3 месяца и 3 недели назад
Выпускной класс, октябрь

– В закусочной «У Майка» подойдет? – Я застегнула ремень безопасности, чувствуя, как заурчал желудок, предвкушая молочный коктейль. Робби нужно было где-то убить час перед бейсбольным матчем, потому что команда противника застряла в пробке. Вот он и пообещал мне короткую встречу за обедом.

– Я не очень проголодался, а ты? – Робби вставил ключ в замок зажигания, но не повернул. Его взгляд задержался на мне.

Я пожала плечами:

– Ну… думаю, нет. Мы можем просто посидеть здесь и немного поговорить.

У него дернулся уголок рта.

– Верно. Давай поговорим. – Он провел пальцами по тыльной стороне моей ладони, отчего по моей спине пробежала дрожь. Я знала, к чему все идет. В последнее время мы проводили большую часть наших свиданий, обнимаясь в его внедорожнике. Не стану скрывать, мне чрезвычайно нравились такие встречи, так что меня все устраивало. Но я была не готова заходить дальше – и уж точно не посреди школьной парковки.

Нам и раньше случалось соприкасаться очень тесно. Он брал мое лицо в ладони и целовал меня так мягко и нежно, так осторожно, словно я была каким-то бесценным сокровищем, которое он стремился защитить. Потом он забирался рукой под мою рубашку, его кожа касалась моей, и мне становилось сложно не растаять от его прикосновений. Но секс – совсем другое дело. Меня пугала перспектива так безоговорочно отдаваться другому человеку… как бы сильно мои нервные окончания ни искрились от его прикосновений. До Робби я никогда не заходила ни с кем дальше поцелуев. Я просто была не готова.

Я схватила его пальцы, блуждающие по моему телу, заставив их остановиться. Сердце громко билось в груди.

– Мне было бы любопытно кое-что узнать.

– Как называется любопытный музыкант?

Я улыбнулась, и, пока я размышляла, он поднес мою руку к губам и принялся целовать пальцы, один за другим. Наконец, я сказала:

– Не знаю, а как?

– Нот-блюдательный.

Я пихнула его в грудь.

– Боже, какая ужасная шутка. – Но я все равно рассмеялась следом за ним. – Нет, серьезно.

– Что?

– Если бы вдруг оказалось, что ты больше не можешь играть в бейсбол, неважно, по какой причине, чем бы ты занялся после выпуска? – Теперь, когда на нас надвигался срок подачи заявлений в универы, а его еще не взяли ни в одну бейсбольную команду, мне стало любопытно, есть ли у него запасной план. Может, ему стоит попытать счастья в каких-нибудь учебных заведениях в Южной Калифорнии? – Ну, в смысле карьеры?

– Уф. – Он нахмурился. – Честно говоря, не знаю. Бейсбол для меня все, понимаешь? – Он скользнул пальцами по моей шее, наклонился поближе. – Прямо даже не знаю, что еще я люблю так же сильно.

– А за что конкретно ты так сильно любишь бейсбол? – продолжала расспрашивать я. Может, найдется что-то общее с другими занятиями.

Он улыбнулся.

– Ах, вот что. С чего же мне начать? Мне нравится предвкушать каждую подачу. Напряжение, которое спадает с каждым взмахом биты. Запах травы на поле. Мне нравится, как мелочи могут решить игру, как, ударив по мячу чуть иначе, можно изменить ход всей игры. Мне нравится ее точность, понимаешь? – Мысли хаотично крутились в моей голове. Может, математика? Или физика? – Но еще мне нравится, как иногда все идет в точности так, как надо, например, когда ты заканчиваешь игру удачным ударом или когда все играют слаженно, и вы берете базу за базой, словно так предначертано. Словно это судьба.

Ух ты. Я никогда не думала, что он может быть таким поэтичным.

– Не знаю, в общем. Сложно объяснить.

Я улыбнулась.

– У тебя отлично получается.

– Правда?

Он без предупреждения расстегнул мой ремень безопасности и притянул меня к себе, зацепив пальцем петлю на поясе джинсов. Я оказалась у него на коленях.

– Думаю, я смогу придумать еще что-то, с чем я неплохо справлюсь. – Он пригладил волосы одной рукой, а другую прижал к моей щеке. Наши губы соприкоснулись.

Если Робби имел в виду, что умеет хорошо целоваться, он был на сто пятьдесят процентов прав.

Внезапно его телефон зазвонил, заставив нас вернуться в реальность. Я отцепилась от него и откинулась на свое сиденье. Он вытащил телефон из кармана.

– Хм… – нахмурив лоб, он всмотрелся в экран. – Это твоя мама. «Эмбер с тобой? Она в порядке? Пожалуйста, ответь как можно быстрее».

– Вот отстой. – Я выудила из сумочки собственный телефон. Я должна была написать ей, чтобы сообщить, когда мы доберемся до закусочной «У Майка», но мы так и не выехали со стоянки. Я пропустила пару ее звонков и примерно пятнадцать сообщений, которые прошли эволюцию от простых просьб ответить до сообщений, состоящих из кучи сердитых красных эмодзи. Я отключила беззвучный режим и огорченно вздохнула – она пообещала, что будет использовать номер Робби только в экстренном случае, а эта ситуация явно не тянула на экстренную.

Я торопливо настрочила ответ, сообщая ей, что все в порядке, и в этот момент появилось новое сообщение. От Скотта. «Задняя дверь, корпус девятиклассников. Снаружи. Через 10 минут».

Я выпрямилась на сиденье. Прошло две недели с того момента, когда Скотт намекнул на секрет Саши, и я по-прежнему ни о чем не догадывалась. Я испытывала одновременно любопытство и беспокойство – из-за Саши и из-за того, что доверилась ей. С тех пор я писала Скотту каждый день, уговаривая его раскрыть мне ее секрет, но он отвечал лишь подмигивающими или радостными эмодзи. Похоже, теперь он наконец готов показать мне, в чем дело, и мне повезло, что я до сих пор оставалась у школы. Я непременно должна это увидеть.

– Прости, мне надо идти.

Робби недовольно хмыкнул.

– Что ж, я могу отвезти тебя домой.

– Нет, все нормально… у меня тут велосипед.

– Ладно. – Мы вышли из машины и направились к школе. Робби взял меня за руку, так что наши пальцы переплелись. – Уверена, что не сможешь прийти на игру?

– Саша скоро подойдет. Она ужасно переживает насчет субботнего итогового теста.

Он закатил глаза.

– Еще бы. Хм… велосипедная стоянка вроде бы вон там? – Он показал на стойку для велосипедов, мимо которой мы только что прошли.

– А, я… мне нужно сначала зайти в туалет. – Мои щеки вспыхнули, но Робби не стал задавать вопросов. Когда мы прошли через вестибюль, я коротко поцеловала его в губы. – Удачи сегодня. Ни пуха ни пера.

– Удача не помешает. – Он помахал мне рукой и направился в раздевалку для мальчиков. Как только он завернул за угол, я побежала по опустевшим коридорам мимо пустых кабинетов к корпусу девятиклассников, торопясь успеть к задней двери. Приоткрыв ее, я осторожно выглянула на улицу. Вдалеке прожектора освещали бейсбольное поле, бросая сиреневые отсветы на тусклое небо. Саши нигде не было видно.

– Привет, Эмбер! – крикнул кто-то у меня за спиной. Я отпустила дверь и резко развернулась. О господи. Это оказался Диего. Он тащил большой штатив, а на шее у него висел фотоаппарат.

– На игру идешь? – Он поправил ремень камеры, подходя ко мне. Темные волосы падали ему на глаза.

– Нет, сегодня не собираюсь. – Я всмотрелась в коридор, но и там Саши не было видно. – А ты?

– Ага. Я же буду ее снимать. Нужно сделать ролик для сайта местной лиги.

Я изогнула бровь.

– У тебя хватает времени на подобные штуки?

Он кивнул.

– Нет.

Не сдержавшись, я рассмеялась, и в его медных глазах вспыхнули искры.

– Это весело, так что я нахожу на это время, – сказал он. Меня это не слишком удивило: несколько лет он сам делал те самые вирусные видео для «Губки-Клоуна», благодаря которым и удалось раскрутить проект. Внутри все сжалось от обиды, и улыбка тут же исчезла. – Но я, похоже, выбрал не ту игру. Другой команде еще полчаса ехать. Ну и что ты тут делаешь так поздно?

– Ничего. Я, то есть… просто занималась. – Проклятье, я плохая лгунья. Но у меня не было времени на все это – я не могла пропустить то, что вот-вот должно случиться снаружи. – Ладно, мне пора. – Я снова распахнула дверь, но он вышел следом за мной.

– Ты тоже припарковалась на той перехватывающей парковке? – Он показал рукой на тропинку, которая поднималась на холм.

– М… нет.

– Лааадно. – Он наклонил голову, наверное, решив, что я форменная идиотка. Почему он не может просто уйти? Я поежилась, ощутив, как холодный воздух пробирается сквозь мои леггинсы, – было ужасно холодно для октября. Собирался ли Скотт встретиться со мной здесь? Или он только узнал, где будет Саша? Трибуны по-прежнему пустовали, лишь несколько игроков на поле перекидывали друг другу мячи. Скотт, наверное, ошибся.

Или я пришла слишком рано.

– О, я только что вспомнила, я кое-что забыла в своем шкафчике. Увидимся позже… – Я попыталась открыть дверь, чтобы вернуться в теплый коридор, но она закрылась за нами и замок автоматически защелкнулся. – Вот блин.

Диего рассмеялся.

– Похоже, у тебя какие-то проблемы с дверями, а?

Я поморщилась.

– Боже, может, ты просто уже… – Я стиснула губы, чтобы не сказать то, о чем потом пожалею. – Я обойду с главного входа. Увидимся завтра, ладно?

Он пожал плечами:

– Ладно, хорошо. – Я прикусила губу, глядя, как он поднимается на холм, к стоянке. Почему он всегда появляется в самый неподходящий момент? Он словно пытается застать меня за чем-то неприглядным.

А может, он просто искал возможности поговорить со мной, как тогда, перед зимним балом? Может, он просто старался выглядеть дружелюбным.

Стараясь не обращать внимания на то, как неровно забилось мое сердце, я осмотрелась по сторонам, но не увидела ничего особенного. Может, я на самом деле опоздала. Проклятье.

Пара голубей взлетела в воздух, убравшись с моего пути, когда я топала по голой земле мимо трибун – к главному фасаду школы. На ботинки налипала грязища. Внезапно я заметила под трибунами какое-то движение.

Я охнула, увидев, как Саша, присев, пробирается между боковых опор трибун, одетая в спортивную форму; видимо, после тренировки чирлидеров. Она зашагала к школе, а потом заметила меня, и ее глаза расширились. Бросившись ко мне, она схватила меня за руку.

– Блин, привет. Что ты тут делаешь? – Она хлопнула себя по лбу. – Я тебе не сказала, что театральный клуб собирался сегодня вечером, или сказала?

– Нет. – Я собиралась прийти на встречу в прошлую пятницу, но Саша сказала мне, что она начинается в четыре, а по факту началась в три, так что я ее пропустила. В последнее время она была занята и часто путалась в своем расписании.

– Я просто была тут с Робби… а ты-то сама что здесь делаешь? – Я повернулась к трибунам и как раз увидела, что Скотт тоже вылезает из-за них. На нем была его обычная кожаная куртка; темные волосы торчали во все стороны из-под черной вязаной шапочки. Подмигнув мне, он вытащил из кармана куртки пачку сигарет.

– Черт тебя дери, Саша. Ты что, встречаешься со Скоттом?

На ее лице промелькнуло отвращение.

– Нет, не говори глупостей. Мне нравится Зейн. И я бы никогда не стала… нет! Уф!

Они с Зейном вызывающе флиртовали друг с другом еще с тех пор, когда я с ними только познакомилась, но они давно дружили. Были ли у нее на самом деле какие-то чувства к нему? Или она просто пыталась убедить меня, что у них со Скоттом ничего нет?

– Тогда что вы делали? – настойчиво спросила я.

– Ничего, – отрезала она. – Забудь. Давай к тебе. Я поведу.

Она потащила меня к стоянке. Я оглянулась на Скотта, который стоял, прислонившись к трибунам. Глядя нам вслед, он щелкнул зажигалкой, прикрывая ладонью огонек от ветра. Если они не встречаются… чем еще они со Скоттом могли заниматься под трибунами? Не могла же она принимать наркотики вместе с ним…

Но если у нее и правда был какой-то «маленький грязный секрет», наркотики отлично подходили на эту роль. Оставался только один вопрос: на что же она подсела?