Почему российский закон о декриминализации домашнего насилия – это ошибка

«Мои детство и девичество были пропитаны семейным насилием: вначале меня избивал отец, потом – отчим, далее к последнему присоединилась мама, – так начинается сообщение одной из девушек, решившей поделиться собственным опытом домашнего насилия. – Когда мне было восемь лет, отец напивался и избивал мать, мог душить ее и угрожать ножом, что зарежет, потому что она уже старая; если я бросалась на защиту, в отместку за мое предательство иногда начинал резать сам себя.

Потом родители развелись, и в доме появился отчим. Тот бил меня за все. За то, что не помыла посуду, не сделала домашнее задание, пригласила в гости с ночевкой подругу, а та пришла только через час, а не прямо сейчас. Бил ногами в коридорчике между кухней и туалетом… Мама могла прийти с мусорным ведром и опрокинуть его посередине моей комнаты.

Я резала себя, пробовала отравиться снотворным, оставшимся от отца. После моих бесед с школьной психологиней та пригласила мою мать и дала ей книгу “Как воспитывать трудных детей”. Мать с гордостью сообщила, что она героиня-мать, а я трудный ребенок. Родители перестали меня трогать только после того, как я начала пугать их, оставлять по ночам в их комнате ножи, добавлять красный перец в их ботинки и трусы, воровать деньги, выливать купленный алкоголь. Говорила при них, что буду добавлять отбеливатель в пиво, а они и не узнают. Они перестали меня бить и вообще трогать. Вместо того, чтобы бить, да и вообще меня трогать, мама с отчимом отключили интернет, отобрали телефон и планшет, разворотили, вырвав провода, монитор компьютера. В шутку я называла это “домашней войной”».

Сейчас Рите 21 год, и год назад, когда девушка съехала от родителей, ей думалось, что она навсегда избавилась от необходимости вести домашнюю войну. Однако из-за пандемии Рита вновь оказалась в квартире с матерью и отчимом. Девушка работала продавцом-консультантом в одной из международных сетей одежды, и поскольку торговые центры закрылись, лишилась стабильного заработка и была вынуждена вернуться в родительскую квартиру:

«И вот я дома: внутри, как и раньше, живет постоянный страх. Сижу в комнате; в туалет и на кухню выхожу, если уверена, что их там нет. Думала, что проработала этот страх со своей психотерапевткой, но он вернулся сразу же, стоило только переступить порог. Началось с оскорблений, перешло к попыткам удушения. Сейчас я у подруги. Ничего не изменилось, и никогда не изменится».

Шестого апреля 2020 г. генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш записал видеообращение, в котором рассказал, что вынужденная изоляция грозит ростом случаев насилия над женщинами:

– Насилие не ограничивается полем битвы. Для многих женщин и девочек угроза насилия там, где они должны находиться в безопасности, с каждым днем становится все больше. В некоторых странах, – заявил генсек, – количество обращений в службы поддержки женщин увеличилось вдвое. Местные группы поддержки закрыты, количество фондов сократилось, некоторые убежища для пострадавших закрыты, некоторые переполнены.

О том, что пандемия COVID-19 ухудшила ситуацию в отношении домашнего насилия, говорят общемировые данные: 1 апреля сайт Святого престола Vatican News опубликовал статью, в которой рассказал об увеличении числа случаев домашнего абьюза во Франции, Великобритании и Австралии. В Китае и многих других странах (Тунисе, США и пр.) сложилась аналогичная ситуация.

Большое внимание общественности привлекла ситуация из Италии: молодой человек задушил свою девушку, решив, что та заразила его COVID-19. Позже выяснилось, что тесты на инфекцию и у подозреваемого, и у жертвы были отрицательными.

Пока весь мир старается обезопасить жертв домашнего насилия (так, например, во Франции применяются так называемые кодовые слова, в аптеках и магазинах открываются центры помощи, куда женщина может обратиться, в Италии создаются или адаптируются мобильные приложения), МВД России отрицает ухудшение ситуации.

«Утверждения представителей некоторых общественных организаций, – написано на сайте МВД, – о росте семейно-бытовых преступлений в период действия ограничительных мер не нашли объективного подтверждения. В апреле 2020 г. зарегистрировано на 9 % меньше, чем в апреле 2019 г., посягательств в сфере семейно-бытовых отношений, в том числе на 14,6 % меньше фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, на 17,1 % – средней тяжести и на 3,3 % – легкого вреда здоровью».

«Не думаю, что будет какой-то всплеск насилия домашнего, ведь семьи, наоборот, вместе переживают этот трудный период».

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ВАЛЕНТИНА МАТВИЕНКО, 16 АПРЕЛЯ 2020 Г.

При этом уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова опровергла эти сведения, заявив, что информация, полученная от правозащитных организаций и профильных фондов, говорит об обратном:

– В России мы пользуемся данными, которые представлены как журналистами, так и представителями НКО. По данным НКО, в период с 10 апреля количество жертв насилия и случаев насилия в семье увеличилось в два с половиной раза. Так, по этим данным, если в марте таких сообщений было 6054, то в апреле таких сообщений поступило более 13 000.

Также Москалькова признала, что закон о декриминализации домашнего насилия был ошибкой и пришло время для закона о противодействии насилию в семье и ратификации Стамбульской конвенции.