Книга: Зло из телевизора
Назад: 5
Дальше: 7

6

В ночь с воскресенья на понедельник я плохо спал, дважды просыпался, ходил на кухню покурить, попить воды. Под утро мне снился тревожный сон: я искал важный документ и никак не мог найти его. Звонок будильника вернул меня в реальность. Пора вставать.
– Лиза, – толкнул я жену, – пора.
Супруга молча встала, накинула на ночную рубашку халат и пошла на кухню готовить завтрак, а я вновь провалился в короткий чуткий сон.
Мое утро всегда было расписано поминутно: в 7.00 – подъем, гигиенические процедуры, приготовление завтрака, в 7.45 я выходил из дома на остановку и к 8.15 был в управлении. Много раз я пытался изменить утреннее расписание и ввести в него легкую зарядку. Я даже написал список гимнастических упражнений, которые буду выполнять сразу же после пробуждения, но всякий раз находились причины перенести зарядку на следующий понедельник, а то и на начало другого месяца.
С приходом Лизы мой утренний распорядок изменился в лучшую сторону. Теперь она готовила завтрак, а я получал десятиминутный довесок ко сну.
– Андрей, вставай! – вернулась с кухни жена.
– Минуту полежу и встану, – пробурчал я.
– Андрей, ты что как ребенок маленький, какая еще минута, на работу опоздаешь!
Я вскочил с кровати, чмокнул супругу в щеку и пошел на кухню выкурить первую за день сигарету. Чашка горячего кофе уже ждала меня на столе. Я сделал глоток, закурил, подошел к окну, распахнул занавески.
Погода на улице стояла чудесная. В выходные наконец-то наступило запоздалое бабье лето: мелкие нудные дожди прекратились, порывистые холодные ветры стихли, в безоблачном небе от восхода и до заката сверкало нежаркое осеннее солнце. Комфортная погода – живи и радуйся каждому дню.
«Интересно, – подумал я, – курить натощак и курить, прихлебывая кофе, – это одно и то же или нет? Курить натощак – вредно, а курить…»
Движение за окном прервало ход моих мыслей. В разрыв между двумя домами я увидел, как по улице в направлении остановки общественного транспорта проехал автомобиль «УАЗ» с мигалкой, за ним – несколько военных грузовиков с тентами. Замыкал колонну штабной «ГАЗ-66» с телескопической антенной.
«Погнали куда-то вояк с утра пораньше», – подумал я и пошел умываться.
Намыливая руки, я подумал:
«Когда жил один, то вскакивал по звонку будильника, как ужаленный. Теперь главная задача утром – разбудить жену, а там можно еще поспать. Эти дарованные Лизой десять минут – самый сладкий сон за ночь. Это как десерт, как вишенка на торте».
Выйдя из ванны, я замер, где стоял, – на улице завыла сирена воздушной тревоги. Звук ее был таким громким, что казалось, она воет где-то прямо под окном.
– Лиза, посмотри, сколько времени! – крикнул я и бросился к окну.
Во дворе, у детской площадки, стоял армейский грузовик. Из него выпрыгивали солдаты в защитных гимнастерках. У открытого заднего борта автомобиля стоял офицер в фуражке с малиновым околышем. Он что-то кричал солдатам, но из-за завываний сирены было не разобрать.
– Половина восьмого, – Лиза подошла ко мне, посмотрела в окно. – Андрей, что происходит?
– Понятия не имею, – честно признался я. – До сего дня я даже не знал, что у нас тут где-то сирена установлена. Я первый раз ее слышу.
Во двор въехал еще один военный грузовик. Из него выпрыгнули восемь солдат с автоматами, и грузовик уехал. Автоматчики подошли к офицеру в центре двора. Судя по жестам, он приказал им оставаться возле него. Куда разбежались остальные бойцы, я не заметил.
– Андрей, ешь, а то все остынет, – сказала Лиза.
– Подожди, любимая, тут такие события разворачиваются, что пока не до еды.
С улицы во двор заехал военный «уазик». На его крыше были установлены мигалки и два громкоговорителя.
– Внимание, граждане! – через мегафоны обратился к нам мужской металлический голос. – В городе проводятся учения по гражданской обороне. По сценарию учений ваш район оказался в зоне химического заражения. До окончания учений всем категорически запрещено выходить на улицу, открывать форточки и окна. Нарушившие приказ руководителя учений будут подвергнуты мерам административного и уголовного наказания…
Я присмотрелся к солдатам на улице. Петлицы на их гимнастерках были малинового цвета. Внутренние войска. Если учения проводятся по линии гражданской обороны, то при чем тут солдаты внутренних войск с автоматами?
У одного из военных во дворе заработала переносная радиостанция. Офицер забрал у радиста наушники, выслушал указания и направил двух автоматчиков к моему дому.
– Внимание, граждане! – Не прекращая вещать в мегафоны, «уазик» покинул наш двор и поехал к соседним домам. – Учения по гражданской обороне…
– Какие учения! – воскликнул я. – Если бы это были учения, я бы о них наверняка знал.
Офицер снова выслушал радиостанцию и послал двух автоматчиков к дому напротив.
– Лиза, я – на работу, – не отрываясь от окна, сказал я.
– Завтракать не будешь? – обеспокоенно спросила жена.
– Разбей три яйца, до обеда хватит.
Я быстро оделся, вернулся на кухню. Лиза протянула мне стакан с сырыми яйцами.
– Как ты можешь их пить, не представляю, – поморщилась она.
– Научился, – я одним глотком проглотил яйца, вытер полотенцем губы. – Одна из заповедей здорового образа жизни гласит: «Никогда не выходи из дома, не позавтракав, иначе к сорока годам лишишься желудка».
– А курить до завтрака полезно? – с улыбкой спросила жена.
Я не стал отвечать на провокационный вопрос. Утро – не время для диспутов.
– Лиза, ты сегодня во вторую смену? Без надобности раньше времени из дома не выходи.
– Андрей, что случилось, ты можешь объяснить? – благодушная интонация в голосе супруги сменилась тревожными нотками.
– Не знаю, Лиза, не знаю! Одно могу сказать точно: если в городе происходит что-то непонятное, то мне надо быть на работе.
У выхода из подъезда меня остановили два солдата азиатской внешности. У одного из них в руках была резиновая дубинка ПР-73. Нам выдавали такие дубинки на учениях по пресечению массовых беспорядков.
– Зайди в подъезд, – приказал мне солдат, не то узбек, не то казах по национальности.
– Я – офицер милиции. Вот мое служебное удостоверение. – Я протянул ему раскрытую книжицу с моей фотографией в форме капитана милиции.
– В подъезд зайди! – грубо сказал другой солдат. – Тебе чего-то непонятно?
– Кто у вас старший? – официальным тоном спросил я. – Позови офицера!
– Сейчас, блин, позову! – Солдат замахнулся дубинкой, и если бы я не отпрыгнул в подъезд, то он так бы вдарил мне по лбу, что я до вечера бы не очухался.
– Сиди, пока учения не закончатся! – сквозь захлопнувшуюся дверь крикнул мне первый солдат.
– Что за тупые люди? – Один из вояк со всей силы врезал сапогом по двери. – Сказано, сиди дома, нет, поперся куда-то, шайтан ему под ребра!
Забежав на площадку первого этажа, я остановился, с досады и злости сплюнул на ступеньки и пошел домой.
«Это же надо, – подумал я, – меня, капитана милиции, как какого-то бродягу, хотели дубинкой огреть! Что, черт возьми, происходит, учения это или военный переворот? В каждой газете о военном перевороте пишут, неужели свершилось?»
Я вернулся в квартиру, сел на кухне, закурил.
– Андрей, они не выпустили даже тебя? – растерянно спросила Лиза. – Андрюша, это ужасно. Это не учения…
– Успокойся. – Я обнял жену, прижался губами к ее щеке. – Скоро все разъяснится. Солдаты выполняют свой долг. У них разговор короткий: «Закрой дверь, у нас приказ никого не выпускать».
Тут меня осенило, что надо срочно связаться с дежурной частью УВД и узнать, что же на самом деле происходит.
– Лиза, я сейчас, я быстро!
Я обулся, вышел в подъезд, поднялся на четвертый этаж.
«Даже если операторы дежурной части находятся под контролем военных, то они обязаны будут ответить на звонок. Если они работают под дулами автоматов, то по голосу я пойму, что случилось что-то очень и очень серьезное».
– Кто там? – ответил на мой стук в дверь старушечий голос.
– Нина Павловна, это я, Андрей Лаптев с третьего этажа. Нина Павловна, мне на работу срочно позвонить надо.
Щелкнув давно не смазанным врезным замком, старушка открыла дверь.
– Звони, коли надо.
Я поднял трубку телефона. Ни гудков, ни щелчков. Тишина.
«Ленинский план революции, – пронеслось в голове. – Почта, телефон, телеграф. Лихо работают, ничего не скажешь! Это не учения. На обычных учениях телефонную связь отключать не будут. Вдруг у кого сердце прихватит, а в «Скорую помощь» позвонить нельзя».
– Нина Павловна, у вас телефон не работает. Давно сломался?
– Вчера вечером звонила. – Старушка взяла у меня трубку, прислушалась. – Андрей, ты не знаешь, как телефонного мастера вызвать?
– Приеду на работу, позвоню в мастерскую, вызову к вам специалиста.
Я спустился к себе. Лиза стояла у окна, наблюдая за маневрами на улице.
– Там ваша машина приехала, – сказала она.
«Нашей» машиной оказался автомобиль отдела охраны Кировского РОВД. Он остановился в дальнем углу двора, постоял с минуту и умчался в неизвестном направлении.
Через полчаса за окном взвыла и смолкла сирена. Металлический голос из громкоговорителей проезжавшего по двору военного автомобиля сообщил:
– Граждане! Учения закончены. Можете выходить из домов и открывать окна.
– Вот и все, – сказал я. – Это были просто учения. Как придешь на работу, позвони мне. Просто так позвони, чтобы я знал, что у тебя все в порядке.
Выйдя во двор, я увидел, как солдаты проворно забираются в кузов грузовика. Только сейчас я заметил, что у каждого из них через плечо была перекинута сумка с противогазом.
«Если бы это на самом деле были учения по гражданской обороне, то солдаты должны были быть в противогазах. С другой стороны, какие, к черту, противогазы! Как бы они в противогазах людей по подъездам загоняли? Мычали бы сквозь резину?»
Рассмеявшись от собственных мыслей, я бодро зашагал вперед. Подходить к офицеру и жаловаться на хамство его солдат я не стал. Бесполезное дело. Для офицера внутренних войск его солдаты как дети родные, а я – гражданский чужак. Он даже слушать меня не станет. Отмахнется, как от назойливой мухи: «Напишите жалобу на имя руководителя учений». Вот и весь сказ! Коротко и по-военному точно.
У автобусной остановки, посредине проезжей части, стоял армейский грузовик с затянутым тентом кузовом. Солдаты, весело переговариваясь между собой, толпились у заднего борта, курили, сплевывали на асфальт. Водитель грузовика возился под капотом. В кабине сидел ко всему безучастный офицер.
«Вот так учения! – подумал я. – Даже технику как следует не приготовили».
Объезжая по встречной полосе столпившийся за грузовиком транспорт, к месту поломки армейского грузовика подъехала сверкающая полированными боками «Тойота». С пассажирского места вылезла пожилая нерусская женщина в черной, монашеского покроя, одежде. Она что-то крикнула солдатам на неизвестном языке, стала жестами показывать, чтобы они ушли с проезжей части и дали возможность обогнуть грузовик. Солдаты дружно и весело закричали ей в ответ: «По тротуару объезжай!» Разозленная женщина вернулась в «Тойоту», опустила со своей стороны стекло. Ее автомобиль аккуратно протиснулся между бордюром и сломанным грузовиком. Поравнявшись с солдатами, в открытое окно женщина что-то крикнула и показала воякам интернациональный неприличный жест. Пока опешившие солдаты приходили в себя, водитель иномарки дал по газам и умчался вдоль по улице.
– Шайтан! Джаляп, джаляп! – завопили солдаты. – Тебе за такие слова в Душанбе язык отрежут!
Пока офицер не вылез из кабины и не приструнил солдат, они, потрясая кулаками вслед уехавшей пожилой незнакомке, метались по проезжей части и выкрикивали ругательства на разных языках и наречиях народов Советского Союза.
«Крепко она их приложила, – подумал я. – Интересно, кто они все по национальности? «Джаляп» по-узбекски значит «проститутка», «падшая женщина», а слово «шайтан» перевода не требует».
Я снова засмеялся. Мне стало весело. Я знаю по-узбекски несколько разрозненных слов и два вопросительных выражения, а тут такая пикантная неожиданность! В моем родном городе услышать «джаляп»! Все на остановке в недоумении, что за «джаляп» такой, а я-то знаю, о чем речь.
Подойдя к толпе пассажиров, ожидающих автобус, я встал с краю, прислушался, как мужики обсуждают инцидент на дороге:
– Пускай спасибо своему богу скажут! Астара, если бы захотела, всех бы их заколдовала.
– Это точно! Навела бы на них порчу и превратила в импотентов. Один мужик, говорят, оскорбил ее, и все – гидравлика не работает, напору в шланге нет. Даже за большие деньги врачи ничем ему помочь не смогли.
– Машинка у Астары новенькая. Видать, недавно из-за бугра пригнали.
– О, наконец-то! Починились. «Наша армия крепка, охраняет мир она». Защитнички! Утром один ухарь хотел мне в глаза слезоточивым газом брызнуть, да я вовремя в подъезд заскочил.
– Да ты что! Настоящим слезоточивым газом?
– Самым что ни на есть настоящим! «Черемуха» называется. Видел у солдат белые баллончики с красным колпачком? Вот это «Черемуха» и есть.
Припадая к асфальту днищем, к остановке подъехал переполненный автобус. Я кое-как втиснулся в него и поехал в управление.
Назад: 5
Дальше: 7