Глава 20

— То есть мы должны быть благодарны старому гоблину...

— Он кобольд, — поправила меня дьяволица.

— ...за доставку на дом, — закончил мысль я, рассматривая ущелье. — Но дальше я не сделаю ни шагу, пока ты мне все подробно не расскажешь. Если раньше у нас было время на недомолвки и игру в угадайку, теперь оно кончилось.

Ада хмыкнула, складывая руки на груди. Хвост дьяволицы все еще раздраженно болтался из стороны в сторону.

— Так что начинай рассказывать, — с совершенно спокойным лицом я стряхнул мусор с плоского камня и уселся на нем, всем видом демонстрируя готовность слушать.

Понятно, что все эти секреты и намеки нужны, чтобы мной манипулировать. Ада хотела вести свою игру, успеть за время нашего путешествия добиться моего подчинения, пусть и не явного, но со временем доверие между нами бы неизбежно росло, и к столкновению с Номаром я бы уже пришел с промытыми мозгами, сам того не заметив. Однако Огрим спутал дьяволице карты, сократив наш путь.

Разумеется, я привязался к своей спутнице. Однако все еще помнил, что она в первую очередь дьявол и будет оставаться им, несмотря ни на какие клятвы и привязанности. А значит, всегда преследует собственные цели.

Она знала Номара, и, возможно, даже была в курсе, что лже-Герой прикончит жреца. Знала она и о «сумасшедшем» Саркане, только вышло так, что Герой химеролог, будем называть вещи своими именами, уже успел смазать лыжи и свалить до нашего появления.

— Новая Колыбель появляется, — заговорила Ада после затянувшегося молчания, — когда один из Богов или сразу несколько погибают. Высвобожденной силы хватает, чтобы родился новый мир, населенный теми видами существ, кого в свое время поглотил погибший Бог, в нашем случае – Боги. Так рождается любое население Колыбели, и самые одаренные из них получают частичку погибшего существа, сохраняя минимум его силы и знаний. Это – зарождение жрецов, ведущих свои народы из тьмы дикарства, способных служить приемником мощи от родственного своему народу Бога. Именно поэтому им с самого начала известно, что другие Боги могут устроить Игру за право завладать всей имеющейся в новом мире энергией, которую генерируют смертные. Чем дольше Колыбель остается непокоренной, тем больше мощи достанется победителю.

Я кивнул, принимая информацию к сведению. Не сказать, что это особо ценное знание в текущей ситуации, но помнить об этом стоит.

— Иногда жрецы погибают, не успев передать силу и знания, — продолжила дьяволица. — Порой это приводит к полному отсутствию сопротивления Героям, о них просто не знают. Однако в этой конкретной Колыбели существовал Круг – сообщество жрецов, которые не просто рассказывали всем и каждому, что ждет мир после Игры, но и активно сотрудничали, чтобы Героям пришлось максимально туго.

То есть, Номар мне еще и задачу облегчил, что ли? Или у жреца Асмодея был собственный взгляд на вещи?

— Именно так император драконидов узнал и включился в Игру, — заявила дьяволица. — Его цель – не дать победить ни одному Герою. Если до того момента, как победитель объединит под своей рукой весь мир, ни одного Героя не останется, Игра будет окончена, и Боги будут вынуждены отступиться. Тот же, кто соберет силу павших Героев, сам может стать новым Богом. И для этого, помимо убийства последнего выжившего Героя, ему нужно покорить весь мир.

Я кивнул, продолжая внимать ее словам. При таких раскладах мне ведь тоже придется подчинять другие народы. И это отлично вписывается в план по созданию домена, черт возьми.

Асмодей «одобрил» мое желание не для того, чтобы я создал ему армию генерирующих божественную мощь рабов. Ему нужна Колыбель под моей рукой, только тогда он получит окончательную победу.

— Ты сказала, местные будут нам сопротивляться, — напомнил я, пытаясь уложить все в голове. — Но почему тогда сама помогаешь?

— Не все народы хотят, чтобы Игра Богов сорвалась, — отбросив волосы, сообщила Ада. — Как дьяволам, многим не досталось и половины полагающегося при возникновении Колыбели. И теперь, когда началась Игра, эти народы будут изо всех сил мешать чужим избранникам и помогать своему. Потому как награда для расы – раскрытие полного потенциала. В случае дьяволов – создание собственного домена, который поработит весь мир и станет править им от имени своего Героя и их общего Бога.

— Что подводит нас к вопросу, зачем было убивать жреца Асмодея, — подытожила дьяволица, сидя напротив меня. — Теперь уже нет смысла отрицать очевидное: у Саркана получилось, и об этом узнал Номар.

— Но по правилам только один Герой может быть от одного Бога.

— Дим, — покачала головой Ада, — тот, кто убьет Героя, сам получит его силу, и сможет выступать от имени того же Бога, если пожелает, а сам Бог одобрит это служение.

— Но должен быть только один Герой от Бога, нет?

— Один Герой и будет, — кивнула Ада. — Благословение, отмечающее одного, перейдет к другому. Если, конечно, убийца не другой Герой, тогда сила Бога поглощается, и уже не вернется обратно. Если, например, дьявол проиграет человеку, другой дьявол не станет Героем, даже убив этого человека. Битвы между богоизбранными – окончательны, и не оспариваются.

Выходит, пока я не столкнусь с Сарканом, меня ради силы может нагнуть любой дьявол. Просто чтобы занять мое место.

— Думаешь, Номар рассчитывает со мной справиться? — кивнул я.

— Я думаю, он считает, что ты не окажешь достойного сопротивления. И, честно говоря, я бы тоже не поставила на тебя, но ты уже достиг успехов и стал сильнее. Может быть, тебе не хватает совсем немного, чтобы быть с ним вровень. Все же Номар – опытный воин, а ты своей булавой машешь, как мальчишка.

— Но ты все равно веришь, что я смогу победить, иначе бы бросила меня сразу же, еще в гостинице Альтары. И хотела войти в мой домен, — напомнил я.

— Ты единственный из нас, кто может его создать, — печально вздохнула дьяволица. — Будь на твоем месте Номар, я не задумываясь выпустила бы тебе кишки. Дьяволы действительно не получили и толики той силы, которая нам положена от рождения. И ни один из местных дьяволов не сможет победить Героя другого Бога.

— Спасибо за честность, — кивнул я, переваривая информацию.

Граница округа моих дальних родственников все еще была в паре километров от нас, и я уже не был так уверен, что готов ее пересечь. И дело не в том, что главный конкурент сильнее и старше. Таких Номаров здесь каждый первый, достаточно будет лишь на секунду расслабиться, чтобы сама природа дьяволов подтолкнула моих сородичей к предательскому удару в спину. Акелла промахнулся, и все, прощай, условно вечная жизнь.

С другой стороны, а чем это отличается от любого другого места? На Земле тебя тоже скинут с любого пьедестала, только дай им шанс. Сколько у нас таких героев похоронили, просто смешав с дерьмом за малейший проступок? Что далеко ходить – мы даже Иисуса замочили за отказ преклонить колени перед властью.

До Христа мне, разумеется, как пешком до Китая, но сути это не меняет. Я могу вывести свой народ в светлое будущее, а мне уже заочно отрубили голову и насадили ее на кол. Просто потому что могут.

— Тогда нужно создавать домен, — подвел итог я. — Если ты, конечно, все еще этого хочешь.

Ада без колебаний кивнула. Дьяволица взмахнула хвостом с острым наконечником, с треском разорвалась ткань, едва не заставив крупные красные груди вывалиться из импровизированного лифчика. Узкая полоса пореза, идущего между ними, тут же потемнела от выступившей крови.

— Дьявол Дим, я отдаю тебе свою силу, — подходя ближе, произнесла дьяволица, обхватывая мою голову руками, — свое тело и свою сущность. Дарую тебе власть над собой и признаю тебя своим повелителем.

Конечно, обряд не требовал именно такого исполнения. Для присоединения я должен был просто получить ее кровь, достаточно просто капли на ладонь. Но сейчас вид дьяволицы был слишком возбуждающим, чтобы я протестовал против вольной трактовки.

Мой язык прошелся вдоль пореза на груди Ады. По красной коже дьяволицы пробежала волна огня, такого же, как и тот, что сжег алтарь чужого бога. Я вновь ощутил прилив мощи, и, судя по судорожному вздоху Ады, ей тоже перепало немного бонусных очков.

Я на мгновение поднял голову, глядя на пылающие золотым огнем глаза спутницы. А потом, уже обращенный в дьявола, повалил ее животом на камень и, сорвав с Ады шорты, намотал трясущийся хвост на руку. Рывок когтями по ремню, и я, прижав свою первую дьяволицу к камню, закрепил ее подчиненное положение древним как вселенная способом.

Каменное ущелье, где наверняка постоянно кто-то ездил в соседние земли, конечно, не очень предназначено для справления половых нужд, но нам обоим было все равно. Лишь после третьего подхода, я отпустил ее рога, и дьяволица, отстранившись и вытирая рот, смогла отдышаться.

— Так... хорошо... — прерываясь на вздохи, сообщила она. — Это было...

— Да, — с трудом отозвался я, стараясь перевести дух.

Ощущения были... Странные. Начиная с момента, когда я прикоснулся языком к текущей крови на груди Ады, я уже мало что понимал и еще меньше контролировал. Дикость, наверное, самое точное описание. Дикое желание, дикая сила.

Воплощение в дьявола, однако, продержалось до самого конца, только сейчас отключаясь. И то я ощутил, что оно вовсе не требует отката. Хоть сейчас обратно оборачивайся дьяволом, изменившееся ядро даже не заметит расхода.

Кстати, о ядре. Оранжевая сфера отрастила мелкие и тонкие щупальца. Огненные полосы словно бы повторяли нервную или кровяную систему, не знаю, что из этого, но очень похоже.

Уже не скрываясь, я поднял руку ладонью кверху, и призвал огонь. Вспыхнуло, и над моей кожей затанцевал небольшой огонек размером с шарик для пинг-понга. Конечно, не фаерболл, но уже что-то.

Желая проверить, я мысленно послал сферу вперед на стену ущелья. Однако пламенный комок истлел в полуметре от меня.

— Пламя Инферно, — благоговейно выдохнула отдышавшаяся дьяволица.

— Ад у меня в крови, — довольно улыбаясь, подтвердил я, проверяя заряд в ядре.

Однако дорогое удовольствие, эти огненные фокусы. Несмотря на то что ядро внешне оставалось прежним, я смог ощутить серьезную разницу. Сложно описать то, что не можешь выразить ясно, но на треть дьявольской маны я потратился. Конечно, в том, что она восполняется, у меня уже нет сомнений, но чертовски обидно, что маг из меня все еще никакущий.

— Ты должен создать законы, Дим, — вырвала меня из раздумий Ада. — Пока я у тебя одна, и мы неплохо ладим, но когда появятся другие, тебе будет все сложнее с нами справляться.

— Какие законы?

— Какие хочешь, — пожала плечами та. — Но помни, что им будут подчиняться все дьяволы домена. Все, и ты в том числе.

— Зачем? — недоумевал я. — То есть, какой в этом смысл? Разве не достаточно того, что я – глава?

— Дим, ты такие странные вопросы задаешь порой, — вздохнула дьяволица. — А что помешает твоему домену передраться друг с другом? Или попытаться свергнуть твою власть? Для этого нужны Законы домена, преступить их никто не сможет – твоя сила архидьявола просто не позволит.

— Но дьяволы обязательно найдут лазейки, — хмыкнул я.

— Само собой, поэтому подумай, каким правилам будет подчиняться твой домен. По крайней мере со мной можешь потренироваться.

Я запустил руку в отросшие волосы и почесал чистые до скрипа патлы.

— А раньше ты об этом сказать не могла? Столько времени впустую потратили.

— Ты, Дим, на меня ответственность не перекладывай, я тебе когда рассказала про домен?

Ну да, здесь не поспоришь.

— Какие ограничения?

— Да никаких, — пожала плечами Ада. — Но противоречить друг другу они не могут. Если ты, конечно, не хочешь тратить собственную силу на поддержание порядка и бесконечное разрешение споров.

— Поясни, — тут же попросил я.

— Твоя собственная мощь архидьявола держится на том же, что и у других божеств: мы, простые жители, постоянно получаем свою силу от природы, а ты забираешь, хм, излишки, которые мы все равно не можем применять. Часть этой силы будет направлена на то, чтобы дьяволы не могли нарушить твой закон. Но если один закон запрещает что-то, а другой разрешает, эти ограничения будут вызывать... возмущения. И, как ты уже понял, эти возмущения будут лишать силы одних, и увеличивать мощь других. Кто-то, возможно, умрет, так как лишится вообще всякой силы. Другие же смогут стать еще сильнее прежнего. И все это – непредсказуемо, а выглядеть будет как проявление воли архидьявола. А сумасшедший сумасброд на троне никому не нужен.

— Как все сложно. А без этого точно нельзя?

— Можно, только как ты заставишь подчиняться своих дьяволов? — усмехнулась Ада. — Бегать с каждым за ручку и следить, чтобы яма, которую он роет, не предназначалась для тебя?

— Зачем за ними следить?

— А как ты без законов, которые будут исполняться даже против воли дьяволов, обезопасишь себя и свой домен? Обязательно нужны запреты, которые не дадут кому попало бросить тебе вызов или вообще саботировать твою волю. Я здесь по своему желанию, а те, кого ты будешь принуждать присоединиться, такими послушными не будут. Любой домен жив только до тех пор, пока в нем есть четкая иерархия со своими правилами. Стоит дьяволам понять, что ты мягкий, как дерьмо, тебя быстро прикончат, потому что мягкость – это признак слабости.

Что ж, сам говорил, местные дьяволы попытаются меня свергнуть. Выходит, даже домен от этого не спасет. Вот тебе и абсолютный монарх, вашу мать.

— Ладно, там разберемся, — кивнул я, оборачиваясь в сторону выхода из ущелья. — Пойдем, что ли, навестим наших родственников?

Ада кивнула, и вновь пошла впереди. Солнце к этому моменту уже закатывалось, и в ущелье все больше вырастали густые тени. Сперва они закрывали лишь часть прохода, но с каждой минутой тьма захватывала больше и больше территории, пока не стало темно как ночью.

Ступая вслед за дьяволицей, я пытался уложить слова Ады в понятную мне самому систему.

Итак, есть недоразвитые дьяволы. Они генерируют дьявольскую ману, но не умеют ей распоряжаться. Однако появляется архидьявол, и из этой маны делает массовый бафф на всех, кто ее добровольно пожертвовал. Внезапно на меня снизошло озарение.

Это же налоговая система в действии! Дьяволы зарабатывают деньги, я их собираю, и через систему законов возвращаю обратно. Попутно покупая яхты на то, что удалось не возвращать. Держащаяся на бюджете система поддерживает себя сама до тех пор, пока дьяволы следуют законам. Такая аналогия была мне гораздо ближе, а то от этих сил разных видов голова пухнет.

Ближе к полуночи мы вышли из ущелья, и сразу же оказались на широком плато, полусферой обнимающем лежащую ниже огромную зеленую долину. Не сказать, что я оказался разочарован, но ожидал чего-то вроде вулканов, гейзеров и лавы, как в видении встречи с Асмодеем. Все же тут дьяволы жить должны.

Ада присела на четвереньки у самого края обрыва и, всматриваясь в темноту, принюхивалась. Я ничего не чувствовал, но это и понятно – без дьявольского облика мне не хватит осязания, как бы ни шмыгал носом.

— Пойдем, — поднявшись на ноги, сказала она негромко. — Вроде бы внизу все спокойно.

— А не должно быть? — уточнил я, снимая булаву с пояса.

— Да нет, здесь как раз и не должно никого быть. Если ты переживаешь о дьяволах, можешь расслабиться, так близко к границе мы не селимся.

— Но здесь не только дьяволы живут, верно?

— Верно, — не оборачиваясь, подтвердила Ада кивком. — Вообще, конечно, правильным было бы сказать, что живут здесь все, кому не нашлось места в остальном мире. Здесь можно напороться на самых разных существ. И не все из них будут расположены к общению. Но больше всего здесь обитает серпентов.

— Это кто?

— Змеи, Дим, — повернувшись ко мне, она изобразила пальцами клыкастую голову, — огромные прямоходящие змеи. Так что смотри под ноги, не наступи кому-нибудь на хвост.

Ну да, чему тут удивляться. Наверняка у них и бог свой имеется. Раз у дьяволов известный на Земле Асмодей, то у этих серпентов, поди, Сет прямиком из Хайборийской Эры.

Спуск вышел недолгим – минут через двадцать мы уже вошли под сень местных крон. Признаться, я ожидал, что нас ждут джунгли с их москитами, лианами и прочими соответствующими ништяками Амазонки. Но нет, обычные деревья средней полосы. Не родная тайга, конечно, но тоже ничего нового.

Далеко, однако, мы не ушли. Через полчаса пути Ада остановилась и, помахивая хвостом, прислушалась. Я старался дышать потише, чтобы не сбивать дьяволицу.

— Ш-ш-ш, — зашипели слева, и чья-то холодная рука погладила меня по щеке.

Дернувшись, я ударил булавой по пустому месту, и надо мной тут же прозвучал сиплый смех. Задрав голову, я рассмотрел только темную фигуру, сидящую на ветке. Длинный хвост болтался у меня рядом с лицом, и, очевидно, именно им ко мне и прикасались. Легко спрыгнув с ветки, незнакомка сбросила черный капюшон с головы.

— Кто это здесь такой вкусный? — с непередаваемым шипением произнесла она.

— Этим вкусным ты подавишься, — весело хмыкнула Ада, подходя к нашей гостье ближе. — Ты чего здесь забыла, Сэйж? Ваша деревня на другом конце Шипящего леса.

Змея взмахнула руками, и ее чешуя засверкала, позволяя мне рассмотреть змеелюдку в деталях. Что примечательно, выглядела она достаточно женственно, хотя животная принадлежность к диким племенам все же оставалась главенствующей.

Капюшон, как оказалось, у нее был не один – свой собственный Сэйж держала сложенным, и если не приглядываться, можно принять его за уложенные волосы. Выступающая вперед верхняя часть лица, неотличимые от кожи глаза с вертикальными зрачками. Из приоткрытого рта выглядывали три длинных зуба – один сверху, и два снизу. Все это было покрыто темно-зеленой чешуей, но на лице она была такой мелкой, что практически незаметно.

Скрестив руки или лапы – не знаю, как правильнее назвать передние конечности у змеи. Хотя, конечно, это я сужу по земным меркам. Ада вполне могла иметь в виду не точное сравнение, а пресмыкающихся в целом.

— Я вышла на охоту, — сообщила, выстреливая длинным раздвоенным языком Сэйж. — А вот что здесь делаешь ты, Ада? Номар увел всех ваших из Шипящих лесов, отец уже сказал, что ваши земли можно забирать, ведь дьяволы уже не вернутся. А тут я встречаю тебя, да еще с человеком.

— Он не... — начала Ада, но я не дал ей договорить.

— Как давно и куда они ушли? — перебил спутницу.

Змея встрепенулась, повернулась ко мне боком и, схватив за руку, прижалась ледяным телом.

— Скажу, если согласишься отойти от этой дьяволицы подальше. Зачем нам свидетели?

Я не стал вырываться из неприятных объятий, наоборот, обхватил серпенту посильнее. Змея притворно ахнула, с ее приоткрытого рта потекла нитка слюны, и наши взгляды встретились.

Я перевоплотился в дьявола, сжимая змею в руках. Вспышка алого света озарила чащу, в моих пылающих руках зашипела, распахнув пасть, Сэйж. Призванный огонь с готовностью поглотил чешую серпенты, обнажая мясо. Сразу же запахло жареным.

— Дим! — вскрикнула Ада, бросаясь к нам.

Но мне не нужна была помощь. Выпустив облезлую змею из рук, я призвал новый огонек, но бросать его не стал, чтобы не расходовать силы.

— Ты пожалеешь об этом! — вперемешку с шипением выдавила из себя Сэйж, отползая от меня. — Я все расскажу отцу!

Я усмехнулся как можно паскуднее и, спокойно шагая вслед за ней, схватил змею за хвост. Обугленное мясо там, где я держал Сэйж, медленно покрывалось струпьями, а теперь еще и кусок хвоста отвалился.

— Прекрати! Не убивай меня! — заверещала змеюка, и я разжал объятия.

Рухнув на задницу, серпента отползла подальше от меня, и только сейчас до нее дошло, что никакого огня не было.

— Как ты это сделал?! Нас нельзя зачаровать! — заявила она, ощупывая целехонький живот. — Никто не может зачаровать серпента.

— У тебя просто дьявола нормального не было, — заявил я, пожимая плечами. — А теперь, если хочешь жить, отвечай на мои вопросы. И поверь, я узнаю, если ты попытаешься мне солгать. И последствия тебе не понравятся, — с этими словами я зажег небольшой шарик огня на ладони.

Змея съежилась, но все же заговорила.

— Они ушли три дня назад на северо-запад, — затараторила она, — отец провожал их через горы. Только мы знаем ту дорогу среди скал.

— А здесь ты что делала? — присев перед едва не рыдающей змеей, я перекатил шарик огня с одной ладони на другую.

— Охотилась, — ответила запуганная Сэйж.

Я погасил огонь и поднялся на ноги. Что-либо делать с этой змеюкой я не собирался. Конечно, по-хорошему, нужно убить ее, чтобы не было живых свидетелей нашей встречи, но раз на нее действует очарование, зачем же проливать лишнюю кровь?

— Вставай, никто тебя убивать не станет, — заверил я и подал Сэйж руку.

Она от помощи, разумеется, отказалась и поднялась сама. Правда, для этого ей пришлось опираться на дерево за спиной.

Я подошел к ней ближе и, глядя в дрожащие глаза, вновь использовал дьявольское умение.

* * *

Сэйж просидела в своей засаде всю ночь, и даже успела задремать. Охота не удалась, никого поймать не вышло. Зато сон был очень яркий: ей снилось, что она ведет свою знакомую дьяволицу через горные перевалы на северо-запад. Той тропой, о которой отец велел не рассказывать никому.

Проснувшись, молодая серпента ужаснулась. Никому не стоит знать, что ей такое снится, мало ли, донесут отцу, а он очень строг. Так что лучше спокойно жить дальше и выбросить дурной сон из головы.