Глава тридцать шестая
Мэтт вернулся к машине и какое-то время просто сидел, тяжело дыша.
Зазвонил телефон. Лили.
– Доусон клянется, что это не он, сэр. Утверждает, что просто наблюдал за Беллой, пытаясь ее защитить. Он видел этого мужчину на крыльце той ночью, но не узнал его. Он сбежал, потому что испугался. Он знал, на что это все похоже, и знал, что мы первым делом отправимся за ним.
– Чокер мне сказал, что «человек на крыльце» – это Дуг.
Лили помолчала минуту.
– Как кто-то вроде Чокера мог знать об этом? Он же за решеткой, господи! Но он прав. Я переговорила с Райли, он подтвердил, что человек на фото – Дуг, «человек на крыльце» был парнем Кэролайн.
– Он писал Чокеру в тюрьму, спрашивал о Белле. Чокер мне рассказал, что Дуг был клерком в адвокатской конторе Брэдфилда и Нолана в Галифаксе.
– Это же фирма Нолана. Еще лучше! То есть Нолан знает «человека на крыльце»? Они заодно?
– Понятия не имею, Лили. Есть новости по Нолану?
– Пока ничего. Прошлой ночью он домой не вернулся. У нас там дежурил офицер. Как по мне, так он испугался и сбежал.
– Я в этом не так уверен, Лили. Бери Беквита, фото и поезжайте в их офис в Галифаксе. Надо узнать имя и адрес этого «человека на крыльце».
– Чокер с этим не помог?
– Нет. Он хочет, чтобы я кое-что для него сделал, прежде чем рассказать больше.
* * *
– Ты спала, Белла.
– Где мы?
– Не задавай вопросов. Будет лучше, если ты примешь, что теперь ты со мной и я буду о тебе заботиться.
– Я могу сама о себе позаботиться. У тебя нет на это права.
Белла была уже не в той холодной темной комнате. Она лежала на диване в теплой гостиной. В углу стояли огромные старинные часы, отмеряя тиканьем секунды. Этот звук сводил ее с ума.
Он встал и подошел к ней.
– У меня есть все права. Ты и я, мы созданы, чтобы быть вместе. Я это знал с первой секунды, как увидел тебя, Белла. Ты этого не чувствуешь?
Он сумасшедший. Это единственное объяснение. Белла пыталась вспомнить, что полицейские ей рассказывали. Он был безжалостен. Убил многих, не только Алана. Алана и Агнес – обоих застрелили в голову. Белла была в ужасе. Ее трясло, подкатывала тошнота. Ей нужно было что-то сделать, постараться, чтобы он был с ней мил, пока не прибудет помощь. Она расплакалась.
– Мне нехорошо. Голова болит. Я ударилась ею, когда была связана. – Она села, убрала светлые волосы с лица и выдавила еле заметную улыбку. – Можно мне, пожалуйста, попить и какое-нибудь болеутоляющее?
– Я что-нибудь найду.
Он исчез в соседней комнате. Белла огляделась. Комната была большая, с огромным камином. Здесь стояли лакированные шкафчики в стиле ар-нуво, заставленные вазами и статуэтками. Дорогие вещи. Очевидно, это был человек с деньгами, которые он мог тратить на свой вкус. Из комнаты вели две двери. Одна, наверное, на кухню, а другая, возможно, в коридор. Было окно, но наглухо закрытое жалюзи.
Он вернулся со стаканом воды и парой таблеток.
– Держи.
Белла покрутила их в пальцах, чтобы убедиться, что это парацетамол.
– Прими. Тебе станет лучше.
Она закрыла пальцами глаза.
– Зачем ты меня сюда привез?
– Потому что мы созданы, чтобы быть вместе. Не волнуйся, Белла. Ты со мной в полной безопасности.
В этом она очень сомневалась. Ей нужно было сбежать, но она знала, что бороться с ним бесполезно. Ей нужно было попробовать что-то другое. Она должна собрать все свое самообладание и оставаться спокойной, хотя ей очень хотелось ударить его и закричать.
– Я беспокоюсь об Олли. Он будет по мне скучать. И снова заболеет.
– О твоем сыне хорошо заботятся. Если будешь хорошо себя вести, я принесу тебе о нем весточку. Его жизнь и здоровье зависят от тебя, Белла. Делай, как я говорю, и все будет в порядке. Не расстраивай меня. – Он улыбнулся. – Я не люблю причинять боль детям.
Голубые глаза Беллы округлились. Эти слова наполнили ее ужасом. Он не просто так болтал. Во всех его поступках никогда не было недостатка в последовательности. Она принимала за чистую монету все, что он ей говорил, все, что делал для нее. Было ли хоть что-то из этого правдой? Был ли он вообще тем, за кого себя выдавал?
– Кто ты?
– Ты знаешь, кто я, Белла.
– Нет, кто ты на самом деле? Ты ведь не тот, за кого я тебя принимала, ты не…
– Нет! Не произноси это имя. Теперь ты всегда будешь звать меня «милый». Понятно?
