На голоэкранах мерцающая точка, которая была «Нектарницей», медленно росла и увеличивалась по мере того, как «Дамасская роза» мчалась за ней. Сверкающие рельсы, казалось, лились из нее, как потоки огня, словно два лазерных луча, нацеленных на «Розу». Но на самом деле у нее не было никакого оружия. Пустой корпус не имел ни башенок, ни хранилищ, где можно укрыть оружие или дроны. У нее была лишь одна цель и одно применение, и она бежала навстречу своей судьбе с песней.

– Бедняжка, – сочувствующе сказала «Дамасская роза». – Несправедливо создавать такие вещи. Мне не нравится, что я сейчас сделаю, но это будет по-настоящему милосердно.

Прежде чем кто-либо понял, что имелось в виду, поезд развернул свои пушки и открыл огонь. Ракеты, сконструированные нимами, устремились к «Нектарнице». На ее броне расцвели цветы дыма и пламени.

– Стой! – крикнула Нова. – Так ты взорвешь ее!

– Все в порядке, – успокоила ее «Роза», – моя броня выдержит взрыв. Лучше, чтобы это произошло здесь, а не в новом К-шлюзе, так ведь? Или на другой его стороне?

– Не совсем, – ответила Нова. Рельсы, которые сделал их Червь, вероятно, переживут взрыв, подумала она, но оползни перекроют рельсы, и на их расчистку может уйти много дней. А надо было, чтобы поезда начали пользоваться новым шлюзом в ближайшее время, прежде чем Стражи успеют найти какой-то другой способ закрыть его или запретить.

«Дамасская роза» недовольно фыркнула.

– Что же нам тогда делать? – спросила она. – Шлепнуть ее по рукам? Выписать штраф за превышение скорости?

– Мы поговорим с ней, – сказала Нова.

– Удачи. Я пыталась. Она просто поет в ответ.

Нова тоже пыталась. Система связи «Нектарницы» была настроена только на трансляцию. Она, скорее всего, даже не знала, что с ней разговаривают.

– Мне нужно привлечь ее внимание, – сказала Нова. – Тебе придется подъехать поближе, чтобы я смогла попасть на борт.

– Нельзя этого делать! – воскликнул Зен, поднимаясь по лестнице на верхний этаж. – Слишком опасно!

– Придется, – возразила Нова. – И это не… не ради меня.

– В рельсовой бомбе наверняка стоят брандмауэры и ловушки, и…

– Я смогу их отключить, – пообещала Нова, она остановилась на вершине лестницы, обернулась и улыбнулась ему. – Зен, машина Творца рельсов что-то со мной сделала.

– Что ты имеешь в виду? С тобой все хорошо?

– Даже лучше, чем хорошо! Близнецы не смогут меня остановить. В моем сознании теперь другое программное обеспечение, и они ему не ровня.

– Так вот как ты убила тот интерфейс?

Она кивнула – гордо, воодушевленно и немного взволнованно.

– Я так же сильна, как и они, – сказала она. – А теперь помогите мне попасть на тот поезд.

«Роза» прибавила скорость, подбираясь все ближе и ближе к «Нектарнице», пока ее нос не уперся в задние буферные брусья бомбы. Зен помог Нове выбраться через люк на крышу основного вагона, навстречу ветру и летящему пеплу.

– Будь осторожна! – закричал он.

– Я всегда осторожна! – крикнула в ответ Нова.

«Дамасская роза» закрыла за собой люк и только тогда заметила, что кроме него открыт еще один, на крыше заднего вагона. Когда это произошло? Она ехала слишком быстро, вот в чем была беда: старые двигатели не были рассчитаны на то, чтобы долго поддерживать такую скорость, и ее системы начинали отказывать. Она закрыла люк, надеясь, что в задний вагон не насыпало ужасного пепла.

Немного пепла действительно попало внутрь. Потоки воздуха пронесли его прямо над открытым люком. Несколько хлопьев упало на пол заднего вагона, но большинство насыпалось с пальто Шива Мако, который запрыгнул внутрь через открывшийся люк и теперь выжидал, ориентируясь на движение мчавшегося поезда, когда лучше пройти вперед через другие вагоны, чтобы убить пассажиров.

Зен сбежал вниз по лестнице, чтобы смотреть на голоэкраны. Сквозь пелену пепла далеко впереди виднелся новый шлюз. Он стоял одиноко, как шлюз на Дездеморе, полукруг бесцветного света, неуместного на горизонте, и бомба мчалась в него, как дротик в мишень. Зен вдруг почувствовал, что хочет защитить его. Он не многого достиг в жизни, не сделал ничего стоящего, но недавно он создал дыру в пространстве, и мысль о том, что она снова закроется, разбивала ему сердце.

Он вытащил из кармана гарнитуру, которую Нова велела ему не надевать.

– Я собираюсь поговорить с Близнецами, – сказал он Треноди. – Идем со мной.

Прежде чем она успела возразить, он надел гарнитуру и снова оказался в саду Стражей, в снегу.

Нова ползла вперед вдоль корпуса «Розы», пробираясь между ее башенками и спускаясь вниз по носу, пока ветер пытался вырвать ей волосы, а крупицы песка и пемзы в воздухе жалили лицо и отскакивали от глазных яблок. Песня «Нектарницы» вилась вокруг нее, становясь все выше, все быстрее, приближаясь к пылающей кульминации. Она присела на краю «Розы» и прыгнула, потянувшись вперед, хватаясь за поручни, просовывая пальцы в трещину между двумя листами брони «Нектарницы», в рану, которую оставили ракеты «Розы». Стук двигателей бомбы сотрясал весь локомотив, в такт песне. Она бросила взгляд на рельсы, мчавшиеся внизу, и снова двинулась вверх, навстречу ветру, на покатую, скользкую, блестящую вершину вагона.

Близнецы не привыкли бояться, но маленький моторик испугал их. Что же она такое? Во что она превратилась? Разум обычного моторика не смог бы противостоять их вирусу, но ее – смог. Она даже модернизировала разум «Дамасской розы» так, чтобы он тоже стал к нему невосприимчив.

Но у вагонов были отдельные системы, многие из них заразились и теперь выходили из строя. Интерфейс Шив Мако нашел тот, который контролировал все замки, и сломал его. С опаской, встревоженный потерей брата, он направился к передней части вагона.

Чандни Ханса была занята тем, что пыталась поднять пол своего шкафа, когда услышала щелчок отпираемой двери. Она отскочила назад и прижалась к стене. Но дверь не открылась. Она осторожно потянулась к ручке. Створка распахнулась, но снаружи никого не было. Дверь в коридор в конце вагона как раз закрывалась. Гадая, кто же ее выпустил, она поспешила вперед и заглянула за стеклянную перегородку. В коридоре спиною к ней стоял высокий мужчина, протягивая длинную бледную руку к рычагу управления, который открывал дверь в средний вагон. Она не видела его лица, но узнала лысую голову. Именно так она блестела на видеозаписи, которую Зенит показала ей в ночь Ледяного бала. Это был один из этих убийц Преллов.

Она испуганно оглянулась в поисках его Близнеца, но в вагоне было пусто. Она решила, что пришли не за ней. Его цели – Треноди и Зен. Он, скорее всего, не знал и не волновался о том, что на борту была Чандни, просто случайно отпер ее дверь вместе со всеми остальными. Поезд замедлял ход. Когда он достаточно замедлится, она спрыгнет и затеряется, позволив этому любезному человеку делать свою работу.

Так она думала, наблюдая, как он по-кошачьи прошел через второй вагон и замешкался у двери в основной. Похоже, эта дверь осталась заперта.

Это не твое дело, Чандни Ханса, сказала она себе. На этот раз Треноди Зенит придется самой о себе позаботиться.

Нова вцепилась в крышу бомбы. Она ощущала ее разум как огромный темный блок, запертый ящик. Она обошла защиту и проникла внутрь. «Нектарница» была так занята своей песней, что не замечала ее, пока та не вошла в систему, управлявшую замком люка, и не переключила ее с «ВКЛ» на «ВЫКЛ».

Крышка люка скользнула в сторону. «Нектарница» продолжала петь, но Нова чувствовала, что та запаниковала, пытаясь понять, что происходит. Бедняжка – она была почти слепа, только одна внешняя камера, установленная спереди, смотрела, как циклоп, на свою цель.

Она прыгнула внутрь, в металлический жар, в грохот двигателя, в визг приводных валов и настойчивый стук поршней. Там был тесный керамический борт, рассчитанный на одного человека-техника, который проверял грузоподъемность и системы рельсовой бомбы. Нова встала и включила камеру на приборной панели, чтобы та могла ее видеть, затем помахала рукой и улыбнулась.

– Привет! – крикнула она.

– Привет! – вторил ей Зен.

В садах Стражей перестал падать снег. Хлопья неподвижно зависли в воздухе, сверкая, как рубиновые звезды. Живые изгороди скользили назад, словно по рельсам, несясь вдаль, так что Зен оказался на голой красной равнине рядом с замерзшим фонтаном.

Близнецы стояли и смотрели на него. Они снова стали девушками, черной и белой, их волосы развевались на ветру, которого он не чувствовал.

– Ты до сих пор не умер? – спросила одна.

– Теперь недолго осталось, – пообещала другая. Рядом с ним появился аватар Треноди.

– Полагаю, вы пришли просить пощады, – в унисон сказали Близнецы. – Ну что ж, давайте. Это ничего не изменит. Вы действительно считаете, что мы передумаем вас удалять?

– Мы здесь не для того, чтобы просить о пощаде, – сказал Зен. – Мы пришли договориться.

Вот так бы и поступил Ворон, подумал он и попытавшись вести себя как Ворон, выпрямился и свысока поглядел на ухмылявшихся Близнецов.

– Покажи им, что ты нашла в хабе у Творца рельсов, Треноди.

Треноди промотала память гарнитуры и нашла записанное видео. Она открыла его, и изображения появились как голограммы, повиснув в воздухе между ним и Стражами. Образы инопланетной архитектуры, старый поезд, рассыпавшийся в ржавчину, и интерфейс Морданта-90, рыдавшего перед ним на рельсах.

Одна из них завопила, другая зарычала. Изображения погасли, как и Треноди – ее гарнитуру отключил разум Близнецов.

Она снова очутилась в основном вагоне, в громыхавшем поезде. Теперь он замедлялся.

– Простите, – сказала «Дамасская роза», – у меня не получается держаться ближе, нагрузка больше, чем могут выдержать мои старые двигатели.

Треноди посмотрела на Зена. Она думала, что его вышвырнут из базы данных, как и ее, но он все еще был погружен в транс, сидя в кресле напротив с расфокусированным взглядом. Она не знала, стоит ли снять с него гарнитуру, и уже потянулась было к ней, когда услышала шум в дальнем конце вагона.

– Поезд, – спросила она, – что там происходит?

– Не знаю, – призналась «Дамасская роза», – я потеряла связь с задними вагонами. У меня есть неприятное подозрение, что мисс Ханса сумела освободиться…

Кто-то постучал в дверь, соединявшую основной вагон со вторым. Это была тяжелая дверь из живой древесины без окна.

– Открой дверь, – раздался мужской голос.

Пистолет, который Зен забрал у Энки Мако, лежал на сиденье рядом с ним. Треноди схватила его, повозилась с предохранителем, направила на дверь и нажала на спусковой крючок. Она нажимала на него, пока дверь не покрылась дырами, а магазин не опустел. Потом дрожа направилась к двери, пытаясь сквозь дыры от пуль заглянуть в коридор, чтобы увидеть, не лежит ли там тело. Ей казалось, что голос был мужским, но вдруг она ошиблась и это был голос Чандни?..

Она стояла в нерешительности перед разрушенной дверью, боясь открыть ее, но дверь открылась сама. Невредимый Шив Мако улыбался ей.

– Отличная стрельба, – отметил он. – Теперь моя очередь.

Зен слышал выстрелы, но они казались далекими, нереальными и совершенно не такими важными, как пустой сад и две девушки с развевавшимися на ветру волосами, которые стояли и смотрели на него.

– Мы что, должны бояться? – спросили они. – Значит, твоя подруга сняла на видео ржавый старый поезд? И что с того?

– Как вы думаете, что скажут люди, когда увидят его? – спросил Зен. – Мы объясним им, что вы и другие Стражи знали о Творце рельсов тысячи лет назад, убили его и заявили, что сами изобрели К-шлюзы. Думаете, после этого они продолжат поклоняться вам? Или перестанут слушаться?

– Только они его не увидят, – сказали Близнецы. – Мы просто удалим его.

– Из гарнитуры Треноди. Но она загрузила копию в разум Новы, а вы не можете добраться до Новы, не так ли?

Близнецы, кажется, встревожились. Одна сказала «нет», другая:

– В брандмауэрах моторика появился незнакомый новый код. Мы еще не проанализировали его слабые стороны…

– Моторик будет уничтожен через пятьдесят девять секунд, когда бомба пройдет через новый шлюз и взорвется.

– Вам лучше надеяться, чтобы этого не произошло, – сказал Зен, – потому что Нова рассылала копии всем поездам из Кхурсанди с тех пор, как мы прибыли. К этому моменту они уже должны быть в половине дата-рафтов Сети. Она рассылала его как вирус. Оно, конечно, зашифровано, глубоко упрятано, завернуто в инопланетный код. Если ты оставишь нас в живых, она его удалит. Если нет, шифрование перестанет работать, и вскоре все смогут увидеть кадры из хаба.

Конечно, это была ложь, но он думал, что Близнецы вряд ли смогут узнать это, не отправив сообщение поездом во все другие миры и не заставив версии самих себя на дата-рафтах сканировать информационные потоки.

Он увидел, как они колеблются, и удивился.

На борту «Дамасской розы» Шив Мако тоже колебался, его пистолет был нацелен на Треноди, пока та пятилась по проходу подальше от него. Ее можно было спокойно отпустить на такое расстояние, так что он не волновался: есть время подождать, пока Близнецы обдумают, насколько правдива история Зена Старлинга. Его разум был непосредственно связан с их великими умами, он был с ними в саду, слушал их рассуждения. Он так напряженно прислушивался к ним, что не расслышал босых шагов позади себя, пока Чандни Ханса неслась к нему через второй вагон. К тому времени, как он обернулся, она уже набросилась на него. К тому времени, когда он выстрелил в нее, она уже вонзила свой нож-коготь ему в сердце.

«Нектарница» не прекратила своей песни камикадзе, когда Нова заговорила с ней, но освободила часть своего разума от пения, чтобы сказать:

– Убирайся! Это не твое дело! Это ответственный для меня момент! Ради этого я была создана.

– Только ради того, чтобы взорваться? – спросила Нова. – Прожить жизнь так бездарно?

– Заткнись. Уйди.

– А по ту сторону этого К-шлюза есть столько всего такого, что тебе обязательно понравится. Новые миры и новые существа. Новые песни. И загадки, старина-бомба. Дикие, странные вещи, которые сама я видела только мельком. Я хочу вернуться. Мне нужно вернуться. Вот почему я не могу позволить тебе разрушить шлюз…

– Я не слушаю! – крикнула «Нектарница».

«Двадцать секунд до ворот», – подумала Нова.

– Это неважно, – сказала она.

Потому что ее разум сейчас был сильнее, чем разум обычного поезда. Нова проникла в ее операционную систему и резко ударила по тормозам. «Нектарница» запела быстрее, громче и начала готовиться к взрыву, но Нова попала и в эти системы, и, наконец, спустилась в глубинные подуровни ее разума, где была записана ее личность. Она понимала, что несправедливо менять кого-то в такой момент, но «Нектарница» была запрограммирована только на одно желание, и поскольку Нова чувствовала себя неловко, отказывая ей в смерти, которой та жаждала, то стоило хотя бы дать ей взамен что-то другое.

Колеса заблокировались, «Нектарница» закричала от ярости и горя, с треском продолжая скользить в сторону К-шлюза.