Глава 7 Колдовство и всякая всячина. Часть первая
— Молодой господин, купите пирожок! — приятный женский голос своей необычной рекламой товара привлёк Серёгино внимание, и он остановился, выискивая в толпе взглядом его владелицу. Это оказало нелегко. В субботу возле входа в центральный городской рынок было не протолкнуться. Народ толпами сновал во все стороны одновременно, создавая ощущение идеального хаоса.
— Хорошие пирожки, господин! Купите, не пожалеете! — раздалось снова, уже почти рядом.
Да где же она?!
Нет, не видно. Иванов про себя выругался, помянул нехорошо ушасто-хвостатую Машку, из-за которой он здесь и оказался. Хозяйственная домовая сегодня ни свет, ни заря растолкала парня и отправила со списком-простынёй за продуктами. Пока он недовольно пережёвывал завтрак, долго и дотошно внушала ему, как именно выбрать лук и почему мясо брать с косточкой. Помощник слушал её вполуха, твёрдо решив про себя купить весь необходимый перечень или в супермаркете, или с самого рыночного края, не заходя внутрь. Машке же планировал потом наврать чего-нибудь, чтобы она не бухтела сверх меры. В общем, не любил Иванов рано вставать и рынок с его суматохой, толчеёй и суетой тоже не любил.
— Берите, они вкусные! — прямо перед Серёгиной физиономией словно из воздуха возникла миловидная, пухленькая женщина средних лет с небольшим подносом, на котором действительно лежали красивые, один к одному, пирожки. Они выглядели настолько аппетитно, что рот поневоле наполнился слюной, а в животе что-то заурчало.
— Сколько за один?
— На копейку два, — кокетливо ответила продавщица.
— Чего? Ещё раз повторите, я не понял, — искренне удивился помощник инспектора. Он и цены такой — копейка, не помнил. Знал, что давным-давно, в дни молодости его родителей, на неё можно было купить коробок спичек. За две — позвонить из телефона-автомата. Но вот приобрести два чудесных пирожка, к тому же в наши дни? — фантастика какая-то.
Прокрутив в голове все известные ему варианты уличных мошенничеств, ничего для себя не прояснил, а потому честно поинтересовался:
— Вы из программы «Розыгрыш»? Или пранкеры какие?
Настал черёд удивляться продавщице.
— Да как вы, господин, могли такое подумать! Я честная женщина, а вы меня такими словами, при всех! Если не голодны — ходите себе мимо и не мешайте делать коммерцию! — с этими словами она гордо развернулась и пошла в сторону входа в рынок.
Прямо сквозь людей.
Только теперь Иванов догадался всмотреться в продавщицу пирожков и ахнул!
Она была одета в не новое, но очень ухоженное и идеально подогнанное по фигуре платье с открытыми плечами и широкими, кружевными юбками с кринолином. Причёска спадала на шею женщины хитрыми мелкими завитушками, как в фильмах про Наташу Ростову или на картинках из жизни дам из позапрошлого века.
«Призрак!»- дошло, наконец, до него и парень, проклиная зажатые в обеих руках увесистые и неудобные, цепляющиеся за всё, что можно, пакеты с едой, попытался догнать странную продавщицу. Зачем — и сам не знал, инстинктивно. Но не тут-то было.
Пока Иванов, наступая окружающим на ноги и переругиваясь со всеми вокруг, достиг входных ворот — женщины и след простыл. Покрутил головой, похлопал глазами — а толку? Исчезла она.
... Дома, получив от домовой заслуженный нагоняй за неправильные продукты, Сергей попытался честно доспать упущенное, но опять не срослось. Машка в последнее время активно торчала в интернете и взяла за правило сообщать ему о всяких странных случаях, вычитанных на форумах. То, что все они являлись откровенным бредом, её не смущало, ибо и в плевелах найдётся пшеница. Вот и сейчас:
— Серёженька. Серёжа!
— Ну что тебе ещё?
— Да я тут на одном портале, очень известном, прочла историю занятную. Может, тебе интересно будет? — мягким, чуть заискивающим голоском протянула кицунэ.
Иванов не мог на неё обижаться за эту наивную надоедливость. Понимал — скучно девчонке в четырёх стенах, вот и старается быть полезной, как умеет.
— Рассказывай.
— Ой! — радостно взвизгнула она. — Тут такие страсти написаны... В общем, парень в Одессе гулял где-то в центре, а к нему женщина подходит в платье каком-то странном и прямо с ходу...
— Машка, не части! — помощник решил ей немного подыграть. — Подробно докладывай, какая женщина, откуда...
Домовая покраснела.
— Извини, я пока не знаю, как правильно докладывать, но я научусь! Так вот, — она стала говорить медленнее, с расстановкой. — Цитирую: «Миловидная женщина средних лет, но не то чтобы ах...». Дело было у какого-то Польского спуска, где-то с месяц назад.
— Уже лучше, — подбодрил девушку Сергей.
— Ага! И, в общем, она сразу ему такая, чуть ли не на шею стала вешаться и вопить: «Я вечером вся ваша на веки, если сейчас проводите до дома!» — не сдержавшись, снова затарахтела домовая. Иванов перебивать не стал, пусть наговорится. — Ну, а тот паренёк на работу спешил, отмазался от такого лестного предложения.
— Ну, может скучно тётке стало, или подпила с подружками да ласки захотелось...
— Да если бы! Через недельку он на рынок по своим делам зашёл, а та, не нагулявшаяся, пирожками там торгует. И тут он вспомнил! — театрально- гробовым голосом загудела кицунэ, делая при этом страшные глаза. — Это никакая не тётка, а страшный призрак маньячки — проститутки! Она клиентов на фарш пускала, пекла всякие вкусности и денежку на том зашибала! Полтораста лет назад жила! А имя ей Роза было!!!
— Ты прикалываешься? — Иванова передёрнуло. — Следишь за мной?
— Нет, так в посте написано... — растерялась домовая. — Что случилось?
Но помощник не ответил, задумавшись.
— А как она к тому парню обращалась, случайно не указано?
— Сейчас, — Маша быстро забегала пальцами по экрану планшета, который ей подарил с зарплаты Сергей. — Ага, вот! Нашла! «Молодой господин» — так тут написано.
Хозяин квартиры вырвал девайс из её рук и дважды, внимательно, перечитал пост вместе с несколькими страницами комментариев.
— Ничего себе... Где мы, где Одесса, и как всё это понимать?.. — а затем, ничего не утаивая, рассказал утреннюю историю с призраком домовой, введя её в глубокое удивление.
...Раздался свист, потом ещё один. Затем вопль: «Это я!».
— Привет бездельники! Чего такие умные сидите? — Швец традиционно возник из воздуха прямо посреди комнаты. Кому-то это может показаться совершенной бестактностью, и покажется правильно. Инспектор ни в какую не хотел включать материализацию лишь для того, чтобы нажать на кнопку дверного звонка. По-своему он был прав.
Но и мириться с такой беспардонностью домовая не могла. После нескольких бурных скандалов она приучила призрака свистеть со стороны двери и входить лишь с разрешения хозяев. Соседям, наверное, весело, от такого свистуна в подъезде...
Как происходит вторжение начальства в его жилище на самом деле — Иванов, к примеру, не понимал. Антон же невидимым может быть, если захочет. Тихонько пройдёт незамеченным — и в ванну, за Машкой подглядывать. Но вроде бы пока себе он такого не разрешал, а Серёга мудро не докапывался до истины.
За чаем помощник рассказал об утреннем происшествии, показал планшет с заметкой, поокруглял глаза от таких совпадений. Швец отнёсся к услышанному равнодушно.
— Я знаю эту историю. Наши её тогда курировали и ничего толком не нашли. Мутная — да, странная — без сомнения, но там нераскрытая уголовщина, а не мистика.
— Расскажи! — у кицунэ от любопытства загорелись глаза.
— Да нечего особо рассказывать. Проститутка убивал клиентов в борделе и пускала их на пирожки, а кости за домом закапывала. Её поймали и казнили.
Иванов почесал затылок и вынес вердикт:
— Бред.
— Согласен, полный. Наши потому тогда и вписались в это дело, колдовство искали.
— А что не так? — заинтересовалась любопытная домовая.
— Да всё не так. Дело происходило возле лестницы, которая вела от берега в центр Одессы. Оживлённейшее место. Там народ круглосуточно ходил, все на виду. К тому же бордели строят где? — он поднял указательный палец, сразу став похож на учителя младших классов. — В удобных, опять же проходных, местах, а не на задворках мирозданья. Теперь подумайте сами, как можно в здании, где постоянно полно народу и пьяных, чад и угар по полной программе творится, женщине самостоятельно убить здорового, тёртого жизнью моряка; разделать его в собственной спальне, на рабочем месте, можно сказать; замыть кровь... Койка ведь простаивать будет, хозяева на вид такие убытки поставят.
Да ещё и во дворе останки закопать, на глазах у десятков любопытных женских глаз из окон — чушь, да и только! А пирожки где печь? В те времена кухни общие были, и готовили там кухарки с длинным языком, которые в мясе разбирались по роду деятельности. Короче, тоже не вариант...
В портовых борделях как на Курском вокзале — жизнь никогда не затихает, лишь под утро немного. Потому ты прав, Серёга — официальная версия бредовая на все сто процентов.
— Хмм... А что случилось на самом деле?
— Толком не знаю, — ответил инспектор, с наслаждением закуривая. — Как мне рассказали — убийства действительно были и женщину действительно повесили. Но мокрушничала, похоже, не она. Там многие замешаны были. Цель банальная — ограбления. Трупы в подвале расчленяли и понемногу за город вывозили или в море топили — по ситуации. Просто когда скрывать уже такие чудеса невозможно стало — выбрали козу отпущения. Несколько костей во двор подбросили, лоток с пирожками в руки дурёхе сунули и на Привоз послали, новые горизонты бизнеса осваивать. А в один из пирожков палец запекли. Проститутку и повязали.
В те времена особо долго не разбирались. А чего выдумывать? — с доказухой нормально там складывалось, чистосердечное признание получили сам знаешь, как. К тому же резонансные преступления... Быстренько бумажки набросали и привели приговор в исполнение, успокоив народ и резво отчитавшись в столицу.
— Ну, пусть так. А коллеги из управления что тогда там искали? Зачем-то же они разбирались в этой гадости?
— Думали, что некромантия может быть. Слишком много народу в те дни без вести пропадало. К тому же, когда негласно бордель осматривали — эманации остаточные учуяли. Тёмные. Покрутились, порыскали, однако не нашли ничего. Так что забей, это было давно и уже почти стало неправдой. Я не знаю, кого ты видел, но вряд ли одесскую маньячку.
И вообще, собирайся, в рейд пойдём. Пора подучётный элемент проведать.
Это Иванову не понравилось, выходной день всё-таки. Но перечить начальству он не решился, лишь уточнил:
— Задачи какие поставлены? Страху нагнать или кого-то конкретного ловим? И где рейдовать станем?
— На рынке. Надо своё присутствие обозначить местной нечисти.
Помощник взвыл от досады. Очень ему не хотелось снова толкаться среди людей.
— Не расстраивайся. Мы не по всей территории шариться будем. Так, в конкретное местечко прогуляемся. Может, и торговку твою увидим, — успокоил его начальник.
— Ну, пошли...
Они стояли у входа в неприметную дверь среди однотипных построек, в стороне от основных торговых прилавков. Пахло шашлыком.
— Кафе «Сказка», — прочёл старенькую, некрасивую вывеску Швец. — Нам сюда.
— Почему?
— Потому что именно здесь собирается нечисть со всей округи. Что-то типа клуба у них тут. Мне предшественник мой перед переводом настоятельно советовал познакомиться с хозяином и вообще, на контроле это местечко держать.
— В рожу сразу или попугаем для начала? — деловито уточнил Серёга.
— Не надо в рожу. Хозяин здесь вроде как адекватный. Не полноценный освед, но если какая серьёзная хрень намечается — сам сообщает. Говорил же — нам надо присутствие обозначить, познакомиться. А дальше видно будет. Так что помни про чувство такта и профессиональную вежливость. Ладно, пошли!
За дверью оказалось небольшое, тускло освещённое, помещение со стоячими столиками, давно некрашеными стенами и монументальным прилавком, за которым стоял здоровенный, звероподобный мужик. Помимо него ещё двое мужчин спокойно пили за одним из столиков пиво, говоря о своём и совершенно не обращая на новых посетителей внимания.
Швец сразу направился к стойке, осмотрелся. За спиной мужика уходили вверх ряды полок с разнообразнейшим набором бутылок со спиртным, в подавляющем своём большинстве дешёвым.
— Ты хозяин? — с места в карьер начал он.
— Я, — прогудел мужик. — Чего надо?
Вместо ответа Антон показал Печать.
— А, тогда проходите. Давно ваших не было. Вы по делу или так?
— Пока познакомиться.
Хозяин забегаловки понятливо кивнул головой и взмахом руки пригласил следовать за ним, в неприметную дверь за прилавком. Инспектор с помощником прошли следом и оказались на лестнице, ведущей в подвал.
— Меня Ероха зовут. Я — оборотень.
— Антон, — представился Швец, потом указал на Иванова. — Серёга. Теперь мы тут за территорию отвечаем. Предшественник на повышение ушёл.
— Жаль, — искренне огорчился мужик. — Хороший человек был.
Между тем лестница закончилась, и они оказались в довольно просторном помещении, которое по своему убранству больше всего напоминало приличный ресторан. Тихо играла музыка, скользили официанты в белых рубашках с волосатыми, кошачьими мордами; приятно горели свечи в специальных углублениях в стенах. Было... людно? Хотя нет, это слово тут не походило. Лучше сказать... «Многочисленно».
За столиками приятно проводили время в окружении всевозможных блюд и напитков бледные вампиры с красными глазами; пахнущие тиной, зеленоволосые кикиморы; волкообразные, худые вурдалаки; затесались даже пара призраков и домовой.
— Кухня где? — официальным тоном спросил инспектор.
— Пойдёмте, покажу, — охотно откликнулся Ероха, с удовольствием осматривавший свои владения. — Запрещёнки не держим.
Прошли в царство кастрюль и сковородок. Оборотень сразу успокоил толстую, в возрасте лешачиху в белом халате и поварском колпаке:
— Свои, Глаша. Это новые инспектора с проверкой зашли, сейчас посмотрят, и уйдут.
А затем негромко сказал приятелям:
— Не пугайте её пожалуйста. Она баба хорошая, но забитая, из глухой деревни привёз. Любое начальство боится. Но повар — ух! Чудо, а не повар! На ней только всё и держится!
Лешачиха действительно смотрела на Иванова со Швецом со страхом, но резких движений не делала и вела себя смирно.
— Смотрите, — хозяин открыл первый холодильник. — Кровь свиная, кровь говяжья, даже рыбью кровь имеем, хотя она очень сильно на любителя... Мясо тоже в рамках допустимого...
Антон активировал Печать, посмотрел на неё. Серёга, хоть и не понимал, как в таком случае она действует, тоже повторил жест инспектора. Ничего. «Наверное, — подумал он, — если человечина там или ещё какая пакость — она сработает. Хорошая штука! Прямо экспертиза на месте!»
Перешли к следующему холодильнику.
— Плесень... мыши маринованные... мозги заячьи... тухлые копытные кости... — вещал Ероха.
Если бы все вышеперечисленные наименования не были упрятаны в непрозрачные пищевые контейнеры — помощника бы вырвало только от названий. Антон, заметив позеленевшее лицо подчинённого, быстро свернул осмотр, наскоро проведя Печатью вдоль столь необычных полуфабрикатов и милостиво заявил, что осмотр кухни завершён и по поводу продуктов он претензий не имеет.
Вернулись в зал. Там по-прежнему спокойно и культурно отдыхала нечисть, совершенно не обращая на них внимания. Чтобы не быть совсем уж бессловесным на фоне начальства, Иванов спросил:
— Давно работаете?
— Нет. Лет сорок, как рынок построили, — ответил ему хозяин.
— И никто до сих пор из власть держащих не наехал?
— Нет, — заулыбался оборотень. — У нас в этом плане крыша хорошая в мэрии. Заранее всё разруливает, без денег, потому как сам тут частый гость.
— Да ну... — не поверил Швец. — Прямо вот так чиновник от чистого сердца вас прикрывает? Сейчас заплачу...
Ероха не обиделся.
— Поймите, это единственное место в городе, где мы можем быть сами собой. Здесь нам не надо в людей играть, притворяться или прятаться. Никому не мешаем, глупостями не занимаемся. Опять же, ваши контролируют... Вот и защищают завсегдатаи по старой памяти.
— Понятно. Ну всё, вроде бы... Мы пойдём, проводи. — Антон направился к выходу.
Поднялись, снова оказавшись в неуютной после клуба-ресторана, серой забегаловке. В гостевом зале уже никого не было, лишь за стойкой стоял паренёк, неуловимо похожий на хозяина заведения. Увидев их, он молча исчез. Именно не растворился, как призрак или привидение, а исчез. Но глазастый Серёга заметил мелькнувшую на полу тень белки.
— Сын! — с гордостью сообщил Ероха. — Смена мне растёт!
Но такие откровения были Иванову не интересны.
— Так ты оборотень — белка?! — искренне удивился он. — Впервые вижу!
Гордый отец покраснел.
— Ну да... белки мы... что такого?
— Да нет, ничего... Просто я всегда думал, что оборачиваться можно в лису, волка, летучую мышь, наконец.
— Не ваше дело, — угрюмо пробурчал Ероха. — Белка тоже зверь приличный...
— Да я ничего, — заюлил помощник. Ему было стыдно за такую бестактность. — Просто полюбопытствовал.
— Серёга! — Антон решил прекратить это словоблудие, решительно схватил подчинённого за куртку и потащил на улицу. — Пошли отсюда, чего ты к нему привязался!
Оборотень с благодарностью посмотрел на инспектора и неожиданно предложил:
— А давайте я вас шашлыком из барашка угощу. Хороший, не сомневайтесь!
Приятели переглянулись.
— Только мы заплатим, — безапелляционно заявил Иванов. — А то коррупцию ещё пришьют. И без спиртного, только сок. Если есть — томатный.
Швец согласно кивнул головой.
— Без проблем, — согласился хозяин. — Выбирайте столик по вкусу.
Расположились, по привычке, в углу, так, чтобы видеть всех входящих. Через несколько минут перед ними оказалось блюдо с восхитительным, прекрасным даже на первый взгляд, умело прожаренным, мясом. Ну и пакет заказанного сока со стаканчиками, естественно.
Приступили к трапезе. На вкус шашлык оказался не хуже, чем на вид. Антон с Сергеем так увлеклись едой, что совершенно не заметили, как в помещение кафе зашли трое бомжеватого вида мужчин. Они прошли к стойке и негромко заговорили с хозяином.
— Ты чё , не понял! — крик одного из визитёров заставил вздрогнуть. — Ты. Нам. Должен! Иначе глаз на очко натянем!
Сергей отвлёкся от мяса, Антон тоже. Это заметил и кричавший, сразу выразивший своё пожелание:
— Нах пошли отсюда, иначе... — договорить ему не дал Сергей.
— Ты видишь? — обратился он к инспектору.
— Ага.
— Воспитаем?
— Ага. Только прикоснуться не забудь, чтобы из тел не смылись.
— Угу.
У всех троих мужчин были ауры бесов. Не самые крупные, но и не мелочь какая.
Ероха напряжённо смотрел на них, зажав в руках кухонный нож. Наверное, под прилавком держал на всякий случай.
Приятели направились к бесам, каждый зажёг Печать.
— Ну что, ублюдки, домой собирайтесь! — горделиво прорычал Антон, собираясь развоплотить ближайшего.
Но, неожиданно, один из них достал пистолет и направил на Ероху.
— Я его завалю! — крикнул он. — Отошли отсюда!
— Стреляй, — вмешался оборотень. — Мне пули не страшны.
Серёга согласно кивнул и прыгнул на стоящего ближе всех к выходу бесу, попутно прикоснувшись ко второму. Влепить Печать в лоб выбранного врага сразу не получилось, потому завязалась безобразная драка. У Антона дела складывались аналогично.
— Бах! Бах! — хлёстко, оглушающе прозвучал звук выстрелов.
Третий раз пальнуть у беса не получилось. Швец, как-то совершенно немыслимым образом, изогнувшись, опрокинул на него стол, придавивший стрелка к полу.
Серёга тем временем упокоил своего противника.
— Минус один! — проорал помощник и сразу, наотмашь, хлопнул Печатью по затылку противника инспектора.
— Минус два!
На ноги как раз вставал последний. Его развоплощали вдвоём, красиво приложив Печати с разных сторон.
— Ну, вроде бы и всё! — довольно протянул Иванов. — Разогнали кровушку по жилам. Размялись...
— Погоди! — Швец прервал победную эйфорию подчинённого. — Оборотень где?
Ерохи действительно не было видно. Он обнаружился на полу за стойкой, истекающий кровью.
— Скорую надо вызвать! — помощник уже доставал смартфон.
— Не надо, — прохрипел хозяин забегаловки. — Не успеют. Пули серебряные...
— Так что делать? — Серёгин голос был близок к панике. Он впервые видел огнестрельное ранение вживую.
— Резать, — спокойно ответил Антон. — По живому, пока серебро его окончательно не убило. Потерпишь? — это уже к Ерохе.
Тот согласно кивнул, закрыв глаза и сжав зубы.
Пулевых отверстий в организме оборотня оказалось два — по числу выстрелов. В плече и ключице. Без колебаний инспектор подобрал с пола хозяйский нож, облил его какой-то спиртосодержащей жидкостью из бутылки, взятой с витринной полки, и, разрезав рубаху, начал кромсать первую рану. Через минуту он, под стоны оборотня, радостно воскликнул:
— Есть! Серёга! Давай чайную ложку, сейчас ей пулю добуду. Только сполосни сначала, а то сунешь прямо с горчицей или ещё чем...
Иванов выполнил требуемое и брезгливо отвернулся. Ну не мог он видеть, как Швец увлечённо, высунув от усердия кончик языка и по локти перемазавшись в крови, орудует ложкой в немаленьком разрезе. Да ещё и комментирует:
— Так. Та-а-ак. Давай... Давай, милая... Да твою же мать! Уродина! Вылезай, сука страшная!!! Ага... Понемножечку... Вот и хорошо... Лапочка-пуля... Лапочка... Всё! — вверх, в жесте победителя, взлетела рука с окровавленным, почти невидимым в пальцах комочком металла.
— Больше не жжёт в руке? Ничего не осталось?
— Нет... — выдохнул побледневший, с внезапно постаревшим лицом Ероха. — Следующую давай...
Следующую извлекали дольше, но извлекли. Оборотень уже был почти без сознания, однако, как только последнее серебро покинуло его тело, сразу ожил. Раны затянулись прямо на глазах, на губах заиграла улыбка.
— Спасибо, — уже через несколько минув встав на ноги, поблагодарил он. Искренне спасибо. Я вам должен. Клянусь, что не забуду. Если бы не вы...
— Да ладно, — протянул Швец, с интересом осматривая подобранную с пола «Осу». — Ух ты! И патрончики самодельные... Никогда такой не видел. Серёга! Прибери, нам пригодится.
Иванов понятливо сунул пистолет в карман, затем покопался в карманах до сих пор не пришедшего в себя бомжа, нашёл ещё пару патронов. Закончив осмотр, он решил прояснить ситуацию.
— Ероха! Ты же нам пел, что у тебя всё ровно. А это что?
Оборотень тоскливо посмотрел в лицо помощника.
— А это издержки... Неделю назад начали приходить, дань требовать. Пугали, что всем плохо будет. Я думал — дурачки спившиеся... В крайнем случае рожи поразбиваю. Кто ж знал, что до такого дойдёт...
— Ты что, — влез в разговор инспектор, — думал, что бесы просто так уйдут?
— Бесы?! — ахнул хозяин. — То-то я думаю, с чего они такие наглые...
И тут до помощника дошло:
— Ты их не отличаешь от людей? Да?
— Да... Придётся, всё-таки, нанимать вышибалу с талантами... Не поверите, сколько тут работаю — ни одного из этой шушеры не видел! Слышать про них — слышал, а вниз не захаживали, точно.
Швец пожал плечами.
— Всё когда-то бывает в первый раз. Теперь уже точно пошли, Серёга.
— Ага, — помощник прямо из упаковки как раз допивал сок. — Только один вопрос остался, про который я почти забыл.
— Какой? —заинтересовался Ероха.
— Ты тут призрак женщины с пирожками знаешь? Такая... приятная на вид. Чистенькая.
Оборотень наморщил лоб.
— Нет. Никогда не видел. Может, из новеньких... Я поспрашиваю, — неожиданно серьёзно сказал он. — И, если что узнаю — позвоню. Номер оставь.
На стойку легли салфетка и карандаш.
Иванов написал свои координаты и тоже направился к двери, но, оказалось, хозяин ещё не закончил.
— Тут по вашему ведомству вроде как работа намечается... На центральном городском кладбище некроманты какой-то ритуал готовят. Призрак знакомый рассказал.
Швец заинтересовался.
— Некроманты? Люди или нежить? Как именно готовят? Когда проводить собираются?
Оборотень выставил перед собой раскрытые ладони, словно защищаясь от напора и любопытства инспектора.
— Что за некроманты — он не знает. Просто вечером видел парочку молодых людей в районе новых захоронений. Они про ритуалы рассуждали, полнолуние и кошек. Это всё, что известно.
— Что же, спасибо и на этом. До новых встреч! И бомжей на улицу убери, а то некрасиво как-то.
...Они сидели на кухне и лопали вкусное домашнее печенье, запивая его чаем.
— Что, Серёга, знатно мы в кафе сходили? — подтрунивал Швец.
— Нормально, можем повторить, — отвечал ему Иванов. — Я так понимаю, нам в обозримом будущем с некромантами дело иметь придётся? Просвети на эту тему.
Антон поморщился.
— Да особо рассказывать и нечего. Некромантия — штука очень сложная, с ней разве что сильный колдун, матёрая ведьма или равный им по уровню нечисть управится. Но все эти ребята под негласным наблюдением, так что особо не забалуют. К тому же у них и других дел полно, более увлекательных и прибыльных, чем возня с мертвяками.
Дилетанты поднять трупы просто не смогут — много специфических знаний требуется. Но на сигнал мы отреагировать обязаны — раз в год и палка стреляет. В полнолуние сходим, посмотрим. Как раз самое колдовское время будет. Может, какого урода по пути зацепим, тем более на кладбище...
Чай закончился, закурили.
— Антох, ты бы с руководством об оружии каком поговорил. Сам видишь, как бывает, — затронул давно беспокоящую его тему помощник. — С голой Печатью не вариант...
— Сам знаю. Думаешь, не говорил?! Но там с оружием, как и тут — запросто не дают. Как и здесь — просто на всякий случай, чтобы искушений применить не по уставу не возникло. Бздят, короче, что мы с тобой тут перепьёмся и прохожих крошить начнём! Как бы чего не вышло! — зло ответил Швец.
Задумались...
— Добрый день! — неожиданно из коридора раздался приятный женский голос с непонятным, едва уловимым акцентом. — Добрый день! Господа позволят даме войти?
Оба парня резко обернулись. Из-за холодильника пулей вылетела Машка.
— Входите, — первым подал голос Сергей.
Из коридора в кухню прошла та самая, встреченная на рынке женщина, только теперь без лотка с пирожками. Она очаровательно улыбнулась, сделала лёгкий книксен, и представилась:
— Я — Роза. И мне нужна помощь.
И у Иванова, и у Швеца отвисли челюсти. И только Машка осталась невозмутимой.
— Присаживайтесь, — произнесла она. — А я только сегодня про вас заметку читала, как вы в Одессе парню прохода не давали.
— Какая наглая ложь! — возмутилась призрак. — Я лишь спросила у него, который час и попросила проводить меня! Я не знала, что теперь это предосудительно!
Домовая с сомнением покачала головой, а Сергей уточнил:
— Как же он вас видел? Вы же... нематериальная!
— Ну и что? Видят же люди призраков по всему миру — ничего такого, никто от этого кушать не перестал и с женой не развёлся... Я могу показаться, если захочу.
— Это правда, — встрял инспектор. — Так что вы от нас хотите? Какого рода помощь нужна?
Женщина покраснела.
— Мне... хотелось бы... просить вас об услуге... — стесняясь, начала она. — Видите ли, я впервые в вашем городе и не хотела бы попасть в дурную компанию. Сегодня, в заведении, я наблюдала за вами и мне показалось... что вы приличные молодые люди. Мне нужен совет!.. Как от представителей власти...
— Вот оно в чём дело... Вы не хотите иметь с нами проблем, и потому пришли сами, надеясь на нашу порядочность?
— Конечно! Я всегда знала, что если хочешь работать спокойно — сначала иди к городовому. Если он хороший человек — дело пойдёт вполне себе, если плохой — и начинать не стоит.
— А кем вы работали? — снова влезла Машка.
— Жрицей любви. Я была очень хорошей в своём деле, — с неожиданным достоинством ответила Роза.
Помощник с инспектором переглянулись.
— Так от нас вы что хотите?
— Разрешения жить в этом городе и зарабатывать себе на приличное существование, разумеется.
Парни снова закурили. Швец явно растерялся от такого поворота разговора, потому Иванов решил сам разрулить ситуацию.
— Допустим, мы не будем препятствовать. Но хотелось бы знать, откуда вы, с кем мы имеем дело, включая историю о пирожках с пальцами, и так далее...
— Разумно, — кивнула женщина. — Я расскажу всё, но это надолго.
— Ничего, время у нас есть, чай тоже.
— Ну хорошо... Слушайте... Я родом из славного французского города Марселя. В шестнадцать лет влюбилась в одного моряка торгового флота и была настолько дурой, что переоделась в мужское платье и сбежала с ним на его корабле под видом юнги. Но долго наше счастье не продлилось. В Одессе он, презрев мои чувства, отправился в бордель, где напился пьяным с местными дамами. Вернувшись — открыл нашу тайну капитану и меня вышвырнули на берег. Корабль, естественно, уплыл вместе с возлюбленным и более мы никогда не виделись.
У одинокой девушки дорог в чужом городе немного. Моя привела в дом любви, который стоял у лестницы. По ней люди шли из порта в центр Одессы и обратно. Там прошли мои юные годы...
Затем я постарела, подурнела, но благодаря моим старым клиентам, ставшим почти моей семьёй и дружбе с бордель-маман, меня не выгнали. От скуки я научилась готовить. Что угодно, но больше всего мне удавались пирожки. Поверьте, я едва доносила последний десяток до Привоза. Выручка была вполне себе, и я даже начала понемногу откладывать на билет до Марселя. Хотела увидеть свой дом, сестричек...
Машка захлюпала носом, тайком вытирая глаза платочком. Роза это заметила и улыбнулась ей.
— Милая девушка, не надо меня жалеть. Я вполне была довольна своей судьбой, пока не появился тот грек...
— Какой грек? — невольно перебил Иванов. Его этот рассказ начал сильно занимать.
— Он пришёл к нам вышибалой. Огромный, злой, совсем-совсем не говорил по-русски. А через полгода неожиданно умерла хозяйка нашего дома любви. Здоровая, ещё не старая женщина. На её место пришла дочка, пигалица, каких не бывает, и стала меня выживать. Но тут всплыл нюанс, — это слово Роза произнесла исключительно красиво, на чистом французском. — По завещанию моя комната оставалась за мной, что новую владелицу бесило жутко. Если бы не публичность и постоянные гости в коридорах — меня бы попросту вышвырнули, и полиция бы не помогла.
А потом у меня в пирожке нашли человеческий палец. Дальше скорый суд, где меня никто не слушал, петля. Но это не я! Это не я убивала тех бедолаг! Я брала мясо у торговца Цапенко, третье место слева! Я умоляла проверить мои слова, найти правду, но пристав лишь смеялся и говорил, что бегать как блоха по Привозу он ради такое мерзости, как я, не станет!
Швец решил прервать начинающуюся от воспоминаний истерику.
-Так, а грек тут причём? — грубо оборвал он женщину.
— О-о-о! — она закатила глаза и заломила руки. — Э то страшный человек! Он — колдун! Он это всё и придумал!
— Чего?
Роза немного успокоилась, вздохнула и стала говорить более связно.
— Понимаете, когда я сидела перед казнью в одиночке, он ко мне приходил поиздеваться. Дал гроши охране — они и пропустили. Грек смеялся мне в лицо; говорил, что моя душа будет навеки принадлежать ему и его роду. Я хорошо понимаю греческий — в моём ремесле без знания языков никак, и потому решилась расспросить его подробнее, чтобы утром доложить приставу или судье в надежде на пересмотр дела.
Этот мерзавец мне и рассказал, что они убивали клиентов, расчленяли их, а потом понемногу топили в море. Зачем? — спросила тогда я. Ради денег — глупо. Девочки всегда у пьяненького последний медяк и без злодейства легко вытянут. Да они сами отдавали за лишнюю улыбку! А тут такое непотребство!
Оказалось, убивали ради хитрых компонентов для зелий. Молодой хозяйке он говорил, что делает эликсир молодости, а на самом деле продавал полученное другим колдунам. Жадный был — нет слов! Когда я окончательно надоела — решили всё свалить на меня, тем более что полиция заинтересовалась пропажами моряков в нашем заведении. Вот так я и попала на виселицу. Утром меня и слушать никто не стал, сразу на помост, ещё и рот заткнули, чтобы не прокляла или не кричала.
Машка уже плакала не стесняясь, жалея Розу.
— Ну хорошо, с вашей смертью всё более или менее понятно. А как вы теперь появились?
Женщина потупила глаза.
— Я не знаю. Действительно не знаю. Просто возникла недалеко от того места, где было наше заведение. Что было до — не помню. Последнее воспоминание как мне нечем дышать в петле... Знали бы вы, какая у меня случилась истерика, когда я поняла, что теперь призрак!
Но я смогла взять себя в руки и пошла к знакомому месту, благо дорогу помнила. Как изменился город, моды, люди! Именно тогда я и решилась заговорить с тем молодым господином! А через совсем немного времени я опять растворилась! А потом опять появилась!
Тогда я решила пойти на Привоз и послушать людей. Надо же мне было понять, что тут и как! Но не ходить же с пустыми руками как безденежная попрошайка! Оказалось, что я могу придумать себе лоток с пирожками или корзинку с ромашками. Но кому нужны ромашки? Потому я и пошла на рынок, где тот господин меня снова увидел. Как он тогда испугался! И опять я растворилась, совершенно не понимая, как это происходит.
В третий раз осознала себя уже здесь, в этом городе. И опять пошла на рынок. Просто потому, что больше не могу придумать, куда пойти.
— А как вы нашли рынок?
— Это просто. Люди сейчас много говорят в чёрные глупые коробочки, прижатые к ушам. Я услышала, как одна дама сказала: «Я сейчас на рынок, а потом к тебе...», и пошла за ней. Там я встретила вас, — она посмотрела на Иванова. — И вы меня очень напугали. Затем нашла кафе, где собираются всякие... странные существа, и снова увидела молодого господина с товарищем. Но теперь решила не показываться, понаблюдать. А потом был бой с этими халамидниками, стрельба и тот израненный человек... Дальше вы и сами догадываетесь, как я тут очутилась.
Швец встал из-за стола, походил, а потом задал неожиданный вопрос:
— А когда вы проявлялись, у вас не было ощущения поводка на шее?
Роза удивилась.
— Откуда вы знаете?.. Да, первые два раза было — пренеприятнейшее чувство, а сейчас он пропал. Я абсолютно свободна. Это что-то значит?
— Пока не знаю... Серёга! Надымили мы тут, пошли на балкон курить.
Иванов очень удивился, но возражать не стал. Понял, что с ним хотят переговорить без свидетелей.
— Да-да, — поддержала его домовая. — Идите, а мы о своём поболтаем, о женском...
...Закрыв плотно за собой балконную дверь и сделав первую затяжку, инспектор очень серьёзно спросил:
— Что думаешь?
— Не знаю. Слишком многое совпадает в её истории с дознанием, о котором ты мне утром рассказывал. Похоже, не врёт.
— Похоже, — согласился Швец. — И отсюда проистекают нехорошие выводы.
— Какие?
— Мутные, Серёга... Вот смотри, первые два раза она словно поводок ощущала — такое бывает, когда очень сильный колдун душу себе подчиняет, привязывая её к какому-нибудь предмету. Попросту — раба себе заводит. Ритуал сложный, но как раз в масть! Невинно казнённая, знающая истину, блудница. Самое оно для чёрной магии, редчайший ингредиент! А в третий раз поводка нет... Почему — не знаю, и почему её призвали через столько лет — тоже не знаю. И почему сначала в Одессе и ненадолго, а теперь у нас и она свободна — без понятия. Корявое какое-то колдунство! Так не делается!
— Значит, будем ловить этого долдона-призывателя душ...
— В точку! Такие ребята куролесят, пока их не остановишь! Завтра и начнём! До полнолуния ещё неделя, так что время есть.
— Понял, Антоха. Будем считать, что план оперативных мероприятий набросали. С Розой что делать? Развоплощать не хочется...
— Ты дурак? Нет, правда, Иванов, признайся — ты дурак?!
Серёга обиделся.
— Это ты меня сейчас за что?
— За идиотизм. Призрак — проститутка! Да это редчайшая удача! Не понял?
— Нет...
— Объясню проще! Вот тебе, когда любви и ласки хочется — открыл газетку, раздел «Досуг», и дальше по возможности кошелька гуляешь. А мне как? Ни в ресторан с дамой, ни ... вообще! А тут хоть шанс есть, да и приятная она дама, опять же... Дошло?!
— Ага... Пошли обратно.
На кухне Роза и Маша горячо, чисто по-женски перескакивая с пятого на десятое, обсуждали тесто и начинку для пирожков. Иванова замутило — ему сразу представился палец в тесте — слишком часто он про него сегодня слышал. Палец призывно сгибался, грязным ногтем маня к себе. Поборов первые рвотные позывы, Сергей решительно вошёл на кухню и объявил:
— Пиццу учитесь готовить, П-И-Ц-Ц-У!!! И никаких пирожков!
