Глава 22
Вновь открытый секс обездвижил его почти на три дня, но потом, когда Вербена ушла, оставив его спящим – а он не спал, – инстинкт бегства снова выплыл на поверхность. Он открыл глаза, нащупал шрамы на груди и обдумал свои действия. Пытаться вырваться наружу – явная ошибка. А вот проникнуть внутрь он пока не пробовал. Похоже, все здесь со своими проблемами обращаются к Лилли. Прекрасно. Он тоже обратится к Лилли.
Вверх или вниз? Как глава джексонианской группы, она должна, согласно традиции, жить или в пентхаусе, или в бункере. Барон Риоваль живет в бункере – по крайней мере в каком-то смутном воспоминании это имя ассоциируется с подвалом. Барон Фелл выбрал высшую степень пентхауса – смотрит на все сверху, со своей орбитальной станции. Почему-то у него в голове масса картинок Архипелага Джексона. Это – его дом? Такая мысль его смущала. Вверх. Вверх и внутрь.
Он надел свой серый трикотажный костюм, похитил у Вербены несколько пар носков и выскользнул в коридор. Найдя лифтовую шахту, он поднялся наверх – всего этажом выше. Тут снова были двери личных помещений. В центре оказался еще один лифт, включавшийся ладонью. Внутри шахты вилась спиральная лестница. Он очень медленно поднялся по ступенькам, передохнув у самого конца. А потом постучал.
Дверь скользнула в сторону и на него серьезно уставился стройный смуглый мальчик лет десяти, который спросил, хмурясь:
– Что вам нужно?
– Я хочу видеть твою… бабушку.
– Впусти его, Стриж, – произнес мягкий голос.
Мальчик наклонил голову и сделал знак войти. Его ноги, обутые в носки, бесшумно ступали по пышному ковру. Окна были затемнены, чтобы не впускать серые сумерки, темноту рассеивали пятна теплого желтого света. За стеклом золотисто поблескивало силовое поле, отталкивая крошечные капельки тумана и пылинки.
Усохшая старуха сидела в глубоком кресле и наблюдала за ним темными глазами, выделявшимися на фоне пожелтевшей от старости кожи. На ней были черная шелковая блуза с высоким воротником и свободные шаровары. Волосы были очень длинные и совершенно седые. Стройная девочка, близняшка мальчика, расчесывала их, перекинув через спинку кресла. В комнате было очень тепло. Разглядывая старуху, он изумился, как это смог принять за Лилли ту озабоченную пожилую женщину с палкой. Глаза столетнего человека смотрят на вас совершенно иначе.
– Сударыня, – выговорил он вдруг пересохшим ртом.
– Садитесь. – Она кивнула на кушетку у столика. – Ива, милая, принеси-ка чаю. Три чашки. Стриж, спустись, пожалуйста, вниз и приведи Вербену.
Дети молча исчезли. Очевидно, Группа Дюрона не нанимает посторонних. В такую организацию тайного агента не внедришь. Он столь же послушно опустился, куда было велено.
На гласных звуках голос у нее по-старчески дрожал, но произношение оставалось идеально четким.
– Вы пришли в себя, сэр? – осведомилась она.
– Нет, сударыня, – грустно ответил он, – только к вам. – Он тщательно формулировал свои вопросы: наверняка Лилли будет проявлять не меньшую осторожность, чем Вербена, в том, чтобы не дать ему подсказки. – Почему вы не можете определить, кто я?
– Хороший вопрос. По-моему, вы готовы получить ответ. Так.
Зажужжала лифтовая шахта и появилась встревоженная Вербена. Она поспешила к ним:
– Лилли, извини. Я думала, он спит…
– Ничего, девочка. Садись. Разлей чай. – Из-за угла появилась Ива с большим подносом. Лилли что-то прошептала девочке, и та, кивнув, убежала. Вербена опустилась на колени, словно исполняя четкий древний ритуал. Не была ли она когда-то на месте Ивы? Скорее всего – да… Разлив зеленый чай по хрупким белым чашкам, она вручила их, а сама уселась у ног Лилли, незаметно прикоснувшись к седой пряди, спустившейся до пола.
Чай был очень горячий. Поскольку он в последнее время возненавидел холод, это было приятно.
– Ответы, сударыня? – осторожно напомнил он.
Вербена открыла рот, собираясь возразить, но Лилли подняла палец и заставила ее молчать.
– Фон, – сказала старуха. – Я полагаю, пришло время рассказать вам одну историю.
Он кивнул и уселся поудобнее.
– Жили-были, – она мимолетно улыбнулась, – три брата. Настоящая сказка, правда? Старший, оригинал, – и два младших клона. Старший, как обычно бывает в сказках, получил великолепное наследство. Титул, богатство, комфорт… Его отец хоть и не был королем, но власти имел больше, чем любой король в доскачковые времена. И поэтому у него было много врагов. Поскольку было известно, как он обожает сына, то многим его врагам пришло в голову нанести ему удар через его единственного ребенка. Оттуда и пошло это странное умножение.
Она кивнула. Его бил озноб. Чтобы скрыть смятение, он сделал еще один глоток. Она помолчала.
– Вы еще не вспомнили ни одного имени?
– Нет, сударыня.
Она бросила сказочку, заговорив более энергично.
– Барраярский лорд Майлз Форкосиган был оригиналом. Сейчас ему около двадцати восьми лет. Первый его клон изготовили именно тут, на Архипелаге Джексона, двадцать два года назад, по заказу комаррцев, готовивших сложный заговор с подменой. Исполняли заказ в доме Бхарапутра. Мы не знаем, как зовет себя тот клон, но заговор комаррцев провалился примерно два года назад, и клон сбежал.
– Гален, – прошептал он.
Она пристально посмотрела на него.
– Да, он был главой комаррцев. Второй клон – это загадка. Вероятнее всего, его изготовили цетагандийцы, но точно не знает никто. Появился он примерно десять лет назад как сложившийся и исключительно талантливый командующий наемников, присвоивший себе вполне официально бетанское имя Майлз Нейсмит, по материнской линии. Он достаточно враждебен цетагандийцам, так что теория относительно того, что он перебежал от них, представляется достаточно убедительной. Никто не знает его возраста, хотя очевидно, что ему не может быть больше двадцати восьми. – Она сделала глоток. – Мы полагаем, что вы – один из этих двух клонов.
– Отправленный по почте, словно ящик мороженого мяса? С разнесенной взрывом грудной клеткой?
– Да.
– Ну и что? Клоны, даже замороженные, тут не в диковинку. – Он бросил быстрый взгляд на Вербену.
– Позвольте мне продолжить. Примерно три месяца назад изготовленный бхарапутрянами клон вернулся домой с отрядом наемников, который он, судя по всему, украл у дендарийского флота, притворившись своим клоном-близнецом, адмиралом Нейсмитом. Он совершил налет на ясли Бхарапутры, пытаясь то ли украсть, то ли освободить группу клонов, которые должны были послужить телами при пересадке мозга. Лично мне эта операция глубоко претит.
Он прикоснулся к груди.
– Он… провалился?
– Нет. Но за ним по пятам прилетел адмирал Нейсмит за украденными у него кораблем и людьми. В неразберихе боя, который завязался в медкомплексе Бхарапутры, один из двух был убит. Второй улетел с наемниками и почти всеми дорогостоящими клонами Бхарапутры. Они оставили Васа Луиджи в дураках – я чуть не умерла от смеха, когда об этом услышала. – Она чинно отхлебнула чаю. – Перед отлетом дендарийские наемники назначили награду за криокамеру с останками человека, как они утверждали, изготовленного бхарапутрянами клона.
Он широко раскрыл глаза:
– Меня?
Она приподняла руку.
– Васа Луиджи, барон Бхарапутра, абсолютно убежден, что в той коробке на самом деле их адмирал Нейсмит.
– Я? – неуверенно спросил он.
– Джориш Стойбер, барон Фелл, даже не пытается угадать. А барон Риоваль готов разнести хоть целый город, чтобы получить шанс схватить адмирала Нейсмита, который четыре года назад нанес ему такой удар, какого барон не получал целое столетие.
Все это звучало очень складно, но только никак не складывалось. Словно он слышал эту историю очень давно, в детстве, и вот теперь столкнулся с ней снова. «В прежней жизни». Словно он видел что-то знакомое сквозь тусклое стекло. Он прикоснулся ко лбу, боль нарастала. Вербена с тревогой проследила за его жестом.
– Разве у вас нет медицинских данных? Хоть чего-то?!
– Не без риска нам удалось достать материалы по созданию бхарапутрянского клона. К сожалению, они обрываются на четырнадцатом году жизни. Об адмирале Нейсмите мы не знаем абсолютно ничего. Имея только одну координату, нельзя определить местонахождение точки.
Он повернулся к Вербене:
– Ты меня знаешь снаружи и изнутри. Разве ты не можешь сказать?
– Ты такой странный. – Вербена покачала головой. – Знаешь, ведь у тебя половина костей заменена пластиковыми. А на настоящих – следы старых переломов, старых травм… Мне кажется, ты не только старше, чем клон Бхарапутры, ты старше и оригинала, лорда Форкосигана, – а это невозможно. Если бы могли получить хоть одну определенную зацепку! Те воспоминания, о которых ты рассказал, страшно двусмысленные. Тебе знакомо оружие – как должно было быть знакомо адмиралу, – но бхарапутрянского клона готовили в убийцы. Ты помнишь Сера Галена, а это мог помнить только клон. Про сахарные деревья я узнала. Их называют кленами и происходят они с Земли, куда увезли учиться бхарапутрянского клона. И так далее.
Она бессильно развела руками.
– Раз не получаете правильного ответа, – медленно проговорил он, – значит, не задаете правильного вопроса.
– И какой вопрос – правильный?
– Почему… почему вы не вернули мое тело дендарийцам за вознаграждение? Или почему не продали меня барону Риовалю, раз я так ему нужен? Зачем было меня оживлять?
– Барону Риовалю я не продам и лабораторной крысы, – решительно заявила Лилли, мимолетно улыбнувшись. – У нас старые счеты.
Насколько старые? Старше его, кто бы он ни был.
– А что до дендарийцев… Может, нам еще придется с ними говорить. В зависимости от того, кто вы.
Он почувствовал, что они приближаются к сути дела.
– Четыре года назад адмирал Нейсмит посетил Архипелаг Джексона и помимо того, что великолепно наколол Риоваля, он еще и увез с собой некоего доктора Хью Канабе, одного из главных генетиков Бхарапутры. Ну, я Канабе знала. И что еще важнее, я знала, сколько Васа Луиджи и Лотос заплатили, чтобы его заполучить, и сколькими тайнами дома он владел. Они никогда не отпустили бы его живым. Но он исчез, и никто из джексонианцев больше не смог его отыскать. Если допустить, что Канабе не выпихнули из люка в космос… Адмирал Нейсмит продемонстрировал, что способен помочь людям выбраться отсюда. Более того, это то, чем он славится. Вот почему он нас интересует.
– Вы хотите улететь отсюда? – Он оглядел комфортабельное и отгороженное от мира маленькое царство Лилли Дюроны. – Почему?
– У меня с Джоришем Стойбером – бароном Феллом – Сделка. Сделка давнишняя, а мы очень старые договаривающиеся стороны. Мое время определенно кончается, а Джориш становится, – она поморщилась, – ненадежен. Если я умру, или он умрет, или ему удастся перенести свой мозг в более молодое тело, как он уже один раз попытался сделать, старой Сделке придет конец. Группе Дюрона могут предложить менее выгодные условия, чем те, на которых мы существовали в доме Фелл. Ее могут разбить, продать, ослабить так, что она станет открыта для нападений со стороны старых врагов, например Ри, который никогда не забывает оскорблений или обид. Ее могут заставить выполнять такую работу, с какой мы не хотим иметь дело. Я уже несколько лет ищу возможность уехать. Адмиралу Нейсмиту такая возможность известна.
Ей хочется, чтобы он был адмиралом Нейсмитом, – он явно более ценный из двух клонов.
– А что, если я – тот, другой?
– Вас могли бы выкупить.
Кто он? Спаситель или товар? Вот это выбор! У Вербены был очень смущенный вид.
– А кто я для вас, если я не смогу вспомнить, кто я?
– Вообще никто, человечек.
На мгновение ее глаза блеснули, как осколки обсидиана.
Эта женщина почти век смогла прожить на Архипелаге Джексона. Не следует недооценивать ее безжалостность только на том основании, что она почему-то предубеждена против пересадки мозга в тело клона.
Они допили чай и вернулись к Вербене.
– Что из этого показалось тебе знакомым? – озабоченно спросила его Вербена, когда они уселись вдвоем на ее маленьком диванчике.
– Все, – озадаченно ответил он. – И в то же время… Лилли словно надеется, что я смогу умчать вас отсюда, как волшебник. Но даже если я – адмирал Нейсмит, я не могу вспомнить, как я это делал!
– Ш-ш, – попыталась она его успокоить. – Я готова поклясться, что ты уже дозрел до каскада воспоминаний. Я почти вижу, как он начинается. Речь у тебя за эти несколько дней стала гораздо лучше.
– Это все терапевтические поцелуи, – улыбнулся он, надеясь, что комплиментом заработает продолжение лечения. Но, остановившись, чтобы отдышаться, сказал: – Я этого и не вспомню, если я – другой. Я помню Галена. Землю. Дом в Лондоне… А как звали того клона?
– Мы не знаем. Правда не знаем.
– Адмирал Нейсмит… не должен бы называться Майлзом Нейсмитом. Он должен был бы быть Марком Пьером Форкосиганом. – Откуда он, к черту, это узнал? Марк Пьер.
«Петер Пьер. Петер, Петер, в жопе ветер!» – насмешливо крикнул кто-то из толпы, и старик пришел в такую ярость, что его пришлось удерживать… кому? Картина снова расплылась. «Деда?»
– Если изготовленный бхарапутрянами клон – третий сын, то он может зваться как угодно.
«Нет, тут что-то не так».
Он попытался представить себе детство адмирала Нейсмита в рамках секретной операции цетагандийцев. Свое собственное детство? Оно должно быть необычайным, если он сумел не только сбежать в восемнадцатилетнем возрасте или раньше, но и скрыться от цетагандийской разведки и в течение года сделать такую блестящую карьеру. Но он ничего не мог себе представить из этой юности. Полный провал.
– А что вы сделаете со мной, если я – не Нейсмит? Будете держать в качестве домашней собачонки? Сколько?
Вербена нервно прикусила губу.
– Если ты – клон, сделанный бхарапутрянами, то тебе самому надо как можно скорее бежать с Архипелага Джексона. Налет дендарийцев ужасно повредил штаб-квартиру Васа Луиджи. Ему надо отомстить не только за убытки, но и за кровь. И раненую гордость. Если это так… я попробую помочь тебе улететь.
– Ты? Или вы все?
– Я никогда не действовала вразрез с интересами Группы. – Встав, она принялась расхаживать по гостиной. – Но ведь я прожила год на Эскобаре одна, когда проходила обучение по криооживлению. Я часто думала… каково это – быть половиной пары. А не одной сороковой группы. Я ощущала бы себя более весомой?
– Ты ощущала себя более весомой, когда была вообще единицей, на Эскобаре?
– Не знаю. Это глупая мечта. И все же… нельзя не думать о Лотос.
– Лотос. Баронесса Бхарапутра? Та, которая ушла из вашей группы?
– Да. Вторая дочь Лилли, следующая после Сирени. Лилли говорит… если не будем держаться вместе, то поодиночке все погибнем. На Архипелаге Джексона не выжить одному. Тут никому нельзя выжить.
– Интересный парадокс. Ставит перед настоящей дилеммой.
Она вгляделась в его лицо, ища там иронию, и, найдя, нахмурилась:
– Это не шутка.
Да уж. Даже материнская стратегия самовоспроизведения, которую взяла на вооружение Дюрона, не вполне решает проблему, как продемонстрировала Лотос.
Еще раз пристально всмотревшись в нее, он вдруг спросил:
– Тебе приказали спать со мной?
Она вздрогнула.
– Нет. Но я попросила разрешения. И Лилли позволила: это может помочь привязать тебя к нашим интересам. – Она помолчала. – Тебе это кажется ужасно бессердечным?
– На Архипелаге Джексона – только предусмотрительным.
А привязанность ведь распространяется на обе стороны. На Архипелаге Джексона не выжить одному. «Но доверять никому нельзя».
Поначалу от чтения у него резало глаза и мучительно болела голова, но постепенно это занятие стало ему даваться легче.
Ему уже удавалось читать минут по десять, и только потом глаза начинали невыносимо болеть. Забившись в кабинет Вербены, он доходил до пределов боли: глоток информации, несколько минут отдыха – и новая попытка. Начиная с центра, он первым делом прочел об Архипелаге Джексона: его уникальной истории, отсутствии правительства и ста шестнадцати Главных Домах и бесчисленных Младших, с их переплетением союзов и вендетт, сделок и предательств. Группа Дюрона находилась в процессе превращения в самостоятельный Младший дом, отпочковываясь от тела дома Фелл наподобие гидры – и, как гидра, размножаясь неполовым образом. Упоминания о домах Бхарапутра, Харгрейвз, Дайн, Риоваль и Фелл вызывали мысленные картины, которых не было на считывающем устройстве. Некоторые из них даже начинали связываться между собой. Но еще очень немногие. Он пытался сообразить, имеет ли значение то, что самыми знакомыми домами казались те, которые связаны с внепланетной нелегальной деятельностью.
«Кто бы я ни был, я знаю этот мир». И все же… Эти картины казались слишком узкими и неглубокими, чтобы представлять период формирования личности. Но, может, он сам узкий и неглубокий. Однако это все же было больше, чем полный нуль, относительно юности вероятного адмирала Нейсмита – созданного цетагандийцами клона.
«Деда». Вот эти воспоминания были весомыми, потрясающе живыми. Кто такой этот «деда»? Джексонианский лесник? Комаррский учитель? Цетагандийский инструктор? Кто-то громадный и захватывающе интересный, таинственный, старый и опасный? У деды не было начала – казалось, он возник вместе со Вселенной.
Начала. Может быть, если он изучит своего родителя, искалеченного барраярского лордика Форкосигана, это ему что-то напомнит. Он создан по образу и подобию Форкосигана – и это уже крайняя жестокость по отношению к любому бедняге. Он вызвал на пульт библиотеки Вербены все ссылки на Барраяр. Тут было несколько сотен нехудожественной литературы. Чтобы сориентироваться, он начал с общей истории, быстро просматривая рубрики. Пятьдесят тысяч Первопроходцев. Схлопывание п-в-туннеля. Период Изоляции, Кровавые столетия… Вторичное открытие… Слова начали расплываться. Голова, казалось, вот-вот лопнет. Знакомо, до боли знакомо… Придется остановиться.
Задыхаясь, он притушил свет и прилег на диван. Но если его готовили заменить Форкосигана, это все и должно казаться ужасно знакомым. Ему пришлось бы изучать Барраяр вдоль и поперек. «И я его изучил». Ему хотелось умолять Вербену приковать его к стене и ввести еще дозу суперпентотала, пусть давление скачет как хочет. Ведь тогда чуть не получилось… Может, еще попытка…
Зашелестела отодвигающаяся дверь, и остановившаяся на пороге Вербена зажгла свет.
– Привет! Что с тобой?
– Голова болит. Читал.
– Тебе не следует…
«Так себя гнать», – договорил он про себя ставшую привычной за последние дни фразу Вербены. Но на этот раз она остановилась на половине. Он приподнялся, а она подошла и села рядом с ним.
– Лилли велела привести тебя наверх.
– Хорошо…
Он начал было вставать, но она его остановила. Ее поцелуй был долгим-долгим, и сначала он пришел в восторг, а потом встревожился. Прервав поцелуй, он спросил:
– Вербена, что случилось?
– …Кажется, я тебя люблю.
– Это проблема?
– Исключительно моя. – Она выдавила невеселую улыбку. – Я с ней справлюсь.
Он поймал ее руки, погладил изящные кисти. У нее были гениальные руки. Подходящих слов не находилось.
До лифтовой шахты в покои Лилли они дошли, держась за руки. Там Вербена выпустила его руку, чтобы включить ладонью поле, и больше уже за руку не взяла. Вдвоем они поднялись в гостиную Лилли.
Лилли, прямая и торжественная, восседала в своем кресле. Ее седые волосы сегодня были заплетены в толстую косу, спускавшуюся через плечо. Чуть позади, справа от нее, стоял Ястреб – явно в качестве телохранителя. Вокруг стола расположились трое незнакомцев в серой полувоенной форме с белой отделкой. Две женщины сидели, мужчина стоял. У одной из женщин были темные кудряшки и карие глаза, которые буквально обожгли его. У второй, постарше, волосы короткие, темно-русые, чуть тронутые сединой. Но он не мог оторвать глаз от мужчины.
«Бог мой! Это второй я!»
«…Или… не-я».
Они были одинакового роста. Этот был как-то слишком подтянут: ботинки начищены, мундир отглажен… На воротнике блестят знаки различия. Адмирал… Нейсмит? На левом нагрудном кармане вышито «Нейсмит». Коротышка резко вдохнул, блеснул серыми глазами и улыбнулся. Но если он был костлявой тенью себя самого, этот был удвоенным им. Коренастый, почти квадратный, мускулистый и напряженный, с тяжелым подбородком и заметным брюшком. У него и вид был командирский: стоит в агрессивной позе «вольно» – упитанный бульдог, да и только! Значит, вот он какой, этот Нейсмит, знаменитый спасатель, которого так жаждет Лилли. Он вполне мог этому поверить.
Несмотря на зачарованный интерес к своему клон-близнецу, он вдруг с ужасом осознал, что он – не тот! Лилли потратила целое состояние на оживление не того клона! Интересно, она сильно рассердится? Для главы джексонианского дома такой промах должен восприниматься как полный провал. И действительно, лицо Лилли было сурово.
– Это точно он! – выдохнула женщина с обжигающим взглядом. Она крепко сжала кулаки, лежавшие на коленях.
– Я… с вами знаком, сударыня? – вежливо и осторожно спросил он. Пламенный жар ее взгляда его смутил, и он полубессознательно придвинулся ближе к Вербене.
Лицо у нее превратилось в мраморную маску, только глаза чуть расширились, словно ей ударили лазерным лучом под дых, и в них отразилось… что? Любовь? Ненависть? Напряжение… Его головная боль усилилась.
– Вот видите, – сказала Лилли. – Жив и здоров. Так вернемся к вопросу о цене.
На круглом столике чашки – видимо, переговоры идут уже достаточно долго.
– Какую пожелаете, – сказал адмирал Нейсмит, тяжело дыша. – Мы платим и улетаем.
– В пределах разумного. – Темно-русая женщина кинула на своего командира странно недовольный взгляд. – Мы прилетели за человеком, а не реанимированным телом. Неудачное восстановление, на мой взгляд, требует снижения цены. – Этот голос, этот иронический грудной голос… «Я с тобой знаком».
– Восстановление вовсе не было неудачным! – возмутилась Вербена. – Если проблемы и были, так они вызваны плохой обработкой…
Горячая дернулась и яростно нахмурилась.
– …но на самом деле он прекрасно поправляется. Значительные улучшения каждый день. Просто еще очень рано. – Кажется, взгляд на Лилли? – Стресс и давление отодвигают от цели, а не приближают. Он слишком многого от себя требует, он настолько напрягается, что…
Лилли подняла руку, прерывая ее.
– Вот мнение моего криоспециалиста, – сказала она адмиралу. – Ваш клон-брат находится в стадии выздоровления и можно ожидать, что его состояние улучшится. Если вы и правда желаете именно этого.
Вербена начала кусать губы. Горячая грызла палец.
– А теперь к тому, чего желаю я, – продолжала Лилли. – И как вы будете рады слышать, это не деньги. Давайте поговорим об эпизоде из недавней истории. Недавней – с моей точки зрения.
Адмирал Нейсмит посмотрел на большие прямоугольные окна, за которыми стоял еще один серый зимний день Архипелага Джексона. Низкие, стремительно летящие облака начали плеваться снегом. Силовой экран искрился, бесшумно пожирая ледяные иголочки.
– Недавняя история меня очень беспокоит, сударыня, – ответил он Лилли. – Если вы с ней знакомы, то должны понять, почему у меня нет желания здесь задерживаться. Перейдем к сути.
Джексонианский этикет не признает такой прямоты, но Лилли кивнула:
– Как сейчас поживает доктор Канабе, адмирал?
– Что?!
Кратко – по джексонианским меркам – Лилли объяснила, почему ее интересует сбежавший генетик.
– Ваша организация помогла Хью Канабе бесследно исчезнуть. Ваша организация вывезла десять тысяч мэрилакских военнопленных из-под самого носа цетагандийцев с Дагулы-4, хотя, надо признать, они-то как раз весьма впечатляюще не исчезли. Где-то между этими доказательными крайностями лежит судьба моего семейства. Простите за шутку, но вы, похоже, именно то, что доктор прописал.
Адмирал Нейсмит широко раскрыл глаза, втянул воздух сквозь зубы и попытался изобразить улыбку.
– Ясно, сударыня. Так. Ну что ж, такой проект может быть вполне осуществим, особенно если вы хотите присоединиться к доктору Канабе. Вы должны понять, что я не могу сегодня же выложить вам это из кармана, – (тут Лилли кивнула), – но как только я свяжусь с моими спонсорами, я полагаю, что-то можно будет придумать.
– Тогда, как только вы свяжетесь с вашими спонсорами, возвращайтесь, адмирал, и ваш клон-близнец будет вам передан.
– Нет! – начала было горячая, привставая, но ее спутница поймала ее за локоть и покачала головой, заставив снова сесть и пробормотать: – Конечно, Бел.
– Мы надеялись забрать его сегодня, – сказал наемник, бросая взгляд на него. Их взгляды столкнулись с какой-то непонятной силой. Адмирал отвел глаза, словно защищаясь от слишком интенсивного воздействия.
– Но, как вы понимаете, тогда я останусь без моего главного козыря, – пробормотала Лилли.
– Обычная система предполагает аванс в пятьдесят процентов, но в данном случае это явно неосуществимо. Может быть, вас успокоила бы умеренная денежная сумма.
– Пока они вроде неплохо о нем заботились, – неуверенно проговорила темно-русая.
– Но это, – нахмурился адмирал, – дало бы вам возможность предложить его другим заинтересованным сторонам. Я хочу предупредить вас, сударыня, чтобы вы не начинали денежное сражение. Оно может превратиться в настоящее.
– Ваша незаменимость охраняет ваши интересы, адмирал. Больше никто на Архипелаге Джексона не может предложить мне то, что нужно. Только вы. И кажется, обратное тоже верно. Так что у нас должна получиться Сделка.
Для джексонианца это было верхом сговорчивости. «Соглашайся, заключай Сделку!» – подумал он и тут же удивился собственной пылкости. Зачем он понадобился этим людям? За окном кружился снег. Налетел порыв ветра, и снежинки зашуршали по стеклу.
Снежинки бились в окно!
Лилли поняла это почти одновременно с ним, и ее темные глаза вдруг раскрылись. Пока никто не заметил, что бесшумного искристого блеска уже нет. Ее изумленный взгляд встретился с его, губы приоткрылись, чтобы отдать приказ…
Стекло брызнуло в комнату.
Это было защитное стекло: в них полетели не режущие осколки, а град горячих капелек. Обе дендарийки вскочили, Лилли крикнула, и Ястреб прыжком заслонил ее собой, вытаскивая парализатор. У окна завис какой-то крупный летательный аппарат. Один, два… три, четыре огромных солдата прыгнули в комнату. Поверх противонейробластерных костюмов у них были прозрачные бионические устройства, головы и лица защищены полностью. Несколько выстрелов парализатора Ястреба оказались бессильными против их экипировки.
«Лучше бы уж ты швырнул в них своим парализатором!» Он отчаянно озирался в поисках снаряда: ножа, стула, ножки от стола – чего угодно, с чем бы можно было нападать. Из карманного устройства одной из дендариек металлический голос кричал:
– Куин, это Элен. Только что почему-то отключился защитный экран здания! У меня показания о разрядах энергии. Что происходит? Вам нужна группа поддержки?
– Да! – крикнула горячая, откатываясь от луча парализатора, который, потрескивая, преследовал ее по ковру. «Автонаведение». Значит, похищение, а не убийство. Ястреб наконец опомнился, схватил круглый столик и ударил им, попав в одного из солдат, но тут же был уложен парализатором второго. Лилли стояла абсолютно неподвижно, мрачно наблюдая за происходящим. В нее никто не целился.
– Который тут Нейсмит? – прогудел усиленный громкоговорителем голос одного из нападающих. Видимо, дендарийцы разоружились для переговоров: темно-русая схватилась врукопашную с одним из солдат. Сам он ничего не мог сделать. Схватив Вербену за руку, он нырнул за какое-то кресло, готовясь броситься к лифтовой шахте.
– Хватай обоих! – крикнул главный, перекрывая шум. Один из солдат кинулся к лифтовой шахте, чтобы отрезать им путь к отступлению, и включил парализатор, готовясь выстрелить почти в упор.
– Черта с два! – проорал адмирал, налетая на солдата. Тот пошатнулся и промазал. Ныряя вместе с Вербеной в шахту, он успел увидеть, как луч парализатора попал Нейсмиту прямо в голову. Обе дендарийки уже были без сознания.
Они опускались мучительно медленно. Если они с Вербеной успеют добраться до генератора силового поля, можно ли будет его включить и поймать нападавших? Вслед за ними летели лучи парализаторов, рассыпаясь на стенках яркими искрами. Они перекувырнулись в воздухе, каким-то образом все же сумели приземлиться на ноги и спиной вперед вылетели в коридор. Для объяснений времени не было: он схватил Вербену за руку, пришлепнул ее ладонь к сенсорному элементу и локтем отключил поле шахты. Преследовавший их солдат с воплем упал с трехметровой высоты.
Громкий удар заставил его содрогнуться, но он потащил Вербену за собой по коридору.
– Где генераторы? – проорал он через плечо.
Со всех сторон сбегались встревоженные Дюроны. В дальний конец коридора влетели два охранника в зеленой форме дома Фелл и бросились к лифтовой шахте пентхауса. Но они-то на чьей стороне? Он втянул Вербену в ближайшую открытую дверь, с трудом выговорив приказ запереть ее.
Она повиновалась. Они находились в помещении кого-то из Дюрон. Тупик, конечно, плохое убежище, но, похоже, им придут на помощь. Он только не знал кто. Защитный экран управляется изнутри. Иной возможности просто нет. Он сложился пополам, жадно ловя открытым ртом воздух. Сердце отчаянно колотилось, легкие жгло огнем, глаза застилала темная пелена… Но он все равно проковылял к грозящему опасностью окну, чтобы понять ситуацию. Из коридора доносились приглушенные крики и удары.
– Как эти ублюдки сумели отключить вашу защиту? – просипел он, цепляясь за подоконник. – Взрыва не было… Предательство?
– Не знаю, – с тревогой ответила Вербена. – Это – внешняя защита. Она должна находиться в ведении людей Фелла.
Он посмотрел на обледеневшую стоянку. По ней бежали двое в зеленом и что-то кричали, указывая вверх. Они укрылись за припаркованной машиной и попытались навести ракетницу. Еще один охранник в зеленом отчаянно махал им руками, приказывая остановиться: промах разнес бы на куски пентхаус и всех, кто в нем находился. Охранники с ракетницей кивнули и стали выжидать.
Он выгнул шею, прижавшись лицом к стеклу, пытаясь увидеть то, что происходит чуть левее. Там все еще висел бронированный летательный аппарат.
Нападавшие уже начали отход. Дьявол! С защитным экраном ему явно не успеть. Солдаты садились обратно, раскачивая аппарат. Мелькнули руки и через зазор протащили толстого человечка в сером – через ужасную бетонную пропасть в шесть этажей. Обмякшего солдата тоже забрали. Раненых для допроса не оставили. Вербена, стиснув зубы, оттащила его от окна:
– Уходи с линии огня!
Он отчаянно сопротивлялся, протестуя:
– Они уходят! Нам надо биться с ними сейчас, на нашей территории…
С улицы, из-за старой стены, окружавшей клинику Дюроны, поднялся флайер – маленький, гражданский, без всякого вооружения и защиты, он стремительно набирал высоту. Сквозь фонарь виднелась размытая фигура в сером, оскалившая белые зубы. Бронированный аппарат налетчиков отвалил от окна. Дендарийский флайер пытался протаранить его, заставить сесть. Летели искры, трещал пластик, скрежетал металл, но бронированный аппарат стряхнул флайер, и тот понесся вниз и рухнул на землю грудой обломков.
– Наверняка арендованный, – простонал он, наблюдая за происходящим. – Придется платить. Хорошая попытка – почти сработала… Вербена! Там, внизу, есть ваши флайеры?
– Ты хочешь сказать – группы? Да, но…
– Пошли! Нам надо вниз.
Но здание теперь заполнят охранники. Они будут ставить всех лицом к стене, чтобы опознать и выяснить причастность к происшедшему. Прыгнуть из окна, чтобы пролететь пять этажей, было нельзя – хоть и очень хотелось. Ах, ему бы шапку-невидимку!
«О! Конечно!»
– Неси меня! Ты сможешь меня нести?
– Наверное, но…
Он кинулся к двери и, когда она начала открываться, упал ей на руки.
– Зачем? – спросила она.
– Делай, просто делай, – прошипел он сквозь зубы. Она выволокла его в коридор. Он сквозь полуприкрытые веки смотрел на окружающий хаос, очень правдоподобно задыхаясь. Несколько перепуганных Дюрон толклись у шахты пентхауса, вход в которую перекрыла охрана Фелла. – Вели доктору Астре взять меня за ноги, – пробормотал он, стараясь не открывать рта.
Вербена была настолько ошеломлена, что даже перестала спорить и крикнула:
– Астра, помоги мне! Надо отнести его вниз.
Решив, что имеет дело с каким-то медицинским экстренным случаем, доктор Астра вопросов не задавала. Она схватила его за щиколотки, и они начали протискиваться сквозь толпу. Две Дюроны бегом протащили бледного человека – судя по всему, раненого, – и охранники в зеленом поспешно посторонились, давая им дорогу.
Когда они оказались внизу, доктор Астра попыталась было направиться к операционным. Его потянули в разные стороны, но он высвободил ноги из рук изумленной Астры и вырвался от Вербены. Она бросилась за ним, и к выходной двери они подбежали одновременно.
Все внимание охранников сосредоточилось на тех двоих с ракетометом: он проследил за их целью – неясным силуэтом в снежных тучах. «Нет-нет, не стреляйте!..» Ракетомет выстрелил. Яркий взрыв подбросил удаляющийся аппарат, но не сбил его.
– Веди меня к самому большому и быстрому флайеру, – пропыхтел он Вербене. – Нельзя дать им уйти. – «И нельзя позволить людям Фелла его взорвать». – Скорее!
– Зачем?
– Эти подонки выкрали моего… моего… брата! – с трудом выговорил он. – Надо сесть им на хвост. Заставить сесть, если получится. Преследовать. У дендарийцев наверняка есть подкрепление – важно только не потерять машину из виду. Или у Фелла есть… Лилли ведь его… его вассал, так? Он должен принять меры. Или кто-то должен. – Его отчаянно трясло. – Если мы дадим им уйти, мы их уже не найдем. Они на это и рассчитывают.
– А что мы сделаем, если догоним их? – возразила Вербена. – Они только что хотели тебя похитить, а ты собираешься лететь за ними? Это дело Службы безопасности.
– Я и есть… и есть…
«Что? Что он есть такое? – Его бессильные попытки что-то сказать снова рассыпались в хаосе бессвязных представлений. – Нет, только не это!»
Зашипел инъектор и темнота, грозившая его проглотить, отступила. Доктор Астра поддерживала его, а Вербена приподнимала пальцем веко, глядя на его зрачок. Другой рукой она убирала в карман инъектор. На него опустилось какое-то прозрачное отупение, словно его завернули в целлофан.
– Это должно помочь, – сказала Вербена.
– Не помогает! – пожаловался он – вернее, попытался. Вместо слов получилась какая-то каша.
Они утащили его из вестибюля к одной из лифтовых шахт, ведущих в подземные помещения. Значит, конвульсии длились всего несколько секунд. Значит, еще есть шанс… Он попытался вырваться из рук доктора Астры, но та только крепче схватила его.
В коридоре зазвучали шаги – легкая поступь женщин, не топот сапог охранника. Появилась суровая Лилли в сопровождении доктора Розы.
– Вербена. Забирай его отсюда. – Несмотря на то что Лилли запыхалась, голос ее остался спокойным. – Джориш лично прилетит расследовать происшедшее. Его тут вообще не было. Похоже, что нападавшие – враги Нейсмита. Будем придерживаться версии, что дендарийцы пришли сюда искать клон Нейсмита, но не нашли. Астра, позаботься об уликах в комнатах Вербены и спрячь его историю. Быстро!
Астра кивнула и убежала. Вербена помогала ему не упасть. Он почему-то обвисал, словно таял. Моргая, он пытался справиться с действием лекарства.
«Нет, надо преследовать…»
Лилли кинула Вербене кредитную карточку, а доктор Роза передала ей врачебный чемоданчик и пару курток.
– Выводи его через задний ход и исчезай. Воспользуйся кодами для эвакуации. Выбери место наугад и ложись на дно. Только не наши помещения! Доложишь по секретной линии – и не из дома. К тому времени мне будет понятно, что удалось спасти. Быстрее, девочка.
Вербена послушно кивнула. Он возмущенно заметил, что она совсем не спорит. Крепко держа его за руку, она направилась к грузовой шахте и через подвал в подземное отделение клиники. За потайной дверью на втором уровне открылся узкий туннель. Ему казалось, что он – крыса в лабиринте. Три раза Вербена останавливалась, чтобы включить защитное устройство.
Они вышли в подвал какого-то другого здания, и закрывшаяся за ними дверь бесследно исчезла, слившись со стеной. Дальше они шли уже по обычным подземным коммуникациям.
– Вы часто здесь ходите? – пропыхтел он.
– Нет. Но иногда нам хочется что-то внести и вынести, не регистрируя у наших охранников, – они ведь люди Фелла.
В конце концов они пришли в маленький подземный гараж. Вербена подвела его к голубому легкому флайеру, далеко не новому и ничем не примечательному, и запихнула на пассажирское место.
– Это не так, – запротестовал он, с трудом выговаривая слова. – Адмирал Нейсмит… Кто-то должен лететь за адмиралом Нейсмитом!
– Нейсмиту принадлежит целый флот наемников, – ответила Вербена, пристегиваясь к креслу пилота. – Пусть они и занимаются его врагами. Постарайся успокоиться и отдышаться. Мне не хотелось бы вводить тебе еще одну дозу.
Флайер поднялся в снежные вихри, неуверенно покачиваясь в порывах ветра. Раскинувшийся под ними город быстро исчез. Вербена попыталась его утешить:
– Лилли что-нибудь предпримет. Ей тоже нужен Нейсмит.
– Все не так, – бормотал он. – Все совершенно не так.
Он ежился в куртке, которую Вербена накинула ему на плечи. Она включила обогрев.
«Я – не тот». Похоже, он сам по себе не имеет никакой ценности, но адмиралу Нейсмиту он почему-то нужен. А если адмирал Нейсмит не в состоянии будет заключить Сделку, то единственный, кто в нем будет заинтересован, – это Васа Луиджи, который ищет отмщения за что-то, о чем он даже не помнит. Бесполезный, никчемный, одинокий и испуганный… Все тело у него ныло, голова болела.
У него есть только Вербена. И, похоже, адмирал, который приехал за ним. Который, вероятно, рискнул жизнью, чтобы забрать его. Зачем?
«Мне необходимо… что-то предпринять».
– Дендарийские наемники. Они здесь? У адмирала на орбите есть корабли? Какая у него поддержка? Он сказал, что ему нужно время, чтобы связаться со спонсорами. Сколько времени? Они могут вызвать поддержку с воздуха? Сколько… когда… где…
Он лихорадочно пытался собрать из отсутствующих данных план атаки.
– Успокойся! – взмолилась Вербена. – Мы ничего не можем сделать. Мы – люди маленькие. А ты в плохом состоянии. Ты так доведешь себя до нового припадка.
– Чхать мне на мое состояние! Мне надо… надо…
Вербена только иронически подняла брови. Вздохнув, он откинулся на спинку сиденья, совершенно выжатый.
«Я должен был бы суметь это сделать… сделать что-то…» Он ничего не слышал, загипнотизированный звуком собственного тяжелого дыхания. Потерпел поражение. Снова. Он мрачно смотрел на свое бледное кривое отражение на внутренней поверхности фонаря. Время стало тягуче-липким.
Огоньки на пульте управления вдруг погасли. Сила тяжести исчезла. Привязные ремни больно врезались в тело. Мимо них заструились ленты тумана, все быстрее и быстрее.
Вербена вскрикнула, пытаясь вернуть управление, ударила по пульту. Он на секунду включился, они немного выровнялись. Потом снова начали падать. Спуск стал судорожным.
– Что с ним, черт возьми! – воскликнула Вербена.
Он посмотрел вверх. Ничего, только ледяной туман – они спустились ниже уровня облачности. А потом над ними вдруг появилась темная тень. Огромный летающий грузовик, тяжелый…
– Системы в порядке. Нам просто то включают, то выключают поле, – сонно проговорил он. – Нас вынуждают сесть.
Вербена судорожно сглотнула, при каждом включении энергии пытаясь выровнять флаейр.
– Господи, опять они?
– Нет, не знаю… может, они были не одни. – Решимость боролась с лекарственной дремотой, и ему удалось заставить свои мозги действовать. – Устрой шум! – приказал он. – Устрой фейерверк!
– Что?!
Она не понимает. Не врубилась. Она должна бы… Кто-то должен был…
– Бросай эту дрянь на землю!
Она не повиновалась:
– Ты с ума сошел!
Они неловко приземлились в пустой долине, покрытой снегом и хрустким кустарником.
– Кто-то хочет нас захватить. Нам надо оставить след, иначе мы просто исчезнем. Связь не работает. – Он указал на мертвый пульт. – Надо оставить следы, поджечь хоть что-нибудь!
Он начал лихорадочно отстегивать привязные ремни.
Слишком поздно. Четверо или пятеро громил окружили их флайер с парализаторами на изготовку. Один открыл дверцу и выволок его наружу.
– Осторожно, не повредите ему! – испуганно вскрикнула Вербена. – Это мой пациент.
– Не повредим, сударыня, – вежливо кивнул громила, – только вы не сопротивляйтесь.
Вербена застыла неподвижно.
Он отчаянно озирался. Если броситься к их грузовику – удастся ли?.. Но он успел сделать всего несколько шагов, как громила поймал его за рубаху и поднял в воздух. Что-то холодное металлическое защелкнулось на его запястьях. Это были не те люди, что вломились в клинику Дюроны: совсем другие лица, форма и оборудование.
Скрипя по снегу, подошел еще один. Откинув с головы капюшон, он осветил фонариком лица пленных. Ему было около сорока – резкие черты лица, смуглая кожа, темные волосы, стянутые узлом. Глаза яркие и очень живые. Озадаченно хмурясь, он уставился на свою добычу.
– Расстегни ему рубашку, – приказал он одному из громил.
Тот повиновался, и фонарик осветил извивы шрамов. Глава похитителей хищно улыбнулся, откинул голову и громко расхохотался. Его смех эхом разнесся по сумеречной снежной долине.
– Ри, глупец! Интересно, когда до тебя дойдет?!
– Барон Бхарапутра! – тоненько пропищала Вербена.
– Доктор Дюрона, – вежливо-насмешливо отозвался Васа Луиджи. – Так он ваш пациент? Тогда примите мое приглашение. Будете нашей гостьей. По-родственному.
– Зачем он вам? Он ничего не помнит.
– Вопрос не в том, зачем он мне. Вопрос в том… зачем он кому-то другому. И что я могу с них получить. Ха! Даже удачнее!
Сделав знак своим людям, он повернулся. Те загнали пленных в летающий грузовик. Один остался, чтобы увести голубой флайер.
– Где мне его оставить, сэр?
– Верни в город и брось в любом переулке. Где угодно. Увидимся дома.
– Слушаюсь, сэр.
Двери грузовика захлопнулись, и он поднялся в воздух.
