Глава 34

Флора была искренне удивлена бурей аплодисментов, которыми приветствовали танцевальную группу миссис Кеннеди, и раскланялась вместе со всеми. Аплодисменты накатывали волной, и, когда Флора окинула взглядом лица зрителей, она не увидела ни осуждения, ни враждебности – ничего того, что замечала прежде.

Ну да, теперь они выглядели как самые обычные лица. Домашние. Флора знала этих людей, знала всегда. И ее это тронуло. Девушки взялись за руки и еще раз поклонились. А потом оркестр заиграл музыку, принятую на вечеринках с танцами, а Флора убежала, чтобы переодеться. Она улыбнулась, когда увидела Джоэла, поняв, что он так и не решился надеть килт. На нем был деловой костюм, только немного темнее обычного, похоже, это был предел того, на что Джоэл был способен. И это было неким посланием. Знаком для нее, напоминанием, что он стоит немного в стороне.

Еще Флора обнаружила, что у Джоэла прекрасная улыбка, – она видела ее впервые.

По пути к комнате танцовщиц Флоре встретился Чарли.

– Это… это было чудесно! – заметно краснея, заявил он.

– Спасибо, Тиарлах, – откликнулась Флора.

Ей было весело, хотелось смеяться, как будто она уже глотнула припасенного Колтоном виски.

– Потанцуешь потом со мной?

– Может быть.

Флора искрилась радостью и весельем. Еще веселее ей стало, когда она заметила в толпе отца. Флора и не думала, что Эк придет, она велела братьям не настаивать, но кто знает, послушались они ее или нет? А отец ведь вообще не выходил никуда, Флора не помнила, когда она в последний раз видела его за пределами фермы.

Само собой, она приглашала его к себе в Лондон, но втайне чувствовала облегчение каждый раз, когда отец отвечал отказом, говорил, что не может оставить ферму.

Но почему Эк стал таким маленьким? Флора помнила, как он быстрым шагом ходил по полям, огромный, сопровождаемый целой стаей собак. Флора, сидя за домашним заданием, видела его за много миль, когда поднимала голову над книгами, она наблюдала за тем, как по холмам скользят тени, мчатся, догоняя друг друга, облака, резвясь, точно апрельские ягнята на каменистых лугах под ними…

А теперь Флора как будто возвышалась над ним, видела, что ему пора подстричь волосы… У него еще оставались седые волосы за ушами, тоже волосатыми. Отец надел старый килт, темно-красные клетки которого давно поблекли, – это были цвета клана Линдсей, клана его матери, она родилась на материке, но перебралась сюда из Аргайлшира, чтобы выйти замуж за его отца, когда тот вернулся с войны, – дед Флоры служил на кораблях в Северной Атлантике. Эк никогда и не думал о том, чтобы купить новый килт, он надевал его на все свадьбы, на каждый шотландский Новый год, на каждый фестиваль викингов и на каждый Самайн, кельтский Новый год.

Щеки Эка были красными, от многих лет пребывания на ветрах под кожей полопались сосуды, он уже был в таком возрасте, о котором старожилы Мура говорили: «Ему уже не выпрямиться». Но Эк держался прямо, впервые с тех пор, как Флора вернулась, и, похоже, обрадовался, увидев дочь.

– Ох, девица! – с чувством воскликнул он.

И Флора обняла отца, уткнувшись носом в старую колючую ткань.

– Ну, не могу сказать… не могу сказать, будто мне нравится то, что тут происходит, вся эта суета, мишура… – Он показал на ярко освещенный зал. – Но, милая, она бы… ей бы…

Но ни один из них не добавил больше ни слова, да этого и не было нужно.

– Пойдем, – сказала Флора, потирая глаза. – Надо поесть.

Переодеться она могла и позже.

Столы в ресторанном зале поставили в ряд вдоль стен и буквально завалили угощением, тяжелые серебряные блюда поблескивали на белоснежных скатертях.

Здесь были лобстеры и лангустины Келвина, селедка, приготовленная на норвежский лад, усыпанная маленькими красными луковками, морошкой и каперсами, буханки ржаного хлеба с хрустящей корочкой, толстые ломти свежего, влажно поблескивавшего масла и крупная кристаллическая местная соль, сиявшая, как драгоценные камни. Был здесь и местный вяленый лосось, и лосось, замаринованный в виски, – он всегда был невероятно популярен, а еще стояли огромные подносы риса с рыбой, яйцами и луком.

Ничего причудливого, ничего сложного. Никаких роскошных, затейливо украшенных блюд. Просто все то, что было свежим, качественным и знакомым всем островитянам, такую еду здесь стряпали и ели столетиями, – и все это приготовили под присмотром Финтана, который сиял от радости.

Виски, конечно, имелось в достатке, но не забыли и о джине, ставшем теперь статьей экспорта, – его готовили в таких же чанах, что и виски, но созревал он гораздо быстрее, ему не требовалось двадцать пять лет, как хорошему односолодовому виски. Колтон стоял у стола с напитками, наблюдая за тем, чтобы все бокалы моментально наполнялись.

А еще здесь была выпечка. Флора не смогла сдержать самодовольную улыбку. Пироги, безупречные по форме, занимали целый большой стол. Были и разные печенья, принесенные гостями, но ее пироги стали настоящей сенсацией – фрукты сверкали, как рубины, а рядом с пирогами стояли кувшины с густыми сливками. Казалось кощунством резать такую красоту, как поговаривали гости.

По соседству с этим столом находился еще один, с большой надписью на ленте над ним: «ФЕРМА МАККЕНЗИ». Здесь, конечно же, лежали сыры – на каждом большом блюде рядом с тяжелым кругом положили с краю маленькие треугольные ломтики для пробы. А вокруг выстроилось бесконечное количество свежих овсяных лепешек.

Это был настоящий пир.

– Нет-нет, – тихонько сказал Флоре Колтон, видя, как она уставилась на это роскошное зрелище. – Ты вернешься к жуткому письменному столу в жутком городе!

Он протянул ей стаканчик островного односолодового виски, и Флора выпила его, пожалуй, слишком быстро, сразу почувствовав, как спиртное ударило ей в голову, смешавшись с адреналином.

– За стол в фирме, которая будет выполнять все ваши требования, – напомнила она.

Колтон, уже основательно набравшийся, взмахнул рукой:

– Вот такое нелегко найти, детка! Труднее, чем ты думаешь!

Флора улыбнулась, когда он снова наполнил ее стакан.

– А вы беритесь за дело. Не пора ли собрать совет?

– Это куда хуже, чем мое самое первое предприятие, – вздохнул Колтон.

– Точно! – усмехнулась Флора. – Потому что теперь вы знаете, что́ можете потерять.

Она не стала говорить о том, что и сама слегка нервничает. У людей долгая память. Но она должна делать свою работу. И Флора расправила плечи.

– Флора!

– Мэгги…

– Что ж, вышло неплохо! – громко фыркнула Мэгги Бьюкенен. – Совсем неплохо.

– Я догадалась. Вы уже знакомы с Колтоном.

– Спасибо за праздник, – сухо произнесла Мэгги. – Тем более с такой благородной и бескорыстной целью.

Колтон улыбнулся и процедил сквозь стиснутые зубы:

– Не за что.

В соседнем зале послышались звуки «Лихого белого сержанта». Мэгги, которой было уже почти семьдесят, но которая оставалась невероятно подвижной благодаря привычке даже в самую ужасную погоду гонять на велосипеде по каменистым равнинам, взяла Колтона за руку.

Отлично, подумала Флора. Это большой шаг вперед.

Потом она со смехом наблюдала за тем, как Колтон учится танцевать. Он не был привычен к вечеринкам типа кейли, с пением и танцами, как родившиеся на островах юноши и девушки, хранившие эту часть шотландского наследия. Каждый из них танцевал на свадьбах и праздниках с тех самых пор, как научился ходить, – для них это было так же естественно, как дышать или петь, если дело доходило до пения.

Колтон, как очень быстро поняла Флора, был совсем другим. Он упоминал в разговоре о чем-то лежавшем в его кармане, и сначала Флора подумала, что он прячет там фляжку. Но оказалось, что это маленькая книжица с описанием танцев кейли. Колтон проверял по ней фигуры и шаги и со всем старанием пытался их повторить, то и дело путаясь в направлении, но при этом улыбаясь всем.

Колтон оказался куда более интересным и вдумчивым человеком, чем показался Флоре в утро их первой встречи, когда он в зале совещаний нахально заявлял, что Лондон – это настоящее дерьмо.

Флора огляделась в поисках Финтана и увидела, что тот хлопочет возле тарелок с сыром. Брат буквально лопался от гордости, но при этом с острым вниманием следил за успехами Колтона на танцполе.

Флора отвернулась и направилась в противоположную сторону, к другим столам.

– О, что за выпечка! – обратилась к ней какая-то древняя женщина.

Флора смутно припомнила, что вроде бы видела ее на почте.

– Эта выпечка… ох, как будто Анни вернулась!

Флора замерла.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она.

– Ты на нее похожа… а она была настоящее дитя селки!

Иногда не было смысла возражать на подобное.

– Я знаю, – кивнула Флора.

– В тебе очень много от нее.

– Я рада. Очень рада.

– Что ж, добро пожаловать домой, – негромко сказала женщина, и несколько пожилых людей, сидевших вокруг стола, повторили за ней:

– Добро пожаловать, добро пожаловать…

Говорили они с сильным местным акцентом.

Кто-то тут же снова наполнил стакан Флоры.

За плечом Флоры возник Чарли.

– Пойдем, потанцуй со мной, ты ведь обещала, – сказал он, дожевывая здоровенный кусок пирога, который держал перед собой на тарелке.

– Ты же ешь!

– Ну да, – улыбнулся Чарли. – Я подумал, что лучше тебя пригласить до того, как тебя начнут рвать на части. К тому же это безумно вкусно. Попробуй!

Флора слишком уже устала, чтобы есть, но все же откусила кусочек. Это был вишневый пирог, действительно вкусный.

Она улыбнулась и поддразнила Чарли:

– Да, верно, я же теперь знаменитость!

– Сегодня твой вечер, мисс Маккензи. – Чарли поставил на стол опустевшую тарелку и предложил Флоре руку.

– А где Джен? – спросила вдруг Флора.

Ситуация показалась ей абсурдной: Чарли явно флиртовал с ней, но если у него уже были отношения с Джен, то это совсем неправильно. А ей Чарли безусловно нравился. Он не заставлял ее сердце подпрыгивать, а пульс ускоряться, как Джоэл. Но, увы, Джоэл был недостижим. А Чарли стоял рядом. У него было крупное тело, широкие плечи, яркие голубые глаза и открытое лицо… Полная противоположность Джоэлу. Но если Флора собиралась познакомиться с ним поближе, ей нужно было знать.

Чарли моргнул и ответил неопределенно:

– О, она где-то здесь…

Тут Флора ее и заметила – Джен с большим аппетитом поглощала пудинги.

– А вы с ней?

– Мы разошлись, – быстро произнес Чарли. – Разошлись. Удивлен, что ты не знаешь. Я думал, все уже знают.

– Ну, я не все, – выразительно бросила Флора.

– Верно, – согласился Чарли.

Флоре хотелось найти минутку, чтобы переодеться. Хотя на самом деле то, что было на ней сейчас, подходило ей гораздо больше, чем платье в обтяжку от Карен Миллен, которое она купила в прошлом году на чью-то свадьбу и которое совершенно не оправдало ожиданий.

– Но вы ведь по-прежнему работаете вместе? – продолжила она.

– Ну да. Мы вместе управляем фирмой. Джен в этом очень неплоха.

– Тогда почему…

– Мы танцуем или нет? – спросил Чарли. – Или так и будем стоять здесь и обсуждать нашу личную жизнь, как будто мы на каком-то реалити-шоу на материке?

– Вот не подумала бы, что у тебя хватает времени смотреть такие передачи! – засмеялась Флора.

– Ну да, ты ведь все обо мне знаешь.

Он взял Флору за руку и вывел на танцпол. Колтон теперь танцевал с двумя пожилыми леди из общества поддержки шотландского кёрлинга – они выполняли фигуру, в которой каждый мужчина кружил двух женщин, а потом, наоборот, две женщины танцевали с одним мужчиной. Леди были откровенно довольны своим партнером. Чарли тут же принялся радостно кружить Флору, а по другую сторону от нее оказался Берти, и они влились в общий круг.

Флора снова отдалась музыке, она приседала и кружилась с бешеной скоростью, без перерыва, килты мужчин развевались, и Флора забыла обо всем. Она вдруг ощутила себя такой свободной…

Джоэл, скрываясь в тени за одной из тяжелых гардин, наблюдал, как Флора хохочет в руках огромного парня, который постоянно оказывался там же, где она. Джоэл и сам следил за девушкой жадным взглядом, но, когда заметил это, в нем вспыхнуло презрение к самому себе.

Джоэл выругался и ушел из зала.

Танец закончился, и Флора, хихикая, вдруг сообразила, что не знает, где Джоэл и чем он занят, а это было большой небрежностью с ее стороны, учитывая, что он здесь никого не знал. Она должна была познакомить его с людьми и присматривать за ним, поскольку Колтон занят. И еще Флора осознала, что, танцуя с Чарли, она вообще не думала о Джоэле.

– Извини, – быстро сказала она, внимательно оглядывая зал.

Но Джоэла нигде не было видно.

– Мне нужно идти. Можешь пригласить на танец миссис Кеннеди?

– Нет, – отказался Чалри. – Она ужасна!

– Да… но она входит в совет острова.

Чарли вытаращил глаза, но Флора уже ускользнула.

Флора заглянула во все укромные уголки отеля, где стояли прекрасные уютные диванчики и горел мягкий свет. В каждой комнате имелись большие камины, Флора разгорячилась от их тепла, от шума и танцев, а еще от мягкого виски, блуждавшего в ее крови.

И вдруг за спинкой одного из диванов Флора заметила блестящие темные волосы, а сбоку – черный ботинок и длинную ногу в брючине. Это был Джоэл, в своем дорогом костюме, как всегда безупречном, – все остальные мужчины явились сюда в килтах…

В этот миг в голове Флоры мелькнуло воспоминание о том, как он смотрел на нее во время танцев, – это была доля секунды, но ей ведь не показалось? Или показалось? Боже, какого черта она вообще тут делает?

Но, слегка опьянев, Флора забыла обо всем на свете. Забыла обо всем Муре, оставшемся за дверью, забыла о Чарли, мечтавшем еще раз потанцевать с ней, забыла, что ей полагается ни на шаг не отходить от Колтона, преданно выслушивать его и знакомить со всеми и каждым. Она забыла обо всем, кроме того, что Джоэл был рядом, он, тот самый человек, которого она так долго желала…

И вот теперь они очутились в тысяче миль от всего, что составляло их обычную жизнь, от всего, что имело для него значение… чем бы это ни было.

Флора приехала сюда ради фирмы. Она уехала с Мура, чтобы порадовать мать. Она оставалась вдали от дома, потому… потому что не знала, что еще делать. Флора иногда чувствовала себя чем-то вроде лодки, которая болтается на приливных волнах, не ведая, куда ее прибьет и зачем. И подозревала, что однажды, оглянувшись на свою жизнь, не сможет припомнить, когда самостоятельно делала выбор.

Огонь в камине соблазнительно потрескивал, шум праздника затих позади. Джоэл ее не замечал.

Флора глубоко вздохнула. Это было совсем не похоже на нее. Она не чувствовала себя – собой. Но даже если это всего на один сегодняшний вечер… на один вечер, когда она не ощущает себя виноватой, подавленной, плохой дочерью… или не на своем месте. Ей ведь сегодня хорошо, она чего-то заслужила, ее тяжелая работа вознаграждена… Сегодня вечер, когда люди получают то, чего хотят. А она разве не может?

Флора в последний раз нервно покусала губы и шагнула в комнату:

– Джоэл?

– Флора! Привет! Рад вас видеть.