Глава 23

Никто из нас не знал, что делать дальше.

Я, Лаврентий Сергеевич, оба его зятя, ещё один родственник – бородатый мужик крестьянской наружности, и наш мехвод собрались в гостиной полуразрушенного особняка, стали обсуждать планы. Гостиная, как и остальной дом, сильно пострадала от обстрела: в стене зияла дыра, а пол был усеян осколками стекла, битым кирпичом и щепками.

Ситуация оказалась непростой. С одной стороны, мы разбили армию Капитана. Его основные силы были уничтожены, а его крепость – захвачена. В ходе сражения погибли двое верных: они до последнего защищали особняк. С другой – Капитан остался жив, а мы теперь не знали, где он и сколько с ним людей.

Оба зятя Лаврентия Сергеевича были убеждены, что Капитан проблем не доставит. Без армии, особняка, с тремя-четырьмя помощниками он не представляет серьёзной угрозы и, скорее всего, убежит из города. Но Лаврентий Сергеевич придерживался иного мнения.

– Как бы нам не пришлось бежать, – буркнул он. – Нет, мужики, чушь несёте. Пока Капитан жив, спать спокойно нам не суждено. Он не такой человек, чтобы сдаться. Он продолжит войну до победы. Только война эта будет скрытная. И коммерцию его не получится забрать без труда. Люди знают, что главарь жив. Придётся привести веские доводы, почему им надо перейти на нашу сторону.

Лаврентий Сергеевич сидел угрюмым. Понимал, что к чему, и что победа эта – всего лишь шаг к поражению. Да и потери его печалили. Он лично знал убитых и раненых: с кем-то дружил, кто-то работал на него много лет, с кем-то в родственных отношениях состоял.

– И что же? – возмутился один из зятей, мой тёзка. – Мы поместье взяли, расхреначили всю кодлу. И теперь спину показывать? Бежать? Ну уж нет! Куда? Здесь – наш дом, здесь мы останемся!

– Да успокойся ты! – гаркнул на него Лаврентий Сергеевич. – Это и мой дом тоже. Никуда не побежим. Просто думать надо, как дальше быть, и как этого сучёнка выкурить. А пока не выкурим, нам даже на улицах опасно появляться. Никто не знает, за каким углом поджидать будет.

– Пересидеть в лагере? – предложил второй зять.

– И на кой чёрт? Нам надо дела делать, а не сидеть. Долго не просидишь. Как бы то ни было, город мы должны прибирать к рукам. И мы приберём. Меня сейчас вот что интересует: кто с нами? Ты, Петька, – он обратился к мехводу, – возвращаешься в часть через пару дней, так?

– Помог бы с радостью, – развёл руками Пётр, – да сам понимаешь, наше дело солдатское: что прикажут, то и выполняй.

– Само собой, – кивнул Лаврентий Сергеевич. – В любом случае, спасибо, что помог. Дальше как-нибудь сами с этой бандурой управимся. Ну а ты, Михаил? Что делать намерен? – он пристально взглянул на меня поверх очков.

Я раздумывал над этим вопросом с момента взятия особняка. Когда я узнал, что дядя вышел на мой след, первой мыслью было собрать вещи и валить куда подальше: не с руки мне тягаться с представителем рода. Но обдумав, я понял, что скрываться тоже смысла мало. Дядя теперь знал, что я жив, и рано или поздно, он или его головорезы меня отыщут вновь. Да и начатые дела бросать не хотелось: противно было от того, что врагу придётся малодушно показать спину и потом бегать всю жизнь. Ни от одной драки ещё не убегал, и сейчас не собирался. Только сомнения глодали, не создаст ли моё присутствие лишних проблем Лаврентию Сергеевичу? Но, пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что если дядя мой всерьёз взялся работать с Капитаном (а как я уже понял, водиться с тёмными личностями ему не впервой), старому кузнецу с его компанией точно не поздоровиться, я мог оказать хоть какую-то посильную помощь.

– Я останусь, – сказал я.

– Эх, молодёжь, – вздохнул Лаврентий Сергеевич. – И что вам неймётся? Ну как знаешь. Мне лишний ствол не помешает.

– Какие способности у Капитана? – спросил я.

– В смысле, способности? – не понял Лаврентий Сергеевич.

– Что он может делать? Он ведь тоже владеет чарами, вы разве не знали?

Все, кто был в помещении, переглянулись.

– Ах, вот ты о чём, – произнёс Лаврентий Сергеевич. – Молва и правда утверждает, что Капитан – колдун, но я не очень доверяю слухам.

– Это не слухи, – сказал я. – Я сам видел. Он умеет исчезать.

– Да, да, – вдруг заявил бородатый родственник, – я слышал такое. Болтают, будто бы Капитан может появляться в самых неожиданных местах, будто бы даже умеет сквозь стены проходить!

– Больно уж на сказки похоже, – заметил Лаврентий Сергеевич. – Сквозь стены проходить… А с другой стороны, от него всякое можно ожидать. Кто знает, как оно всё… – кузнец задумчиво посмотрел на меня, будто вспомнив, что у меня тоже есть скрытые способности. – Так ты, Миша, значит, видел это?

Я кивнул.

– Это добавит проблем.

В ходе дальнейших обсуждений было решено вернуться в город и засесть в доме Лаврентия Сергеевича. Танк собирались откатить в кузницу и туда же перенести всё оружие, а дом отныне должен был охраняться круглосуточно. На улице решили по одному не появляться, передвигаться по возможности на машинах и всегда иметь при себе револьверы.

А дальше план был следующий: проехаться по подпольным заведениям Капитана и всеми доступными способами (от слов до пули в голову) убедить его людей работать с нами. Помимо этого, следовало надавить на городские власти, чтобы они конфисковали имущество Капитана и прикрыли его счета в банках. А кое-что из недвижимости, возможно, перекупить. В этом должны были помочь Загорские.

Имелась лишь одна совсем крохотная проблемка: Капитан был жив! Загорские не хотели встревать в наши разборки и ждали, когда с ним будет покончено, а иного пути к городской администрации я не имел. Простолюдину без поддержки знати было сложно наладить хоть какие-то взаимоотношения с верхами. Да и люди Капитана вряд ли склонятся перед нами, зная, что их босс всё ещё топчет эту землю и в любой момент может заявиться с вопросами и претензиями. А некоторые так и вообще ни за что не пойдут с нами на мировую. Так, например, у Кулака, убитого мной, как оказалось, имелся старший сын, который мог взять дела в свои руки и тот факт, что я грохнул его папашу, сговорчивости ему не добавит. У Дивлета наследники ещё не подросли, но и с его толпой казахских родственников, связанных с какими-то бандформированиями на юге, могли возникнуть ненужные заморочки.

Обсудив планы, мы уже собирались разойтись. Предстоял переезд: надо было заскочить в лагерь и увезти оттуда вещи и раненых. Но тут в помещение вломился Бульдог. Парень выглядел очень взволнованным. Он вспотел и запыхался, словно после долгого бега. Мы все сразу поняли: случилось что-то плохое.

– Там был Капитан! Он всех убил, – проговорил Бульдог, пытаясь отдышаться. – Он проник в лагерь!

– Подожди, парень, не суетись, – сказал Лаврентий Сергеевич. – Говори по порядку.

– Я обходил территорию, – начал, запинаясь, Бульдог, – шёл себе спокойно, смотрел… никого ли нет. И тут стрелять начали. В доме! Я думаю: что за хрень. Думал, захватили нас. Спрятался. А потом они ко мне пошли. Капитан и баба какая-то – подружка его, наверное. Думал – хана. Не заметили. Как они ушли, я – в дом. А там – все мертвы! Капитан всех перебил! Я не знаю, как он проник туда. Ворота закрыты были!

Мы тут же сорвались с мест. Вся наша техника уже находилась возле особняка. Мы с Лаврентием Сергеевичем, его родственники и ещё несколько человек, все вооружённые до зубов, залезли в машины и помчали к лагерю.

Ворота оказались открыты. В здании, что было нашей крепостью – четыре трупа. Все, кто имел ранения, в том числе и пленный, лежали застреленные в одной комнате. Охранник, стороживший дом у амбразуры на втором этаже, валялся с перерезанной глоткой. Как Капитан мог пробраться сюда незамеченным и прикончить четырёх человек – непонятно. Только его способности могли объяснить сей феномен.

Я с ужасом представил, что среди убитых могла оказаться Таня, не вызовись она поехать с нами.

Из имущества ничего не пропало (да и не было у нас ничего ценного), а вот мой саквояж с деньгами исчез. Я, признаться, подумал, что их мог прикарманить Бульдог, а потому обыскал разрушенные бараки и прочие строения на территории. Но денег так и не нашёл. Как бы то ни было, сбережений я лишился.

С того момента, как я продал оружие, моя казна существенно оскудела. Пять тысяч вложил в покупку бронетехники, так что теперь я был совладельцем частного некоммерческого предприятия под названием «бронированная ползучая махина», две – истратил на сейф, плюс к этому имели место расходы на обустройство зала, а три тысячи были отдраены посредством известных манипуляций и лежали преспокойно в банке. В общей сложности в саквояже у меня хранились тысяч четырнадцать, что тоже немало, и, конечно, их было жалко. Как и в день моего приезда в Арзамас, я снова остался с тремя тысячами на счету. Но ещё больше брала досада от того, что Капитан всё-таки нанёс ответный удар. И мы знали, что скоро последуют и другие.

Только к ночи мы завершили переезд к Лаврентию Сергеевичу и загнали танк на территорию кузницы. К счастью, дом находился на окраине города, так что боевая машина переполоха среди жителей не наделала. Её спрятали за цехом и накрыли кусками брезента. В это время Соловей отвёз тяжелораненых в больницу.

Пленным солдатам Капитана Лаврентий Сергеевич предложили работать на нас. Большинство побоялись мести главаря, но двое согласились. Их, конечно, ещё предстояло проверить, убедиться в их надёжности, но даже такое пополнение для нас сейчас было нелишним. Лаврентий Сергеевич в отношении перебежчиков вёл мягкую политику: надо же с кем-то же работать, в конце концов. В идеале, нелегальный бизнес Капитана тоже должен был перейти под наш контроль максимально бескровным путём, но мы знали, что на практике это вряд ли получится.

Дом Лаврентия Сергеевича буквально ломился от гостей: тут поселилось более десятка человек, которые заняли все комнаты. На ночь выставили караул во дворе и в самом доме.

А на утро мы с Лаврентием Сергеевичем снова принялись обсуждать предстоящие дела. Пошли во двор. Старый кузнец осмотрел свои владения. За несколько дней, что он отсутствовал, тут почти ничего не изменилось, только яблоки нападали. Лаврентий Сергеевич покачал головой: мол, нехорошо, надо бы убрать. Не любил он, когда беспорядок.

– У Капитана есть многоквартирный дом возле храма, – сообщил он мне. – Там богачи жильё арендуют. Не исключено, что там спрячется. А может, и правда из города уехал. А через неделю или месяц, когда мы расслабимся, явится и ударит снова.

– Значит, надо брать инициативу в свои руки и найти его первыми, – сказал я.

– И что предлагаешь? Хочешь на его дом напасть? А если его там нет? А если какой знатный человек пострадает или на нас жаловаться начнут в управу? В городе надо быть осторожным и лишний раз до стрельбы не доводить.

– Должен вам одну вещь сказать, Лаврентий Сергеевич, – решил я открыть свою тайну. – Капитан меня не сильно беспокоит, больше тревожит другое. Есть у меня довольно влиятельные враги. По сравнению с ними Капитан – младенец. И всё бы ничего, но они вышли на мой след. Думаю, вы должны знать.

– Что за люди? – нахмурился Лаврентий Сергеевич.

– Род один. К Капитану приезжал человек. Он за мной охотится. Это связано с моим прошлым. Вы ему не нужны, только я, но пока я с вами, это может для всех представлять опасность. Так что, если попросите, я уеду.

Лаврентий Сергеевич хмыкнул и, поправив очки, поглядел на меня с прищуром:

– Может, хотя бы поведаешь в общих словах, что за проблемы у тебя? Другим знать пока ни к чему, но мне бы хотелось представлять, с чем имеем дело.

Не называя фамилий, я рассказал, что раньше являлся членом боярского рода, а потом меня изгнали и хотели убить. Но попытка оказалась неудачной, и я с тех пор скрываюсь здесь. Рассказал про то, что мой родственник последние дни гостил у Капитана и что именно он уничтожил шагоход своими чарами.

– Значит вот как, – озадаченно проговорил кузнец, – выходит, ты и правда – барчук, потомок великого рода, пусть и изгнанный. Кто бы мог подумать... А ведь в тебе есть что-то такое. Я сразу заметил. Ну а ты уверен, что родственник именно по твою душу приехал? Может, у него дела с Капитаном?

– В любом случае, это плохо. Одно дело – Загорские, с которыми можно договориться, другое – боярский род. Если Капитан теперь работает на них, вам легче не станет.

– Ну и удружил ты нам, Михаил, – кузнец поник. Он понимал, чем грозит ему и всем его людям вражда с боярами. – Так у тебя есть мысли, как решить проблему?

– Мысли есть. Перво-наперво следует обратиться к Загорским. Они с моим родом сейчас по разные стороны баррикад, и им вряд ли понравится, что на их территорию суют нос бояре. Я уже намекнул им, что Капитан водится с их потенциальными врагами. Они боятся этого не менее нас с вами. Потом хочу обратиться за помощью к другим своим родственникам. Они тоже не в ладах с моим бывшим родом. По некоторым причинам те не сильно жаждут иметь со мной дела, да и территория тут чужая, но попробовать надо. А мне пока стоит пожить отдельно. Пусть один из ваших людей арендует квартиру на своё имя. Ну и на всякий случай, для охраны мне нужны двое. Если для Капитана двери – не помеха, от него сложно будет защититься, так что выход один – круглосуточное дежурство. И главное, чтобы нас с вами больше не видели вместе. Отныне меня тут нет. Я уехал, пропал, растворился. Вы занимайтесь тем, что запланировали, а я попробую поднять все доступные связи.

Таня тоже ночевала в доме Лаврентия Сергеевича. Ей отвели целую комнату, где она устроила медпункт. Девушка решила остаться, и Лаврентий Сергеевич подумывал назначить ей жалование как штатному медику. Было понятно: к себе в больницу она вернётся нескоро, если вообще вернётся после своего внезапного исчезновения.

Я зашёл к ней. Она заканчивала менять повязки одному из парней, которого вчера слегка задело пулей. Я сказал, что хочу поговорить, и мы пошли в сад, в беседку.

Тут было тихо и спокойно. Яблони стояли аккуратными рядами, и сквозь переплетение ветвей пробивались пронзительные солнечные лучи, рисуя на земле узоры из света и тени. Тут не хотелось думать о проблемах, душа отдыхала. Но разговор нам предстоял серьёзный.

Я спросил у Тани, как она себя чувствует после вчерашнего. Она сказала, что устала. Вид у неё и правда был замученный.

– Тебе надо уехать, – сказал я. – Меня ищут влиятельные люди, и всем в этом доме грозит опасность. Не знаю, чем всё закончится. Можешь поехать в свой родной город, в Нижний или в столицу. Я дам тебе кое-какие средства на первое время. Но здесь находиться больше нельзя.

– Да никуда я не поеду, – заупрямилась Таня. – Что за глупости? Забудь об этом. Я тут нужна. И что за люди тебя преследуют?

– Один могущественный род. Прежде я им очень сильно насолил. Теперь хотят убить.

– Не может быть... Как ты мог насолить могущественному роду?

– Мог, уж поверь. Тебе ни к чему забивать голову такими вещами. Просто уезжай. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– А я не хочу бросать тебя и этих людей. Я не боюсь.

– А вот я боюсь, – вздохнул я. – Когда мы приехали в лагерь, когда я увидел тех убитых, я испугался. Испугался того, что стало бы с тобой, если бы ты оказалась там. Если б ты погибла, если б я тебя потерял, не представляешь, как мне было бы тяжело, – я взял Таню за руку и посмотрел ей в глаза. – Скажи, как я могу бороться с Капитаном, если буду постоянно переживать за тебя? Многие наши увезли из города семьи. И я бы тоже хотел увезти тебя подальше и там жить нормальной жизнью, но меня хотят убить. Понимаешь? Они не перед чем не остановятся. Просто уезжай и забудь обо всём. Начни жизнь заново. Ты красивая, добрая, трудолюбивая, у тебя золотые руки. Пусть даже не было бы этих способностей, ты всё равно прекрасный человек, и тебя ждёт большое будущее.

Таня выслушала меня молча, затем она положила голову мне на плечо, а я обнял её и поцеловал в макушку. Мне было тяжело говорить эти слова. Таня понравилась мне с первого дня, и с каждой нашей встречей чувства становились всё сильнее. И чувства эти были похожи на те, что овладевали мной в моём мире, когда я был подростком пятнадцати-шестнадцати лет. С возрастом всё реже приходило подобное, стал преобладать прагматичный подход к жизни, но теперь, оказавшись в теле вчерашнего подростка, я будто вернулся в прошлое, и гормоны моего нового тела снова бурлили, как и в те времена.

Неизвестно, сколько бы мы так ещё просидели, но вдруг в ворота начали яростно колотить.

– Это кто? – испуганно проговорила Таня, и глаза её от страха стали ещё больше.

– Беги туда, – кивком указывал я на калитку, соединяющую двор дома с территорией кузницы, и увидев нерешительность в её глазах, добавил. – Иди. И не спорь!

Таня убежала, а я вытащил револьвер и направился к воротам. Там раздавались голоса: мужские и женский. А потом я увидел, как ко мне направляются трое вооружённых людей. Двоих я знал. Катрин вопреки своему обычаю была облачена не в мотоциклетную кожанку, а в бежевый короткополый сюртук. Рядом шёл Андрей – тот парень, что приезжал в качестве посредника при продаже оружия. А впереди всех шагал рослый светловолосый мужчина со следами оспы на грубом, туповатом лице.

– Михаил Петров? – грубо произнёс белобрысый верзила, подходя ко мне. – Тебя приказано доставить. Сдай оружие и пройдём с нами.