Глава 4
Головная боль
Ласи тяжело сморгнула. Где она? Память возвращалась неохотно. Да ещё и Рале сопела громче обычного. Разве они засыпали вместе? Поток бессвязных мыслей прервался сам собой, едва девушка зацепилась взглядом за заклёпки на потолке. Их оказалось ровно шестьдесят четыре.
Кто-то рисовал на ней. Знакомые, наполняющие силой ласковые движения по обнаженному телу.
Ласи чуть повернула голову. Рале сидела у Илана на коленях, обняв за шею, и бесстыдно спала. А сам Зерб неторопливо расставлял магические печати на коже Ласи.
— С пробуждением. Ты — молодец.
Кровавые рисунки нежно грели девушку, а поощряющая улыбка господина дарила удовлетворение.
— Помолчите… — пробурчала Рале сквозь сон.
— Наглость — второе счастье, да.
Маг лишь качнул головой. Ласи чувствовала его внимательный взгляд. Она потратила много сил и перенапряглась, копируя документы. Книги, тетради, блокноты, отдельные листки — всё, что содержало текст. Теперь Илан восстанавливал барьеры вокруг её разума. Девушка улыбнулась: пока длится ритуал, сознание остаётся чистым и ясным. Защита в форме лёгкого помешательства на цифрах и счёте полноценно проявится в самом конце.
Сейчас же усталое лицо Зерба казалось ей самым красивым из всего, виденного ранее. Нешуточная измождённость, сложные даже для опытного мага заклинания и общая экспериментальность ритуала привели к неожиданному результату: безусловная, но неестественная верность Ласи Илану, заложенная в самом начале знакомства, растворилась в пропахшем кровью воздухе. Наверняка, на короткое время. Но пока что девушка смотрела, как с ней возится не балансирующий на грани беззакония изгой аристократической семьи, а опытный медик.
Зерб поймал её взгляд и подмигнул.
— Ты отлично справилась вчера. К сожалению, подозрительных приказов не нашлось… но компромата на офицеров всё равно хватит. А теперь тебе нужно поспать.
Магия охватила её сознание, неторопливо обволакивая, словно плотное шерстяное одеяло. Теплота и уют подавляли, лишали воли.
Ласи сопротивлялась рефлекторно, едва заметно. Девушка помнила, кем была и как себя вела до вмешательства Илана. Она стыдилась своего прошлого. Она боялась снова стать никому не нужной опасной обузой. Она расслабилась, снова становясь послушной и исполнительной, чтобы позже проснуться верной только воле Зерба.
Илан откинулся на спинку кресла. Его сил едва хватило на завершение ритуала. Если бы не короткий визит под Вуаль, то вне стационарного рунного круга он не решился на подобное. И Ласи скорее всего умерла через десять-пятнадцать часов. Она не рассчитала силы, он увлекся, в результате — новая смерть. Как естествоиспытатель Зерб предпологал подобный исход, но как медик не мог его допустить.
Рале зашевелилась, пытаясь устроиться удобнее. Хищница отдала все оставшиеся силы, чтобы сохранить подруге жизнь, и теперь беспокойно дремала. Зерб не без труда поднял её и уложил на стол к Ласи. Мулатка мгновенно обняла её, подгребая к себе.
Илан блекло улыбнулся и посмотрел на потолок. Его ум занимали две равнозначные проблемы: долг баронессы Глассин и внезапное возвращение Дианы Крис из Бездны прошлого.
С Мерсой Глассин всё было понятно и черновой план возврата долга уже имелся. Оставалось разобраться, почему она решила сбежать из Города в День Свержения, и не торчат ли из этого события чьи-нибудь скрюченные пальцы. Кто-то излишне осведомлённый мог попробовать избежать внимания Зерба. Он постучал пальцем по подбородку и вздохнул: придётся провести настоящее расследование.
А вот с Дианой… Илан закрыл глаза. Высокая и статная Крис ещё в учебке обратила внимание на невзрачного растрёпанного Зерба, который как раз снова «бунтовал» против семьи. Маг Крови хмыкнул. Ему пришлось пройти через десяток дуэлей, прежде чем до будущих офицеров дошло, что с ним не стоит связываться. Первые шесть схваток он проиграл, но затем научился выворачивать противника наизнанку. Десятого с трудом собрал обратно главный целитель учебки.
Илан вынырнул из красочных воспоминаний и сосредоточился на настоящем. Из скопированных судовых документов не было понятно откуда на борту взялись боевые материалы. Просто появились из воздуха. Такое не приветствовалось военной бюрократией Конкардата. Сколь угодно секретный и защищённый приказ должен был находиться на борту. Ласи не могла его пропустить. Не понять? Не скопировать? Да, вполне. Пропустить? Никогда.
Зерб провёл ногтём по тёмной коже Рале. Мулатка запыхтела, пытаясь отодвинуться от раздражителя и сильнее прижимаясь к блондинке. Илан тихонько хмыкнул. Это нехитрое действо помогло ему сосредоточиться на ускользавшей мысли: с чего он взял, что груз сняли с атакованного дирижабля? Для этого имелись основания. Тихий голос Таши всплыл из памяти: «Специальные материалы». Илан не спросил, какие именно. А потом появилась Диана, и маг дал волю эмоциям, разговор свернул не туда и…
Зерб цыкнул. Он вляпался куда-то. Снова. Но если груз изначально находился на пирате, то с проблемой будет разбираться Надзор и флотская разведка.
— Исключительно не мое дело, — пробормотал Илан.
Вот только некие «специальные материалы» и отсутствие приказа — два несочетающихся факта. Мужчина упёр взгляд в потолок. Любопытство выгрызло себе гнёздышко прямо за переносицей Зерба и теперь нервно чирикало. Никак иначе Илан не мог описать охватившее его чувство. Знакомый, настойчивый зуд, требующий разобраться в загадке.
Зерб потёр щёки и вздохнул. Факт помощи Диане и присным можно будет использовать при торге с отцом за свидание с сестрой. Сколько он уже не видел Ирэну? Два месяца? Три? То, что её состояние неизменно, Илан знал. Мать при каждом удобном случае передавала вести о ней. Принцесса семьи, седьмая дочь, сестра Илана — Ирэна Зербана вот уже шестнадцать лет лежала в глубокой коме. Беспомощная и забытая, словно разбитая фарфоровая статуэтка: склеенная, но всё равно уже не такая, как была.
Ей не смогли помочь ни лучшие специалисты Конкордата, ни самые странные разумные найденные во всех уголках мира, на его границе, а также притащенные из-за неё. Никто. Зерб не знал причины комы, но знал, что лучшими врачами являются маги Крови. Он научился изменять тела, подчинять умы, возвращать жизнь. За семь лет освоил то, что многие познавали в два, в три раза дольше…
Резкая боль во рту вернула его в реальность. Стиснутые зубы не выдержали и начали крошиться. Это чуть-чуть отрезвило Илана. На хруст сломанного зуба резко повернулась Рале, прожигая мужчину огненным взглядом.
— Прости, задумался.
— Ага… — мулатка села и свесила ноги со стола. — Давай, расскажи мне всё. Господин.
Она легко соскочила на пол и обошла кресло, чтобы ласково опустить ладони на плечи Зерба.
— Проблемы, Рале, всё — проблемы, — буркнул Илан, разглядывая мирно сопящую Ласи. — И ни одной из них нельзя вырвать кадык или совершить иное перспективно смертельное действие, влекущее разрешение ситуации.
— Грустно, — девушка старательно массировала шею Илана. — Но я абсолютно уверена, что если способ есть, ты его найдёшь.
Он с благодарностью сжал её пальцы.
— Возможно ты права. Скоро мы вернёмся в Город. Мне нужны новые подопытные, озаботься вопросом.
— Предпочтения?
— Пока не знаю. Поищи совсем безнадёжных в домах покоя. Поспрашивай в тюрьме и у законников: расходные материалы потребуются в большом количестве, выгребай любую накипь, которая заработала на смертный приговор.
Рале безразлично пожала плечами. Она часто ходила и летала с подобными поручениями. Когда член Стаи нарушал её законы, его следовало или изгнать, или убить. Это она понимала легко. Не понимала Рале необходимость быстрой и безболезненной казни. Удар рукотворной молнии оставлял от преступника обугленный, с корочкой, труп. А вот у Зерба убийцы, пираты и прочие «продавцы жизни» успевали и раскаяться, и исправиться. Если выживали, конечно.
Дыхание Илана выровнялось. Он уснул быстро и незаметно, словно по щелчку тумблера. Рале погладила его по голове, подошла к столу и аккуратно подняла Ласи на руки. Всё-таки сон на столе, пусть и просторном, не то же самое, что сон в удобной кровати с хорошим матрасом. Блондинка доверчиво прижалась к груди подруги, едва слышно пробормотав: «Спасибо». Рале вынесла её в коридор, не заметив как гримаса боли исказила лицо Илана.
Перед Зербом в неверном смоге горящей изоляции стояла Марта Кенувэй. Добрая и улыбчивая мать двух прекрасных мальчиков — именно так она сама описала себя при знакомстве. Но сейчас, когда часть ее черепа отсутствовала, снесённая взрывом, Илан не мог ответить на улыбку, застывшую на женских губах. Протяжно заскрипел корпус воздушного крейсера, от которого снаряды отрывали куски.
«Илан, не стой, надо помочь пострадавшим на командной палубе!» — Диана пронеслась мимо него. Он проводил взглядом потёки крови на её белоснежной униформе, но остался на месте. Сколько бы раз они ни прибегали, спасти капитана не удавалось. Нельзя спасти человека, которому металлическая балка заменила шею. Поэтому Зерб смотрел на улыбающуюся Марту и сожалел. Из многих членов экипажа, лишь она после разговора оставляла ощущение чистоты, ауру семейного уюта.
Илан отвернулся. Гротеск образа ранил его. Не такой осталась Марта Кенувэй в памяти Зерба. Только снам до этого не было дела. Они снова вернули мужчину в прошлое, в водоворот боли, страха, ненависти к другим и к себе. Примеси удовольствия от хорошо проделанной работы и гордости своими достижения оттеняли липкую горечь, оставшуюся на языке после образов, похороненных в памяти Илана. Он не мог принять этого. Зерб записался во флот, чтобы научиться спасению жизней, ради одной конкретной жизни. Именно такая работа должна была греть его душу, а не выжигание городов и посёлков.
Мимо Илана пробежали канониры, таща на плечах своего товарища. В прошлом маг не смог спасти никого из них: тяжёлый снаряд пробил обшивку и испепелил всех троих в оглушающем взрыве. Калейдоскоп лиц завораживал, сменяя улыбки оскалами мертвецов. И в этом вихре раз за разом звучало: «Ты поступил правильно, я тобой горжусь!» Нежный, бархатный голос Дианы лился в уши с неотвратимостью расплавленного свинца. Но за этой обманчивой лаской всегда стояли крики ужаса и боли. Восемнадцать тысяч человек будто опавшие листья унёс раскалённый ветер. Их хор всё громче и громче вопрошал Илана, а маг лишь стоял и смотрел на прекрасную Диану, обнимавшую безголовую Марту.
— Я люблю тебя, Илан…
— Нет, — выдохнул Зерб, открывая глаза.
Фантомный, едва уловимый аромат чужих духов истаял в этот же момент, но маг едва удержался, чтобы не выжечь воздух в кабинете.
— Нет, — повторил Илан.
Он с трудом поднялся на ноги: тело затекло от сна в кресле. Магия мгновенно разогнала кровь в его сосудах, сердце застучало хорошо отлаженным мотором, набирающим обороты. Прошло несколько секунд, и Зерб почувствовал себя готовым к новым свершениям. Не хватало только дымящейся кружки горячего шоколада, десертной ложечки и бокала с чистой холодной водой.
Илан проигнорировал урчание в животе и вместо столовой направился на мостик. Фарель стоял за штурвалом, а за стёклами стоял яркий солнечный день, каким он бывал только в Прозрачности. Чистое небо, сдобренное, как приправой, редкими облаками. Белые комки, так похожие на хлопок, контрастно выделялись на фоне палитры от голубого до фиолетового.
— Господин Зерб, держим курс к Конкордии. Уже можно отчётливо разглядеть путевые маяки города, — чётко доложил Фарель, не отвлекаясь от управления. — Происшествий не было.
В стойке рядом с ним щёлкал механический вычислитель, помогавший отслеживать положение дирижабля в пространстве. В Прозрачности почти не было ориентиров для навигации. Опытный воздухоплаватель мог проложить курс по звёздам, но бесконечное множество одинаково ярких искорок требовало прекрасного зрения и цветовосприятия. Выход нашли в путевых маяках — необитаемых, заякоренных магией на одном месте дирижаблях. На каждой стороне такого воздушного корабля постоянно работали семафоры и небольшой радиопередатчик. Сеть таких маяков покрывала всё пространство, занятое Конкордатом.
— Какие-нибудь сообщения или новости? — спросил Зерб, подходя ближе и доставая из шкафчика на стене подзорную трубу.
Небольшой изящный прибор давал сильное приближение, мгновенно превратив тёмную точку на горизонте в миниатюрный город. Илан улыбнулся: какой бы клоакой не была Конкордия, она оставалась его домом.
— Никаких, — качнул головой беловолосый.
— Ну и слава Семерым.
Илан потратил ещё десяток секунд, разглядывая приближающуюся цивилизацию. Через несколько часов он сможет вернуться к работе. Неожиданный перерыв на погоню и схватки взбодрил его. Встреча с Дианой… подействовала настолько отрезвляюще, что всколыхнула нерастраченные запасы яда, обиды и ярости. Словно удар клинком в едва зажившую рану. И теперь он должен вернуться к продуктивной работе.
Желудок снова дал о себе знать, настойчиво требуя наполнения. Илан отложил подзорную трубу и молча направился к выходу с мостика. В глубине дирижабля прятались не только каюты экипажа, но и прекрасная кухня со столовой. А готовить маг любил и умел, более того, волшебство выверенных до секунд рецептов помогало контролировать бурлящий котёл чувств и эмоций.
Пока он священнодействовал, Рале аккуратно обнимала Ласи, удобно устроившись в её кровати. Подруга по стае спала мертвецки крепко, и мулатка большую часть времени едва-едва дремала, вслушиваясь в незаметное дыхание.
«Тёмное и светлое в единстве и борьбе» — с улыбкой подумала Рале. Блондинка доверчиво прижималась к ней обнаженной спиной, словно ища защиты. Ласи никогда не говорила, но Рале знала, что та любит объятие со спины. Достаточно было один раз увидеть, как она расслабляется в руках Илана или Фареля с Эзелем. Мулатка на дух не переносила прикосновения белоголовых, а вот блондинка нашла в них что-то привлекательное.
— Пусти. Жарко.
— Совсем согрелась, Ледышка? — Рале прижалась к ней сильнее и игриво укусила за плечо.
— Совсем. Спасибо, — тихо ответила Ласи.
— Вредина, нет бы поиграть с благородной спасительницей во что-нибудь кроватное и интересное, пока мы не в Городе… — протянула мулатка, неторопливо тиская девушку.
— Ты спасла меня? От чего?
— От сна на столе Илана. Там неудобно…
— Да, мне тоже не нравится на нём спать, — Ласи присекла поползновения Рале к груди. — Тебе так не терпится?
— Я волновалась за тебя и требую компенсации!
— Хорошо, но потом.
В тишине каюты щелчок пальцев прозвучал выстрелом. Рале с веселым визгом вылетела из кровати. Под ее обнаженными ягодицами сверкнул рунами магический щит.
— Катапульта. Понравилось? — блондинка сверкнула жёлтыми глазами и, не дожидаясь ответа, перевернулась на другой бок.
Рале хмыкнула с потолка, а когти на пальцах её рук и ног снова стали похожи на человеческие. Она грациозно опустилась на пол, бросила быстрый взгляд на пробитый насквозь лист металла и ответила:
— Было бы тут больше места. А так — неинтересно.
Рале не могла вспомнить как конкретно смогла извернуться, чтобы не оказаться размазанной по потолку. Ласи реагировала чуть резче, чем обычно, но все ещё в ожидаемых рамках. Мулатка присела на краешек кровати и ласково поцеловала подругу в щёку. Любовница, соперница за внимание Вожака и по совместительству его самый отчаянный эксперимент проживет ещё один день.
Илан согласно прикрыл глаза, когда его захлестнуло тепло души Рале. Хищница остро переживала каждую проверку Ласи: именно ей пришлось бы оборвать жизнь блондинки случись той выйти из-под контроля. Печально известная Желтоглазая сука, убивавшая секретарей по всей Конкордии, превратилась в отрешённую от окружающего мира девушку с любовью к канареечно-жёлтому цвету.
Зерб помешал мясо и овощи в сковороде: индейка уже приготовилась, морковь тоже. Оставалось приготовить яйца пашот, и можно подавать сытный обед. Илан внезапно понял, что блюдо получится деревенским. Вкусным, но безыскусным и непритязательным. Правильные приправы, правильная температура, только техника готовки на уровне «флотская стандартная» — всё в сковороду, а дальше как пойдёт. Он покачал головой и подцепил вилкой кусочек мяса.
— Ладно… потом помучаюсь. Рале! Жрать!
Рявк мужчины прокатился по дирижаблю, вибрируя в стальных деталях. Илан вынул из кармана штанов часы-луковицу и засёк время. Двенадцать секунд потребовалась мулатке, чтобы занять место за столом кают-компании. Мулатка примчалась, одетая лишь в порывы ветра.
— Твоя грудь способна очаровать даже наших белоголовых, но почему я в принципе вижу голые сиськи за обеденным столом? — спросил Зерб, демонстративно следя за секундной стрелкой.
Рале густо покраснела и выскочила в коридор.
— И руки помой, а то Семеро знают, куда ты совала свои шаловливые пальчики! — крикнул он ей вдогонку.
— Никуда, она мне не дала! — донеслось до Илана.
— Потому что руки надо мыть!
Илана учили мыть руки профессионально. Магомедик должен уметь обходиться без магии. Он несколько раз сжал и разжал кулаки. Пальцы у него были ухоженные, а кожа ладоней прекрасно подошла бы аристократу, не знавшему трудов, или ребенку. Внезапно на фоне его бледных кистей возникли точёные пальцы цвета какао.
— Свежие шоколадные пальчики. Ещё пахнут фруктами, — пропела Рале.
Девушка даже успела одеться: облегающие чёрные штаны заправлены в высокие сапоги, а тоненькие ремни подтяжек плотно прижимают к телу простую белую блузку. Она не любила носить такое. Мулатка верила, что платье людям подарили сами Семеро, и не дело женщинам, да и мужчинам рядиться во что-то другое. Но ради внешнего эффекта, а также взгляда, которым награждал её Зерб… зелёные глаза жгли тело сквозь одежду.
Он знал каждый изгиб, каждую морщинку и полость в теле дикарки, и всё равно не мог отделаться от ощущения восторга, глядя, как та носит самые обычные, непритязательные тряпки. Порой он начинал задумываться о том, чтобы попробовать эксперимент, включающий себя создание новой жизни, но тогда Рале выпадала из обоймы, как оперативник. Слишком сильны в хищницах родительские инстинкты.
От этих мыслей его отвлекло урчание в животе мулатки, который он гладил.
— Я бы могла и не одеваться, — она сидела у него на коленях и тяжело дышала в ухо. — Но можно сначала покушать?
— Верю в твои способности позаботиться о себе, — Илан подтолкнул её к столу.
Снова он ушёл от реальности. Инстинкты и желания, не скованные волей, поднялись из тёмного подвала сознания Зерба. Маг медленно выдохнул, сосредоченно наблюдая, как Рале быстро накладывает себе порцию мяса. Если Ласи была первым удачным опытом восстановления личности, то он сам стал вторым.
— Помнишь, мы говорили об образцах?
— Угумс.
— Как только мы установим зрительный контакт с Городом, ты отправишься их собирать. Мне нужны мужчины не старше сорока. Состояние их здоровья не сильно волнует, но проследи, чтобы мне не пришлось с ними возиться дольше суток, залечивая все их срамные и прочие болячки. Не мне тебя учить. Бери самые отпетые отбросы, какие найдёшь. Я отберу пятерых, их нужно будет доставить сюда, на «Ласточку».
— Угумс.
— Разнесешь еду остальным.
— Угумс.
— Молодец.
— Угумс.
— Год без полетов и охоты?
— Уг…. Что?! — Рале оторвалась от еды, уставившись на Зерба.
— Ты постоянно говоришь «угумс», подумал, тебя заело. Рад, что ошибся, — Илан подмигнул мулатке и вышел из кают-компании.
Мостик встретил его неестественно прямой спиной Фареля и изменившимся пейзажем за бортом. Белоголовый стоял, вцепившись в штурвал, и не мог отвести взгляд от бело-голубого корпуса крейсера Надзора. Вытянутая махина держала «Ласточку» в прицеле четырёх двухорудийных башен, а семафор истерично отбивал: «Лечь в дрейф, принять группу досмотра».
— Это не могло оказаться так просто, да? — буркнул Илан.
