Глава 6
Машины остановились у пакгауза. Грузовики подъехали задом к дебаркадеру, из кузовов выбрались люди, принялись выгружать тяжёлые зелёные ящики и относить внутрь помещения. Возле легкового автомобиля стояли трое, одетые в опрятные длиннополые сюртуки и наблюдали за процессом. Один из этой троицы забрался на дебаркадер, открыл ящик, достал оттуда винтовку и, осмотрев затвор, положил обратно.
Я понял, что влип. Тут проворачивались дела, которые посторонним лицам видеть не полагалось. Я уже сто раз пожалел, что так небрежно отнёсся к автомобильным следам – они ясно показывали, что предприятие это не такое покинутое, каким хотело казаться. Теперь же было непонятно, как выбраться с территории. Дыра в заборе, через которую я пролез, находилась за пакгаузом, и незаметно уйти сейчас, когда тут околачивается столько народу, возможным не представлялось. А в том, что эти граждане, закончив дела, покинут территорию, я сильно сомневался. Можно попробовать выбраться ночью, но провести тут весь день тоже не хотелось. Оставалось ждать и надеяться на чудо.
Разгрузка продолжалась часа два. Я сидел у окна и время от времени выглядывал, чтобы не упустить чего важного. Закончив работу, люди залезли в машины и уехали, оставив четверых охранять пакгауз. Те курили на дебаркадере, а потом трое ушли внутрь, а один, с ружьём, принялся расхаживать возле ворот. Этого-то я и опасался.
Но я решил всё же попробовать проскользнуть. Территория была сильно захламлена, и это давало все шансы остаться незамеченным.
Спустившись на первый этаж, нашёл разбитое окно, выходящее за цех. Вылез. Тут я был вне поля зрения охранника. Дальше – сложнее. Пройдя вдоль стены, я оказался перед открытым пространством, заваленным ржавыми железными конструкциями. Они лежали среди буйной растительности и могли послужить неплохим укрытием. Теперь надо было незаметно пробраться через этот участок – тогда я бы оказался за пакгаузом, а там до дыры в заборе рукой подать.
Дождавшись, пока охранник повернётся ко мне спиной и пойдёт в обратную сторону, я, пригнувшись, перебежал за ближайший куст, росший возле ржавых труб. Присел на корточки, затаился. Фух, вроде не заметил. Дальше надо проползти за кустами до бетонного кольца. Улучив подходящий момент, совершаю очередной рывок. Готово. Шум не поднят. Теперь ещё одна перебежка – за пакгауз, и можно сказать, пронесло.
Снова подождав, пока мужик с ружьём покажет спину, я прокрался к зданию… Чёрт! Стекло хрустнуло под ногой. Обилие мусора сыграло не в мою пользу.
– Эй, кто там? – крикнул охранник.
Я замер. Ну вот и попал.
На дебаркадер вышел второй:
– Ты чего орёшь.
– Там шастает кто-то, я слышал, – ответил первый.
– Собаки, небось.
– Хрен знает. Пойду проверю. А ты осмотри территорию.
Ну всё, теперь ждать нечего. Я побежал вдоль стены, свернул за угол. Какая-то железяка под ногами звякнула, но спасительная дыра была уже близко. Нырнув в неё, я оказался на свободе. Постоянно оглядываясь, пробежал сквозь кусты и перебрался через железную дорогу. За ней находились частные домики.
Только пройдя пару кварталов, я успокоился. Погони не было. Ещё раз оглянулся по сторонам и потопал домой. С этим местом не выгорело. А жаль. Придётся искать другое.
Пока шёл, вспомнилась заброшенная больничная территория недалеко от дома. И почему сразу о ней не подумал? Там, конечно, пацаны местные тусуются, любопытничать начнут, но это не такая большая проблема, как бандиты с ружьями.
Туда-то я и направился после завтрака.
Когда подходил к месту, где два дня назад подрался с Бульдогом, увидел следующую картину. Возле пролома в заборе стоял небольшой грузовичок. Рядом полный хорошо одетый мужчина азиатской внешности о чём-то беседовал с Рыжим. Из кузова ребятня доставала картонные коробки и несла на территорию. Прям день грузчика какой-то…
Подождав в сторонке, когда машина уедет, я подошёл к Рыжему. Поздоровался.
– Здорова, барчук, – ответил парень; сегодня он выглядел каким-то особенно деловым. – Где пропадал? Два дня было не видать.
– Так, дела, – говорю. – Пришлось кое-какие бумаги разгрести.
– А тебя тут ищут.
– И кто же? – усмехнулся я, предчувствуя очередные проблемы.
– Да так, из соседнего района пацаны. Узнали, что ты Бульдога уделал, хотят подраться на спор. О тебе молва пошла. Там боец один есть, Сапогом кличут. Пари предлагает, что наваляет тебе.
– Вот как? Ему делать больше нечего?
Рыжий пожал плечами:
– Да у нас всё время так.
– Весело у вас…
Заниматься разборками с местной шпаной не очень хотелось. Не радовала меня перспектива уличного бойца. Профессиональным боксёром никогда себя не видел, и хоть участвовал постоянно в соревнованиях, это всё-таки оставалось в рамках хобби. И уж тем более я не собирался завязнуть в уличных драках. Соревнования – одно, а махаться с пацанами во дворе – другое. Тут правил нет: и убить могут, и покалечить. Бокс – спорт опасный – это понятно, но вот рисковать шкурой ради какого-то дурацкого пари – нет уж, увольте. А с другой стороны, я только начал обретать авторитет на улице и терять его ни к чему.
– Желанием не горю, – сказал я, – но если так неймётся, пускай приходит.
Остальная ребятня в это время сидела у ограды, греясь на солнце. Некоторые курили.
– Э, мальки, – крикнул Рыжий приятелям, – харе жопу отсиживать, на складе приберитесь.
Поворчав на своего «босса», пацаны поднялись, потушили сигареты и побрели на территорию.
– У вас там склад что ли? – спросил я.
– Есть такое. А ты думал, мы здесь просто так трёмся, от нехрен делать?
– А чем занимаетесь?
– Всё тебе расскажи, да покажи, – хмыкнул Рыжий. – Есть дельце небольшое. Сигареты.
– Контрафактные?
– Как догадался?
– А чего тут догадываться? Шкеритесь по заброшенкам, да и люди поговаривают всякое.
– Не, ну надо же как-то зарабатывать. Не на заводе же уголь таскать. А ты, собственно, по делу или как?
«Эк деловой какой», – подумал я. Не зря Ольга Рыжего коммерсантом обозвала. Ему, как и мне, было лет шестнадцать-семнадцать, но выглядел он солиднее остальных ребят, одевался хорошо, да и замашки имел, как у заправского бизнесмена.
– По делу, – сказал я. – Мысль одна появилась. Нужно место для тренировки, а эти дома выглядят весьма подходящими, чтобы обустроить себе уголок. Хочу найти помещение, чтоб грушу повесить и кое-какой инвентарь прикупить. Решил поинтересоваться, не возражаете, против такого соседства?
Рыжий почесал затылок:
– Ну допустим. Что нам за это будет?
Я усмехнулся: деловой, ничего не скажешь.
– А за что вам, собственно? – говорю. – Дома-то не ваши.
– Ну как же? А за сохранность инвентаря кто будет следить?
Теперь уже я почесал затылок:
– Ну предположим, ты и твои ребята тоже смогут пользоваться, так пойдёт? Честно сказать, не такую уж и большую услугу ты оказываешь, всё равно торчите тут постоянно.
– Ладно, так и быть. Только у меня мысля получше. В аренду не хочешь сдавать? Ты же не будешь всё время здесь торчать? А зачем оборудованию простаивать? Давай так. Пустим слух среди пацанов в районе, что тут типа спортзал есть, и за деньги их пускать. Как тебе? Ты в доле, само собой.
И правда – тот ещё коммерсант этот Рыжий. Везде выгоду найдёт. Быстро смекнул, как мою идею в оборот взять.
Сошлись на том, что мне – тридцать процентов, а остальное – ему и Бульдогу с Медяком. Те двое вроде как охранять будут. Таким образом, если всё пойдёт по плану, у меня появится пассивный доход. Не совсем законный, правда, и скорее всего, копеечный, но для начала и это хорошо.
Договорившись, мы пошли искать подходящее место. Как объяснил Рыжий, тут действительно была когда-то больница. Целых четыре корпуса. Но финансирования не хватило, а потому она закрылась, и теперь в городе больница осталась одна, частная, принадлежавшая клану врачей из Нижнего.
– А ты, случаем не знаешь, – решил я разузнать, – что за фабрика заброшенная на западной окраине у железки? Я её ещё вчера присмотрел, один минус – от дома далековато.
Рыжий долго не мог сообразить, про что я говорю.
– А, ты про бывший патронный завод что ли? – наконец, понял он. – Туда даже не суйся. С нашей улицы в прошлом году пацаны туда забрались, так их какие-то мужики с ружьями поймали, два дня мариновали в подвале. Убить хотели. Еле отпустили. Так что, мой совет, держись подальше от этого места.
– А кто там заправляет? Что за мужики?
– Серьёзные люди. Сам не знаю, да и никто не знает. Скорее всего, Капитан там свои делишки обделывает.
– Что за капитан?
– Не слыхал, что ли ещё? Под Капитаном половина города ходит. Все мастерские, все магазины в округе ему башляют. А его, говорят, покрывает сам Загорский, дворянин наш, а у Загорского – все заводы. Он богаче губернатора нашего, который к нему на поклон ходит. А ещё у Капитана лица нет.
– Как так, нет?
– А вот так. Он постоянно в маске ходит. Говорят, во время Третьей Польской потерял лицо: то ли осколком, то ли пулей снесло. Он офицером был, ротой командовал. А как пришёл с фронта, занялся бандитизмом. Но сам я его ни разу не встречал, и встречать не имею желания. Вот, кстати, тот мужик, с которым я разговаривал только что… Видел, наверное? Он на Капитана работает.
Рядом со входом в длинное пустое здание бывшего больничного корпуса сидел Бульдог. Увидев меня, он нахмурился и отвёл взгляд. Но я, как ни в чём не бывало, протянул ему руку.
– Как самочувствие? – спросил я. – Не сильно я тебя? Обиды не держишь?
– Да не, – буркнул здоровяк, пожимая мне руку своей массивной пятернёй, – норм всё. Бывает. Ты хорошо дерёшься.
Комната, которая мне больше всего понравилась, находилась в подвале. Довольно просторное помещение, ужасно грязное, пыльное, но зато почти не захламлённое. И главный плюс: не дуло ниоткуда – окон не было. Впрочем, как и освещения.
Одним словом, забот предстояло много, а потому времени даром я терять не стал. Разузнав, где находится спортивный магазин (я боялся, что его тут нет, но он был, правда, на другом конце города), я отправился вначале в банк снять средства, а потом поехал затариваться инвентарём.
Купил я два мешка, скоростную грушу, пару матов, две пары перчаток, обмотки, лапы и подушки для битья. Заодно взял себе трико, майку и обувь соответствующую, ибо в обычной одежде (а ничего иного я не имел) тренироваться было не очень. Ушло на всё про всё чуть более двухсот рублей, ещё и за доставку заплатил. Мой бюджет таял на глазах. Вначале – одежда, теперь – инвентарь. Если так дальше пойдёт, то на год трёх тысяч не хватит. А будет ли с моего зала хоть какой-то доход, я понятия не имел.
Как вернулся, до вечера разгребал подвал при свете керосиновой лампы. Пыли там оказалось до жути, ещё и носилки тут хранились с незапамятных времён. После того, как приехала машина, и инвентарь был выгружен и убран в прибранное помещение, я отправился домой, решив остальное доделать завтра.
На выходе встретил группу незнакомых ребят – те беседовали с Рыжим. Среди них особенно выделялся приземистый широкоплечий малый в старой зелёной жилетке.
– Ты же обещал, – говорил он. – За свои слова не в ответе?
– Да ничего я тебе не обещал, – отнекивался Рыжий. – Тебе нужен, ты и ищи.
– А может, тогда тебе морду начистить, а?
– Ну давай. Посмотрим, в какой канаве тебя завтра найдут.
Я подошёл к компании.
– А ты что за хрен? – широкоплечий малый перевёл на меня взгляд. – Я тебя тут не видел раньше.
– А должен был? – поинтересовался я.
– В общем, барчук, это – с соседнего района, Сапог, – объяснил Рыжий, как-то виновато отводя глаза. – Это он хотел тебя видеть.
– Ну увидел, и что дальше? – я скрестил руки на груди.
– А то, что пари тебе предлагаю, – заявил Сапог. – Десять рублей ставлю, что уделаю тебя. А откажешься, так вся улица будет знать, что ты – ссыкло.
Да уж, серьёзный аргумент, ничего не скажешь. Аж детство сразу вспомнилось, как мы с друзьями во дворе соревновались, кто дальше с гаража прыгнет. Но мне-то тогда было лет тринадцать-четырнадцать, а сейчас… Чёрт, опять забылся. Вот только интересно, а чего Рыжий так засмущался? А не он ли пари это инициировал? Кому он там чего обещал?
Не хотел я, в общем, очередной схватки, на улице были свои правила, и следовало играть по ним, если я собирался заиметь тут хоть какой-то авторитет. Так что, недолго думая, я согласился.
На территории мы нашли подходящую площадку, я скинул сюртук, кепку и жилет, отдал Рыжему. Пацаны уже и сами стали делать ставки, кто победит, встали кругом нас, приготовившись смотреть бой. Глаза горели интересом и азартом. Оно и понятно: телевизоров же нет, а тут – зрелище, впечатления.
Я сразу понял, что Сапог – не новичок в боксёрском деле. Стойка у него была правильная, двигался грамотно. Весом он меня снова превосходил, хоть и не как Бульдог, но всё равно это сулило некоторые трудности.
Сапог тут же начал на меня уверенно наступать, прощупывая джебом. Я же избрал тактику выматывания, как и в случае с Бульдогом. Хотел понять, на что способен противник, что от него ждать. Некоторое время мы кружились, пытаясь нанести друг другу удар. Несколько раз Сапог порывался сократить дистанцию, но я отбивал его удары и уходил с линии атаки.
Наконец, ему надоела эта канитель, он потерял терпение и попытался меня схватить и повалить на землю. При этом он открылся, и я, воспользовавшись ошибкой, провёл ему двоечку в голову. Сапог отпрянул, поднял руки, защищая лицо. Я же, вместо того, чтобы продолжить сохранять дистанцию, неожиданно перешёл в наступление, нанёс несколько ударов по рёбрам и попытался пробить апперкот. Не получилось, но цель была достигнута: Сапог опустил локти, защищая рёбра и печень, а я зарядил ему боковой в челюсть. Противник пошатнулся, поднял руки. Он был дезориентирован. Ещё одной серии ударов по корпусу и в голову оказалось достаточно, чтобы Сапог свалился на землю.
Местные ребята, которые ещё пару дней назад подначивали Бульдога набить мне морду, теперь верещали от радости, видя мою победу, да и сам Бульдог горланил: «гаси его, барчук». А вот те, кто пришёл с Сапогом, негодовали, кричали своему приятелю, чтобы поднимался и дрался дальше.
Но дело было не закончено. Давать противнику передых я не собирался. Едва тот начал подниматься, я с ноги отправил его в нокдаун, а потом сел сверху и принялся бить по лицу. Бил долго. Сапог, кажется, отключился уже, а я его всё мутузил, пока у того физиономия в кашу не превратилось. У меня вся сорочка оказалась забрызгана кровью. Злиться-то я не злился – спокоен был, как удав, но вот проучить следовало. Чтоб другим неповадно было лезть. Тактика запугивания, так сказать. Иначе, слов не поймут.
Закончив дело, я встал, осмотрелся. Пацаны, которые с Сапогом пришли, притихли. Те, кто помоложе были, выглядели испуганными. Подозреваю, видок у мня был устрашающим.
Я обратился ко всем:
– Короче, расклад такой. Если кто ещё со своими идиотскими пари ко мне припрётся – в асфальт закатаю. Понятно? Я в ваши игрушки играть не намерен. Дружок ваш, считайте, легко отделался.
Ребята закивали. Оставалось надеяться, что они и правда поняли мой посыл, и другим передадут, чтоб не совались.
– А ты, Рыжий, – я вдруг обернулся к своему новому приятелю, – если что-то подобное снова затеешь, тоже кровью харкать будешь.
– Э, барчук, а я-то что, – ответил он, но как-то не уверенно. Но я видел по глазам, что он причастен к этой схватке
– Короче, я всё сказал, – подытожил я. – Долю мою гоните.
Что ж, десять рублей – тоже деньги в этом мире.
Я же направлялся домой, когда Рыжий меня нагнал.
– Слушай, извини, а? – сказал он. – Да, посодействовал немного. Я-то думал, тебе самому деньги нужны. Ты ж вон как махаешься.
– Лады, проехали, братан, – хлопнул я его по плечу. – Деньги, конечно, нужны, но запомни на будущее: я в ваших бойцовских клубах участвовать не собираюсь – и точка.
Следующий день я провёл, обустраивая новое место для тренировок. Рыжий притащил кое-какой инструмент и даже раздобыл где-то три старых светильника. И к вечеру груши уже висели под потолком в неплохо освещенном и чистом помещении. На будущее хотелось что-то придумать с отоплением, ибо осенью будет холодно, но пока данный вопрос остро не стоял.
А вечером, когда я уставший после дня трудов, лежал в кровати, почитывая легенды из «Истории…», ко мне постучался Николай.
– Короче, Миха, дело есть, – сказал он, проходя в комнату и присаживаясь на стул.
