Эпилог

Спустя несколько недель после того, как я отправил первый черновик рукописи этой книги своему издательству, дела в HubSpot приняли странный, угрожающий оборот. 29 июля 2015 года, под вечер, HubSpot выпустил пресс-релиз, в котором сообщалось, что Уингмана повысили до директора по маркетингу.

Во втором параграфе содержалась потрясающая новость: Уингмана повысили в связи с тем, что HubSpot уволил своего давнего директора по маркетингу Майка Волпа, парня, которого я вывел в этой книге под именем Череп. Волп был уволен за «нарушение Кодекса делового поведения и этики компании» в «попытках завладеть» рукописью книги, в которой была упомянута HubSpot», говорилось в тексте.

Далее сообщалось, что Джо Чернов (Троцкий) ушел из HubSpot «до того, как компания успела уволить его за те же нарушения». В отношении Брайана Халлигана, генерального директора, были приняты «надлежащие санкции», но он не будет уволен.

В связи с публичностью увольнения Волпа и Чернова я решил назвать их имена здесь. В основном тексте я оставил псевдонимы, потому что, честно говоря, ненастоящие имена запоминаются лучше.

В пресс-релизе не сказано, что именно Волп и Чернов сделали. Там речь шла только о том, что HubSpot нанял стороннюю юридическую фирму для проведения расследования, и, ознакомившись с его результатами, совет директоров проголосовал за увольнение Волпа. Кроме того, совет «уведомил надлежащие органы власти об этом случае». В пресс-релизе не говорилось о том, что книга эта была моей. Там было написано: «Книга, в которой упоминается компания». Я думаю, речь шла о моей книге, но я не уверен.

Эта ситуация породила ураган слухов в Бостоне. Что за книга? Что в ней говорилось? Что наделали Волп и Чернов? Почему в это были вовлечены органы власти? Вскоре после публикации пресс-релиза репортер из Boston Globe Курт Вудвард начал названивать Спиннер, пытаясь взять интервью у Халлигана или Шаха. Когда Спиннер перестала отвечать на его звонки, он появился в офисе HubSpot, но не прошел дальше вестибюля – Спиннер вызвала охрану. Вудварда попросили покинуть здание.

Эта история попала на первую полосу Globe, а на следующий день разошлась по всем местным техноблогам. Большинство строили теории относительно книги, за которой охотились. Шла ли речь о моей книге? Было выдвинуто предположение, что Волп вместе с другими людьми был вовлечен в хакерство.

HubSpot проделал титаническую работу в попытках справиться с ситуацией. «HubSpot и защита репутации во время кризиса: урок о том, что делать не надо» – гласил заголовок поста Моры Фицджеральд, руководителя Version 2.0 Communications, PR-агентства из Бостона. Сам кризис выставил HubSpot в роли «высокомерного ковбоя, вместо того чтобы продемонстрировать корпоративную культуру, нацеленную на длительную эффективность», но то, как HubSpot действовал в условиях кризиса, «только усилило негатив и едва ли поспособствовало сохранению имиджа бренда», – писала Фицджеральд.

Первой ошибкой был пресс-релиз HubSpot c заголовком о назначении Уингмана на должность директора по маркетингу, что выглядело неловкой попыткой добавить позитива в ситуацию, которую и так можно было назвать кучей дерьма. Кто-то, предположительно Спиннер, вероятно, доказывала, что «хорошая новость» в начале смягчит эффект от плохих новостей. Но вместо этого компания стала выглядеть предельно беспринципной.

Затем то, как HubSpot общался с местной прессой. Спиннер, кажется, думала, что HubSpot удастся просто отрицать свою вину: издать пресс-релиз и отгородиться от окружающего мира. Отказываться отвечать на вопросы. Ей следовало бы поставить директоров перед собой в ряд и подготовить к интервью. Вместо этого она вызвала охрану и прогнала репортера вон.

Когда и это не сработало, Спиннер совершила грубую ошибку. Вместо того чтобы поговорить с Вудвардом, репортером, работавшим над этим сюжетом, Спиннер позвонила в Globe и потребовала прислать к ним Скотта Кирснера, наемного колумниста, не являющегося сотрудником Globe, который был дружественно настроен к HubSpot. Компаниям, находящимся в кризисе, обычно недоступна роскошь выбора репортера, который будет работать над их историей, но, по всей видимости, Globe согласилась с требованиями Спиннер и прислала Кирснера.

Кирснер носил придурковатые зеленые очки и работал в компании, занимающейся организацией и проведением технологических конференций, в число которых входили некоторые мероприятия, где руководители HubSpot выступали в качестве спикеров. Один из сотрудников HubSpot являлся консультантом этой компании. Кирснер разместил в своей статье о скандале вокруг HubSpot информацию отдельной строкой, в которой сообщалось о потенциальных конфликтах интересов.

Даже общаясь с Кирснером, участвующим в этом деле, Халлиган и Шах не отвечали на вопросы и не сообщали о том, что же произошло. Халлиган отделался размытыми фразами, что совет якобы обнаружил «душок» и «действительно агрессивное поведение». Он не сказал, что это было за поведение и чье конкретно.

Первый принцип коммуникации с общественностью в условиях кризиса: если необходимо огласить плохие новости, делайте все быстро и исчерпывающе. HubSpot поступила строго наоборот. Туманный пресс-релиз, специально подобранный журналист и отказ рассказать, из-за чего весь сыр-бор. Реакция на кризис породила новые вопросы. Почему HubSpot так переживала из-за какой-то книги? Существовала ли некая мрачная тайна, которую люди не должны были знать?

Несколько дней эта история не покидала первых полос. Репортеры осаждали меня звонками и имейлами. Кирснер умолял поговорить с ним: «Ты упускаешь уникальную возможность привлечь к себе внимание всего мира». Мне также начали звонить друзья и спрашивать, что случилось. Проблема состояла в том, что я обо всем этом и понятия не имел. Я знал только то, что HubSpot написал в своем пресс-релизе, а это не много. Я не ответил ни одному из репортеров. Подумал, что лучше будет отмолчаться в надежде на то, что скоро всплывут факты.

У одного из бывших сотрудников HubSpot есть страничка на Facebook, и, как ни странно, там высказывалась мысль, что Волп – отличный парень, и его не нужно было увольнять, а я – дурак, потому что наябедничал на него в книге. И ведь не кто иной, как совет директоров компании, уволил Волпа и «уведомил надлежащие органы власти», но подобные люди просто отказывались верить в это. Они покинули компанию с качественно промытыми мозгами.

Кто-то запустил хештег #teamvolpe в Twitter в попытках поддержать разжалованного руководителя, но не больше дюжины людей заявили в Twitter о своей поддержке Волпа. Среди этих людей был Дхармеш Шах, написавший в своем Twitter, что если вкратце – Волп хороший человек, совершивший плохой поступок. Кирснер, дружественный колумнист, бравший интервью у Шаха для Globe, написал статью, в которой цитировал местных маркетологов, утверждавших, что Волп хороший человек. Кирснер также процитировал сотрудников HubSpot, пожелавших остаться анонимными, которые нелестно отзывались обо мне. Вдобавок Кирснер опубликовал твит, который смахивал на оправдание для Волпа: «Вопросик для вас: если сотрудник подписал соглашение о неразглашении, а затем написал о вас книгу, вы бы попытались помешать ее публикации?»

Соглашение о неразглашении – это обманный маневр. HubSpot требует от новых сотрудников подписывать документ о том, что ты не можешь разглашать коммерческую тайну или конфиденциальную информацию, но в моей книге ничего такого нет. Если уж на то пошло, люди все время пишут о своем опыте работы. Попытка обратить внимание на соглашение о неразглашении была попыткой отвлечь внимание от настоящей проблемы, коей являлось высшее руководство компании, акции которой свободно обращаются на открытом рынке ценных бумаг. Это руководство явно что-то сделало не так, раз их собственный совет директоров едва не опустился до преступной деятельности.

HubSpot не была первой компанией, пойманной за обтяпыванием некрасивых делишек. В 2006 году обнаружилось, что Hewlett-Packard шпионила за репортерами. Скандал вокруг этого привел к увольнению председателя совета директоров компании, ее главного юрисконсульта и к слушаниям в Конгрессе, где средства защиты сослались на пятую поправку к Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя. Один из членов совета директоров уволился из отвращения к произошедшему.

В 2014 году бурной реакции был удостоен комментарий одного из руководителей Uber с угрозами в адрес журналиста по имени Сара Лейси. Uber выглядела, как кучка бандитов. Истерия в СМИ продолжалась несколько недель, и о ней был снят репортаж, показанный по национальному телевидению.

А тут высшее руководство HubSpot делает то, что совет директоров компании посчитал почти что противозаконным – и, казалось, всем плевать. Никто не был обеспокоен тем, что компания, владеющая миллиардами долларов, возможно, взломала компьютер журналиста или вломилась в его дом. На Уолл-стрит до этого тоже никому не было дела. Спустя несколько дней после этих новостей цены на акции HubSpot немного упали, но все еще оставались на уровне самых высоких своих показателей.

Сначала я подумал, что все это выглядит смешным. Что за кучка дебилов! Якобы участвовали в хакерской атаке и были пойманы. Этот эпизод только подтверждал то, что я о них сказал. Вне всяких сомнений, я, помимо всего прочего, был зол на эту фирму, а в отношении Чернова еще и слегка разочарован, поскольку вначале мы были с ним друзьями. Я действительно злорадствовал, поскольку помнил, как плохо Чернов и Волп со мной обращались. «Эти парни никогда больше не будут работать, – сказал мне один бывший руководитель HubSpot. – Ты ведь понимаешь? Их карьерам конец».

Хотя поначалу меня все это веселило, неделю спустя я начал бояться. В моей голове застряла фраза Халлигана из интервью Globe: «действительно агрессивное поведение».

В оригинальном пресс-релизе говорилось, что Волп имел отношение к «попыткам завладеть» книгой. Я попытался проанализировать это выражение. «Попытки» означали, что они пытались достать книгу, но им это не удалось? Как они пытались это сделать? Как их поймали? Слово «завладеть» может подразумевать вовлечение денежных средств. Пытались ли они подкупить кого-то из издательства? Если да, то, что бы там ни произошло, это могло не иметь ко мне никакого отношения вовсе.

Больше всего слухов ходило вокруг того, что HubSpot пыталась взломать мой компьютер. Все лето у меня с ним были проблемы. У меня Macbook Air четырехлетней давности, и я думал, что начались проблемы с жестким диском. Теперь мне интересно, может быть, это происходило потому, что меня пытались взломать?

Происходили и другие странные вещи. 21 июня я получил уведомление от Twitter о том, что кто-то пытался вой- ти через мой аккаунт, использовав неверный пароль. В августе мне пришло уведомление от Google о том, что кто-то пытался войти в один из моих аккаунтов. Уведомление гласило: «Кто-то знает ваш пароль». Взломщик использовал верный пароль, но при входе в качестве страны была указана Германия, и система Google пометила это как возможный взлом. В августе мой отец получил странный имейл от профиля fakestevejobs, который не был моим, но в сообщении были указаны имена из моих контактов, с телефонным номером и адресом электронной почты, как будто кто-то взломал мой список контактов и отправлял сообщения всем из этого списка. Ближе к концу июня мне пришел имейл от друга, который спросил, остался ли я в хороших отношениях с сотрудниками HubSpot после ухода, потому что: «Я случайно узнал, что они следят за твоей активностью на Facebook». Этот человек сообщил мне, что Чернов каким-то образом узнал о том, что я публикую на своей странице, хоть я и заблокировал ему доступ к ней.

Эти происшествия казались странными, хотя сами по себе ничего не доказывали. Я ломал голову, пытаясь понять, что же эти идиоты из HubSpot могли натворить. Я вспомнил, как в последний день моего пребывания в HubSpot Чернов сам провел выходную беседу, вместо того чтобы отправить меня к HR. Он также забрал мой ноутбук, принадлежавший компании, MacBook Air. Я был вполне уверен, что удалил свои личные данные Gmail с него. Но что, если я этого не сделал? Что, если мой пароль все еще хранился где-то в компьютере, и Чернов смог восстановить мой личный аккаунт на Gmail? Он мог заглядывать в мою почту на протяжении нескольких месяцев.

Если в HubSpot получили доступ к моей электронной почте, Facebook и аккаунту Twitter, они могли узнать, с кем я общался во время написания книги. В их числе были нынешние и бывшие сотрудники HubSpot. Я заверил этих людей, что не буду использовать в книге их настоящие имена. Теперь они могут оказаться в опасности. Существует версия, согласно которой кто-то проник в мой дом и взял рукопись. Сделать это было достаточно просто. Наш дом не похож на Форт-Нокс. В моем кабинете повсюду разбросаны распечатки, разные версии книги хранились на моем компьютере, а их копии были сохранены на флеш-накопителе.

Однако большинство людей думает, что меня взломали. Я выключил свой MacBook Air и никогда больше к нему не прикасался. Купил новый и сменил пароли от всех аккаунтов. Но я все еще не чувствую себя в безопасности. Если меня кто-то взломал, что еще он мог утащить? Мне пришлось предположить, что кто-то взломал всю мою домашнюю сеть и получил доступ не только к рукописи, но и вообще ко всему, что там было.

Они могли залезть на сервер, где мы храним семейные фотографии. Они могли получить доступ к Wi-Fi роутеру. Он все еще может быть у них. Они могли получить доступ к нашим счетам в банке и кредитным картам или установить ПО для регистрации нажатия клавиш на мой компьютер и записывать каждое напечатанное мной слово, узнав таким образом все мои пароли. Они могли влезть в компьютер Саши так же, как и в мой. Они могли получить доступ к камерам на наших ноутбуках, наблюдать за нами и записывать нас. А как насчет наших сотовых? А домашний телефон? Припарковался ли кто-то на нашей улице и стал наблюдать за нашим домом в ожидании момента, когда мы из него выйдем, чтобы суметь туда проникнуть?

Что если HubSpot нанял людей со стороны, чтобы они сделали всю грязную работу, и те ребята оставили себе копии того, что нашли? В самом деле, спустя несколько месяцев после начала скандала я обнаружил, что у меня украли номер социального страхования и что кто-то использовал его для подачи поддельного заявления на налоговую декларацию в надежде обмануть налоговое управление. Хакеры могли выставить на продажу номер моего социального страхования и всю мою финансовую информацию в даркнете тайном мире, населенном преступниками, с сайтами, на которые можно зайти, только используя особое ПО, скрывающее вашу личность. Фотографии моих детей могут гулять по педофильским форумам вместе с нашим домашним адресом, адресом школы и ее названием.

Всю оставшуюся жизнь я буду думать о том, что произошло нечто подобное, разве что мне бы позвонили из HubSpot или из совета директоров и объяснили, что на самом деле произошло. Начав с попыток заполучить копию рукописи, хакеры в итоге смогли бы нанести гораздо больший ущерб не только мне, но и моей семье.

Я успел привыкнуть к звонкам из компании, выпустившей мою кредитную карту, о том, что безопасность ее нарушена и что они высылают мне новую. Но на этот раз все было по-другому. Это было личным. Люди, сделавшие это, знали меня. Это было не то же самое, что попасть под масштабную атаку плохих ребят, крадущих миллионы с кредитных карт, когда твоя оказывается лишь одной из многих.

Однажды, когда я был в старшей школе, наш дом ограбили. Воскресным вечером мы возвращались домой с традиционного ужина у моей бабушки, которую мы навещаем каждую неделю, как вдруг обнаружили, что дверь взломана, каждая комната перевернута вверх дном, а драгоценности украдены. Кто-то изучил нас, разузнал о нашей традиции, а затем пробрался в дом, точно зная, что нас там не будет. Мы подозревали одного паренька по соседству, но полиция не смогла ничего доказать.

Худшее состояло не в материальных потерях. Самое худшее – это наши ощущения после случившегося. Как будто до тех пор мы жили, полагая, что замки в дверях и окна смогут нас защитить, что опасность была каким-то абстрактным и далеким понятием, что произошло это с кем-то другим, не в нашем тихом районе маленького городка в Новой Англии. После ограбления я думал, сможем ли мы когда-либо опять почувствовать себя в безопасности. Как писал Чехов: «Как бы [кто-то] ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти».

HubSpot показала мне свои когти. Эта компания была не просто идиотским студенческим братством с необузданным поглощением «маргарит» на Синко де Майо, с братанами по продажам, блюющими в мужских туалетах, и кучкой ничего не сведущих двадцатилетних менеджеров. Люди, руководившие компанией, были не просто сворой шарлатанов, вешающих лапшу на уши, но чем-то более зловещим. Я подумал а может быть, все это время они пытались не только завладеть книгой, но и сказать мне: «Думаешь, ты можешь смеяться над нами? Посмотри, что мы способны сделать с тобой».

В день, когда пришло известие об увольнении Волпа, один бывший руководитель HubSpot предложил мне встретиться с ним за городом. Я думал, он знал, что случилось и хочет рассказать мне. В последний момент я отменил встречу, сославшись на то, что боюсь слежки. Я сказал, что это, по-моему, немного перебор, но он ответил: «Ты очень разозлил компанию, которая стоит полтора миллиарда долларов. Эти люди настроены крайне серьезно». Внезапно все это перестало быть смешным. Совсем.

Хуже то, что все это происходило накануне моего отъезда в Лос-Анджелес, где я готовился провести несколько месяцев, работая сценаристом третьего сезона «Кремниевой долины». Я сильно тревожился, боялся, что Саша и дети могут оказаться в опасности. Саша убедила меня, что я беспокоюсь попусту. Если что-то произойдет, рядом с ней будут ее друзья, соседи и родственники. По выходным я буду прилетать в Бостон. И все равно я ехал с чувством, что ничего еще не кончилось.

Далее произошло нечто вроде полицейского расследования, по мере того как я пытался понять, что произошло. Помимо вопроса – что HubSpot сделал со мной, у меня был еще и более интригующий вопрос – почему он это сделал? Зачем кому-то преодолевать столь длинный путь, чтобы добраться до мемуаров, призванных развлечь людей? Мне пришла в голову мысль (и не только мне), что HubSpot беспокоило, не наткнулся ли я на что-то разрушительное для компании, на какую-то специфическую информацию. О чем еще они могли так беспокоиться? Только я начал думать, что книга почти готова, как захотел вернуться и узнать, что же я упустил.

Друзья-юристы предупредили меня, что со мной могут связаться правоохранительные органы, и посоветовали нанять адвоката. Я пригласил Стивена А. Кэша, адвоката из Вашингтона, округ Колумбия.

На пару с Кэшем мы начали восстанавливать хронику событий. В ней были три ключевые даты.

22 июня Халлиган прислал мне письмо, в котором спрашивал о книге. Я объяснил ему, что это шутливая книга о журналисте среднего возраста, пытающемся влиться в компанию со своеобразной культурой. Он сказал, что обеспокоен словом «пузырь» в заголовке, потому что не считает HubSpot дутым предприятием. Продажи ее акций увеличились на 50 процентов! После нескольких фраз он отключился.

13 июля я отправил черновую рукопись своему редактору.

29 июля, спустя шестнадцать дней после отправки рукописи, HubSpot объявил об увольнении Волпа.

Эти даты формировали некое складное повествование, но мы все еще не могли понять, что произошло. Все, что мы знали, – это то, что совет нанял одну бостонскую юридическую фирму под названием Goodwin Procter, чтобы провести расследование. Члены совета прочли отчет этой фирмы и поэтому знают, что сделал Волп.

Возможно, это было наивно, но я надеялся, что кто-нибудь из HubSpot свяжется со мной и все объяснит. Никто так этого и не сделал. Не забывайте, что я встречал кое-кого из этих людей. Я бы не назвал их друзьями, но я их знаю, а они знают меня. Один директор живет в моем городе. Мы вместе пили кофе. У нас есть общие друзья. Но, несмотря на это, я ничего от них не услышал.

Помните, что в HubSpot есть культурный кодекс? Помните HEART, и что одно из слов в аббревиатуре означает «прозрачность»? В культурном кодексе есть слайд, где перефразируется знаменитая цитата Луи Брэндайса о том, что солнечный луч – лучшее дезинфицирующее средство, и еще один слайд, на котором говорится: «Мы радикально и безукоризненно прозрачны». Когда дело коснулось меня, эти принципы, по всей видимости, перестали работать.

Стивен Кэш, мой поверенный, вышел на связь с главным юрисконсультом HubSpot Джоном Келлехером и попросил предоставить ему некоторые сведения. Келлехер направил Кэша в Goodwin Procter. Их юрист не предоставил никакой информации и даже не сказал, какие правоохранительные органы были задействованы.

Однако спустя несколько дней после этого разговора Кэшу позвонил помощник федерального прокурора, который был вовлечен в расследование наряду с агентами из отделения по борьбе с киберпреступностью из ФБР. Я встретился с ними в сентябре 2015 года. После встречи я все еще понятия не имел, что такого натворил HubSpot.

Позже я услышал несколько безумных историй. Согласно одной из них, Волп, выслеживая меня, занимался «мусорологией», то есть он или кто-то, работающий на него, рылся в помойке у моего дома, пытаясь найти рукопись. Я попробовал представить Волпа на моей въездной дорожке посреди ночи, копающегося в мешках использованного наполнителя для кошачьего туалета, а после этого не знал, плакать мне или смеяться.

Другая история, рассказанная несколькими настоящими и бывшими сотрудниками HubSpot, заключалась в том, что, когда Волпа уволили, HubSpot провел всеобщее собрание, на котором объявил своим сотрудникам эту новость, причем Халлиган и Спиннер рыдали.

Я также слышал версию, согласно которой скандал начался из-за того, что информатор в компании сдал Халлигана, Волпа и Чернова главному юрисконсульту или кому-то из членов совета директоров. Мне не удалось узнать, правда ли это и кто мог быть стукачом.

9 октября 2015 года помощник федерального прокурора сообщил моему адвокату, что правительство не планирует выдвигать никаких обвинений, относящихся к этому делу. Помощник также не сообщила, что стало известно в ходе расследования. Я не знал, чувствовать облегчение или разочарование. На первый взгляд казалось, что, раз никаких обвинений не предъявлено, со мной не случилось ничего плохого. Но сама она сказала во время беседы со мной, что правительство могло найти свидетельства нелегальной деятельности, но решило не тратить силы на расследование.

Несомненно, Волп что-то натворил. Иначе зачем совету директоров его увольнять? В ноябре, через четыре месяца после появления первых новостей и спустя месяц с того момента, как федералы сказали, что не будут предъявлять никаких обвинений, я написал имейл Лорри Норрингтон, члену совета директоров HubSpot, и попросил рассказать, что произошло. Норрингтон – независимый директор, а это значит, что она не работает на эту компанию и не представляет ни одного из крупнейших инвесторов. Она также была единственным членом совета директоров, кого процитировали в пресс-релизе. Во время работы в HubSpot я с ней виделся. Она мне понравилась. В своем письме с просьбой о разъяснениях я сообщил ей, что в особенности обеспокоен тем, чтó Халлиган назвал «действительно агрессивным поведением». Я надеялся, что она по доброте душевной расскажет, что такого со мной сделали и какие меры я должен предпринять, чтобы обезопасить себя и свою семью. Ответа я не получил.

Три персонажа, вовлеченных в скандал, вышли сухими из воды. В августе 2015 года Чернов получил работу в маленьком стартапе в Кембридже, среди сотрудников которого были те, кто работал в HubSpot. Чернов – вице-президент по маркетингу. Халлиган остается генеральным директором HubSpot и в сентябре 2015-го, сразу через неделю после скандала и в то время, когда по отношению к нему были применены санкции советом директоров, произнес вступительную речь на конференции Inbound перед тысячами восторженных клиентов.

Волп несколько месяцев не появлялся в соцсетях, но в день, когда мой адвокат получил сообщение от помощника федерального прокурора о том, что никаких обвинений выдвинуто не будет, Волп, по всей видимости, получил те же новости. 9 октября он внезапно появился, разместив в своем Twitter фотографию руководителей HubSpot на Нью-Йоркской фондовой бирже с припиской: «Год назад я был на @NYSE, праздновал IPO HubSpot. Кто хочет основать еще одну, ключевую для Бостона компанию? Пишите». В ноябре он выложил пост о том, что проведет «открытую встречу» для студентов технических специальностей Бостона, которые хотели бы с ним пообщаться, и прицепил новую фишку: многообразие. «Технологии Бостона не смогут стать такими, какими должны бы быть, без большого гендерного и этнического многообразия», – написал он.

На секунду: среди шестнадцати руководителей HubSpot два индийца, один из них Шах, соучредитель, плюс две белых женщины и двенадцать белых мужчин. В совете директоров из восьми человек все, кроме Шаха, белые и только две женщины.

Больше всех выиграл от скандала Уингман. Это стало очевидно, когда его повысили до вице-президента после того, как Чернов пришел на ту же должность, а Череп, по всей видимости, не хотел, чтобы новичок был старше Уингмана, своего верного помощника. До HubSpot Уингман работал менеджером социальных сетей – тем, кто пишет твиты. Теперь он руководитель высшего звена открытого акционерного общества стоимостью в 2 миллиарда долларов. Голова кру́гом.

Что касается меня, то не таким я представлял свое трехлетнее путешествие, когда в 2012 году решил переквалифицироваться в маркетолога. Я не пожалел, что попытался начать карьеру заново или что пошел работать в технологическую компанию; я сожалею, что компанией, которую я выбрал, оказался HubSpot. Хотя для меня там все сложилось не так у́ж и плохо. После IPO акции HubSpot начали расти, и к моменту продажи своих опционов я смог заработать около 60 тысяч долларов. Конечно, в 2012 году я не ожидал, что буду писать сценарий популярного комедийного шоу «Кремниевая долина» и проводить время в Лос-Анджелесе. Я также не ожидал, что буду писать книгу о пятидесятилетнем парне, пытающемся работать с миллениалами, потому что и не подозревал, что это окажется таким трудным делом. Я знал, что жизнь в стартапе будет менее структурированной, чем жизнь в восьмидесятилетнем издательстве, но я искренно полагал, что смогу приспособиться. В итоге я понял, что не готов к вещам вроде бесстрашной пятницы и плюшевым медведям, удостоенным почетного места за столом во время совещания руководителей.

Разумеется, когда я пришел в HubSpot, то не думал, что стану работать на боссов, которые будут вовлечены в деятельность, являющуюся, возможно, незаконной или балансирующей на грани. Также я не думал, что могу стать для них мишенью. Я никогда и представить себе не мог, что совет директоров «радикально прозрачной компании» откажется раскрыть всю картину произошедшего.

Методы, которыми совет купировал скандал, вызвали серьезные вопросы о компетентности внутреннего руководства HubSpot. У компании есть три независимых члена совета, не являющихся представителями ни одной из компаний венчурного капитала. Однако у каждого из них есть акции HubSpot стоимостью в миллионы долларов. Вместо того чтобы рассказать все начистоту, директора дали лишь пародию на информацию, оставив ключевые вопросы без ответа.

HubSpot обещал разработать «программу тренингов по общеорганизационному Кодексу делового поведения и этики». Хорошее начало, но этого недостаточно. Директора должны поделиться всей информацией, которая есть у Goodwin Procter, не только со мной, но и со своими акционерами. Совет представляет акционеров и отчитывается перед ними, но почему-то отказывает им в информации. Инвесторы, вложившие в HubSpot деньги, должны обладать правом голоса в отношении решений руководства компанией. Каждый год их просят, помимо всего прочего, выбрать членов совета и утвердить размер компенсации, выплачиваемой менеджменту. Как акционеры HubSpot могут принимать грамотные решения, когда их совет директоров скрывает от них информацию?

Случилось что-то настолько плохое, что совет уволил руководителя высшего звена. Согласно пресс-релизу HubSpot, Халлиган знал о ненадлежащем поведении, но не сообщил совету. Акционеры обязаны знать больше для того, чтобы решить, может ли он оставаться на должности генерального директора компании. Какова была роль Халлигана? Что он узнал и когда он это узнал? Почему совет уволил Волпа и планировал уволить Чернова, а не Халлигана?

Забавно, что работа в HubSpot вернула меня к тому, с чего я начал, – назад к жизни репортера и писателя, пытающегося докопаться до истины. Чем ближе срок сдачи книги, тем более настойчиво я пытаюсь получить ответы. В декабре 2015 года я нанял адвоката, который подал запрос в соответствии с законом о свободном доступе к информации о поиске обнародованных документов прокуратуры и ФБР, относящихся к этому делу. Не уверен, что это сработает. Мне говорили, что маловероятно.

Тем временем я продолжаю думать о клиентах HubSpot, тех тысячах людей, побывавших на Inbound в сентябре 2015 года, которые приветствовали Халлигана, хоть и знали о скандале и уголовном расследовании. Нельзя быть страстным поклонником HubSpot и не знать об увольнении Волпа, о санкциях, наложенных на Халлигана, или об уведомлении органов власти.

Клиентам было все равно. Многие из них действительно любят HubSpot и испытывают почти что религиозную преданность ему. Их всех одурманила его идея о том, чтобы быть привлекательным, волшебным и сделать мир лучше. То же самое и с сотрудниками HubSpot. В декабре 2015 года компания заняла четвертую позицию в списке «Топ пятидесяти рабочих мест США», составленном Glassdoor на основе опроса сотрудников. Также вверху списка был Zillow, сайт о недвижимости, на который подала в суд одна из сотрудниц за оскорбительную, эйджистскую, походящую на студенческое братство культуру. HubSpot оказался даже выше Facebook и Google. Множество его сотрудников и в самом деле любят свою компанию и счастливы в ней. Я понимаю почему. Для определенного типа людей это отличное место с хорошими бонусами и заводной культурой. Даже уволившиеся сотрудники остаются верными HubSpot и по-прежнему любят эту компанию.

Мой опыт был другим. Где другие видели отличное место для работы, я увидел организацию, где «старые люди» – те, кому за сорок и уж, разумеется, за пятьдесят, – были совсем не в почете, и компания этого не скрывала. Я встретил поразительное однообразие, групповое мышление и невероятное отсутствие различий на основе не только возраста, но и расы, которое объясняли «культурой». Я наблюдал плохо обученных менеджеров с бессистемным надзором за их деятельностью и организацию, вышедшую из-под контроля.

Я знаю, что работать в HubSpot может быть весело, что у них есть развлекательное шоу Inbound и что, по крайней мере, хоть кто-то из клиентов (а может быть, и значительная часть) извлекает реальную пользу из ПО этой компании. Но я боюсь, что клиенты и сотрудники идеализируют людей, на которых работают и с помощью которых ведут свой бизнес. У HubSpot пятнадцать тысяч клиентов. Их компании доверяют ей свои личные данные, электронные адреса, списки клиентов, ценообразование и счета. HubSpot хранит в себе не только данные о собственных пятнадцати тысячах клиентов, но и данные их клиентов. Если ваш сантехник, или установщик бассейнов, или местный магазин бытовой техники использует ПО HubSpot, у последней может оказаться информация о вас, а вы об этом даже не узнаете.

Вдобавок ко всему это компания, высшее руководство которой предположительно было вовлечено во вторжение в личную жизнь бывшего сотрудника и сделало что-то настолько серьезное, что интерес к нему проявило ФБР. Несмотря на это, маркетологи, приветствующие Халлигана на Inbound, почему-то уверены, что этой компании можно доверять свои данные.

Дело в том, что мы все так делаем. Мы постоянно делимся своей информацией с компаниями. Мы отправляем имейлы с помощью Google или Microsoft. Мы храним данные в Dropbox. Мы делаем покупки на Amazon. Мы покупаем приложения и музыку у Apple. Мы нанимаем водителей через Uber и снимаем квартиры через Airbnb. Компании используют Workday для нужд кадровой службы, Zendesk для работы с клиентами, Salesforce.com для ведения потенциальных клиентов, Slack для отправки сообщений, и так далее, и тому подобное. Большинство этих компаний не снабжены собственными центрами для хранения данных. Вместо этого они арендуют серверное пространство компаний, предоставляющих услуги хостинга, к примеру Amazon. Наши данные распространяются по всему миру между дата-центрами со скоростью света, сохраняются на жестких дисках, делаются резервные копии, дублируются, воспроизводятся, режутся вдоль и поперек, продаются и раздаются. Даже люди, которые, по идее, управляют нашими данными, понятия не имеют, где это все хранится и у кого есть доступ к этой информации.

При этом мы идем дальше. Мы убеждаем себя, что ничего плохого не случится. Мы говорим себе, что мы не настолько важны для кого-то, чтобы за нами начали шпионить, или, даже если за нами кто-то и захочет шпионить, что существуют меры предосторожности, которые оградят нас от плохих людей. Мы слышим, как люди, управляющие этими онлайн-сервисами, провозглашают себя благодетелями, желающими изменить мир к лучшему.

Даже если мы им не верим, то понимаем, что у них есть материальный стимул не шпионить за нами. Им не обязательно быть хорошими или честными людьми, или даже законопослушными гражданами. Им нужно только хотеть делать деньги. Они не смогут этим заниматься, если люди перестанут им доверять. Их собственная жадность помешает им нарушить правила игры – по крайней мере, в теории.

Итак, мы думаем, что находимся в безопасности. Мы полагаем, что можем доверять людям, управляющим онлайн-сервисами, и они не будут подглядывать за нами. Раньше я так и думал. Теперь уже нет. Халлиган, Волп и Чернов не были какими-то случайными ботанами, химичащими с центром обработки данных. Они – высшие руководители открытого акционерного общества. Они должны быть теми, кто приглядывает за остальными. Когда я работал в HubSpot, то был в шоке от того, насколько плохо компанией управляют и как куче неопытных двадцатилетних сотрудников дают волю, наделяя их огромными полномочиями, оставляя почти или вовсе без контроля. В мире стартапов – это норма, а не исключение.

Последствия не замедлили себя ждать. Сотрудники Uber, сервиса по оказанию услуг такси, использовали возможность под названием God View для слежки за людьми, среди которых был журналист BuzzFeed. Re/code, техноблог, заявляет, что другие компании поступали подобным образом, например Lyft, конкурент Uber, Swipe, приложение для обмена фотографиями, и Basis, приложение, отслеживающее состояние вашего здоровья, измеряющее ваш пульс, режим сна и прочую личную информацию. На ранних стадиях становления Facebook у молодых сотрудников был мастер-пароль для доступа к аккаунту любого клиента, об этом говорится в книге бывшего сотрудника Facebook. Грязные трюки стали частью истории таких фирм. В 2011 году Facebook застукали за кампанией по дискредитации. Они наняли одну PR-фирму для распространения негативных историй о Google, мне это известно потому, что я и есть тот репортер, поймавший их и первым обнародовавший новость об этом в Newsweek. Вся бизнес-модель Facebook основана на получении персональных данных для запуска целенаправленной рекламы. То же самое касается Google и бесчисленного количества других онлайн-компаний. Мы понятия не имеем, у кого и к чему есть доступ.

Но у нас также нет другого выбора, кроме как продолжать жить дальше. Никто из нас не откажется от использования интернета. Мы не можем ждать от компаний улучшений, когда речь заходит о контроле. Они финансируются венчурными капиталистами, которые ищут только самую быструю доходность от своих инвестиций. Это значит, что можно брать на работу детишек, срезать углы, нарушать правила. Это не предполагает инвестирование значительного количества средств в разработку мер предосторожности и защиты пользователей. В Кремниевой долине есть поговорка, что люди, пользующиеся онлайн-сервисами, не пользователи. Мы – продукт. Что касается компаний Кремниевой долины, мы существуем только ради того, чтобы нас упаковали и продали рекламодателям. Мы не должны ожидать, что эти компании будут приглядывать за нами.

В марте 2015 года, после IPO, HubSpot вернулся на открытые рынки за второй порцией денег.

На этот раз большее количество денег ушло не компании, а кучке инсайдеров. Сама компания продала только 850 000 акций, в то время как инсайдеры – 3,2 миллиона. Цена акций составляла 37 долларов, так что компания получила 31 миллион долларов, в то время как инсайдеры – 20 миллионов долларов.

Халлиган и Шах продали свои акции и получили по 6 миллионов долларов каждый. Четыре крупнейших инвестора – General Catalyst Partners, Matrix Partners, Scale Venture Partners и Charles River Ventures – собрали денег на общую сумму 80 миллионов долларов.

HubSpot сколотил большое состояние, к концу 2015 года стоимость компании составляла почти 2 миллиарда долларов. Но бóльшая часть денег оказалась в поразительно малом количестве рук. После IPO в октябре 2014 года около 80 процентов компании принадлежали пяти венчурным фирмам и трем членам организации – Халлигану, Шаху и Дж. Д. Шерману, исполнительному директору, согласно разделу S-1 проспекта, предоставленного Комиссии по ценным бумагам и биржам. Пять венчурных фирм инвестировали 100 миллионов долларов и превратили их почти в 1 миллиард долларов.

И акции HubSpot продолжили свой рост. К концу 2015 года, даже после продажи акций дополнительного выпуска, у Халлигана был пакет на 63 миллиона долларов. У Шаха – на 120 миллионов долларов.

Сам HubSpot так и не стал приносить доход. Аналитики с Уолл-стрит рассчитали, что компания продолжит нести убытки как минимум до конца 2016 года. Большинство аналитиков советует покупать их акции.