3 месяца и 2 недели назад
Выпускной класс, октябрь
– Саша, у меня буквально глаза сами закрываются. – Я потерла глаза. Они словно горели. По полу моей спальни были разбросаны карточки для подготовки к экзамену. В последний раз, когда я рискнула взглянуть на будильник, было больше двух часов ночи. Прия уже дважды чуть не задремала, и мы два раза от начала до конца прокрутили мой плей-лист с лучшими оригинальными саундтреками. Мои родители были не против, чтобы я засиживались с друзьями до рассвета, даже если на следующий день нам нужно было в школу, – главное, чтобы мы все оставались дома. Их снисходительность была и благом, и проклятьем, поскольку это означало, что у меня не оставалось никакого повода разогнать остальных по домам.
– Умолкни и скажи мне, что такое «эфемерный». – Саша помахала карточкой у меня перед носом.
– Не могу больше. – Я снова уронила голову на кровать.
– Нужно держаться. – Саша вытерла пот, блестевший под носом, и я, прищурившись, поглядела на нее. Я выискивала признаки того, что она накачалась, но пока было сложно различить, когда дело в стрессе, а когда – в чем-то еще. – Это мой последний шанс улучшить оценки за итоговый тест. Я должна обойти Диего.
Всем, кто этим интересовался, было известно, что Саша набрала 1540 баллов. Но Диего набрал 1560, поэтому она считала, что провалила экзамен.
– Почему ты так сильно хочешь обойти его? – спросила Прия, беря очередную пригоршню орехов. Чтобы удовлетворить свой вечный сахарный голод, она добавила в смесь еще и «M amp;M’s», хотя, наверное, она пожалеет об этом, когда вырубится с утра. Из-за ее гипогликемии мама даже не разрешила бы ей находиться в одной комнате с плиткой шоколада. Но шокоголика не переделать, так что ей удавалось урвать сладостей то тут, то там – пусть даже за это приходилось расплачиваться невыносимой головной болью.
– В Гарвард редко принимают двух студентов из одной школы, – сказала Саша. – Так что я не могу рисковать.
Варежка выбрал этот момент, чтобы протиснуться в приоткрытую дверь спальни и пробраться между нами. Он плюхнулся на живот, прямо на карточки, которыми был усыпан ковер, и вытянул лапы, явно напрашиваясь, чтобы его погладили. Я была почти уверена, что в прошлой жизни он был собакой.
– Слезай-ка с них! – рявкнула Саша, изобразив руками, будто стреляет. Варежка поднялся на лапы.
– Эй! – Я подхватила кота и крепко прижала к себе. – Не кричи на моего кота.
Саша закатила глаза.
– Забей. – Она ткнула меня карточкой. – Не прикидывайся дурой. Это легкий вопрос. «Эфемерный».
Я сердито взглянула на нее.
– Мое терпение окажется эфемерным, если ты продолжишь так мерзко себя вести.
Прия, подняв брови, молча продолжала жевать орехи.
Саша отбросила карточку.
– Сойдет. Следующий вопрос. «Удалиться».
Прищурившись, она посмотрела на Прию.
– Уф, я тебе так завидую.
Прия замерла, запрокинув голову назад и поднеся ко рту пригоршню орехов.
– Чему именно?
– Вот бы мне можно было есть столько сахара, сколько тебе! У меня-то он пойдет прямо в бедра. – Она похлопала по своим обтягивающим джинсам. – Я набираю вес от одного взгляда на сладкое. А тебе повезло – легкая полнота тебе идет.
Прия помрачнела и положила орехи обратно. Саша повернулась ко мне и почти что выкрикнула:
– «Удалиться»!
– Почему бы тебе не удалиться отсюда? – огрызнулась я, не уверенная, что эта фраза вообще имеет какой-то смысл.
– Отлично. Я все равно в туалет хотела. – Она вскочила и метнулась к двери. Я опустила Варежку на пол, и он побежал вверх по лестнице следом за Сашей. Глупый кот.
– Она только что назвала меня толстой, – возмутилась Прия.
– Прия, нет, совсем нет. Она себя назвала толстой.
Она покачала головой:
– Неважно.
Она выбросила в мусорку остатки ореховой смеси.
– Какого черта у нее столько энергии, откуда? Я вот-вот вырублюсь. А теперь еще и живот болит.
Я встала, выключила музыку и плюхнулась на кровать.
– Я два часа назад поняла, что вот-вот вырублюсь.
– Почему бы ей не позаниматься самостоятельно? – возмутилась Прия. Она выхватила у меня из-под головы одну подушку и устроилась на полу. – Почему ты позволяешь ей превращать нас в своих бессловесных рабов, помогающих ей зубрить?
– О, прекрати. Ты же знаешь, она пришла без приглашения. – Попытки уделять свое время им обеим напоминали мне перетягивание каната, причем мои ресурсы были весьма ограниченны.
– Почему ты не можешь отказать ей хотя бы раз? Она может позаниматься с Эми и Марией или с Зейном – да с кем угодно.
Я прикусила губу. Упоминание Зейна снова заставило меня задуматься, стоит ли рассказать Прие о том, какие чувства Саша к нему испытывает. Может, она соврала, чтобы создать прикрытие для своей встречи со Скоттом под трибунами. Я не хотела, чтобы Прия расстраивалась впустую. Через несколько минут я приподнялась, опираясь на локоть.
– Где она там так долго пропадает? – сонно проворчала Прия. Я встала, высунулась из двери и направилась вверх по лестнице – к туалету, расположенному рядом с кухней. Но его дверь была широко открыта, а свет выключен.
– Саша? – прошептала я. Родители спали, так что я не хотела кричать. Никакого ответа. Может, она решила пойти в туалет наверху? Это было бы странно.
Подойдя к лестнице, я услышала, как наверху что-то звякнуло. Звук доносился будто из… черт.
Я взбежала по лестнице тихо, как мышь. Дверь комнаты Мэгги была слегка приоткрыта, и в коридор падал свет. Сердце ушло в пятки. Нет, нет, нет. Варежка сидел у двери, его зеленые глаза светились в темноте, устремленные на меня. Он коротко мяукнул, словно оповещая меня о вторжении. Словно знал, что в эту комнату чужим нельзя.
Я проскользнула в дверь и закрыла ее за собой. И точно, Саша наклонилась над туалетным столиком моей сестры. Мне было невыносимо видеть кого-то рядом с вещами Мэгги.
– Какого черта ты тут делаешь? – прошептала я.
– Я искала, чем прополоскать рот, в ванной внизу ничего нет. – Она огорченно поджала губы, словно так и не нашла, что искала. – Я думала, ванная тут. А чье это все? – Саша схватила флакон с самыми дорогими духами моей сестры, рассматривая ее столик, заставленный косметикой и украшениями для волос. Книжные полки были забиты фэнтези и научной фантастикой, а стены завешаны постерами с Леголасом, Капитаном Америкой и Тором. Мама не хотела здесь ничего трогать, будто Мэгги еще может вернуться домой и расстроиться, если что-то окажется не на месте.
– Моей сестры. Ее комната. – Я нервно покрутила свой аметистовый браслет.
Саша уже начала брызгать духи себе на запястье, но тут же застыла, удивленно подняв брови.
– Серьезно? У тебя есть сестра?
Боже. Если мама учует, что Саша воспользовалась духами Мэгги, она придет в ярость. Этот запах лаванды и тикового дерева ни с чем не спутаешь.
– Не трогай! У меня будет куча проблем…
– Не парься, это же просто духи. – Она поставила флакон на столик и принялась рассматривать пробковую доску, которая висела над ним. Мэгги никогда не вешала на нее свои фотографии – ей не нравилось, как она получается на снимках. Только мои.
– Я… я думала, ты единственный ребенок.
Она подошла к ее столу, провела пальцами по старому ноутбуку Мэгги. Когда я увидела, как она встала на место, где погибла Мэгги, это потрясло меня до глубины души, пробудив воспоминания – ужасные воспоминания. Как будто я снова увидела, как все это происходит, – словно не было этих четырех лет.
Тем вечером наши родители решили поужинать в ресторане. Оставшись дома, я пошла на кухню, чтобы набрать воды, и тут услышала, как что-то наверху упало.
– Мэгс? – крикнула я. Никто не ответил. Тогда я услышала еще один странный звук. Словно кого-то… рвало. Может, это Варежка пытается выкашлять комочек шерсти? Я заглянула в гостиную – он сидел там, на диване, мотая хвостом по черной подушке.
Снова послышался тот же звук. Он явно доносился откуда-то сверху. Меня пробрала дрожь.
– Мэгги? – Я бросилась наверх. Дверь ванной была приоткрыта, и я распахнула ее. Там никого не оказалось, только вода капала из подтекающего душа – кап, кап, кап. Я побежала в коридор и дернула за ручку двери, ведущей в комнату Мэгги. Заперто. Я громко постучала.
– Мэгги? У тебя все нормально?
Никакого ответа. Может, она в наушниках? Сложив ладони рупором, я закричала изо всех сил, прижав их к двери:
– МЭГГИ!
Тишина, которая последовала за этим, была громче всего на свете.
– Мэгги! – Я лихорадочно крутила и дергала ручку двери. Но дверь оказалась заперта изнутри, ключа не было – только отверстие, через которое можно вскрыть дверь отверткой в экстренном случае. Где папин ящик с инструментами? В гараже? У меня возникло отчетливое ощущение, что времени на его поиски уже нет. Может, я смогу выбить дверь? Нашему дому уже лет сто. Стены и двери изолированы так плохо, что отлично слышно происходящее в соседней комнате. Наверное, я достаточно сильная, чтобы вышибить непрочную дверь.
Но что, если она просто заслушалась музыкой? Что, если я запаниковала на пустом месте? Она будет в ярости, а мама с папой огорчатся, что я сломала дверь. Но холодок, пробежавший по позвоночнику, убедил меня: я не ошибаюсь. Я замахнулась и ударила в дверь ногой, слева от дверной ручки. Боль пронзила пятку, но дверь не поддалась. Я пнула ее еще раз. На этот раз древесина треснула, и я смогла выломать дверь.
В комнате было темно. Светился лишь экран ноутбука, стоявшего на столе Мэгги. Жутковатые отсветы экрана падали на ее пустую постель. Я включила свет.
Мэгги распласталась на полу, и ее лицо приобрело пугающий фиолетовый оттенок.
– Мэгги!
Похоже, ее кресло опрокинулось, и она упала на пол. Я подбежала и склонилась над ней. Ее глаза были закрыты, а из горла доносились жуткие булькающие звуки. Она была жива. Наверное, чем-то подавилась?
Мысли метались. Что мне делать? В школе нам рассказывали про прием Геймлиха – нужно стать за спиной человека, который подавился, и нажать кулаками на его живот, под грудной клеткой. Но я правда не знала, нужно ли это сейчас. Нет… нужно вызвать полицию. Они пришлют помощь. Они точно знают, что делать. Я бросилась к столу – ее телефон лежал рядом с ноутбуком.
И тут я увидела баночки от таблеток – больше десятка пустых оранжевых бутылок с рецептурными лекарствами. Несколько названий я узнала – адвил, тайленол, экседрин. Все пустые. Словно она выпила все лекарства, что были в доме.
Я позвонила в службу спасения, но Мэгги умерла еще до того, как диспетчер рассказал мне, что ее нужно повернуть на бок. Она захлебнулась собственной рвотой на том самом месте, где сейчас стояла Саша. Помню, как я стояла, склонившись над ней, изо всех сил надеясь, что она сделает еще один вдох.
– Нам нужно убраться отсюда, – выдавила я, обращаясь к Саше. Внезапно кто-то поскребся в дверь. Варежка хотел попасть внутрь. Родители в комнате напротив непременно услышат шум.
– Пойдем, – громким шепотом повторила я.
Но Саша лишь покачала головой:
– Поверить не могу, что я не знала о твоей сестре. Она в университете? – Саша окинула взглядом стены, высматривая символику какого-нибудь вуза. Затем она увидела подушку, которая лежала на кровати. На ней было вышито имя Мэгги в окружении цветов и листьев – мы все делали такие на уроке искусства в шестом классе. Она одними губами произнесла имя Мэгги, и ее глаза расширились с выражением… понимания?
Она знала о Мэгги? Когда она умерла, мы с Сашей были в разных школах, но ее старшая сестра – та, которая бросила университет, чтобы играть в «Призраке оперы», – могла знать Мэгги.
А также она могла знать и ученицу, которая довела Мэгги до самоубийства.
Я открыла рот, чтобы спросить у Саши, как звали ее сестру, но тут дальше по коридору хлопнула дверь, и я застыла, чувствуя, как оглушительно бьется сердце.
– Нам правда не стоит здесь находиться. Мама нас убьет, если заметит.
Я схватила Сашу за запястье и потащила к двери – к двери, которую мои родители заменили и больше никогда не открывали.
Я повела Сашу по коридору, чувствуя, как нервно покалывает кончики пальцев, когда мы прокрались мимо двери в комнату родителей. Как только мы вернулись в мою комнату внизу, я шумно выдохнула, прижав руки к животу.
– Боже, Саша. Нельзя же вот так шариться по чужому дому.
Не обращая на меня внимания, она пихнула Прию ногой.
– Ты знала, что у Эмбер есть сестра?
– Что? – Прия распахнула глаза. – Сестра? Ну да, конечно.
– Конечно? – Саша повернулась ко мне, напряженно дыша. – Как так получилось, что Прия знает про твою сестру? Ты никогда при мне о ней не упоминала.
– Мы лучшие подруги уже лет тринадцать. – Прия поднялась на ноги и встала рядом со мной, уже совершенно не сонная и готовая защищаться.
Лицо Саши покраснело, она скривила губу.
– Я тоже ее лучшая подруга, – почти выкрикнула она, выпучив свои блестящие глаза. Я никогда не думала, что она так оскорбится из-за того, что Прия знает о моей семье больше, чем она.
– Саша, успокойся. – Я взглянула на дверь, испугавшись, что родители решат спуститься к нам и узнать, из-за чего шум. – Ты что-то приняла? Может, что-то, чтобы не спать? Ты ведешь себя странно.
– Нет! – Она резко запрокинула голову и сжала руки в кулаки, словно пытаясь скрыть дрожь. – Я просто… в шоке!
– Да в чем дело-то? Ну, есть у меня сестра. Но тут ее нет. Так что? Просто повода не было про нее говорить. – Прия взглянула на меня, но я не стала обращать на нее внимания. Я не хотела рассказывать Саше про Мэгги. Не сейчас. Да, в общем-то, никогда. Мне и так тяжело заново переживать это в воображении. Рассказать кому-то о случившемся – о том, что я видела, как она умирает, что я не смогла ее спасти, – настоящий кошмар наяву.
Саша скривилась, словно готова была разразиться слезами.
– Я просто…
Не говоря больше ни слова, она схватила свою сумку и вылетела прочь, даже не забрав свои учебники и карточки.
– Ух, – сказала Прия. – Что она вообще творит? Она меня правда ненавидит, а?
– Нет. – Я вздохнула и потерла затылок, вспоминая, как они со Скоттом выбирались из-под трибун. – Думаю, против тебя она ничего не имеет. Думаю, она просто под кайфом.
