Зерб отослал спутников и упёрся кулаками в стену галереи. Уже давно его так не распирало силой. Голая мощь грозила вырваться из груди, выжигая всё вокруг. Коридор осветился ярким синим заревом, а вокруг Илана закружилась метель из кровавых лезвий. Каждый кусочек магического металла оставлял в воздухе за собой дымчатый синий след.

— Узрите же явление Его!

Рука артельщицы пошла вниз, направляя клинок в грудь ребёнка. Илан склонил голову на бок, прищурился и, повинуясь его воле, вместо худощавой детской груди, остриё ударило в пол. Мигнула фиолетовая искра, и мир на мгновение померк. Гигантский выброс силы волной разошёлся во все стороны, сметая артельщиков и орденцев, как ветер сметает сухую листву.

Зерба подкинуло к потолку, а пол под ним начал проваливаться вниз. Маг успел отдать мысленный приказ, и его собственные кровавые лезвия пригвоздили руки и ноги Илана к камню, уберегая от падения. Это было не больно, так, скорее неприятно. Он бросил взгляд вниз.

Первое, что стало очевидным, дети выжили. И будущего пророка, и жертвенные пары окружили фиолетовые купола щитов.

«Значит, дамочка…»

Зерб пристально посмотрел на обнажённую женщину. Та уже не скрывала свою силу. Она приподнялась в воздух и метала в воинов ордена сосульки, возникающие из пустоты. Тяжёлые доспехи электростражей, которые выдерживали всё, теперь казались тоньше бумаги: слишком уж легко их изрешетили магические льдины. Илан смотрел на это и видел…

…Видел, как такие же льдины, объятые синем пламенем, дырявили борт его крейсера. Как зависший в воздухе маг мечет молнии в канонерки, и те лопаются воздушными шариками…

Кровавые плети сами сплелись вокруг его рук. Длинные, толстые, багровые канаты, напоминавшие палачевские кнуты, извивались в воздухе, словно живые. Изредка по ним пробегала синяя светящаяся волна, в которой легко различались мелкие руны. Чувства, разбуженные памятью, придавали Илану и решительности, и сил. Иногда ненависть лучшее топливо.

Зерб оттолкнулся от стены, пулей устремившись в сторону места проведения ритуала. Его заметили сразу же. Женщина посмотрела на него пронзительными фиалковыми глазами и вскинула руку в останавливающем жесте. Илан будто натолкнулся на стену в воздухе, у него перехватило дыхание. Невидимая, но от этого не менее сильная ладонь сдавила ему горло, в банальной попытке задушить. Маг ответил на это издевательской улыбкой. Да, его остановили, а кто остановит плети? Магические конструкты вспыхнули, пролетая мимо Илана и разворачиваясь в огромное облако игл.

Анела, жрица Восьмого, успела всё понять и среагировать. Удар был направлен не только по ней, и это заставило женское сердце отчаянно биться. Взявшийся из ниоткуда маг Крови целился по детям. Она развернула полноценный Воздушный щит, остановила смертельный удар по площади, и, закономерно, не смогла удержать напавшего. Тот упал на пол с приличной высоты и, словно ничего не произошло, скрылся за баррикадой.

Женщина слышала его глубокое, быстрое дыхание. К его укрытию бросились выжившие бойцы культа, но тут о себе напомнили орденцы. Анела отчаянно обернулась на своих стражей. Мужчины подхватили детей и уже несли их к тайным ходам. Только Вместилище одиноко лежала на полу, пока что целая и невредимая. И именно жрица должна нести её.

Первые шавки Семерых уже влезли на баррикады, когда их тела начали лопаться. Фонтаны крови взмывали вверх, оставляя сухие мумии валиться на пол, а затем снова превращались в облака игл, несущихся к Анеле, стражам и детям. Новый Воздушный щит, ещё один, и ещё. Жрице пришлось опуститься на землю, чтобы тратить все силы только на оборону. И всё равно кровавые снаряды сводили её усилия нет.

— Стражи! По… поспешите! — крик о помощи умер в горле Анелы.

Как маг седьмой градации силы она была могущественее, но жрица Восьмого просто не может позволить себе иметь конкретную специализацию. Она знала все области магии. Неглубоко. Противник же наоборот, понимал магию Крови хорошо и обширно. Осознание этого факта сдвинуло что-то в восприятии Анелы. Последней каплей стал мерзкий злой смешок, набатом ударивший по чувствительному слуху. Поэтому внезапный вал крови, скопившейся вокруг Анелы, встретили потоки белоснежного пламени. Казалось, вокруг жрицы и Вместилища горит воздух.

— Не мешайся мне, незнакомец!

Лишь резкое: «Тц!» стало ей ответом. Из-за баррикады донеслись вопли боли и ужаса. К границе Огненного круга прилетела человеческая печень. Женщина перевела на неё взгляд, и в следующее мгновение ей в грудь ударила молния. Свет окружил Анелу и померк.

Зерб сжал кулак, и два порабощенных им мага Ордена лопнули кровавыми брызгами. Свою задачу они выполнили с лихвой, оглушив будущую пленницу.

Противники кончились внезапно, и не все пали от его руки. Многих погубила магичка седьмой градации силы, иным не повезло при выбросе силы от нарушенного ритуала. Илан лишь безразлично пожал плечами. Их даже нельзя было назвать врагами, так, бурдюки с кровью. Мясо, мешающееся на пути. Самое интересное сейчас корчилось от остаточных разрядов магического электричества рядом с разрушенной пентаграммой.

Илан замер над ней, рассматривая будущую жертву. Если бы не выжженные глаза и кровавые потеки на щеках, да прожжённая до рёбер грудь, он смог бы назвать её красивой.

— Никогда не делал марионетки из семерки. Ты знаешь, единственная подходящая кандидатура соскочила в самый ответственный момент, — доверительно прошептал Илан. — Но она была седьмой, а не семеркой, и нас многое связывало. Ты мне её напоминаешь… у тебя были похожие глаза. Хех…

Анела очнулась от этого смешка. Она вскинула руку, собираясь выпотрошить приблизившегося идиота Ледяными когтями, но боль, самая жуткая боль в её жизни, как раскалённый прут пронзившая женщину от паха горла, парализовала жрицу. Что влажное и тёплое коснулось её пальцев.

— По вкусу сосулька сосулькой.

Но Анеле не было дела до действий Зерба. Она полностью отдалась протяжному воплю боли, пока мышцы её пресса неторопливо, по сантиметру извлекались из тела.

— Думаю, мы достаточно познакомились, чтобы я перешёл к чему-то менее экстравагантному и более доступному для культистки.

Слова мага калёным железом отпечатались в сознании жрицы, и она позволила себе надежду. Ритуалы во имя Восьмого включали в себя не только кровавые жертвы. Слово «союз» в священных текстах встречалось часто и трактовалось весьма фривольно.

— Детка, судя по твоему кровотоку, ты меня неправильно поняла.

Боль от оторванного мизинца на ноге можно было сравнить с восходом яркого солнца. Со взрывом, сконцентрированным в одной точке. Но Зерб не позволил даже стону вырваться из одеревеневшей глотки женщины.

— Меня интересует, что за ритуал ты тут проводила, для чего предназначается пентаграмма, и где находятся книги, по которым я смогу подробно изучить вопрос. Ты отвечаешь мне и не вынуждаешь тебя допрашивать, а я дарю тебе лёгкую смерть.

Словно гарант обещания на сердце жрицы сомкнулась бесплотная, но от этого не менее холодная рука.

— Слуга Семерых… что ты понимаешь?.. А-а-а-а!!!..

Крик перешёл в визг и быстро затих.

— У тебя осталось восемнадцать пальцев, и это не самые чувствительные точки твоего тела. Увечья, нанесённые мной, могу вылечить только я. Так что будешь тянуть время, тебя может и спасут. Обрубок былой красоты — это больше, чем ничего.

Анела нашла в себе силы и выдохнула облако яда. Это могло погубить их обоих, но этот путь был предпочтительнее… любого. Маг закашлялся, его лёгкие должны были гореть огнём и мертветь. Он сипел и задыхался. А потом смачно плюнул в лицо Анеле. Комок чего-то склизкого сполз по её щеке.

Ощущение чужеродного предмета в теле всегда странное. Что-то живое и шевелящееся проникло в нее, копошилось в животе, трогало изнутри. Боль вернулась внезапно. Она возникла везде и остановила время. Мир стал болью, а боль стала всем.

— Будем считать, что мы квиты, — прохрипел Зерб. — Не вынуждай меня быть жестоким, девочка. Я не люблю, когда меня вынуждают, и тебе не понравится результат. Ты ведь не думаешь, что мне нравится уродовать тебя?

Анела не думала. Восьмой свёл её с садистом, и у неё не осталось сил, чтобы ему противостоять.

— Я взывала… к Восьмому… в момент смерти… девочки, он даровал бы своё внимание… указал нам путь… дальше.

— Значит, эта девочка плод «союза», та самая «дверь», через которую можно организовать Возвращение?

— Да.

— А ты седьмая дочь седьмой градации силы?

— Да.

Односложные ответы заставили шевельнуться подозрение в душе Илана. Было у него «самое простое» объяснение появления этой девочки.

— И она твоя дочь?

— Да.

Зерб качнул головой. Изуродовал ли он красивую женщину своими действиями? Нет. Лишь привёл к единообразию её внутреннее и внешнее состояние.

— Восьмой вернулся бы через неё?

— Нет… он бы с её помощью указал на своё новое вместилище… есть ряд признаков. Мальчики и девочки… впадают в сон. Они готовы принять Его силу. Для этого нужна пентаграмма — сон почти равен смерти. Она удерживает их на этом свете.

— Где ваши книги, свитки и прочие знания? — быстро спросил Зерб. У него на языке крутились другие вопросы, но он сдержался.

Жрицу ждала учесть пленницы Надзора, а значит не следовало демонстрировать свою излишнюю заинтересованность.

— В Вуали спрятаны острова… там вечно будут храниться истинные знания.

— Где конкретно?

— Я не знаю…

Илан поверил не сразу, но в итоге убедился, что его не обманывают. Поэтому он нанёс последние штрихи и устало уселся на пол там же.

Оборванный защитный костюм, ссадины, разбитые защитные пластины. Именно таким застали Зерба его спутники. Рале подходила к нему аккуратно, доверив остальным прикрытие. Хищница чуяла, чувствовала ураган магических сил и эмоций, переплетённый в её Вожаке. Запах отдавал болью, стыдом и толикой безумия. На тело женщины, больше напоминающее останки жертвы каннибала, она старалась не смотреть. На ребёнка, окруженного едва заметной защитой, тоже. Всё её внимание было сосредоточено на Зербе. Рале не смогла бы противостоять ему, это было очевидно, как день.

— Не крадись, — устало произнёс Зерб. — Иди сюда, присядь.

Рале подошла к нему как пугливая кошка, готовая сорваться в стремительный галоп.

— Сядь! — резкий, наполненный силой приказ бросил мулатку на пол. Илан скосил на неё синие-синие глаза. — Прости.

— Господин, вы… — девушка запнулась. Что она хотела спросить? В порядке ли он? Очевидно, что нет. Такой привычный Илан стал… кем?

— Я. Давно я, и вот снова я, — Зерб внезапно лёг на спину, уставившись в далёкий потолок. — Знаешь, я никогда не был жестоким. Даже уродов, достававших меня дуэлями во время учёбы, я выворачивал наизнанку с чётко поставленными целями: показать убыточность противостояния со мной. Нецелесообразность. Меня в жизни волновала лишь одна проблема — спасение сестренки. И вот… я как никогда близок к лекарству. Но дери Восьмой всех остальных, какой теперь в этом смысл? Некая часть моей жизни — самая страшная ложь, которую можно придумать в семье. И сейчас я испытываю то, чего не испытывал давно. Я обижен. Где-то в глубине души, где-то очень глубоко вскрылась давно зарубцевавшаяся рана.

Илан почувствовал как из уголков глаз побежали влажные дорожки. Он смахнул одну рукой и усмехнулся: на пальцах остался кровавый след. Тело перестало справляться с бурлящей в нём силой.

— Забери меня отсюда, Рале. Сам не встану, что-то я устал. А я уже чувствую, как сюда летят девочки и мальчики из Надзора.

Илан закрыл глаза. Его дыхание стало неглубоким, а сердце билось словно через силу.

— Ласи!!!

Диана Крис удобно устроилась на маленьком диванчике на обзорной палубе воздушного крейсера «Порыв» и бездумно смотрела в бронированную переборку, закрывающую панорамное окно. Огромный дирижабль шёл в боевом режиме, готовый вступить в схватку в любой момент.

Таша Лен сидела рядом и с огромной скоростью строчила в дневнике. Она давно задалась целью написать огромный труд о свершениях Дианы. Та отвечала лишь высоким звонким смехом. Если подруге так хотелось прославить младшую Крис, то мешать ей — преступление.

Сейчас же Диана сверлила взглядом металлический барьер, будто пытаясь пронзить его.

— Ди.

Таша прикоснулась к её колену. Крис повернулась к ней, поправила густые платиновые пряди и ласково улыбнулась:

— Что такое?

— Ты пялишься в стену уже несколько часов. Если кто и должен спрашивать: «Что такое?», так это я, — нахмурила русые бровки Таша.

— Ты такая милая, когда серьёзная! — Диана потрепала подругу по щекам.

Затем улыбка пропала, а веселье улетучилось из глаз.

— Ди?..

— Я не люблю крейсера, — тихо ответила Крис. — Из Сорокадневного восстания каждый вынес что-то своё. Я — отвращение к боевым дирижаблям.

— Это всё, что тебя гложет? — Таша не верила. После той схватки с пиратами Диана была сама не своя. И не из-за пиратов. — Может быть нелюбовь к боевым дирижаблям не единственное, что ты там получила? Или потеряла?

— Таш, вот зачем ты лезешь?

— Потому что тебе плохо. И я сердцем чувствую, что это из-за твоего Зерба!

— Он — не мой! — сверкнула глазами Диана.

— Во-во, я и гляжу… рассказывать будешь? — Таша вопросительно вскинула бровь.

Младшая Крис вздохнула. Чем её подруга из семейства Лен отличалась, так это упорством.

— Мы учились вместе. Как ты убедилась на себе, он способен поднять на ноги умирающего. Илан учился как безумец: его мордовали на дуэли, а на следующий день он возвращался на лекции, — Диана откинулась на спинку диванчика и сложила руки под грудью. — Он был упорный и какой-то ожесточённый. Бесчувственный. Он однажды почти забил до смерти офицера академии. Голыми руками. А бедняга лишь решил, что конкретно в тот день лаборатория нужнее ему, чем курсанту сомнительного социального статуса. Я до сих пор не до конца понимаю, что Илан забыл в военной академии.

— Что ему за это было? — подалась вперёд Таша.

— Кому? Младшему сыну герцога Зербана? За что? Отец Илана всё замял, но я скажу тебе честно: Илан этого не заметил. Он даже не запомнил, что почти убил человека. Всё, что он запомнил: «Мои исследования прервали!»

— Делаю логичный вывод о том, что он был лучшим в выпуске?

— Не был, — качнула головой Диана. — Лучшей была я. По совокупности силы, знаний и происхождения. Илан шёл сразу за мной.

— Я вижу эту грустную улыбку! Что у вас было?

Крис метнула на подругу холодный взгляд. Лен тут же вскинула ладони.

— Поняла-поняла, прости, не мое дело, и так очевидно! — затараторила Таша.

— Ты в присутствии мага Крови не можешь без глупостей? Так я тебе популярно объясняю: то, что ты жива, его прихоть! Он во время подавления восстания развесил человека как гирлянду! И допрашивать он умеет не только магией семьи!

— Да поняла я, поняла, — Таша успела пожалеть, что ввязалась в этот разговор. Ведь понимала причины состояния подруги, но никогда раньше они не говорили ни о восстании, ни о Зербе.

— Поняла она… — горечь в голосе Дианы можно было распробовать на вкус. — Всё у нас было. До того проклятого полёта. Я медик, Таша, моя задача спасать жизни. А когда погиб капитан и офицеры, я оказалась старшей по званию. Но… военная наука, я никогда не была сильна в ней. Я передала командование Зербу. Исследователю. Ты когда-нибудь видела активацию «финального решения»?

— Нет, — качнула головой Таша. Разговор с любовного томления свернул куда-то не туда. Диана хмыкнула.

— Никаких вспышек или громов с молниями. Просто волна едва заметной дымки, разбегающаяся в нужном направлении или радиусе. Мы нашли схрон Надзора, там было три готовых набора. В районе, где мы прятались, располагалась военная база и город восставших. Нам передали приказ… не спрашивай, как. Очевидный приказ. И я настояла на его исполнении, на полном уничтожении восставших и сочувствующих. Илан возражал. Впервые я видела, как он бился за сохранение жизни противнику. Но я настояла. Приказала использовать. Мы… я не такой сильный ритуалист, как он! Иначе бы сделала всё сама!.. поэтому он уничтожил почти двадцать тысяч человек двумя последовательными активациями. Я… до сих пор считаю, что это было оправданно. А он просто перестал спорить. Последний аргумент, который он использовал: «Это преступный приказ». Что я сломала у него внутри этим приказом? Романтизм? Идеализм? На награждении Рубиновыми каплями он уже не был тем Иланом, который…

Позади девушек скрипнул люк. Они обернулись на стюарда, и тот замер под пронзительно-недовольными взглядами двух сильных магесс.

— Миледи Крис, миледи Лен, капитан просит вас подняться в боевую рубку, мы обнаружили остров.

Диана внезапно осознала, что сказал стюард. Она так погрузилась в свои переживания, что не заметила, как на границе восприятия давно маячит ощущение знакомого присутствия. Остров, на котором обосновалась подозрительная артель, и «агент Надзора, выдвинувшийся авангардом».

«Неужели этот агент Илан?» — вывод был простейшим, но не обязательно верным.

Девушки проследовали за стюардом и, поднявшись на три палубы вверх, замерли перед входом в мозг крейсера. Два бойца в электродоспехах чуть посторонились, освобождая проход. В боевой рубке кипела работа. Двадцать человек, ни одного слабее третьего ранга силы. В центре стояло несколько планшетов, на которых отмечался курс крейсера и возможные точки встреч. В дальнем конце громоздился экран радарной установки. По нему накручивала километры светящаяся полоса, синхронизированная с движением антенны локатора. Рядом сидели два оператора. Первый следил за экраном, а второй с закрытыми глазами слушал окружающий воздух. Капитан крейсера стоял рядом с ними. Внушительный, широкоплечий мужчина с достоинством носил форменный китель, только вот фуражка не могла скрыть седину и шрамы.

— Господин капитан, вы нас вызывали, — подала голос Диана. Он обернулся к ним, зелёные глаза смотрели внимательно и обеспокоенно.

— Миледи! Наблюдатели обнаружили остров, он почти скрыт в Дымке, поэтому радар его не видит. Мы будем готовы произвести десант по первому требованию.

Диана кивнула. Их задача состояла в захвате всех, кого можно, и ликвидации остальных. Миндальничать с возможной бандой торговцев людьми никто не собирался. Поэтому по плану крейсер должен был заложить вираж, сбросить лёгких штурмовиков на дельтопланах для разведки и захвата плацдарма. Если бы ситуация обострилась, в бой бы вступил отдельный тяжёлый штурмовой взвод в электродоспехах. В самом худшем случае шестнадцать основных орудий крейсера должны были раздавить любое сопротивление.

— ПН-Два. Свет по курсу, — прохрипел динамик на потолке. — Стробоскопические вспышки.

— Капитан всем наблюдателям. Усилить контроль за секторами! Орудийным расчётам не спать!

Дирижабль ощетинился скорострелками, а массивные башни с парой орудий в каждой начали движение, готовясь отражать внезапное нападение.

— Командир, тут два объекта на радаре! Поднимаются с острова! Первый — малый курьер! Удаляется в Дымку! Второй — неопознанный крейсер, ведёт стрельбу по острову!

— Перископ! — капитан подошёл к массивной колонне оптического прибора и припал к окулярам.

За время службы на флоте коммодор Лотр Хол видел всякое. И бомбардировку островов тоже. Длинный узкий крейсер, оплетённый поверх плит брони частой сетью противомолниевой защиты, бил из всех орудий по несчастному куску земли. Такие дирижабли не строили в Конкордате, это Хол знал наверняка. Они не соответствовали концепции «кругового поражения целей». У неизвестного крейсера все орудия находились в двух надстройках сверху и снизу основного корпуса, а значит не могли бить за спину.

— Что-то штурмовое или устаревшее. Очень мощная защита, предназначен для действий в Вуали, — заключил капитан. — Не уверен, что следует вступать с ним в бой сейчас.

— Почему? — не поняла Таша.

— Позиция очень уж невыгодная, — Хол дотянулся до микрофона внутренней связи. — Ходовая, поддерживайте визуальный контакт с противником, но не сближайтесь. Маневрируйте так, чтобы выйти на курс перехвата курьера.

Хол отдал ещё несколько указаний и повернулся к девушкам:

— Миледи, мы не сможем уничтожить его с первого залпа. Пробить фронтальную броню таких крейсеров всегда проблема, а полновесный залп его орудий может отправить нас на вниз, под Вуаль. Сейчас наблюдатели соберут максимум информации, а затем мы захватим курьера и, возможно, узнаем полезные детали.

— Захват не потребуется, на малом дирижабле агент Надзора, — вступила в разговор Диана. Она всё сильнее ощущала Зерба, его борьбу, слабость и боль. — И чем скорее мы их нагоним, тем лучше.

— Тогда…

— Остров разрушается! — крикнул один из офицеров, работавший с наблюдателями.

Капитан вернулся к перископу, чтобы увидеть, как синхронные залпы порождают огненные грибы и молниевые торнадо.

— Бьют специальными зарядами… нам ничего не остаётся, кроме как отступить. Надеюсь, агент сможет прояснить детали.