18. Карточный домик?
Однажды утром, в четверг первой недели апреля 2014 года, Троцкий отвел меня в сторонку в коридоре и поделился секретом: HubSpot завершил техническую подготовку к IPO. «Пока еще компания не стала публичным акционерным обществом, и об этом я никому не должен говорить», – он практически шептал. Мы идем на собрание. Ждем, когда люди, находящиеся в переговорной, закончат свои дела и уйдут.
– Но есть надежда на начало торгов в июне.
В течение последних нескольких месяцев я начал сомневаться в способности HubSpot к IPO. В первый раз я заволновался после того, как Халлиган на открытом собрании в октябре заявил, что увольняет коммерческого директора. «Механизм компании не работает должным образом», – его слова застряли в моей голове.
И вот, началось. HubSpot собралась продавать свои акции, и всех нас ждут барыши. Это действительно произойдет.
Только на самом деле нет. Проблема в том, что HubSpot подала заявку сразу после другого технологического стартапа, Box, объявившего о своих планах выйти на биржу. Box – высокостатусная компания из Кремниевой долины. Она рассматривалась в качестве примера для подражания для других компаний, включая HubSpot, которые предоставляли облачные сервисы.
У Box есть очаровательный, харизматичный, двадцати-с-чем-то-летний гендиректор Аарон Леви, и все вокруг были впечатлены деятельностью этой процветающей компании. Но теперь, после опубликования своих финансовых результатов, восторг поутих. Продажи росли, но Box тратил слишком много средств на продажи и маркетинг, к тому же терял огромные суммы денег. Несомненно, это было свойственно большинству других облачных компаний. Но даже в соответствии с либеральными стандартами второго ИТ-пузыря результаты Box разочаровывали.
В то же время по какой-то причине акции компаний облачной обработки данных и «программ как услуг» начали уходить в забытье. Один индекс из тридцати семи торгующихся компаний, связанных с облачными системами, потерял 58 миллиардов долларов рыночной стоимости за два месяца. Salesforce.com, наш соперник и образец для подражания, потерял 25 процентов. Всего лишь за один рабочий день еще одна компания, сравнимая с HubSpot, рухнула сразу на 40 процентов.
1 мая Wall Street Journal сообщил, что Box решила отложить свое IPO, поскольку «любовные чувства инвесторов к облачным ПО сходят на нет в самое неподходящее время».
Это была тяжелая новость для HubSpot. Троцкий говорил мне, опять тайком, что руководство решило повременить с предложением акций в надежде на то, что рынок будет готов принять их осенью. Была и хорошая новость – в отличие от Box, HubSpot держал свои планы на IPO в секрете. Никто не узнает про нашу отсрочку, так что мы сможем попробовать потом еще раз.
HubSpot это удалось благодаря положению акта JOBS от 2012 года, позволяющему новым растущим компаниям с менее чем 1 миллиардом долларов в продажах держать в тайне документы для IPO до последней минуты, когда они будут готовы начать предлагать акции инвесторам. Положение призвано было придать ускорение росту экономики после периода рецессии. Оно должно было упростить процесс превращения компаний в публичные акционерные общества, что в теории привело бы к созданию новых рабочих мест.
Непреднамеренным, но, возможно, предсказуемым последствием этого положения стало то, что компании стали проскальзывать на публичные рынки, не подвергаясь тщательным проверкам. Некоторые стали беспокоиться, что это плохо кончится; например, в статье Wall Street Journal опубликованной в сентябре 2014 года писали: «Это обыкновенная история, получающая все большее распространение: компания делает несколько заявлений о том, что хочет выйти на открытый рынок, и дает инвесторам совсем немного времени на обработку информации. Акции пользуются спросом в первые недели продаж, но к концу года ажиотаж стихает».
Венчурные капиталисты и учредители стартапов используют все приемы, чтобы гарантированно сбыть свои акции на рынке. Они могут продавать их в самом разгаре торгов и закрыться еще до того, как те резко пойдут на спад. Непрофессиональным инвесторам, возможно, стоит быть осторожнее, и если бы я все еще был журналистом, то определенно предупреждал бы их держаться подальше от шатких, теряющих деньги компаний, публично продающих свои акции. Но я не журналист. Я теперь в одной команде с инвесторами и учредителями, и вместе с ними пытаюсь сбагрить свои акции. Нам пригодится любая помощь.
Мне интересно, что нам откроется, когда HubSpot наконец обнародует свою финансовую информацию. На собрании в октябре Халлиган говорил с нами о доходах, текучке и стоимости привлечения клиента, но ничего не сказал про прибыль или ее отсутствие. Я полагал, что мы теряем деньги, но у меня не было ни малейшего понятия, в каком объеме. Когда работаешь в частной компании, ты знаешь только то, что говорит тебе руководство. Официально Череп заявил, что все шикарно.
Но меня не оставляет чувство, что финансовые результаты HubSpot нельзя назвать блестящими. Два месяца назад, в марте 2014-го, я встретился за завтраком с Гордоном, венчурным капиталистом, знавшим нескольких инвесторов HubSpot. Гордон не был поклонником нашей компании. Он рассказал мне, что встречался с Халлиганом и Шахом, когда те только собрали компанию и пытались получить финансирование. «Я пришел к своим партнерам и сказал им: «Я ни пенни не вложу в это предприятие. Они гонят фуфло». Потом мне пришлось взять свои слова назад, потому что дела у компании шли достаточно хорошо».
У Гордона инженерное прошлое. До того как стать венчурным капиталистом, он построил и продал одну технологическую компанию. Он спросил меня, верю ли я в то, что софт HubSpot и впрямь так хорош, как говорит о нем компания.
– Ты на самом деле думаешь, что владелец мелкого бизнеса, работающий кем-то вроде сантехника, в конце рабочего дня приходит домой и пишет в блог? Думаешь, это реально?
– Не знаю, – пожал плечами я.
– Даже если люди и пользуются этими программами, ты думаешь, они на самом деле работают?
Меня терзал тот же вопрос. Один из консультантов сказал мне, что тут не все однозначно. Некоторые клиенты покупают софт, но не используют его, потому что слишком заняты, чтобы вести блог. Они как те люди, что берут абонемент в спортзал, но никогда туда не ходят. Среди же тех, кто пользуется этим ПО, мнения на его счет расходятся. Консультант сказал мне, что есть моменты, когда все работает не так, как надо. «И еще есть где-то 10 процентов покупателей, утверждающих, что продукт – абсолютное волшебство, – добавил он. – Это как найти волшебную лозу. Живительный колодец обнаружен, город спасен. Волшебство».
Гордон говорил, что у Халлигана и Шаха хорошо получается придумывать разные истории и создавать шумиху вокруг себя, но от технической службы HubSpot он не в восторге, и в особенности от Шаха. «Он больше уже не инженер, – говорил Гордон. – Он блогер. Он пишет в свой блог. И делает презентации в PowerPoint».
Гордон с равной долей презрения относится к Черепу: «Все говорят мне, что он какой-то гений маркетинга, но я этого не вижу. Я несколько раз просил его рассказать мне о продукте. Он не смог этого сделать. Я до сих пор не понимаю, для чего этот продукт нужен. Я встречал многих людей из HubSpot, но никто не смог впечатлить меня. Никто из них, кажется, не умен в достаточной степени».
После завтрака мы стояли на улице. Это было прохладное кембриджское утро, с холодным ветром, дувшим со стороны реки Чарльз. Гордон сказал мне, чтобы я оставался на IPO, а потом начал подыскивать себе что-нибудь другое. «Это место, как карточный домик, – сказал он мне. – Я только надеюсь, что они смогут добраться до IPO, чтобы парни, которые вложили в них деньги, смогли получить прибыль до того, как все рухнет».
Это были достаточно сильные слова, особенно если учесть, что они были сказаны перед бывшим бизнес-журналистом. Не думаю, что Гордон имел в виду, что HubSpot – один сплошной обман. Очевидно, что у HubSpot – настоящий бизнес и продукт, который продают настоящим клиентам, создающий настоящий доход. Я думаю, Гордон полагал, что это неустойчивый бизнес, который рано или поздно сдует сильный ветер.
Позже, в августе, когда HubSpot обнародовал финансовые результаты, я вспомнил об этом завтраке и о словах Гордона касательно «карточного домика». Потому что цифры не впечатляли. За семь лет компания накопила издержек больше чем на 100 миллионов долларов. Она просадила свои деньги и брала в долг вопреки своей кредитной политике.
Если рынок оживет, HubSpot сможет выйти на публичные торги и его инвесторы получат доход. Но если акции будут котироваться на низком уровне или если, упаси бог, пузырь лопнет, – рынок рухнет и HubSpot не сможет продавать свои акции широкому кругу лиц, тогда его судьба будет под вопросом. В самом худшем случае инвесторы могут потерять крупные суммы.
Вот что стояло на кону. Поэтому, я полагаю, Халлиган находился в такой прострации, что выпер своего коммерческого директора, а новый финдиректор урезал расходы.
Как бы то ни было, вечеринка на мебельной фабрике продолжалась.
В середине мая я написал своему другу письмо, где рассказывал ему об атмосфере, царящей на работе: «Понедельник – день дегустации текилы. Сегодня в 2.30 каяки, а затем вечеринка с пиццей. Они отремонтировали второй этаж, чтобы вместить туда еще одну кухню, на этот раз с пивом и сидром на розлив. Расходы на это оправданы «наймом работников». Они получили 100 миллионов долларов финансирования, и я подозреваю, что просадили уже бóльшую часть этих денег».
Я оказался прав в своих подозрениях, потому что, по правде говоря, они просадили почти все деньги. Но к тому моменту я уже одной ногой стоял за порогом: мне предложили работу в Голливуде.
