Глава 16 Бездушная. Часть третья
В кухне установилась почти абсолютная тишина.
— Вы с ума сошли? — Александрос ошеломлённо взял пустую кружку с остатками чая и долго, нервно подёргивая кадыком, втягивал в себя остатки напитка. — Самоубийство — грех! И зачем это Вам?!
Фрол Карпович, Антон и девушка внимательно всматривались в глаза Иванова, надеясь найти в них разгадку такого абсурдного предложения. И только помощник выглядел внешне спокойным.
Парень неспешно закурил, окинув всех присутствующих насмешливым, чуть шальным взглядом.
— Ну не на совсем, вы меня неправильно поняли, — решил он расширить свою мысль, выпуская дым в потолок. — Предлагаю начать издалека. С логики, а потом плавно перейти к моменту нашего знакомства.
— Ну, начни, — пробормотал боярин, сощурив глаза. Он, кажется, стал понимать затею подчинённого. Не до конца, основной замысел пока ускользал от очевидной разгадки, однако в то, что Сергей дурак и суицидник — Фрол Карпович не верил ни на мгновение. Слишком помощник любил жизнь, чтобы вот так, запросто, ей разбрасываться. — Поделись умствованиями.
— Да уж снизойдите до нас, убогих, — поддержал коллегу и македонец. — Что ж это вам открылось такое, ради чего стоит расстаться с одним из самых ценных даров в этом мире?
Швец свои пять копеек вставлять не стал, но весь напрягся в ожидании разъяснений. Мерещилось ему что-то нехорошее...
Маша скрестила руки на груди и всерьёз размышляла: закатить скандал прямо сейчас или всё же дать Сергею высказаться, а только потом переколотить все тарелки и чашки на голове этого непутёвого идиота, так и норовящего её оставить сиротой бездомной.
Иванов начал спокойно, веско.
— Смотрите сами. По вашим словам, тётка эта от меня не отвяжется никак. Значит — финалов может быть три: первый — она меня угробит; второй — мы её уделаем вчистую; третий — через месяц вы из меня эту колдовскую дрянь вытащите, и я стану ей сразу не интересен. Последний вариант самый мутный. Фантастический даже. Сдаётся мне, не будет Бездушная спокойно ждать, пока силу изымут. Форсирует события. Ведь раз знаете про такую возможность вы — знает и она. А даже если и не знает — из вредности потом меня достать сможет. Не будет же вечно охрана около моей персоны круги наворачивать?! Не будет... Да и я в ожидании смерти жить отказываюсь! Такие вопросы сразу закрывают. Я пока понятно излагаю?
Присутствующие оживились. Не из-за красоты доводов Сергея, нет. Из-за того, что почти безнадёжное дело хотя бы попыталось сдвинуться с мёртвой точки; исчезло витавшее в воздухе ощущение безнадёги и неотвратимости.
И словно прорвало плотину. Каждый, позабыв о чинах, званиях и солидности пытался сказать своё, боясь остаться в стороне от общего мозгового штурма.
— Ну?..
— Иванов! Не тяни!..
— Допустим...
— И?..
Парень, теперь уже открыто, улыбнулся.
— Значит, все согласны... Тогда перейдём ко второму этапу нашего повествования. Моё предложение заключается в том, чтобы заманить колдунью сюда. В квартиру. Причин тому несколько. Первая — вы все это место знаете и можете телепортироваться сюда напрямую, без маячков в виде Печати. Вместе с группой захвата, или как там эти меднолобые мордовороты с мечами у вас называются. Удобно, надёжно, можно подготовиться со вкусом, чтобы свести к минимуму возможные риски. К тому же я ей исключительно живой нужен, так что придёт... Не силён в магии или колдовстве, зато отлично понимаю: если бы силу можно было из трупа извлечь — давно бы пулю словил или машина сбила. Но нет! Копчу небо до сих пор. Да и стенка та, при взрыве... Знаете, не оставляет ощущение, что я и не должен был погибнуть. По башке словить — да, для контузии, и делай с тушкой что хочешь... Но ведь не стала! Нет, тут что-то другое... Вот и получается, что и ритуал по выемке требуемого, как мне кажется, с живым нужно проводить. Иначе может случиться всякое нехорошее. Вон, и Яга ваша в блюдечко свою мощь законопатила, не зря же!
— Прав ты, — натужно выдавил из себя македонец. — Хоть это и секретная информация, но да, так оно и есть. Если колдунья перед смертью от силы не избавится — то тогда её тело в нежить переродится. Кладбищенскую, из тех, кого даже бесы на дух не переносят. И, получается, грешить станет даже после смерти. Усугублять, так сказать. Сам понимаешь, улучшений пребывания там, — он поднял взгляд вверх, — и льгот за это никто не даст. Да и про ритуал ты прав полностью. Он на жизни основан. Простенький, короткий, однако с мертвецом не сделаешь. И ведь сам додумался! Молодец! Н-да... умеешь ты, Фрол, кадры подбирать. Хоть и не без изъяна...
Иванов пропустил такую редкую и скупую похвалу от вышестоящего по должности мимо ушей. Его мысли занимали совершенно другие вопросы. Он в неизвестно какой раз окинул взглядом всех присутствующих и, чуть смущённо, уточнил:
— Так как, я пока не полный бред несу? Если что — поправьте или спишите на неосведомлённость.
Боярин переглянулся с представителем небесного спецотдела, Антон посмотрел на кицунэ. Каждый обдумал услышанное и согласился. Уточнять нюансы пока не стали, тонкости потом.
— Дельно. Давай дальше, — выразил общее мнение Антон.
— Второе. Я, поймите правильно, на тот свет не рвусь вообще и смерть — крайний вариант. Воскресите, если что. Один раз ведь у вас получилось...
Александрос пожевал губами, вспоминая прошлое, и одобрительно кивнул, не забыв при этом уточнить.
— В этом есть смысл. Решаемо, тем более вы наш сотрудник. Хотя возвращаться всё же нужно куда-то. Или во что-то, что может жить. Но и тут плюс — скорую вызвать не проблема, адрес известен. До её приезда наших сил вполне хватит для поддержания тела в нужном состоянии, а может и сами справимся. По ситуации нужно смотреть.
— А я про что? — подхватил Иванов. — Как только я появляюсь в очереди — мигом все сюда и хватайте голубушку! Но у меня есть менее радикальная идея. С очередью — это так, на крайний случай. Не хотелось бы...
— Не тяни! — гаркнул своим привычным, командирским басом, боярин. Он уже совсем воспрянул духом и теперь по-хозяйски растопырил локти на столешнице, словно находился на заслушивании нерадивых подчинённых по результатам работы и вставлял им очередной «фитиль».
Сергей посмотрел на домовую, неожиданно подмигнул ей и продолжил раскрывать свой замысел.
— Мы же на курорт собрались, ну, вы в курсе... И в качестве дополнительной безопасности камеры везде установили. Хорошие, дорогие, незаметные. А все провода, как и источник их питания, в Машиных комнатах разместили. Всё пишется, и даже если свет отрубить — не остановится. Говорю же, по богатому сделали, по науке... Потому и предлагаю основные силы разместить у неё. Как эта, которая нехорошая, войдёт — так и выскакивайте!
Пока Серёга проговаривал, Фрол Карпович активировал свою Печать и долго, внимательно водил ею по всем стенам, включая пол и потолок.
— А ведь и верно, — закончив «сканирование», пробасил он. — Не чувствую ничего, кроме обычных проводов с электричеством да немного девкиной волшбы за холодильником. Ловко... Пишешь, значит нас...
— Всех, — лаконично ответил помощник, не отводя от начальства глаз. — Так надёжнее.
Теперь уже не выдержал македонец и повторил пассы с Печатью. Водил штатной меткой долго, тщательно, особенное внимание уделяя углам и прочим закоулкам. Даже в шкафах пошарить не поленился.
— Где?! — ничего не обнаружив, требовательно бросил он.
Иванов вместо ответа внимательно посмотрел на своё руководство и, удостоившись лёгкого кивка, ответил.
— Возле лампочки. И вытяжки. Ну и в комнате в нескольких местах. Даже в подъезде есть. Спецы провода в стенах пропустили, чтобы ремонт не делать. Денег взяли!.. Вспомнить страшно.
Александрос встал на табурет, придирчиво осмотрел старенькую люстру на три плафона.
— Это? — его палец ткнул в едва заметную чёрную точечку.
— Угу. Видимость так себе, если честно, зато звук есть. Те, что с хорошим разрешением — по деньгам кусаются...
Снова взмахи Печатью, удивлённое хмыканье.
— Хорошая работа. Ничего не чувствую. Если лёгкие токи и есть, то в пределах нормы. Не знаешь — не найдёшь! Ваш план, Иванов, из обычного фантастического скелетика начинает обрастать реалистичными костями. Надеюсь, дело и до мяса дойдёт.
После этих слов Антон гордо расправил плечи, с удовольствием посматривая на толкового подчинённого. Его так и тянуло авторитетно, с глубокомыслием протянуть: «Мой пез..юк!», но делать он этого, разумеется, не стал.
Помощник кивнул головой, соглашаясь с выводами македонца.
— Третье — я тут прикинул, есть пара сомнительных нюансов... Их надо вместе решать.
— Какие?
— Боязно мне, что колдунья душу мою подчинить себе сможет или опять мороком из квартиры вывести. Или стенку снова рвануть, как тогда — люди погибнут могут! Это же не частный дом, тут по четыре квартиры на площадке. Та ещё кровавая баня получится... А если вырвется, если успеет силу в себя перекачать?!
Вопросы были не праздные. Все снова задумались.
— А сам как мыслишь? — боярин рассеянно почесал бороду. — Твои варианты?
— А чего сразу я?! — взбеленился Сергей. — У вас и чины, и опыт, и полномочия — вот и действуйте! Не могу же я за всех мозгами ворочать?! С меня хватит и того, что про камеры с засадой придумал! А то вы всё с магией своей носитесь, а про научно-технический прогресс и позабыли!
Неожиданно все вздрогнули от тонкого, мелодичного звона, хлёстко зазвучавшего прямо в кухне. Все, словно по команде, повернулись к источнику шума и упёрлись глазами в... Машкину спину.
— Что?! — обернувшись на тишину, недовольно ответила кицунэ, размешивая сахар в Серёгиной кружке. Именно звук ложечки, задевающий фарфоровые стенки все и услышали. — Я при чём? Я вообще — домовая без права голоса. Чай вот всем делаю...
В доказательство девушка показала на пять исходящих паром чашек, рядком выстроившихся на кухонной тумбе.
— Ваши вкусы я не знаю, — продолжила домохранительница, обращаясь к боярину и македонцу. — Сколько вам? — и замерла с ложечкой, полной сладких кристаллов, в ожидании ответа.
— Три. И зря ты, девка, отмалчиваешься, — ответил Фрол Карпович. — В твоём доме ведь изловить Бездушную собрались. Потому не лишняя ты здесь.
— Две, — поддержал Александрос. — Присоединяюсь к вышесказанному. Незаурядные ситуации требуют... эмм... незаурядных решений. Так что да, интересно ваше мнение услышать.
Девушка аккуратно, с бережливостью истинной хозяйки расставила напиток на столе, взяла свою чашку и только тогда заговорила.
— Серёжа прав. Всем готовиться надо, сообща и тщательно. От себя скажу, что стенки взрывать колдунья не посмеет — так и её зацепить может, да и на обряд времени не останется, коль она его тут проводить соберётся. Если сама ведьма ещё сможет прыгнуть в другое место, спасаясь, то с ним, — кивок головы в сторону Иванова, — никак. Он ведь не колдун, а подготовить перенос такого откормленного молодца — слишком сложно и муторно. Я об этом в деревне слышала, старшие болтали. Там ведь зимой делать нечего — вот и перемалывают минувшее, вспоминая всякое... Но и тут подстраховаться можно. Мало ли, какая дурь ей в голову придёт?
— И как же? — в унисон уточнили Швец с Сергеем.
— Я бы поступила так, — польщённая всеобщим вниманием, разоткровенничалась кицунэ. — В квартире бы не стала устанавливать никаких суперхитроумных придумок и иных премудростных пакостей. Наоборот, сделала бы максимально мощную стандартную защиту, но тупую. И ловушку тоже сильную, и тоже тупую. Можно с идиотской маленькой ошибкой, даже лучше. Типа охрану сняли, других дел полно. Но не бросили, замагичили жильё. Это чтобы вошла она спокойно. Поверила, что от неё всерьёз береглись, только неумело. А вам всем спрятаться, чтобы не учуяла. Ну наведёт она Полог Тишины какой-нибудь или иные, отводящие глаза, чары — так камеры есть, да и сами мы не законченные идиоты. Я, к примеру, в подъезде встану, если она Серёженьку увести решит, и такое ей устрою!.. — маленькие кулачки сжались до побелевших костяшек. — Не пройдёт! Да и в доме не спущу!!! Мой дом! — а потом домовая неожиданно расплакалась навзрыд. — Это я сейчас такая смелая... А как представлю — жуть жуткая... Я не хочу... не хочу... Можно же без этого обойтись... спрятаться наконец на этот несчастный месяц...
Стало неуютно, все почувствовали себя виноватыми. Помощник с усилием поднялся с табурета, подошёл к расклеившейся Маше, встал перед ней на колени (так они оказались одного роста) и ласково обнял её, успокаивая.
— Ну что ты... Всё будет хорошо, сама говорила — среди нас идиотов нет. К тому же и ты не допустишь, чтобы меня обидели, правда?
— Д-да, — еле смогла ответить домохранительница, захлёбываясь слезами. — Не позволю...
— Вот и хорошо, вот и не реви, а помогай нам, — Иванов погладил её по голове. — Успокоилась?
Вместо ответа последовала порция охов, ахов, вздохов, сложносочинённых невнятных звуков, призванных изобразить всю вселенскую глубину Машиных страданий. И только в конце прозвучало знакомое, угрожающе-шипящее:
— Да. Порву, если она хотя бы подумать посмеет...
У всех без исключения от этих слов бодрыми табунами забегали мурашки по коже. Стало понятно — не шутит, если что не так — угрозу выполнит и перевыполнит.
Антон преувеличенно-радостно хлопнул в ладоши и бодро взял инициативу в свои руки.
— Вот и хорошо! С одним вопросом разобрались. Осталось три — всё меньше!
— Да, — вступил Карпович. — За морок и душу не бойся — не подчинит. Мы тебе Печать временно усилим. На свой страх и риск, конечно, но согласовывать некогда. Не прошибёт Бездушная защиту, чем хочешь поклянусь! Да и за домом приглядим. Когда она войдёт — сразу все умения применим, не сдюжит паскудница... И хитро ты, девка, придумала с охранными знаками! По уму сделаем, сам прослежу, без некоторых...
... Обсуждение мелких деталей затянулось надолго. На целых полторы пачки чаю. Разошлись лишь под утро. Иванов — спать, набираться сил, а остальные — готовиться...
* * *
— Фото фигурантки, точнее её сестры.
В руки Иванову ткнулась небольшая чёрно-белая, выцветшая от времени карточка. Парень жадно всмотрелся в изображённую на ней девушку, изо всех сил запоминая детали. Обычная. Не красавица, лицо широкое, крестьянское, глаза тоже не выразительные. Стандартный типаж. На местном рынке десятки таких за прилавками, как правило, стоят. Пройдёшь мимо — и не узнаешь.
— Не забывай, сколько лет прошло. Да и чары личины... — напомнил Швец. — Короче, до одного места сей портрет. Тут же ещё и ретушь есть. Больше на фоторобот, по своей сути, смахивает. Чем богаты, сам понимаешь...
— Да понятно. Всё готово?
— Да. У Машки целый взвод мордоворотов расположился, смущают девчонку. Но ведут себя прилично. Чтобы там пошлые шуточки или косые взгляды — ни-ни! Наоборот — Мурку со своим мышом познакомили, они там с ума сходят вовсю. Защиту квартиры тоже правильную сделали, с лазеечкой почти незаметной, как и ловушку. Захочет обойти — обойдёт!
Серёга поморщился. Начинались самые «узкие» и «тонкие» места их плана.
— А как эти бравые парни задерживать эту злыдню собрались? Она ведь их в два счёта...
Антон серьёзно ответил:
— Не боись! Несколько сетей из... не знаю из чего, но фонят раз в десять сильнее твоего креста. Среди римлян, оказывается, есть умельцы пользоваться такой экзотикой. В самых настоящих амфитеатрах курсы проходили, на гладиаторских боях.
— Вот бы послушать, как оно было... — проникновенно размечтался помощник. — Настоящие гладиаторы...
— Послушаем! Обязательно послушаем! — обнадёжил инспектор. — Но потом. Когда язык их освоим, по-нашему они не шпрехают... — с грустью дополнил он. — Ладно, не переживай! Тут, в доме, в соседнем подъезде, ещё и весь спецотдел в полном составе сидит; и Фрол Карпович, словно Финист — Ясный Сокол, вокруг кружит. Его не видно, а он есть! Так что охрана у тебя круче, чем у президента.
— Ага... Только из дома не выходи, окна не открывай, кури чуть ли не в унитаз, да и то, только после того, как его проверят до подвала...
Антон, мастерски копируя раздражённые интонации приятеля, продолжил:
— На диване валяйся, холодильник забит деликатесами за счёт руководства, делать ничего не надо... — его голос окреп. — И ты ещё смеешь бурчать на мелкие неудобства, хам неблагодарный! Да мне бы так, да ещё и с Розочкой... Не в притоне наркоманском ведь сидишь, а дома! Придёт Бездушная — примем, упакуем, сдадим куда положено...
— А куда положено, если она неумирающая? Ну не в колонию же.
— Не знаю. Куда следует. Не перебивай!.. А не придёт — вынут из тебя силу Яги и переведут в другой город. И всё! Колдунье только и дел будет, что за тобой по миру бегать! Она из страны сразу ф-фьють! — Швец изобразил рукой стремительно улетающее что-то. — Здесь ей опасно! Здесь МЫ не дремлем!
Помощник захлопал в ладоши и добавил:
— Зазвучали овации, переходящие в бурные аплодисменты! К делу давай, оратор... Когда начинаем?
Инспектор посерьёзнел.
— Сейчас. Пока вроде бы тихо, никого не засекли. Но ждём. Больше чем уверен — недолго. Твой адрес ей наверняка известен.
— Кто бы сомневался, — криво усмехнулся Серёга. — Его только слепоглухонемой среди нечисти не знает, да и то не факт. Хорошо. Сейчас так сейчас. Перед смертью не надышишься. Последняя просьба...
Кулак Антона мелькнул в воздухе с такой скоростью, что подчинённый его попросту не заметил. В голове у Иванова зазвенело, в глазах взорвался радужный фейерверк.
— Ты мне такие разговоры прекращай! — прямо в ухо парню заорал Швец. — Слово — материально! Накликать беду хочешь?! Ишь ты, последняя просьба... Я не желаю слушать подобный бред! Приступай к работе: займи горизонтальное положение на диване и включи телевизор! Раз в полчаса переворачивайся на другой бок, а то пролежни будут! Если что — я на связи! — а затем Антон вполголоса добавил. — Да не бойся ты за Машку. Не пустят её в первых рядах.
— Спасибо...
* * *
... Проснулся Иванов от того, что невидимые тиски сдавили грудь. Попытался вздохнуть — куда там! Словно преогромный великан зажал его тельце в своём кулаке и медленно, капля за каплей, выдавливал из помощника жизнь. Попробовал закричать — никак. Печать, на удивление, почти не отозвалась; так, лишь дала себя слегка ощутить. Накатила паника.
— Проснулся? Силён... — звонкий, девичий голос прозвучал совсем рядом, в изголовье.
Иванов с огромным трудом скосил глаза и увидел девушку лет двадцати, самую обычную. Среднего роста, полненькую, с крашеными в светлый цвет волосами, в блузке и джинсах. И не имеющую абсолютно ничего общего с портретом, продемонстрированным ему Антоном.
— Что, не похожа на фотокарточку? — рассмеялась незваная гостья. — Не расстраивайся, такое бывает. Могу превратиться для твоего удовольствия хоть в Клавдию Шиффер. Только вот не получится. Времени мало.
Произнося эти слова, она ловко что-то рисовала пальцем на груди парализованного Сергея, не забывая обмакивать свою импровизированную кисть в самую обычную поллитровую банку с буро-мутным раствором.
— Всё! — радостно поведала она и улыбнулась простецкой, приятной улыбкой. — Я, наверное, должна сейчас ответить на все вопросы по законам жанра, но не стану. Некогда. Скоро твои архаровцы сюда ворвутся. Вы что, думали, я о ловушке не догадаюсь? Как дети... Только не получится ничего у них. Тут, помимо Полога Невидимости и прочих стандартных атрибутов, ещё и Стена Мрака есть. У немцев в войну выучила. Там, знаешь ли, всяких специалистов хватало. А её даже с вашими отметинами на раз не взломаешь. Минуты две точно есть... Мне хватит. А потом ловите до посинения, глупенькие. Не удержит меня ваша ловушка, неужели не поняли?
Банка полетела в угол, разбрызгивая содержимое. У Бездушной в руках появился нож. Обычный, дешёвый кухонный китайчонок. Из тех, что на каждом углу продаются в копеечных магазинчиках. Колдунья вздохнула.
— Что же, пора заканчивать. Прощай.
Нож, зажатый в обеих руках, взмыл в воздух и стремительно рухнул вниз. Туда, где сердце.
Боли, как таковой, Сергей не почувствовал, лишь лёгкое жжение и спазм, пробившийся даже через наведённый паралич и выгнувший тело дугой. И тепло. Приятное, обволакивающее, почти родное...
— Будь ты проклята, — одним дыханием, подкреплённым силой воли и ненавистью к собственной убийце, попрощался Сергей. И умер.
* * *
...Очередь, спокойствие, осознание конца пути...
Людской поток двигался вместе с Ивановым. Споро, неотвратимо. Парень умиротворённо делал шаг за шагом, не нарушая строя и не особо интересуясь происходящим. Всё прошлое казалось тленом, всё будущее — финальным итогом прошлого. Знакомые ощущения...
К нему никто не подходил, не окрикивал, не подзывал. Потому выверенный временем процесс распределения душ по последним пристанищам проходил без сбоев. Секунда — шаг, секунда — шаг... До заветных дверей оставалось немного, метров пять. И Иванову даже захотелось туда, не важно, куда именно, просто для понимания финала собственной судьбы и конкретики.
Шаг, шаг, шаг...
— Вот он!!! Давай!!!
Мощные руки безжалостно выдернули равнодушного ко всему парня, потащили в сторону.
— Ты как?! Успели...
Помощник удивлённо затрусил головой и почти поглотившее его сущность умиротворение словно спало. А здоровые эмоции обычного человека, напротив, вернулись.
Он будто впервые, с интересом, осмотрел счастливого Антона и двоих триариев, державших его за руки и довольно улыбавшихся.
— Успели... — повторил инспектор и, не сдерживаясь, по-мужски крепко обнял подчинённого. — Успели...
— Как там?.. — прокашлял Серёга. Дружеские чувства приятеля были слишком крепки, аж рёбра затрещали, хоть и покойник. — Отпусти... те...
Объятия разомкнулись, руки почувствовали свободу. Дышать стало легче.
— Нормально, Серёж, нормально. Приняли тварь, спасибо тебе... Подробности потом, сейчас не до этого... Дай закурить! — инспектор с мольбой в глазах уставился на подчинённого.
Иванов развёл руками.
— Нет у меня.
— А, ну да, ну да... — Швец понятливо закивал. — Тут же нельзя... — при этом автоматически хлопал себя по карманам, словно не верил сам себе. — И у меня пусто... А у вас?
Последний вопрос был обращён к древнеримским воинам. Они синхронно переглянулись и повторили движение помощника. Триарии хоть русский и не знали, но язык жестов — он международный.
— Ладно, пошли, — и Антон первым шагнул в материализовавшуюся из ниоткуда дверь...
* * *
... Они сидели на кухне, кое-как уместившись впятером за стандартным для хрущёвки столом. Присутствовали чай, пироги, пара бутылок с чем-то тропически-пахучим, извлечённым запасливой кицунэ из недр кладовки; имелись и фрукты разные в нарезке, и лимончик. В воздухе попахивало матёрыми посиделками культурных людей.
— Про посмертное проклятие сам додумался или подсказал кто? — употребив со вкусом крепенькое, словно бы невзначай поинтересовался боярин. — Ить только этим и спас наше бестолковое мероприятие.
— Сам. Вспомнил голову в холодильнике, ну... это... когда в ней беса заперло. Мощная штука. Давно вспомнил, ещё когда идея на живца ловить в голову пришла. Только не озвучивал — страшно было даже вслух проговаривать. А потом и попробовать пришлось, тем более что вариантов у меня не оставалось.
Дослушав Серёгино «откровение», все усиленно и немного смущённо стали отдавать дань Машкиному кулинарному искусству. Вспоминать прошлое в таком ключе не хотел никто, дабы не омрачать радость победы.
Забулькало в рюмках, захрустели фрукты.
— Оно ведь как получилось, — взял слово инспектор. — Эта тварь хитрее оказалась. Смогла заблокировать комнату, где волшбу творила, даже от нас. Научили её граждане-фашисты на нашу голову...
— С этим мы разбираемся, — уточнил Александрос. — Интереснейшее заклятие. Неожиданное, надо признать. И Фрол прав — если бы не ваша инициатива, Сергей, даже не знаю, чем бы всё закончилось.
— Вы хоть расскажите, что произошло, — взмолился сгорающий от любопытства помощник. — Я же не видел толком ничего. Она меня ведь без всяких пояснений того... кокнула.
— Что произошло, что произошло... — провёл рукой по усам Карпович. — Когда она вломилась — ты дрых, как пёс обожравшийся. Камеры, спасибо, не подвели, всё показали. Полезнейшая вещь! Ты мне потом напиши, чего и сколько надобно для полной комплектации; есть куда поставить... Не суть! В общем, когда она тебе Знак колдовской на груди малевать стала, мы бросились ловить поганку. Да только войти не смогли. Никак! При всей нашей мощи! Словно туман чёрный мешал. Печати, ясное дело, растворять его стали, но медленно, медленно... А тут ещё и Машка твоя, дура...
После последних слов домовая взвилась в праведном негодовании. Табурет с грохотом отлетел в сторону, ударившись об мойку. Ручки упёрлись в бока, пушистый хвост с силой застучал по ногам девушки, ногам соседей и ножкам стола. Однако ей до этого не было никакого дела.
— Дура, значит?! То есть, по-вашему, я должна была спокойно смотреть, как Серёженьку моего под нож, как поросёнка, пускают?! И приплясывать, может?! — воздух вокруг кицунэ начал заметно уплотняться, запахло как перед лютой грозой. —Да я! Я!... Сами вы дураки, старые и не очень! Вот! — и топнула ножкой, будучи не в силах от захлестнувшего её возмущения найти достойную отповедь на такие голословные обвинения.
— Ну тихо, тихо, чего расходилась, — примирительно поднял руки боярин. Пошутил я. Как есть пошутил. Она, Сергей, как нож увидала, наших красавцев латных разбросала и первой прорвала Стену Мрака. Смогла, представляешь! С кошкой наперевес! А уж что потом творила!.. Срам один. Бездушной всю рожу расцарапала, волосья повыдергала да ещё и кусок уха откусила. Еле оттащили...
Македонец неожиданно, чуть ли не впервые с момента знакомства, расхохотался.
— Точно! Я до сих пор в серьёзных раздумьях — может, девушку к нам взять на службу? Для самых крайних случаев, так сказать? Даже римляне впечатлились, а у старшего, не поверите, шрамы на физиономии разгладились от удивления!
Теперь уже засмеялись все. Задорно, искренне, прогоняя пережитое. А домохранительница смутилась. Подняла табурет, придвинула на место, уселась.
— Да ну вас, — уже совершенно беззлобно пробормотала девушка, закидывая в рот кусочек яблочка. — Главное, закончилось всё хорошо.
— Так а случилось-то что? Дорасскажете? — дождавшись, пока всеобщее веселье стихнет, напомнил Иванов. — Интересно ведь.
Ответил Швец.
— Ты её своим проклятием обездвижил. Когда мы ворвались — она словно марионетка в неумелых руках дёргалась. Пересиливала подарочек. Потому и ритуал не закончила, и сбежать не смогла. Так и спеленали, гадину паскудную...
— Стоп! — прервал помощник. — Получается, сила Яги всё ещё во мне?! Да ну нафиг... Не хочу! Уберите! Я — против!
Неожиданно Фрол Карпович взял чистую рюмку, набулькал в неё из бутылки и пододвинул к Иванову.
— Употреби! Тебе полезно сейчас.
— Издеваетесь? — угрюмо прорычал Сергей. — У меня аллергия...
— Да нет у вас никакой аллергии. И изжога больше беспокоить не станет, если не будете в рот что ни попадя совать в непонятных закусочных, — влез Александрос. — Мы, когда организм ваш, Иванов, латали, смогли избавить его от этих мелких неудобств. Но сами понимаете — меру надо знать.
Парень неверяще взял предложенную рюмку, покрутил в руках. Понюхал, со страхом выпил. Затем долго сидел молча, вслушивался в себя. Ничего...
Боярин подлил ещё.
— Знаете, а не хочется! — тряхнул от удивления головой помощник. — Вот раньше хотелось почти всегда, потому что не мог. А теперь могу, но не хочется! Не интересно! — и решительно отодвинул напиток. Но недалеко. А вдруг передумать блажь найдёт?
Отовсюду зазвучало:
— Оно и правильно...
— Молодец, Серёженька...
— Вы, Иванов, только что немного выросли в моих глазах...
— Серёга! Ты обалдел? У нас курорт на носу! Ты его на «сухую» проводить собрался?!
— Не о том говорим, — Сергей не дал увести тему в сторону. — Про Бездушную расскажите лучше. А о моих моральных качествах и потом поболтать можно.
— Можно и о ней, — покладисто согласился боярин. — Если накоротко, то дело обстояло так: деваха, дочка колдуньи, прознала о вечной жизни и решила не умирать. Первые жертвы в родной деревне принесла, потом к эсэсовцам подалась. Оттуда — в Аненербе, к Гиммлеру под крылышко. Паскуднейшая организация была, я тебе доложу. Яркий пример того, что можно наворотить, имея доступ к запретным знаниям и мощнейшим ресурсам. Они там чем только не развлекались... До сих пор отлавливают бывших сотрудничков... Хитрая, зараза! Толком нигде не наследила — иначе давно бы ей занялись!.. В общем, по миру фигурантка наша скиталась, пока Яга не померла. Дальше — знаешь. И ты был прав! В том доме она вас чуяла, потому и не зашибло тебя тогда кирпичиками. Оглушить хотела.
— А откуда такие тонкости известны? — заслушавшись, помощник даже перестал дышать.
— Так от неё самой, — удивлённо ответил боярин. — Когда поймали и перевезли в надёжное место — она честно ответила на все вопросы, кроме одного. Угадаешь, какого?
— Где душа спрятана, ясное дело!
— Верно. Сделать то, по сути, мы ей ни шиша не можем. Ну посадили в клетку секретную — так она верит, что сбежит. Надеется, что вода камень сточит. Убивать — бессмысленно. Оживёт. Только не на таких напала! — Фрол Карпович снова опрокинул крепенького, смачно крякнул и занюхал рукавом, отказавшись от закуски. — Ох! Хороша... Так вот, есть у нас метод против Бездушной, есть... Только сейчас не спрашивайте, какой. Потом сами всё узнаете. Секретность, чтоб её... Ладно, теперь о хорошем. Тебе, Иванов, в награду повышение вышло с увеличением жалования. Инспектор ты теперь. Полноправный и самостоятельный. Ликуй!
Однако эта, вроде бы хорошая новость, радости в Серёгиной душе не вызвала.
— Получается, нам с Тохой теперь по отдельности работать? — тоскливо уточнил он, глядя на разом погрустневшего Швеца. Для него новая должность товарища, по-видимому, тоже стала новостью.
— Зачем? Работайте в паре, как и раньше, только теперь на вас две области будут. Заматереете — ещё землицы добавим. Страна у нас огромная, а трудиться некому. Деньги, опять же, доплаты там...
— А назад отыграть нельзя? Я останусь помощником, Антоха главным — и всем хорошо. Шут с ним, с тем жалованием. Мне и старого более чем хватало...
У македонца, с интересом слушавшего лёгкую перепалку подчинённого с начальником, от удивления отвисла челюсть.
— Вы отказываетесь от повышения? — похоже, нежелание повышения не укладывалось в его голове. — Как? Почему? Зачем?..
— Не отказывается, — строгий бас боярина раскатисто загудел в маленькой кухне. — Просто пока не осознаёт. Я же ему ещё не сказал, что в благодарность от начальства у Иванова, да и Швеца, теперь три недели отпуска. Так что пусть отдохнут. А там вернутся, Сергею Печать новую сделаем и в Чехию...
Настал черёд удивляться помощнику.
— К-какую Чехию? Зачем? Я там никого не знаю, только пиво их пробовал...
— На курсы. Уже всё договорено и согласовано. Не боись, там от силы полгодика-год покрутишься, и домой.
— В смысле?!
— Да не нервничай ты так. Отдохни, а там на свежую голову...
Вместо ответа Сергей вскочил из-за стола, перегнулся через него, приблизившись своей перекошенной от злости физиономией почти вплотную к лицу Карповича. Глаза Иванова, казалось, прожигали в начальнике дыру.
— Не юлите! В какую... вы меня опять упечь хотите?!
На плечо парня нежно, но увесисто легла рука Александроса.
— Присядьте, Сергей. Как вы себя ведёте?! Спокойнее надо быть, спокойнее...
Слова подействовали. Тяжело дыша от злости и обиды, Иванов поднял табурет с пола, поставил на место. Бросил несколько косых взглядов на приятеля, однако тот был ошеломлён не менее. Сел. Перед лицом снова оказалась знакомая рюмка.
— Пей!
Он послушно, не чувствуя вкуса, выпил.
— А теперь слушай! Сила Яги в тебе? В тебе. И изымать её вот так бездумно — глупо. Поедешь на колдуна учиться!
— Не хочу...
— Да пойми ты, дурья башка! — теперь в раж стал входить боярин. — Такие возможности! Да мы на демонов второго, а то и первого уровня замахнуться сможем! Самостоятельно запечатывать любой прорыв нечисти из Ада получится, не тратя драгоценные минуты на вызов смежников. Да там такое... такое! Масштабы!.. — Фрол Карпович прямо рукавом утёр выступивший от возбуждения пот со лба, а затем поднял руки вверх, изображая открывающееся перед глупеньким и нерадивым подчинённым громадьё возможностей. — Понял?!
Иванов ответил честно:
— Понял. Нафиг. Не надо мне это счастье. Ну стану я сильно могучим колдуном — и что? Трястись каждую секунду, чтобы сверх меры не переусердствовать?! Или с психу жахнуть каким-нибудь Молотом Пыли по очередной дряни и ненароком угробить постороннего под это дело?
— Научат... — попробовал заткнуть фонтан Серёгиного красноречия начальник. Но тот был неумолим.
— Может и научат. Да только назовите мне хоть одного колдуна, который пользовался своими знаниями и никому не напакостил?! Не знаете? — не давая ответить присутствующим, перешёл на крик парень. — Вот и я не знаю, и даже по сказкам не помню! Не хочу я искушения! Понимаете?! Не хочу!
В кухне установилась тишина. Каждый обдумывал горячую и эмоциональную речь Иванова, и только новоявленный колдун-отказник сгоряча приложился к бутылке. Прямо к горлышку. Отдышавшись, он продолжил, но уже более спокойно.
— Да и с чего вы взяли, что я смогу силой пользоваться? До сего момента я её не ощущаю. Не сказали бы, что она во мне булькает — так и не узнал бы никогда.
— Мы, когда вас «оттуда» возвращали, — глядя в стол, ответил Александрос, — поняли — принял ваш организм силу. Растворил в себе. Равномерно распределил. Такое редко, но случается, я узнавал. И грех этим не воспользоваться. Когда ещё случай подвернётся? Да и вы должны были изменения ощутить. Тепло или умиротворение... не знаю, как оно проявилось.
И тут Сергей вспомнил свою вторую смерть. И осознал — не врут. Так всё и было. Захотелось закричать, выплюнуть, отторгнуть от себя такой опасный «подарочек», но он сдержался. Только скривился от огорчения.
— Спасибо за доверие, но нет. Хоть увольняйте. Не хочу. Слишком завлекательно получается, потому рано или поздно Антохе меня упокаивать придётся. Могу и сам с катушек слететь... Поймите правильно.
Инспектор, помалкивавший и обалдело наблюдавший все эти страсти, решился открыть рот.
— Я — за! Не стоит человека неволить. Пусть сам решит — надо оно ему или нет.
Боярин зло глянул на некстати влезшего со своим мнением болтуна, но промолчал. Александрос тоже решил, что в данной ситуации молчание — золото.
Разрядила накалившуюся ситуацию традиционно Машка.
— А давайте так: пусть Серёженька отдохнёт, подумает, в себя придёт. Дважды за год умирать, и всё не своей смертью! Шутка ли! Вот прилетит обратно — тогда и вернётесь к этому разговору. Хотя я тоже против колдунства этого ненужного, хоть я и нечисть. Душа-то ведь у него одна, её беречь надо от скверны и искушений всяких.
Крыть было нечем. Фрол Карпович заёрзал, опрокинул очередную рюмашку и весело заметил:
— Повезло тебе с домовой, Иванов! Цени девку! — кицунэ скромно потупилась. — Ты глянь, даже нас не боится! Права она — после твоего отдыха вернёмся к теме. А теперь лично от нас с Александросом — поможем мы тебе с воеводой тем жадным, не сомневайся. Никогда таких вот загребущих не любил...
* * *
... Хорошо курить в открытое окно на рассвете. Когда солнышко ещё только начинает показывать свой яркий бочок из-за хмурого горизонта, медленно отбирая у ночи город. Прохладно, свежо, воздух пока не провонял суетой и цивилизацией.
Иванов затушил сигарету и взглянул на Мурку, спящую на подоконнике клубочком.
Захотелось есть. Из холодильника воровато (чтобы домохранительницу не разбудить), извлеклась со всем бережением кастрюлька с печёнкой, ловко потушенной в сметане с травами. Тихо-тихо на столе материализовались ложка, ломоть хлеба и кошка. Последняя вопросительно переводила умненькие глазки с кастрюли на помощника, с помощника на холодильник.
— Ага, — прошептал парень, выхватывая кусочек поаппетитнее. Немножко досталось и мурлыке. Потом ещё, и ещё... Все были счастливы. Доев хлеб, Сергей всё же вытер об Мурку ложку. Ей понравилось. Она величаво ушла на свой подоконник и стала со вкусом, медленно, растягивая удовольствие, вылизываться.
— Ты только не вздумай ни обо что тереться, — погрозил пальцем кошколюбивый хозяин квартиры. — Иначе нас Машка в бетон закатает. Живыми!
— Мр-р-р-р, — понятливо ответила Мурка. Тоже, кстати, тихо.
«Вот и славненько!» — подумал сотрудник Департамента Управления Душами и в приподнятом настроении отправился досыпать. Питомица пришла минут через десять и благодарно устроилась в изголовье, с нежностью лизнув парня в лоб своим шершавым язычком.
* * *
— Привет! Поехали? — Швец заговорил прямо с порога, весь возбуждённый аж до пританцовывания. — Да не телись ты! Ероха уже свой самолёт немецкий подогнал!
Серёга почесал небритую со вчера щёку, поправил трусы и невежливо поинтересовался:
— Ты что, совсем свихнулся? Какими краями тут белкообротень, да ещё в шесть утра?
— Да ладно, поехали! Время не терпит! Давай-давай, собирайся!
Из-за холодильника показалась заспанная Маша.
— А вы куда?
— И ты собирайся, если поразвлечься хочешь! Форма одежды — парадно — выходная человеческого образца! Пять минут на сборы!
На удивление, кицунэ управилась за три, даже макияж успела лёгкий сделать. Помощнику, теперь уже инспектору, потребовалось четыре. Смартфон долго искал, упавший за тумбочку.
— Поехали!
В машине их ждал ресторатор-шашлычник, возбуждённый не меньше Антона.
— Привет. Собрались? В путь!
И чудо немецкой автомобильной инженерии сорвалось с места.
Всю дорогу и домовая, и Иванов пытались выяснить, что происходит. По пейзажам в окне они уже догадались, что едут на турбазу. Но зачем?
На все их вопросы ответ был один.
— Сюрприз.
Вот и знакомый поворот, грунтовка, стена, перед которой стояли два мерседеса с казёнными номерами. У входа скандалил толстый, с неприятным лицом, человек в генеральской форме. За ним топталась свита из троих силовиков в не слишком высоких чинах.
— Да вы знаете, кто я? — орал он. — Меня сюда замминистра пригласил! Пошли вон!
Двое неприметных парней, в одинаковых костюмах по фигуре, стояли как оловянные солдатики. Крики и нервное поведение генерала их совершенно не смущали.
Иванов вышел из автомобиля, за ним Ероха. Оба подошли к воротам. Антон ещё в салоне стал невидимым, радостно при этом похихикивая и потирая от возбуждения руки. Маша мудро решила пока не высовываться.
— А вы кто такие?! — переключился на них мужчина в форме. — Что здесь делаете?
— Я — владелец, — скромно ответил парень. — А это, — он указал на Ероху, — мой бизнес-партнёр.
Генерал замялся. Нет, все всё поняли — кто есть кто, вот только обстоятельства встречи получились двусмысленные. Рейдер «в погонах», презрительно оглядев снизу-вверх свою так называемую «жертву», привычно перешёл на хамский тон.
— Давно в камере не был?! Ты что тут делаешь?! Кто сообщил?! Или не понял ничего?!
Не отвечая, Сергей абсолютно спокойно прошествовал мимо незнакомых парней, открыл толчком руки створку ворот и вошёл внутрь. Ероха засеменил следом. Областной начальник, пыхтя и отдуваясь, шагнул за ними. Его свита не отставала.
На территории вошедших встретили двое других безэмоционально-казённых мужчин с металлоискателем и странным сканером. Лица этих людей показались Иванову знакомыми, вот только где он их видел — вспомнить не смог.
Его весьма тщательно осмотрели, не забыли и про Ероху. Наступила очередь полицейского начальника. При всех недостатках дураком генерал не был и довольно быстро утихомирил свою спесь. Мало ли, кто тут отдыхает. Так и до неприятностей доскандалиться можно. А звериное чутьё опытного чинуши подсказывало — что-то тут не так.
Территория базы оказалась довольно пустынна, лишь у пары незанятых пока домиков стояло несколько сумасшедше-дорогих мотоциклов да «Урал» с коляской. Вылизанный, надёжный, мощный. Возле них крутились несколько байкеров. Сергей присмотрелся и, неожиданно для себя, узнал их. Даже вспомнил, где видел — в телевизоре. Они вообще ребята разносторонние — то нефтяники, то рабочие на заводе, сегодня вот — мотоциклисты в коже.
От группы негромко переговаривающихся «многостаночников» отделился и пошёл к нему на встречу... с усами, с бородой, весь такой грозный... Джигурда?
Сергей всмотрелся тщательнее — да нет, не он. Но похож. Только пожиже малость, взгляд не такой бесноватый и в бандане, а не с распущенной гривой. До боли знакомый персонаж... И его тоже парень опознал сходу — самый главный мотоциклист страны по прозвищу «Фельдшер».
— Здорово, братан! — крепкие объятия сомкнулись на Ивановской спине. Запахло кожей, потом, дорогой. — Ты как? Красиво тут у тебя... Чего раньше не сказал?
Печать молчала, а активировать её и при всех по нормальному отсканировать окружающую обстановку — не тот случай. Потому Серёга отдался на милость судьбы.
— Да стеснялся как-то, — бухнул первое, что пришло в голову, владелец турбазы. Он начал догадываться, что происходит и импровизировал на ходу. — Сам знаешь, дел полно...
— Это верно... Байк себе брать не надумал? Мы как раз наш, родной, правильный разрабатываем. Для истинных патриотов! Огонь просто! Уже к массовому выпуску подходим!
Иванов молча покосился на присутствовавшие здесь хромированные Харлеи и один вообще непонятный, но явно сделанный в заокеанских мастерских на заказ, мотоцикл, и отрицательно покачал головой.
— Нет? — абсолютно не расстроившись отрицательным ответом и вовсю демонстрируя радость от встречи, продолжил «Фельдшер». — Ладно, дорастёшь ещё. Но если надумаешь — только свистни! Родители в порядке?
— Нормально всё.
Объятия наконец-то разомкнулись. Недоджигурда ещё раз, словно Тарас Бульба сына, осмотрел парня, даже кругом обошёл.
— Хорош! — вынес он свой вердикт. Затем обратился к генералу, причём в довольно странной форме. — А, это ты...
Тот занервничал. Он тоже узнал байкера.
— Что... я?
— Да ничего. Тут стойте. Сергей, пошли! И товарища своего прихвати.
Далеко шагать не пришлось. Метров двадцать, к рыбацкому причалу. Там, в шезлонге, с удочкой сидел незамеченный ранее человек. Когда байкер, Сергей и Ероха приблизились, он повернулся, давая себя рассмотреть.
Редкие волосы, великолепная для его возраста фигура, обнажённая по пояс, простые карго-брюки из плотной зелёной ткани, тёмные очки.
— Здравствуйте, Сергей, — рыбак улыбнулся. — Давно мы с вами не виделись. Надеюсь, всё в порядке?
— Д-да... — опешил парень. Ероха вообще был на грани обморока.
— Хотите? — из-за кресла возник термос. Человек обстоятельно наполнил чашку и протянул Иванову.
Тот отказался.
— А мы, вот, инкогнито... Сменить обстановку решили. Александр, — взгляд на «Фельдшера», — порадовал. Предложил у вас отдохнуть. И знаете, мне нравится! Тихо, спокойно, только тесновато. Ни футбольного поля, ни корта теннисного. Ну и крытый спортзал бы тоже не помешал. С татами и всем прочим.
Серёга развёл руками, демонстрируя искренне расстройство по этому поводу.
— Ну не расстраивайтесь, — продолжил рыбак. — В нашем правовом государстве это не слишком большая проблема. Обратитесь куда следует и я, думаю, вам не откажут.
Иванов согласно закивал головой, не решаясь вставить ни слова. Белкооборотень вообще забыл, как дышать. Генерал со свитой попросту таращились на происходящее выпученными глазами и боялись пропустить даже малейших вздох рыбака. Им было вполне слышно, о чём говорили на причале.
— Рад был повидаться. Думаю, ещё увидимся. Хорошо здесь... — человек вернулся в шезлонг, поставил термос рядом и всецело отдался удовольствию рыбалки. На присутствующих он больше не смотрел.
Бочком, бочком, троица отошла обратно к воротам, под внимательными взглядами байкеров. Да и не байкеров тоже. Абсолютно все присутствующие ощущали себя словно бабочки под стеклом в музее — ни спрятаться, ни скрыться. И отовсюду взгляды... холодные, внимательные, безразличные.
«Фельдшер» неожиданно подошёл к остолбеневшему от увиденного генералу, панибратски взял его за лацкан кителя и зло прошипел прямо в лицо:
— Ты всё понял, мусор?!
Его рык помог чиновнику осознать происходящее.
— Понял...
— Тогда вали отсюда!
Упрашивать дважды полицейские себя не заставили, пулей вылетев за ворота. Иванов увязался следом.
— А ты куда? — поинтересовался байкер.
— Гостей провожу. А то невежливо получается.
...Догнать генерала получилось у самой служебной машины, когда он уже садился в её прохладное нутро.
— У нас дельце одно, незаконченное, осталось, — сходу взял быка за рога Сергей. — Когда переоформлять базу планируете? Надо ведь день согласовать.
Полицейский с тоской посмотрел на парня.
— Что вы за чушь городите... Какое переоформление? Впервые слышу... Глупость какая!
В ухо ему что-то зашептал помощник.
— Да? Полный бред... — и к Иванову. — Мне тут подсказывают, что в отношении вас странным образом возбудили уголовное дело... Совершенно безосновательное... Мы разберёмся. Больше скажу! Я этот произвол так не оставлю!
С тем и уехал.
Из — за Ерохиной машины наконец-то вышла Маша с улыбкой до ушей.
— Я всё видела и слышала! Просто в теньке у стены стояла. Красиво...
Материализовался и Швец.
— Выдел бы ты свою рожу, а Ероха... ха-ха-ха... Жаль, сфотографировать не вышло. Пошли обратно!
И все вернулись к причалу. Там их уже ждали. Человек с «Фельдшером» откровенно смеялись с остолбеневшего Ерохи, а тот хватал ртом воздух, словно рыба на берегу. Байкеры, да и охрана с ворот в нарушении всех инструкций толпились здесь же, улыбаясь.
— Что, Иванов?! Я же обещал тебе помочь, — заговорил главный мотоциклист страны голосом Фрола Карповича. — Да и Александрос с парнями в стороне не остались. Твой приятель-бездельник идею подбросил, а мы развили. Как тебе?
Смех.
— Слов нет... Я даже поверил поначалу.
— Да, хорошее представление вышло, — поддержал разговор человек голосом македонца. — И несложно получилось.
Взмах руки с активированной Печатью — и красивые мотоциклы растворились в воздухе, а окружающие приняли свои привычные облики. Теперь Сергея это были знакомые триарии, прекрасноликий сотрудник спецотдела и привычно уверенный в себе боярин.
— Того красавца в чувства приведите! — знакомо рыкнул Карпович, указывая на Ероху. — А то помрёт ещё от впечатлений раньше срока. И не бойся — не видят нас твои постояльцы. Отгородились мы, защиту поставили. Мало ли...
Антон мигом подбежал к белкооборотню и затряс его за плечи.
— Очнись! Очни-и-ись!!!
Ресторатор, вздрогнув, пришёл в себя и сразу начал извиняться:
— Сергей! Я не знал... Антон сказал, что сюрприз... Что гости высокопоставленные будут, твои знакомые... Я и поверил... А оно вон как... Сам Фрол Карпович пожаловать изволил... Почитай, лет двадцать не навещали...
Прерывистый монолог белкооборотня бесцеремонно прервал боярин.
— А не отметить ли нам это дело?
Услышав донельзя знакомые слова, Ероха сразу почувствовал себя в своей тарелке.
Забегали домовые, вынося столики прямо на причал. Словно по волшебству появились горячие и холодные закуски, бутылочки всякие...
Пока все суетились, рассаживаясь и рассматривая угощение, Карпович подошёл к Иванову и в полголоса сказал:
— Ты про расширение двора не забудь. Поверь, не откажут. Этот толстый воевода раззвонит всем, кому нужно, о том, где был и что видел. Я эту породу знаю. Видный лизоблюд. Только не затягивай. Время, как известно, забывчивость в человеках развивает.
— Понял. Спасибо, — искренне поблагодарил польщённый такой заботой Сергей. — Не затяну.
— Вот и ладушки... Какие планы?
— В отпуск. Машка меня уже достала магазинами и тряпками. Как ослика за собой таскает и всё требует, чтобы я оценивал... Не могу больше! Потому на днях вылететь хочу. Загранпаспорт она получила, временного домового подобрала. Билеты с путёвкой поменяю, премиальных хватит, и в тёплые края...
Боярин огладил бороду.
— Оно и правильно... Отдых всем нужен, иначе разумом скорбен станешь. Действуй! Только смотри — на отдыхе — ни-ни! Чтобы мне!..
— Понятное дело... за кого вы меня принимаете?!
— Да я больше за твоего друга боюсь. Любит он за воротник заложить...
Иванов обиделся.
— В нерабочее время имеет право!
— Кто спорит? Но ты за ним следи. И подумай про Чехию...
Из-за стола позвали. Дольше стоять в стороне от коллектива было неудобно.
— Хорошо, Фрол Карпович. Обещаю подумать. Но ответ вы мой знаете...
— А ты ещё подумай! — с напором в голосе посоветовал начальник. — Не каждый день такое случается! Всё! Пошли за стол!
* * *
«Где-то на одном из самых красивых пляжей планеты»
— Телек включи. Новости. Которые наши.
Иванов лениво, прямо из гамака, пощёлкал пультом.
— Вот...
Антон, с удовольствием ощущая мягкий и приятный песок босыми ногами, подошёл ближе к здоровенному экрану, вглядываясь в лицо диктора. Тот бесстрастно вещал:
— Сегодня с мыса Канаверал, в рамках программы исследования глубин космоса, был запущен космический аппарат Вояджер-3. Целью изучения является ближайшее к нашей планете созвездие Центавра. Время полёта составит...
Дальше Швец не слушал. Его раскатистый хохот заглушил динамики телевизора.
— Ты понял? Нет, ты понял? — похлопывая себя по бокам от избытка чувств, кричал он приятелю. Ловко они!
— Что ловко? — Иванов ничего не понимал.
— Да от Бездушной избавились, вот что! Мне этот выпуск Карпович настоятельно посоветовал посмотреть. Даже сообщение через собственную Печать не погнушался отправить, а он ох как этого не любит...
Теперь смеялись вдвоём. Действительно, как ещё избавиться от той, которую не может убить само время? Просто — в космос запустить! А там видно будет...
— И ещё просил, — отсмеявшись, с серьёзным видом продолжил инспектор.
Дослушивать Серёга не стал, буркнув в ответ:
— Да думаю я! Думаю...
Конец первого сборника. Продолжение следует...
