную релевантную проницательность, влечет за собой нестабильные, открытые процессы. NEURINT проявляется как расторопный, так и гибкий. Это связано с его конструктивным характером, который дает преимущество новым способам 1) смягчить (социокультурную) предвзятость аналитика и/или 2) компенсировать способы, которыми собственные нарративы и идентичность аналитика влияют на восприятие угроз, или как значение присваивается наблюдениям. Процесс, через который аналитик интерпретирует NEURINT, явно трактует принципы, посредством которых персональные нарративы аналитика и субъекта влияют на их взаимную проекцию и восприятие нарративов других (то есть то, что испытывает субъект, и то, что присваивается субъекту аналитиком). Хотя цикл остается открытым, сам процесс позволяет понять, как взаимодействуют два культурных нарратива и влияют на чувство идентичности друг друга в индивидуалистическом контексте. При условии, что основные выводы основаны на эмпирически обусловленном и нейротехнологическом динамическом понимании того, как нейронные сигналы и биометрические индикаторы соответствуют субъективным явлениям, которые испытывает субъект (коррелированным образом), процесс анализа NEURINT может быть использован для понимания идентичности и активных описаний в целевых группах населения. В свою очередь, они могут предлагать инструменты, стратегии или прямые вмешательства для улучшения идентификации, общения и взаимопонимания, которые тем самым улучшают сбор и нюансы анализов HUMINT (агентурной разведки) и SIGINT/ COMINT (разведки в области перехвата сигналов, коммуникации).

Одним из примеров исследовательской программы, по существу ориентированной на принципиальную стратегию NEURINT, является программа IARPA «Инструменты для распознавания полезных знаков доверия» (Tools for Recognizing Useful Signs of Trustworthiness, TRUST). TRUST использует межпредметную изменчивость и динамическое взаимодействие между датчиком и его целью для проверки субъективного процесса восприятия для оценки поведенческого признака или тенденции в цели.

Помимо прямых измерений неврологической активности, NEURINT может собирать нарративы из электронных источников или биометрические наблюдения человека при социальном взаимодействии или наблюдении. По сути, NEURINT предоставляет дополнительный уровень контекста HUMINT и SIGINT, предлагая, какие нейтральные системы и процессы задействованы во время наблюдаемого поведения.

Таким образом, он может быть использован для обучения персонала распознаванию ключевых биометрических показателей, позволяющих проводить стратегическое взаимодействие или манипулированию психологическим состоянием других людей для доведения его к наилучших условиям в стратегическом кинетическом и некинетическом развертывании. Другая возможность заключается в том, что NEURINT может обеспечить идентификацию сакральных нарративов в режиме реального времени во время собеседования, что затем можно конкретно интерпетировать, фильтровать и анализировать. Анализ высокого уровня описательных паттернов в контексте NEURINT также мог бы помочь в обнаружении искажения, включая самоотречение, что гораздо сложнее обнаружить с помощью биометрии. NEURINT может быть полезным для оптимизации общения с отдельными лицами или группами, прибегая к когнитивным стилям или чувствительности к восприимчивости. Наконец, дополнительный уровень понимания может быть обеспечен путем систематического сопоставления обоснованных умозаключений относительно познания и восприятия аналитика (т. е. на основе биометрических сигналов или возможных прокси-лингвистических показателей) для тех, кто выведен из наблюдений субъекта.

В настоящее время конкретные методологии NEURINT еще не разработаны. Однако их потенциал ошеломителен. В то время как исследования NEURINT и соответствующие технологии требуют сложного оборудования, для сбора и анализа NEURINT может не требоваться высокотехнологичная форма оперативного развертывания, которая может преодолеть очевидные препятствия, такие как размер оборудования и отсутствие экологической валидности. Конечно, сегодняшние ограничения часто представляют проблемы и возможности для завтрашних технологий, и текущая работа посвящена использованию более схожей научно-технической парадигмы для компенсации существующих ограничений и барьеров, с тем чтобы создать эффективные технологии, которые легко используются/развертываются в рабочих настройках.

Значительно более внушительная возможность заключается в «изменении умов и сердец» путем изменения воли или способности к борьбе с использованием нейрофармакологических, нейромикробиологических и/или нейротоксических агентов, которые:

1) смягчают агрессию и способствуют познанию и эмоциям принадлежности или пассивности;

2) несут заболеваемость, инвалидность или страдания и, таким образом, «нейтрализуют» потенциальных противников;

3) индуцируют смертность.

Джеймс Хьюз определил шесть областей нейрокогнитивной функции, которые в настоящее время могут быть фармакологически манипулированы. Это (1) память, обучение и скорость познания; (2) бдительность и импульсное управление; (3) настроение, беспокойство и самовосприятие; (4) креативность; (5) доверие, сочувствие и принятие решений; (6) пробуждение и сон. Кроме того, могут быть улучшены или ухудшены показатели движения и производительности (например, скорость, сила, выносливость, обучение, связанное с моторикой).

Перефразируя известного индийского философа Каутилью: человек, ставший другом, уже не враг. Тем не менее, такой подход можно рассматривать как потенциально опасный в том, что вызванные лекарством эффекты на познание и эмоции могут изменить самобытность, автономию и свободную волю других, и при этом будут маневрами «биовласти». Также американские ученые полагают, что при попытке сбалансировать выгоды, риски и вред в контексте интересов ad bello и jus in bellum, такие результаты, хотя и эффективные, возможно, должны рассматриваться как менее вредные, чем любые более глубокие формы нейропсихиатрического вторжения или атаки, произведенные более «традиционным» видом оружием.

Очевидно, что, если США имеют или будут иметь определенные преимущества в нейронауке и технологиях, они будут пытаться под разными предлогами не допустить, чтобы аналогичного уровня достигли и другие страны. Поэтому те же американские ученые, которые говорят о важности подобных исследований на службе интересов и безопасности США, говорят, что «Соединенные Штаты и их союзники должны признать риски, которые науки о мозге и вспомогательные технологии создают для потенциальных приложений двойного или прямого использования для целей WINS, и эти события и риски должны полностью оцениваться с целью установления и реализации эффективной готовности и контрмер… Соединенные Штаты должны провести активное целенаправленное исследование, чтобы лучше понять текущую и кратковременную милитаризацию нейронаук и технологий. Несколько стран уже имеет инициативы двойного назначения и/или военные программы, посвященные нейротехнологиям, и не все поддаются или доступны для международного наблюдения и проверке».

Для сохранения доминирования США говорится о необходимости детального сбора информации, вероятно, с помощью шпионажа и проникновения в компьютерные системы других стран. Предложения американских ученых довольно ясны: «чтобы оценить весь объем милитаризации нейронаук и технологий, наблюдение должно быть сосредоточено на: 1) деятельности университетских и исследовательских площадок; 2) степени и направлениях частной и государственной поддержки исследований и разработок; 3) усилиях по набору исследователей; 4) коммерциализации нейронаук и технологий; 5) текущих/ будущих военных расходов 6) текущих/будущих рынках нейронаук и технологий, и потенциале для развития в этом поле для экономической прибыли и мировой власти».