***

Причал для дирижаблей был устроен на окраине Гларриджа, по соседству с уродливыми кирпичными громадами мануфактур. На причале не было ничего средних размеров – только огромное и маленькое. Китовая туша воздушного корабля, невероятных размеров ангар, похожий на великанский дом, бездонная масса бледно-синего неба – и рядом крошечные человеческие фигурки. Поле, устланное зелёной стриженой травой, раскинулось до самого горизонта. Траву бороздили пересекающиеся под строгими углами бетонные дорожки. Над полем возвышались три решетчатые причальные мачты: две по краям пустовали, а у той, что посередине, ждала «Гордость Энландрии», пассажирский дирижабль на сто человек. Вместе с билетами – пятнадцать форинов каждый – Джону вручили рекламную брошюрку. Вышагивая по дорожке, Репейник изучал гравюры, изображавшие «Гордость Энландрии»: в небе, в ангаре, у мачты, на стапелях во время сборки... «Двести восемьдесят ре в длину, пятьдесят ре в обхвате, комфортабельная гондола, трехцилиндровая Машина – вот каков самый мощный Дирижабль нашей Великой страны! К услугам господ Пассажиров ресторан с традиционной кухней и салон с Роялем. Насладиться живописными Видами во время полета позволят галереи с наклонными окнами. Имеется несгораемая комната для Курения. За полетом следит капитан, штурман и двое пилотов, один из коих держит курс, другой же следит за высотою машины. Летайте дирижаблями Бритта и Компании!»

– А еще эта махина надута водородом, – проворчал Джон. «Одна искра – и все загорится, – подумал он. – Взорвёмся к богам свинячьим. Но этого, конечно, в проспекте не напишут».

– Горючим воздухом? – Джил шла рядом, во все глаза рассматривая надвигавшийся дирижабль.

– Водородом, – повторил Джон наставительно.

– Ну да. Так и сказала.

Джон вздохнул.

– Не боишься лететь?

– Не, – убежденно тряхнула головой Джил, – Было бы опасно – никто б не летал.

Джон промолчал. Серое ребристое брюхо дирижабля громоздилось над головой, закрывая полнеба. Гондола висела у самой земли, люди поднимались по трапу и показывали билеты стюарду, затянутому в тёмную ливрею с золотыми пуговицами. Дело продвигалось небыстро, перед трапом выстроилась длинная очередь. Джон, чтобы скоротать время, решил последовать примеру Джил и стал всё вокруг разглядывать. Из корпуса дирижабля выступал застекленный фонарь рубки, и было хорошо видно, как внутри капитан в чёрном кителе и чёрной фуражке, улыбаясь в бороду, что-то говорит женщине, также одетой в лётную форму – не то штурману, не то пилоту. Женщина в ответ хмурилась, качала головой, отвечала коротко. Видимо, все-таки штурман, решил Джон: пилотам надо управляться со штурвалами, стоять вахту – тяжёлая работа, мужская.

Он перевел взгляд на толпу. Публика здесь подобралась сплошь богатая. Вон тот толстяк, вроде, большой промышленник, знакомое лицо, в газетах мелькает. А вон та пара – из довоенных аристократов, недаром рожи такие породистые и кислые, привыкли за пять сотен лет на всех смотреть, как на дерьмо... Эта размалёванная дамочка с трагическим ртом и почти без лба, кажется, актриса, да, точно, видел на афишах. А тот мужчина с большим портфелем подмышкой мог бы оказаться Найвелом Мэллори – но он один, Ширли рядом нет, значит, не Найвел, можно расслабиться. Вообще, хоть и видно со спины, удивительно похож – молодой, волосы до плеч, и рост такой же, и сутулится прямо один в один... Джон помимо воли сделал шаг, потом другой. Мужчина, прижимая к груди портфель, отдал билет стюарду, выслушал какой-то вопрос, покачал головой и сделал шаг внутрь гондолы, скрываясь, уходя...

– Эй! – крикнул Джон. Найвел (конечно, Найвел) обернулся на голос. Джон побежал к нему, по привычке нашаривая у пояса несуществующий револьвер. Джил догнала, опередила, взлетела на трап. Мэллори-младшего к этому моменту уже и след простыл. Стюард заступил русалке дорогу. Джил, недолго думая, схватила его за горло. В толпе послышались возгласы, стюард помалиновел и замахал руками, но тут подбежал Джон.

– Прекрати! – зашипел он, оттаскивая Джил. Та отпустила жертву, глянула обиженно: как же так, ведь старалась... Джон вскинул ладони:

– Островная Гильдия сыщиков! Преследуем нарушителей. Приношу извинения, – это уже стюарду, – моя помощница, э-э, погорячилась...

Он попытался боком проскользнуть мимо стюарда в дверь, но тот толкнул Джона в грудь.

безбилетники сраные нахрапом берут сыщики как же сыщики держи карман нищеброды девка ненормальная жулье ворюги охрану звать

– Документы, – буркнул он сердитым, осипшим голосом. Джон, стерпев укол мигрени, вежливо улыбнулся, полез было в карман, но вспомнил, что злополучный бумажник так и остался дома, на полке шкафа в прихожей – а вместе с бумажником остался жетон. Продолжая улыбаться, Репейник достал из другого кармана билеты.

– Извольте, – сказал он мирно. – Полёт оплачен, мы занимаем каюту. Теперь можем войти?

– Не торопитесь, – угрюмо ответил стюард. – Я обязан провести инструктаж. На воздушном судне запрещено пользоваться огнём. Все предметы...

– Прошу прощения, – вставил Джон, – я знаю, что водород – горючий газ. Можно мы уже пройдем?

– Все предметы, несущие в себе нагревательные, искровые, взрывные элементы, должны быть сданы дежурному лицу, осуществляющему впуск пассажиров. То есть мне, – он хмуро покосился на Джил. – При сём составляется письменное свидетельство о приеме...

– У нас ничего нет, – теряя последнее терпение, выпалил Джон. – Вот спички только, держите и будьте здоровы. Всё?

– А оружие? Вы же сыщики, значит, оружие носите, – горько произнес стюард.

Закатив глаза, Джон распахнул полы куртки. Стюард придирчиво оглядел его бока. Бросил взгляд на Джил.

– Ей не положено, – быстро сказал Джон. – Ну как, пустишь?

– Ладно, – нехотя протянул стюард. – Бритт и Компания приветствуют вас на борту...

Джон протиснулся в дверь. Огляделся. Здесь начинался жилой отсек гондолы, вдаль уходил длинный светлый коридор. Рядом встала Джил.

– Прости, – шепнула она.

– Ничего, – сказал Джон. – Так, сторожи здесь, я пойду искать. Если попытаются выбежать наружу – хватай парня, но осторожно, у него шкатулка с собой, хрупкая. Да и сам он нам живым нужен.

Джил с серьёзным видом покивала, и Джон, вытирая пот со лба, пошёл по коридору. По левую руку тянулись большие окна, под ногами поскрипывали легкие паркетные доски, справа была обшитая белыми панелями стена. И двери кают. Каждую дверь Репейник энергично дергал и заглядывал внутрь. Большая часть кают пустовала, но кое-где Джона встречали взгляды пассажиров, недоумённые или гневные. Джон бормотал извинения и шел к следующей двери. Запертых не попадалось: замки перед взлетом открыли, чтобы уважаемая публика, занимая места, не испытывала беспокойства. Эх, подумал Джон, будь жетон с собой – показал бы капитану, глядишь, команда в поисках помогла бы. Ладно, придётся обходиться тем, что есть. Если Найвел не дурак (а он не дурак), то понимает, что прятаться на дирижабле бессмысленно. Полет длится три часа, за такое время я сладкую парочку по-любому найду. Это ведь только оболочка у «Гордости Энландрии» огромная, двести восемьдесят или сколько там ре в длину, сама гондола – сравнительно небольшая, сто мест плюс нижняя палуба... Скорей всего, Найвел и Ширли сейчас попытаются сбежать – а у входа стоит Джил, и никуда сбежать не получится. Разве только окно отроют?

Репейник шагнул к ближайшему панорамному окну. Из него было видно лётное поле, блестящая от солнца трава, очередь пассажиров – кстати, близившаяся к концу, дирижабль вот-вот должен был взлететь. Стёкла, если верить рекламному буклету, здесь стояли особо прочные, небьющиеся, во избежание разгерметизации и прочих бед. Джон вцепился в раму, попытался раскачать – тщетно, Бритт и Компания строили на совесть. Что ж, похоже, из окна влюблённым спрыгнуть не удастся. Продолжим, что ли, поиски... Коридор заканчивался, открываясь в просторный салон. Репейник оценил уютные кресла с зелёной обивкой, маленький, но под завязку набитый спиртным бар, небольшой рояль с торжественно открытой крышкой (интересно, кто на нем будет играть?) Пройдя салон насквозь, он снова оказался в коридоре. Здесь тоже были каюты, и Джон опять начал заглядывать внутрь. Третья по счету дверь оказалась запертой. «Ага», – удовлетворенно пробормотал сыщик. Деликатно стукнув по белоснежной панели, он елейным голосом произнес:

– Господа, откройте! Шампанское в номера!

После чего выждал несколько секунд, ухмыляясь и поскрёбывая отросшую щетину. За дверью послышался невнятный шум, словно кто-то поспешно спрыгнул с кровати. Женский голос приглушенно крикнул:

– Мы не заказывали!

– Подарок от капитана! – сказал Джон и отступил на шаг. Считаю до трех – и ломаю, подумал он. Ох, ребра мои, ребра. Ну, Хальдер с ними. Раз... Два...

По ту сторону двери завозились, ручка задергалась, и панель скользнула в сторону. Джон замер на одной ноге. Из-за двери выглянула девушка – симпатичная, невысокая, с распущенными черными волосами. Одной рукой она придерживала у горла воротник блузки.

– А где шампанское? – спросила она капризно.

Джон опустил ногу.

– Что там, Зизи? – спросил кто-то из глубины каюты. Джон, вытянув шею, заглянул внутрь и увидел пожилого мужчину, сидевшего на разобранной койке. Мужчина был усат, пузат, на лицо красен, и встретил Репейника свирепым взглядом.

– Ну?! – сказал он.

– Э-э, – сказал Джон, пятясь в коридор, – м-да.

– Я не поняла! – воскликнула девушка, топнув ножкой в красном лаковом сапоге. – Вы зачем тут?

Джон набрал полные легкие воздуха, и в этот миг открылась соседняя дверь. Найвел Мэллори выскочил в коридор и, раскачиваясь на бегу, понёсся по направлению к носу гондолы. В объятиях он сжимал портфель. Джон бросился следом. «А где Ширли? – мельком подумал он. – Ладно, разберемся...» Найвел оказался приличным бегуном: у него были длинные ноги, а Джон никак не мог набрать скорость из-за бока, отзывавшегося болью на каждый шаг. Они пробежали через салон, чуть не сбили с ног давешнюю престарелую актрису. «Ай!» – завизжала та, теряя из глаза монокль. Вдалеке Джон увидел белое лицо стюарда, манящий проем входного люка – но Джил уже летела навстречу огромными скачками. Найвел увидел, затормозил, схватившись за дверную ручку. Качнулся всем корпусом, открывая тугую дверь, исчез внутри каюты. Джон вбежал следом, думая, что тут-то и попался Мэллори-младший, однако внутри никого не оказалось. У дальней стены был устроен небольшой закуток, в котором нашлась ведущая вниз лестница. «Служебное помещение, – подумал Джон, – а ход – на нижнюю палубу...»

Джил, обдав воздухом, пронеслась мимо, оттолкнулась от стенки и прыгнула в лестничный проём головой вперед. Джон сбежал за ней по ступеням. Внизу было сумрачно, над головой нависали трубы, пол дрожал: работала машина. У стены громоздились приборы, и возившийся с ними человек в форме, подняв голову, крикнул: «Эй, сюда нельзя!» Джил исчезла за углом. «Сыщики», – выдохнул Джон и побежал за русалкой. Свернув за угол, он увидел, что проход оканчивается тупиком. Найвел первым добежал до глухой, забранной решеткой стены и развернулся лицом к преследователям. Лицом к Джил. Тут же он запрокинул голову, изогнулся в поясе и начал падать. Джил метнулась, подхватила. Из разжавшихся рук Найвела пополз тяжелый портфель. Джон рванулся, хрипло взревел от боли в боку, но успел поймать. «Есть!» – крикнул он. Джил, держа подмышки обмякшего юношу, раздвинула губы в улыбке.

Пол вздрогнул. Ноги у Джона потяжелели, его повело в сторону. Джил, зашипев, сделала несколько напряженных шагов, волоча Найвела, будто мешок с мукой. «Взлетаем», – понял Джон.

– Пойдём, – сказал он, перехватывая портфель за ручку. – В каюту отнесем, как оклемается – допросим.

– Девушка, – проворчала Джил, – ты говорил, девушка с ним.

Джон нагнулся и взял Найвела за ноги, ожидая взрыва мыслей и образов, но ничего не прочел. Мэллори-младший потерял сознание, в голове у него царила тишина. И это было, учитывая обстоятельства, весьма удобно.

– На девушку заказа не было, – пропыхтел Джон. Портфель бил по ногам, крутился, мешал. – Если Ширли где-то рядом, то сама придёт. Нет – ну и боги с ней.

Торопливо шаркая, они прошли мимо человека в форме. Тот проводил их раздражённым взглядом и снова уткнулся в приборы. Найвел был тяжёл, невзирая на худобу, и с Джона градом лился пот, а Джил яростно сдувала с лица прядь волос, которая всё падала и падала обратно. В коридоре обнаружилось, что все пассажиры столпились у окон и, весело галдя, прощаются с землёй. «Давай, как пьяного», – сквозь зубы прошипел Джон. Они обхватили Найвела с двух сторон, закинули его руки себе на плечи и поволокли, словно упившегося гуляку. Кто-то оглянулся, присвистнул.

– Что стряслось, господа? – спросил какой-то мужчина. Это был толстый промышленник, которого Джон приметил на входе.

– Товарищ наш летать боится, – осклабился Джон. – Перебрал малость.

Промышленник зацокал языком. Найвел висел между сыщиками: голова упала на грудь, волосы закрыли лицо.

– Разучилась пить молодежь, – посетовал толстяк. – Не летал бы, раз такие страхи...

Больше никто на них внимания не обратил. Все смотрели в окна, махали руками игрушечным зданиям Гларриджа, что оставались далеко внизу. Джон и Джил ввалились в каюту Найвела, уронили бесчувственного юношу на койку, после чего Джон опустил несносный портфель на пол и со стоном прислонился спиной к двери. Джил перевела дух и вдруг ойкнула: здесь тоже было устроено большое, во всю стену окно.

– А-ах, чудеса! – прошептала Джил. Смущенно оглянувшись на Джона, она прижалась к стеклу и стала всматриваться в панораму. Джон хмыкнул.

– Неплохо устроили, – признал он. – И развлеченье, и света достаточно...

– Ого, – перебила Джил, – вон фабрика! А речка-то, речка! Маленькая! Сверкает!

Джон усмехнулся, взял портфель и сел на свободную койку. Замки щёлкнули, раскрывая набитое тряпичным месивом нутро: Найвел собирался впопыхах, бросал вещи как попало. Под скомканной рубашкой, завернутая в синий, толстой вязки свитер, обнаружилась заветная шкатулка из БХР. Джон вытащил её, повертел в руках. Инвентарный нумер пятьсот шестнадцать с виду казался не очень магическим. Обычная дорожная шкатулка, разве что плоская, мало чего внутрь поместится. На чёрной шероховатой поверхности виднелись контуры раскинувшей крылья птицы со свирепо разинутым зубастым клювом. Сверху полукругом был выведен девиз богини: "ОГОНЬ СИЛЬНЕЕ МРАКА". Джон положил раритет на стол, поддел крышку ногтями. Джил оторвалась от созерцания видов и уставилась на то, что было внутри пятьсот шестнадцатого. Какое-то время сыщики в молчании разглядывали кнопки с загадочными символами, кривые рычажки, тусклые кристаллы и матовую серебристую линзу на обратной стороне крышки. «Мир мечты, – думал Джон. – Мир без боли...»

– Н-да, – произнес он наконец. Джил тихонько вздохнула и села рядом на койку.

– И как их сюда пустили, – заметила она. – С такой штукой. Здесь же огонь нельзя. А вдруг она это... Огнеопасная.

– Думаю, Найвел и Ширли никому не показали шкатулку, – сказал Джон, не отрывая взгляда от линзы прибора. – Ещё бы они показывать стали. «Покой вам, добрые люди, мы тут сперли волшебную хреновину, но она ничего, не взрывается» – так, что ли?

– Ну, оно конечно, – Джил запустила пальцы в прическу, поскребла голову.

– А кстати... – Джон передал ей портфель. – Глянь, что у него ещё там есть.

Джил сунула руки внутрь портфеля, брезгливо покопалась.

– Барахло всякое, – сказала она. – Одёжа. Футляр для очков. Пенал. Ученый малый, сразу видать.

– Пушки нет? – на всякий случай уточнил Джон.

– Пушки нет... Ух ты, а это что?

Джон покосился на горсть чёрных блестящих цилиндриков.

– Ключи от Хранилища. Значит, он их на самом деле спер у дяди.

– Искорки какие-то, – с интересом сказала Джил, вертя цилиндрик в пальцах. – Придумают же.

– Они волшебные, – сказал Джон. – Фонят, небось.

Джил уронила ключи в портфель, закрыла его, легко потянувшись, забросила на багажную полку и отряхнула руки.

– Вообще странно всё это, – сказала она задумчиво. – Тебя вот заставили спички отдать. Давайте, мол, ваши спички. А если обманешь?

– В смысле? – Джон посмотрел на неё, подняв брови.

– Тебе говорят – отдай спички. Или что там у тебя. Что гореть может. Ты им – не, ничего такого нет. А сам схитрил и оставил себе спички. На слово верят, доверчивые.

Джон рассмеялся.

– Ну ты придумала... Что ж теперь – обыскивать всех? Или чемоданы заставлять раскрыть при входе? Здесь ведь не таможня.

– А вдруг кто пронесёт? Спички те же. Или примус.

– Да кому это надо? – поморщился Джон. – Ты подумай. Огонь на дирижабле развести – это ж самоубийство. Кто пойдет на такое – из-за ерунды, из-за спичек?

Джил пожала плечами.

– Ну... не знаю. Кто отчаянный. Может дождаться, пока взлетят. Потом идёт к капитану: вот, мол, у меня спички. Или примус. Или вообще бомба. И делайте, что скажу.

– Например? – спросил Джон утомленно.

– Например... – Джил задумалась на секунду, потом просияла. – А, вот. Например, летите, значит, в Дуббинг. Захватил я ваш дирижабль. И там, в Дуббинге, не сажайте, а только лестницу сбросьте. Пускай по той лестнице человечек поднимется. А у человечка чтоб – мешок с деньгами. Мне. И потом летите далеко-далеко. И чтоб никто не гнался. А то взорву всех. И потом...

– Джил, – прервал Джон, – ну что ты выдумываешь. Кому в голову придет устраивать такое сложное преступление, когда можно просто ограбить ювелирную лавку? И быстрей, и жизнью рисковать не придется. Ерунду городишь.

Джил угрюмо замолчала, глядя в окно. Дирижабль набрал высоту и теперь летел к морю. Далеко внизу медленно, почти незаметно глазу плыл сосновый лес, казавшийся отсюда ковром бирюзового мха.

– Хотя вообще, может, дело и стоящее, – признал Джон спустя минуту. – Хорошо, что пока до такого никто не додумался. А то боги знают, что начнется – полицию станут кругом ставить, багаж досматривать, всех на лётном поле обыскивать... Не думаю, что почтенной публике сильно понравится досмотр. Этак народ вовсе на дирижаблях летать перестанет. И поездами ездить. С поездом ведь такое тоже можно провернуть... Как считаешь?

– Не знаю, – ответила Джил.

Джон стиснул зубы.

– Слушай, я... – начал он, но тут зашевелился на своей койке Найвел.

– О-о, – простонал он. – Что случилось...

Над ним нависла Джил.

– Я тебя стукнула по башке, – отчетливо выговорила она.

– О-о, – провыл Мэллори-младший, в ужасе глядя на Джил.

Джон присел на край его койки.

– Покой тебе, господин Найвел, – сказал он. – Я – сыщик Островной Гильдии. Звать меня Джон Репейник. Это вот – гильдейский вентор Джилена Корден. Вентор – помощник мой, стало быть, по силовым вопросам. Нас послал на розыски твой дядюшка. Очень был взволнован исчезновением любимого племянника. И еще кое-чем взволнован, – Джон глянул на столик, где лежала шкатулка. – Что ж, рад встрече... наконец.

Найвел скосил на него глаза, как раненная лань.

– К... Куда мы? Куда летим?– прохрипел он.

Джон закинул ногу на ногу.

– Пока – в Кинки, – сказал он. – Я бы попросил нас высадить пораньше, но дирижабли такого класса могут приземляться только на причалах. Сядем в чистом поле – ветер налетит, побьемся. Сам должен знать, всё-таки образованный человек. Так что... Так что у нас часа три-четыре свободного времени. Посидим втроём, поболтаем. А уж в Кинки погрузимся на паром – и обратно. К дядюшке под крылышко.

Найвел слушал, наморщив лоб и часто сглатывая. Глаза его были полны слез, но Джон решил, что это – из-за пережитого русалочьего паралича.

– Мн-не нельзя к-к дядюшке, – выдавил Найвел. – Вы не понимаете...

– Чего там не понять, – кивнул Джон. – За то, что ты устроил на Тоунстед, тебя полагается судить. Может, и будут. Но это уж как дядя решит. В уставе Гильдии есть пункт о неразглашении обстоятельств дела. Поэтому я на тебя в полицию заявлять не обязан.

Он помолчал и добавил:

– Хотя, надо признать, было бы неплохо.

Найвел испустил долгий, прерывистый вздох.

– М-мне очень жаль, – прошептал он. – Мне так жаль...

– Охотно верю, – сказал Джон с отвращением. – А где Ширлейл? Где госпожа Койл?

Найвел обвел глазами каюту.

– Ширлейл... – сказал он, – Ширли...

Он зажмурился, из-под век к вискам потянулись блестящие ниточки слез. Задрожав всем телом, Найвел со стоном выдохнул и стал хрипло дышать открытым ртом, кривя дрожащую нижнюю губу.

– Извините, – забормотал он, – извините меня...

– Что стряслось-то? – подала голос Джил.

Найвел помотал головой и, опираясь на трясущиеся руки, сел. «Разжалобить, что ли, хочет?» – сердито подумал Джон. Весело же будет, если всё оставшееся полетное время придется терпеть сопливые басни. Интересно, Джил не слишком разозлится, если оставить её на часок одну с пленником, а самому пойти выпить чего-нибудь в салоне?.. Но тут Найвел с нажимом вытер глаза, шумно потянул носом и хрипло сказал:

– Я сейчас все расскажу. С са-самого начала.

– С начала – так с начала, – согласилась Джил, выразительно посмотрев на Джона. – Мы слушаем.

– Слушаем, слушаем, – проворчал Джон, садясь обратно на свою койку. – Весь внимание...

Найвел еще раз вздохнул и принялся за рассказ. Чем дольше он говорил, тем спокойнее делалось его лицо, потому что всё, что могло случиться, уже случилось, и ничего изменить было нельзя. Он говорил, а Джон, летя над землей, глядя в окно на крошечные города и деревья, слушал его, словно Найвел был обычным попутчиком, отводящим душу в дорожной беседе. Слушать пришлось долго.