Во сне Зен видел насекомых, а проснувшись, обнаружил, что сон стал реальностью. Поезд остановился, и пустой мир, который проплывал за окнами, когда он засыпал, сменился переполненным миром, где веретенообразные башни, словно построенные из жженых ирисок, торчали из мутной серно-желтой мглы. Рои жуков вились между зданиями как ленты черного дыма. Их потоки текли вверх и вниз по стенам, тельца сияли в желтоватом свете, а рядом проносились краб-костюмы нимов. Мокрицы-морвы с грохотом проносились мимо, таща за собой длинные ряды вагонов без окон.

Зен потянулся, сбрасывая сон. Он задремал сидя.

– Добро пожаловать в Гнездовой мир Ззр’зррт, – сказала Нова, сидевшая с Треноди за обеденным столом вагона. Она вновь стала самой собой, за исключением того, что ее свеженапечатанная левая рука пока отличалась по цвету от остального тела и до сих пор была мертвенно-бледной. В ней она держала треугольник тоста с корицей, у которого обгрызла уголки. Она не часто ела с тех пор, как они прошли через шлюз Ворона, приберегая запасы человеческой пищи «Розы» для Зена.

– Надеюсь, вы не против? – спросила она. – Мне нужна вся энергия, которую я могу получить. Тело было на резервном питании, а новые батареи, которые напечатала для меня Роза, еще не полностью зарядились. И к тому же, мне не хватало вкуса еды.

Она отложила тост, подошла к Зену и поцеловала его.

– Твоего вкуса мне тоже не хватало.

Зен обнял ее, прижавшись лицом к щеке, вдыхая мягкий виниловый запах, похожий на запах новой игрушки. Он нежно поцеловал ленту свежей синтетической кожи на ее шее, которая прикрывала место, где крепилась голова. Ему хотелось бы и дальше целовать ее, но Треноди сидела рядом, сдержанно глядя в окно на уродливый пейзаж, поэтому он отстранился и спросил:

– А где Дядюшка Жукс?

– Вернулся на свой поезд, – сказала Нова, наклоняясь и выглядывая в окно. – Нимы устроили на этой планете настоящий парниковый эффект. Тридцать семь градусов в тени и много прекрасного, животворящего CO₂. Должно быть, им так нравится. Но тебе это на пользу не пойдет. Тебе надо одеться во что-то подходящее, прежде чем выходить на улицу.

– Я туда не пойду! – заявил Зен.

– Мы все пойдем, – ответила Треноди. – Придется попросить у нимов припасы, топливо и разрешение на путешествие через их мир в Черную Зону. Дядюшка Жукс отведет нас на встречу с чем-то, что называется Материнским роем.

В последнем вагоне было всего три скафандра, так что Нове пришлось обойтись без него, но это не имело значения – нимы уже знали, кто она такая. Остальные надели скафандры, и она последовала за ними через аварийный шлюз в задней части вагона, натянув капюшон плаща, чтобы защититься от грязного дождя. Нечто вроде горнолыжного подъемника доставляло нимов на более высокие уровни города. Дядюшка Жукс влез в одну из металлических упряжек, поджал под себя длинные ноги и поехал наверх. Нова, два человека и интерфейс последовали за ним, крепко держась, их собственные ноги болтались, пока упряжки тянулись по длинному кабелю мимо пейзажей города-гнезда, напоминавшего соты. Они проезжали фермы, где доили жирных белых личинок размером с автомобиль, ямы, которые кишели миллионами голых жуков. Каждый раз, когда Зен чувствовал, как капелька пота стекала под костюмом, он начинал паниковать, боясь, что насекомые пробрались внутрь.

– Это из-за Творцов рельсов, – сказала Нова. – Параметры рельсов и шлюзов определяют, какого размера может быть поезд. Они подходят видам размером примерно с людей, таким как герастеки. Существам, которые слишком велики, как ночные пловцы, приходится сотрудничать с более мелкими видами. Те, кто слишком мал, как нимы, учатся сотрудничать ради создания поездов приемлемых размеров. Нимы существуют потому, что существует железная дорога…

– Не все нимы одинаковы в размере! – воскликнул Дядюшка Жукс. – Подождите, вы еще не видели Материнский рой!

С подъемника они перешли в ребристый проход, который так резко изгибался вверх, что приходилось карабкаться по нему на четвереньках, пока Дядюшка Жукс бежал впереди по стенам и потолку, подбадривая их жужжанием и явно наслаждаясь проворным новым телом, подаренным ему нимами. В верхней части прохода было широкое пространство, темное и душное, наполненное мягким жужжанием. Ввысь поднимались столбы такой формы, которая не принадлежала ни к одной из известных Зену геометрий. По ним стекала вода, обвивая их и питая прозрачные пруды, собиравшиеся внизу. Когда вода попадала в пруды, их поверхность слегка подрагивала. Все они отражали янтарные огоньки на высоком потолке. В воздухе висел туман, как в теплице, но то, что ждало в центре помещения, казалось сухим, как мумия в могиле.

Это было путаное бумажное сооружение, похожее на вековое гнездо ос с манией величия. Оно было размером с большой дом. Когда Дядюшка Жукс подвел к нему своих гостей, стало понятно, что гул разделялся на миллиарды мелких шумов, шедших изнутри – скрип и царапанье крючковатых ног, скрежет тел жуков, постоянный щебет и трели. Гнездо было переполнено. Вокруг основания шли отверстия, у которых работали нимы-рабочие, сметая дождь из трупов насекомых. Эти трупы с мягким стуком падали из одних отверстий к толстым трубам, которые вели к другим отверстиям и выходили из третьих. Единый и огромный рой нимов, в котором было намного миллионов больше насекомых, чем в Дядюшке Жуксе и его друзьях. Их было слишком много, чтобы поместиться в краб-костюм.

– Подойдите ближе, – сказал он каким-то громким шепотом.

– Это Материнский рой колонии, – пояснил Дядюшка Жукс, подзывая гостей. – Я поделился с ним некоторыми мыслями, чтобы он сохранил мои воспоминания и мог говорить вашими человеческими словами.

Ветерок зашептал в микрофоны на скафандре Зена. Материнский рой выдувал затхлый воздух через высокие, веретенообразные трубы.

Он сказал:

– Вы начали войну с крейттами.

Треноди шагнула вперед:

– Я – Треноди Зенит. Мы не начинали войны с крейттами, мы пошли туда только затем, чтобы забрать этого моторика, Нову, которую у нас украли. Мы очень благодарны за помощь, которую оказали нам ваши агенты.

– Машину Нову, – сказал Материнский рой. – Да. Рой, который вы называете Дядюшкой Жуксом, рассказал нам об этой машине.

– Привет, – сказала Нова, махнув рукой. Она терпеть не могла, когда о ней говорили так, словно ее тут нет.

– Мы тоже строим машины, – заметил Материнский рой. – Нас заинтриговала машина Нова.

– У людей много таких машин, – вздохнула Треноди. – Когда мы вернемся в наши миры, я пошлю вам несколько таких презентов, чтобы отблагодарить за помощь и поддержать торговлю и дружбу между моей империей и Гнездовыми мирами нимов.

Рой испустил долгий, прерывистый вздох. Треноди не сумела понять, обрадовался он или нет, но продолжила:

– Но сначала мы должны попросить вас о помощи. К-шлюз, который привел нас сюда, разрушен. Мы думаем, что есть еще один, но он находится в области, которую вы называете Черной Зоной. Мы хотели бы заправить тут свои поезда и пройти через ваш мир в эту Зону.

Теперь рой издал звук, похожий на шум волны, набегающей на голый берег.

– Черная Зона, – повторил он. – Ни один поезд туда не поедет.

– Ваши морвы не поедут, – сказала Нова, – но наши поезда тянут не морвы. Я уверена, что Дядюшка Жукс рассказал вам о наших поездах. В наших мирах нет морвов, поэтому пришлось разработать локомотивы – машины, которые умеют мыслить сами, вроде меня. Черная Зона не внушает им никакого страха.

– Тогда, возможно, ваши поезда глупы, – заметил Материнский рой. – Черная Зона – это могила Творцов рельсов. Там произошло некое событие, которое положило конец их цивилизации. Возможно, вашим мыслящим машинам стоит ее бояться.

– Они боятся, – сказал Зен. – Мы все боимся. Но мы хотим найти дорогу домой. Снова этот звук уходящей волны. Возможно, с таким звуком рой думал. Когда он закончил, то сказал:

– Мы – нимы. Мы маленькие, но большие. Мы лишены разума, но мудры. Наша жизнь коротка, но мы живем вечно. Мы вечно умираем и вечно рождаемся. Вы это понимаете?

Нова кивнула:

– Мы зовем вас Монашьими роями. По отдельности вы просто насекомые и живете мало, но когда формируете рой, то становитесь разумны и можете передавать друг другу воспоминания.

– Мы помним, – прошептал Монаший рой. – Помним все до Блэкаута. Мечтаем о времени до него. Очень древнем. Об эпохе Творцов рельсов. И верим, что они были такими же, как и мы. – Насекомыми? – спросил Зен, подумав о Станционных Ангелах и древних резных изображениях, которые видел на станциях Творцов рельсов. Он предположил, что это могли быть изображения костюмов, подобных тем, какими пользовались нимы.

– Мы считаем, что мы, нимы – потомки Творцов рельсов, – сказал Материнский рой. – Наследие Творцов рельсов принадлежит нимам. Ни крейттам, ни герастекам. Ни людям. Нам.

– Мы хотим только найти дорогу домой, – заговорила Треноди.

Колоссальный шепот роя смыл ее слова, как прибой.

– Нимы давно мечтали отправить поезда в Черную Зону, где под черными солнцами раскинулись родные миры Творцов рельсов. Если бы мы смогли найти реликвии Творцов рельсов и узнать их секреты, то стали бы такими же великими, как когда-то они. Но морвы боятся таких мест и скорее умрут, чем пойдут туда (мы это проверили). Возможно, ваши мыслящие машины справятся с этим препятствием. Мы позволим вам путешествовать по нашему миру. Но вы возьмете с собою нимов. Мы добавим свой вагон к вашему поезду, и вы повезете Дядюшку Жукса и несколько роев из нашего отдела Твердой Дипломатии в качестве пассажиров. Люди и нимы должны узнать секреты Зоны вместе. Но все, что вы найдете в мирах Творцов рельсов, будет принадлежать нам.