Глава 5
Салли заставила меня напрячься. Я полночи черкал бумагу за столом в кабинете деда, записывая известные мне данные, но дядиных планов так и не разгадал. Решение пришлось принимать интуитивно, а я этого ужас как не любил. Был большой соблазн поддаться и последовать плану старшего родича, вот только родич этот был еще и главой клана, и приоритеты имел несколько другие. Мог ли он пожертвовать моим усилением в пользу клана? Да легко! У Бремора сейчас и так боевое крыло – одно из самых сильных в стране, да еще почти на треть из Кинкейдов состоящее. Другое дело, что кроме своей магии дядя мог пожертвовать и местью. Живой Саймон ему невыгоден, но мертвый – вообще может поперек горла стать. Главе нужно быть осторожным. И вот тут моя логика была солидарна с эмоциями: подонка надо валить как можно скорее, пока он еще больше силы не набрал.
Из размышлений о внутренней политике клана я переключился на охоту за Саймоном. Ферон продемонстрировал два магических фокуса: отвод глаз и купол тишины. Его отвод завязан на тени, так что можно предположить, днем будет не столь эффективен, но средство против сокрытого необходимо.
Я встал из-за стола и перешел в библиотеку. Художественных романов здесь не было, только специфическая литература по магии: от древних заклинаний до точного математического подхода. Я на заклинания положится не мог, поэтому сразу заглянул в разделы артефакторики и зельеварения. Большинство этих книг дед заставил меня перечитать. Многое я так и не понял в виду слишком юного возраста и заумного языка изложения, но Грегор настаивал, что пригодится. Теперь у меня действительно была хорошая теоретическая база, и я, по крайней мере, не терялся какие книги из полок тянуть.
Под первую проблему подходило четыре. Дальше… заклинание тишины. Никто не слышал моих выстрелов в часовне, так что можно предположить- оно имеет определенную площадь покрытия. Другое дело, фиксирована она в пространстве или может перемещаться вместе с якорем, от этого зависели методы борьбы. Еще пять книг… Был еще тот странный жест, в котором я тоже подозревал магию, и дырка в заднице врага. По жесту слишком мало информации, а по заднице – Саймон теперь точно обзаведется аналогом моей каменной кожи, да и боеприпас усилит так, чтобы мою броню пробивал. Ну, здесь книги мне не нужны, я и так формулы помню, а в оружейном шкафу лежат пули на любой вкус.
Для сокрытого я сначала задумал очки или монокль – это было очевидным решением, но расход энергии на их поддержание входил бы в адекватные рамки, только если бы я мог свою тратить. Самый длительный эффект в моем случае давали зелья. В тех книгах, что я отобрал было три рецепта настоек, два зелья, эликсир и мазь. Эликсир давал длительных эффект, на несколько суток, но готовился почти неделю. На общем фоне лучше всего выглядела мазь: доступные расходники, длительное сохранение эффекта после приготовления и пара часов действия после нанесения. Надо было просто нижнее веко намазать. А для обнаружения сокрытого можно использовать простой сигнальный амулет на основе стихии воздуха. Эфир конечно лучше, но в Бреморском лесу, да и во всем графстве нет такого места силы. Те три камня, что были в запасниках деда нужны были для другого. Кроме того амулет на основе воздуха мог сигнализировать о подавлении звука. Со звуком я больше ничего не могу… Или могу? Надо прикинуть.
Я взял чистый лист и набросал несколько формул математическими рунами – двумерной проекцией эфирных. Если использовать те же воздушные камни, можно было добиться кратковременного игнорирования чужого заклинания. В часовне это бы мне помогло. Один выстрел – и через пару минут возле меня толпа была бы. Не знаю, к каким еще последствиям это привело бы, но Саймона бы поймали, а его отец не посмел бы даже заявится на пост главы. Хотя нет, этот посмел бы.
Руны эффективнее всего на пистолет нанести. Жаль, я его усилением расписать собирался. Хм… А если так…
Я переписал формулу, разделив ее на две равные части, по сути – два разных заклинания, одно из которых звук усиливало, а второе гасило. Ведь может так статься, что и мне глушитель понадобится. Решено, этот вариант мне нравится.
Оставшуюся часть ночи я провел в подвале, вываривая мазь и работая с гравировочной машинкой. Пришлось принять зелье концентрации, чтобы не запороть амулеты, но к утру работу я закончил. Большой христопаз вставил в медный медальон и повесил на шею – это будет сигналка. Крохотный аметист приварил к пистолету перед спусковой скобой. Вместе с цепочками рунной гравировки он выглядел скорее украшением, нежели функциональной частью. Основной запас мази отправился в небольшую жестяную коробочку, а разовую порцию я поместил в перстень с тайным отсеком. За защиту теперь отвечал широкий кожаный браслет с кармашками и выжженными на нем рунами, но камешки для него еще только предстояло добыть, да и проверить амуницию следовало. Вот только если я прав – дядя приставил к дому слежку, и вместо того, чтобы переться к Древним камням или пойти провожать Эвана, я завалился спать.
Разбудил меня Логан далеко за полдень.
- Ты что реально дрых все это время? Наши уже волноваться начали.
- Наши, это Брайс? – спросил я прямо.
- Ты не веришь, что я мог по своему желанию прийти?
- Думаю, твое желание совпало с чьим-то еще.
- А может и совпало. Дункан, мы о тебе переживаем!
- Не стоит, брат, я в норме.
- Раз не стоит, тогда пошли к нам. Мать черничный пирог испекла.
- Сразу надо было говорить!
Тетины пироги – это нечто, да и попрощаться надо. Хотя прямо этого делать я и не собирался. Не думаю, что тетя Мери в курсе планов дяди Брайса. Не будем их ссорить.
Из-за пирогов бежать к Древним камням было поздно, и я выпросил три заряженных корунда у дяди Гордона. Он как раз готовил партию на продажу. После возвращения домой, вскрыл сейф и обнаружил горсть явно дорогих магических побрякушек, папку бумаг с документами, но разбираться с ними времени не оставалось. Больше меня интересовали деньги: три тысячи фунтов бумажными купюрами, тысяча золотом и пять сотен серебром. Состояние, на которое рачительный селянин мог всю жизнь прожить, но я не крестьянин и траты предвидел огромные. Металла взял по пару монет, его хоть и брали охотней, но это лишний вес. Купюры выгреб все, вспомнил разговор с дядей о том, что город не моя стихия, вспомнил как полностью лишился денег и часов на цепочке в толпе на ярмарке, и начал наскоро пришивать уродливые тайные карманы на футболку. Вернее, даже не карманы, я брал кусок ткани от другой футболки и намертво вшивал под него десяток купюр. Чтобы незаметно рассовать все купюры пришлось пришить восемь карманов.
Самый большой походный чемодан я забил старыми шмотками, прибавив пару обычных булыжников для весу. А вот к сборам рюкзака подошел ответственней. Во-первых, выбрал самый большой – походный, небольшой саквояж и походную сумку с ремнем через плечо. В сумку я упаковал пару коробок с патронами, набор для ухода за пистолетом, зелий на все случаи жизни, десяток заряженных камней из запасников и сложный жетон с камнями эфира и тумана. Дед закончил его в последние дни своей жизни, и мы даже успели его испытать. Формула жетона гасила мою метку. За пять минут та снова наливалась силой за счет жизненной силы, так что часто повторять этот трюк было чревато, но вещь без сомнения была полезной.
В саквояж я сложил один из комплектов походной одежды. Достаточно прочной, удобной и в то же время дорогой, чтобы не вызывала лишних вопросов при поездке в поезде. К одежде добавил любимые сапоги, и невесть откуда взявшийся в дедовом шкафу картуз-восьмиклинку. Саквояж с сумкой отправились в рюкзак, а пустоты я забил все той же старой одеждой, для придания округлой формы.
Сверив часы, и выпив на дорожку чаю, я вызвал к дому кэб, а сам начал одевать свой самый дорогой костюм. На границе квартала таксиста остановят и спросят о цели визита. Это и будет первой проверкой. Если Брайс действительно собирается убрать меня из Авока – машину пропустят.
В дверь позвонили через десять минут. Брайс.
- Привет дядя, - сказал я, открыв дверь. Черный кэб стоял на улице за его спиной, но усатый таксист курил и вроде никуда не спешил.
Брайс оценил мой вид.
- Можно войти? – спросил он. – Или так на пороге и будем говорить?
- Меня кэб ждет.
- Его ожидание оплачено, - сказал дядя.
Я посторонился, пропуская дядю в гостиную. Его оценивающий взгляд прошелся по рюкзаку и чемодану. Дед бы сразу заподозрил неладное, но дед сам меня воспитал, а дядя не нашел подвоха ни в одежде, ни в размере багажа.
- Куда собрался? – спросил Брайс.
- Да вот думаю к морю съездить. В Драмоке говорят сейчас красиво.
Брайс замер с каменным лицом и медленно кивнул.
- А как же твои медитации? Не жаль занятия прерывать?
- Я же не навсегда. Через месяц-другой вернусь.
- Дункан, ты уверен, что правильно разобрался в ситуации?
- Ты будешь удивлен, - сказал я, не удержавшись от колкости.
Брайс досадливо поморщился. Эта эмоция выглядела донельзя искренней.
- Поверь! – в сердцах сказал дядя, и я впервые усомнился в решении. – Лучше тебе остаться.
Нет, я по-прежнему не понимаю, что происходит, но сейчас кажется меня не из города убирают, а по ложному следу направили.
- Не думаю, - покачал я головой.
Брайс тяжело вздохнул и протянул мне золотой перстень-печатку с дубовым листом и скрещенными клинками за ним.
- Держи, лорд Локслин.
- Э-э-э, - только и смог выдавить я, но дядя и не собирался останавливаться.
- А вот бумаги-подтверждение, и новый паспорт с отметкой.
Дядя меня крупно прикрыл. Одно дело обычный джентльмен, с ними даже констебли не церемонятся, но барон… попахивает неприятностями для слишком ретивых служак.
- У тебя будут проблемы, - сказал я.
- Это еще почему? Титул принадлежит графской семье.
- Но его должен носить твой правнук!
- Это мне решать, да и Берк пока не сподобился.
- Спасибо, дядь, - я поддался порыву и обнял Брайса. Все-таки семья обо мне заботится.
- Может останешься? – спросил он, забросив последний камешек на удачу.
- Не могу, - ответил я.
- Ну, тогда с Богом, пошли, провожу. – сдался дядя.
Он считал, что по-прежнему контролирует ситуацию. Даже билет на вокзале я покупал под его чутким наблюдением. Не знаю, было ли спланировано место моей посадки заранее, сосед у меня был один – тощий мужчина лет сорока с пышными усами. Возле него амулет с христопазом словно иголками покрылся. Я подавил желание использовать мазь. Мы пока по вагону шли, он трижды так делал. Кроме того, большинству колдунов и перевертышей не нужно было видеть меня, чтобы чувствовать метку охотника. Впрочем, попутчик в мои планы не входил.
С первым гудком паровоза мы с дядей обнялись в последний раз. Он покинул вагон, дождался пока поезд двинется и помахал мне ручкой с перрона.
- Ну что, молодой человек, будем знакомится? – спросил сосед.
- Дункан Кинкейд, - сказал я. – Простите, уважаемый, но у меня в этом поезде друг должен ехать, я пойду его искать.
- А почему сразу к нему не сел? Фред О’Шоннеси, - представился он.
- Дядя нашего знакомства не одобряет. Еще раз простите.
- Уж не женского ли пола ваш друг? – подмигнул сосед.
Я многозначительно улыбнулся.
- Присмотрите за вещами?
Рюкзак я шнуровал так, что узлы только резать, а в чемодане ничего нужного.
-О чем речь, дерзайте Дункан.
Конечно же никакого друга в поезде не было, зато был проводник, в чье купе я и постучал.
- Здравствуйте, уважаемый. Не поможете? – Я протянул мужчине в железнодорожной форме сложенную в четверо фунтовую купюру.
- Помогать пассажирам наша обязанность, - с готовностью заверил меня проводник.
- Отдельное купе до самого Драмока, лучший чай с печеньем мне и моему бывшему соседу.
Мой билет на станции обошелся в фунт двадцать три пенса. Четыре места на пятерку, и полфунта на чай. Я продемонстрировал проводнику две бумажки номиналом в пять и два. При таком раскладе его интерес получался значительным, даже если купе придется искать в других вагонах.
- Одну минутку, сэр!
Проводник потянулся за деньгами, но я убрал их в карман. Он намек понял и кивнул.
- Одну минутку! – повторил он. – Подождите пока здесь.
Проводник пригласил меня в свое купе, а сам постучался в одно из подконтрольных. Дверей он не закрывал, так что я слышал, как он рассыпается в извинениях. Похоже наглец только что взял и пересели кого-то, освободив купе. Не больше минуты он возился с багажом, а после вернулся ко мне, сияя, как новая монета.
- Прошу!
Купе он действительно освободил. Возвращаться к усатому Фреду было неловко, поэтому я попросил перенести мои вещи и отдал ушлому типу его деньги.
Со шнуровкой рюкзака все оказалось нормально, и я не стал торопить события, разрезая ее, дождался чаю.
- Если меня не потревожат до Драмока, оставлю еще фунт на столе, - пообещал я, и только когда двери закрылись, принялся распутывать узлы рюкзака. Минут через десять сам был готов их разрезать, но нож, в отличие от пистолета, был внутри походной сумки.
Дождавшись наступления ночи и очередной станции, я намазал веки мазью. Когда поезд дал первый гудок к отправке, я прихватил дедов жетон и вышел в пустой коридор. Поезд загудел вновь и медленно тронулся. В этот же момент я активировал магию жетона. Она прошлась волной по моему тонкому телу и рассеяла энергию метки.
Дверь соседнего купе распахнулась и в коридор выскочил Брайан МакЛили. Молодой колдун добывший Ферришу только двух зверей.
- Привет Брайан, сказал я.
- Э-эм, вы обознались, - сказал он.
Я указал на мазь под глазом.
- Проклятье! – выругался он.
Я же ехидненько улыбнулся, пожелал спокойной ночи и вернулся в купе. Через минуту в дверь постучали.
- Кто?
- Брайан.
Я открыл дверь.
- Чего хотел?
- Вместе поедем.
- Да хрен тебе. Я все купе оплатил.
- Дункан, подлец!
- Спокойной ночи!
Основную роль выходка сыграла - шпиона я выявил. Не думаю, что дядя на двоих раскошелился бы. Но отводил я ей и вторую роль. Брайан должен был увидеть, как развивается подобная ситуация. Долго прививать рефлекс на этот раз я не собирался, было бы подозрительно и могло иметь обратный эффект, заставив парня все время быть на взводе. Да и метка активно жизненные силы пожирала, восстанавливаясь. Пока что это простая усталость, но раза три повтори и жди неприятностей. Следующий повтор должен быть последним. Я достал из рюкзака заряженные камни и медленно перелил силу эфира и тумана в жетон. Половина энергии выливалась впустую, я потратил два из трех эфирных камней, что было еще одной причиной заканчивать аферу.
Булыжники из чемодана я выбросил в окно, а на их место переложил ненужную одежду из рюкзака. Две пятидесятипенсовые монеты оставил на столе проводнику и стал ждать следующую остановку.
Следующая мне не понравилась. Это была именно что остановка посреди захолустья, а мне нужен был город и вокзал побольше. В идеале – столица графства, как Авок. Такого города я не встретил, но следующий был понарядней и с первым гудком нашего поезда к платформе напротив прибыл встречный. События складывались в мою пользу, и я решил действовать.
Ситуация с Брайаном повторилась один в один, только на этот раз он выскакивал не так быстро. Колдун открыл двери купе, бросил на меня хмурый взгляд и захлопнул двери обратно. А ведь поезд совсем еще не набрал скорости. Я метнулся в свое купе, дверь на защелку, рюкзак в окно, и сам следом. Надеясь, что Брайан не смотрит. Через пару минут он начнет волноваться и решать стоит ли ему прыгать из поезда.
Второй откат от использования жетона был тяжелее, но я упрямо забросил рюкзак за плечи и побежал на железнодорожную станцию. Мой предыдущий поезд не успел отойти далеко от перрона, но к хвосту другого я добежал под его первый гудок, а в вагон забрался, когда проводник трап поднимал. Мужик подал руку и рывком втянул меня внутрь.
- Уф… Спасибо. – Я достал из кармана фунт. – Не поможете, уважаемый?
- Всегда рад угодить щедрому пассажиру! – ответил тот.
- Прекрасно! Чаю и железнодорожную карту.
- А едете куда, сэр?
- Вот карту посмотрю и пойму.
- Тогда прошу в мое купе.
Делится планами с проводником я не стал, просто отметил для себя первое большое пересечение железнодорожных линий на нашем пути и попросил разбудить там, добавив еще фунт. Поразительно, но за эти деньги я получил абсолютно пустое купе. Полчаса переодеваний, полтора часа крепкого сна и утренний перрон встретил совершенно другого человека. Вместо богатенького щеголя с рюкзаком с поезда сошел небогатый парень с саквояжем и сумкой через плечо, а через три часа он отправился в столицу графства Росс – Балливинтерурк. Мне нужен был реально большой вокзал, чтобы затеряться окончательно. Я собирался сделать еще три пересадки, но вспомнил, как дед костерил меня за излишнюю осторожность, и направился прямиком в Фарнелл.
