Глава 11. Рыцари плюшевого енота Тимки
1.
Броня не ожидала застать у себя в покоях Илегу, одетую столь провокационно.
В каком-то смысле сцена повторяла вчерашнюю, пусть и с небольшими изменениями. И суровая некромагичка и остроносая хитрюшка тогда стояли на тех же самых местах. Кажется, даже в тех же позах. На лукавой моське lesis можно было увидеть то же выражение, с ехидной улыбочкой и коварным прищуром.
Отличались только время суток, погода за окном да наряды бывшей widze. Однако, оба раза эти наряды были весьма и весьма неожиданными.
Вчера Илега ждала свою elsis, облачившись в короткий чёрный пеньюар, ткань которого была слишком прозрачной, чтобы подобное одеяние можно было считать чем-нибудь, кроме простой формальности. Непросвечивающий узор лишь скрадывал силуэт, мешая с первого взгляда разглядеть самые интересные и пикантные детали, но не более.
Сегодня же русоволосая попаданка позаимствовала наряд у горничных дома Маллой.
– Ты… пытаешься меня соблазнить? – неуверенно спросила Броня, прикрывая за собой дверь в спальню.
– А получается? – подмигнула хитрюшка.
Некромагичка мягко улыбнулась. Лёгким, но решительным и быстрым шагом она подошла к своей lesis и уверенно обхватила её за талию, властно прижимая к себе.
– Смотри у меня, допрыгаешься, – Броня мягко провела подушечками указательного и средних пальцев по лицу партнёрши, от щеки к виску. Соблазнительница в ответ лишь довольно накрыла руку elsis своей ладонью.
– А если я хочу допрыгаться?
– Ты не знаешь, чем рискуешь: единожды переспав с некромагом, властвующим над твоими нервными окончаниями, всех остальных любовников ты будешь находить донельзя унылыми и жалкими.
Помещение наполнилось тоненьким и звонким, не знающим смущения, хихиканьем.
– Теперь я ещё больше хочу допрыгаться! – весело произнесла Илега. – Ах ты, коварная соблазнительница! Так нельзя: обещать, томить, совращать… но не дарить обещанное.
– Я ещё ничего не обещала, – напомнила Броня. – Я просто призываю тебя немного задуматься о том, что ты делаешь, и к чему стремишься. Мы с тобой люди разных классов. Такие, как ты и я, встречаются и заводят отношения не то, чтобы часто, даже в XXI веке: в конце концов, некромагов всегда будет меньше, чем простой челяди. И даже что-то хорошее в наших отношениях способно нанести серьёзный удар по тебе, если эти отношения никуда не приведут. А они, как правило, не ведут никуда.
Илега обиженно надула щёчки.
– Всё ты меня опекаешь и опекаешь. И мне нравится твоя опека. Я поняла, что по-настоящему влюбилась в тебя, когда узнала, что ты заранее попросила за мою семью, несмотря на то, что мы с тобой тогда лишь единожды встретились, – она покачала головой. – Но предостерегая меня от последствий того, что ты можешь посчитать моими ошибками, ты… ты забываешь о том, что я не так юна, как выгляжу. В предыдущем мире я прожила довольно долгую жизнь. Как и ты.
– Считаешь – мой патернализм неуместен? – уточнила Броня.
И тут же получила шутливый удар ладошкой по губам.
– Не ругайся.
– Я не ругаюсь, – поспешила оправдаться некромагичка. – Патернализм – это такая система отношений, в которой некто, обладающий властью, позволяет себе диктовать подчинённым нормы и модели поведения, подобно тому, как отец диктует нормы и модели поведения ребёнку. Примером патерналистского закона может быть закон об обязательном использовании ремня безопасности, когда запрет нацелен, в первую очередь, на обеспечение нормального функционирования организма самого потенциального нарушителя.
Илега не выдержала и рассмеялась. Беззаботно и весело.
– Ну вот, весь томный настрой мне сбила!
– Ну, извини, – невинно улыбнулась в ответ синеглазая попаданка. – Такая уж я. Скучная, нудная, с нулевой эмпатией…
– Сильная, заботливая, смелая, красивая, – перебила партнёршу lesis и подалась вперёд, чтобы потереться своим острым носиком о носик Брони. – С тобой рядом я не боюсь за себя. Я не боялась за себя даже на крыше того злосчастного здания. Я тогда переживала лишь за свою elsis.
Некромагичка мягко провела ладонью по русым волосам.
– Ну, так или иначе… раз у тебя настрой всё равно сбит, можешь переодеваться обратно.
– Вот ещё! – вздёрнула подбородочек Илега. – Я, между прочим, теперь твоя личная камеристка!
– Э-э-э… что? – удивлённо захлопала глазами синеглазка.
– Камеристка. Так называется личная служанка при госпоже. Поскольку ты теперь госпожа, тебе полагается такая служанка. Это не обсуждается: ты можешь только отвергнуть меня и выбрать другую.
Броня устало прикрыла веки. Вот оно как: Маллои старались сделать из безродной зануды леди, за присутствие которой на серьёзных мероприятиях не будет стыдно. А леди нужна прислуга. Неизвестно, насколько хорошо понимала ситуацию Илега, но, очевидно, она видла в ней возможность сблизиться со своей elsis. Отказ будет считаться оскорбительным, и желание защитить не сойдёт за аргумент по причинам, совсем недавно прозвучавшим вслух..
– Ты знаешь, каковы обязанности камеристки?
– В том-то и дело, что каждая госпожа решает сама, – хихикнула та. – Есть определённый базис, вроде необходимости быть рядом, помогать одеваться и следить за внешностью хозяйки. Кстати, я поговорила с твоими родителями: они по секрету признались, что в этом вопросе ты чересчур уж ленишься.
– А учёбе это не помешает? – уточнила некромагичка.
– Ничуть. Тебе не потребуется камеристка, пока ты сама на лекциях. А все ВУЗы, в принципе, в одно время занятия ведут. У слечны Маллой тоже камеристка учится. И ничего, – затараторила, спеша успокоить заботливую elsis, Илега. – Ей это не мешает. Служба в домах некромагов, на самом деле, для многих отличный трамплин.
– Ты готова хранить тайны? Серьёзные тайны? Страшные? Даже от родных? Даже от моих родных?
На самом деле, Броня немного нагнетала. На данный момент у неё не было никаких особых секретов, кроме опасности её работы. А это, по сути, секрет Полишинеля. Но сколь долго будет сохраняться такое положение дел? Уже сегодня вечером ситуация могла измениться: Даркен представит свежий план по нанесению болезненного контрудара Сковронскому. И, с точки зрения этикета, камеристка должна присутствовать на этом обсуждении, подобно тени своей госпожи: молчаливой и послушной. Неотделимой.
И, если уж на то пошло, в качестве такой тени Броня предпочла бы видеть, уже единожды рискнувшую ради неё жизнью девушку, а не какую-то случайную незнакомку.
– Даже под пытками, – решительно сказала Илега.
Некромагичке не особо хотелось знать, сколь много в этой уверенности от болезненного опыта прошлой жизни. Всё же, средневековый мир, даже магический – место, в котором заплечное дело достаточно востребовано.
– Хорошо, – elsis наконец одобрила кандидатуру своей новой камеристки. – Раз так, мне нужно переодеться: Дарк настаивал на том, чтобы я сегодня вместо учёбы изучила кое-какие выкладки по Ковачу.
– Отлично, – ответила новоявленная камеристка и отстранилась от госпожи. – Мне понравилось твоё вчерашнее платье, но думаю, что готический стиль тебе подошёл бы больше.
– Ты сторонница классицизма? – Броня направилась в сторону ширмы. – Тогда знай, я бы предпочла одеяние, отсылающее к началу XX века.
– Кажется, я что-то подобное видела…
– И никаких высоких каблуков! – добавила некромагичка тоном, не терпящим возражений. – Не выше трёх сантиметров. Широкий.
– Да, капитан!
Синеглазка молча добралась до своей цели и, защитившись от взоров любых случайных гостей, вероятность появления которых стремилась к нулю, принялась разоблачаться.
– Я могу поиграться с твоей шевелюрой? – поспешила уточнить Илега, не отвлекаясь от копошения в гардеробе в поисках подходящего наряда. – А то ты всё время носишь прямые волосы с одним и тем же обручем. Это скучно.
– Вполне, – Броня не стала долго размышлять над ответом. – Знаешь, мне всегда нравились высокие причёски. То, как они выглядят. Умеешь организовывать?
– Разумеется, – бодро отозвалась камеристка. – Но мне бы хотелось сделать тебе волосы-пружинки! Знаешь, как это было модно в упомянутый тобой период времени?
– Ой, ну нет, – синеглазка брезгливо поморщилась. – Дело в не в стиле, а в подходе. Без некромагии с моими волосами придётся возиться неоправданно долго, а применение заклинаний упирается в отсутствие у тебя хотя бы базового образования по вопросу, а у меня – желания зазубривать специфику. Я уже изучила минимум и мне хватит.
– То есть, если я буду приглашать специалистку, у тебя проблем с этим не возникнет? – решила прояснить ситуацию Илега.
Броня небрежным жестом закинула сорочку на край ширмы.
– Не будет. Просто учти базовый принцип: я не готова на большие жертвы ради красоты. Только на минимальные, не сильно влияющие на мой распорядок, – терпеливо объясняла свои привычки девушка. – Я уже страдаю от необходимости тратить на смену одежды больше времени, чем обычно.
– Ну, тогда… – некромагичка не обращала внимания на раздающиеся позади бодрые шажки своей камеристки, пока вдруг не ощутила, как та всего одним лёгким и непринуждённым движением расстегнула бюстгальтер своей госпожи. – Тебе придётся смириться.
Буквально в следующий момент Броня почувствовала, как к её обнажённой спине прижимается одна ехидная и наглая особа. Наглая настолько, что уже залезла ручками под чашечки уже сдавшего свои позиции лифчика.
– Тебе придётся смириться, потому что я всё-таки вернула себе настрой! Покажи мне! Покажи всё, на что способны некромаги!
Синеглазке только и оставалось, что подарить миру лёгкую улыбку и сдаться под напором самонадеянной бестактной служаночки, поспешившей дополнить свою просьбу потоком страстных поцелуев в шею.
2.
Одеваться, в итоге, пришлось самой.
Как и следовало ожидать, Илега уж больно быстро вымоталась, когда столкнулась с магической стимуляцией. Хорошо хоть она успела заранее наряд подготовить, да ещё такой, для облачения в которой не требовалась помощь пяти горничных.
Стилизованный костюм с пышной юбкой чуть ниже колена и обилием всевозможных оборочек, складочек и прочих украшательств. Очень контрастная гамма. Чёрная с белым и вкраплениями кричащего красного в немногочисленных аксессуарах и обуви: тут новоявленная камеристка не удержалась и подобрала открытые алые туфельки на каблуке. Три сантиметра. Максимально допустимая высота.
Впрочем, неудобным одеяние не было. Движений не сковывало. По крайней мере, не сильно больше, чем полагалось классике.
Некромагичка уже собиралась направиться на поиски помещения, которое Даркен Маллой называл своим кабинетом, как натолкнулась на своего брата, тихонько сидящего на одном из стоящих в коридорчике диванов. Его предательски красные уши намекали на то, что со звукоизоляцией в гостевых покоях не всё так идеально, как хотелось бы.
Что не очень хорошо, учитывая, так сказать, исключительную музыкальность Илеги.
И в этот момент количество красных ушей на квадратный метр усадьбы выросло вдвое.
– Я так понимаю, ты всё слышал? – уточнила девушка.
– Сложно было не услышать, – смущённо потёр нос Лёва. – Вы старались.
– И что? Ты для этого здесь сидишь? – Броня попыталась придать голосу побольше вызова и бравости. – Чтобы поздравить меня? Встретить бурными аплодисментами? Тогда почему я их не слышу? Неужто я отработала обязательную программу всего лишь “на троечку”?
– Ой, да ладно тебе! – не выдержав, взмахнул руками парень. – Я о другом хотел поговорить!
– О чём?
Некромагичка неторопливо подошла к дивану и уселась рядышком с братом.
– Ты сегодня мне не помогала с тренировкой.
– Так ты для этого торчал у меня под дверью и уши грел? – Броня аж поперхнулась, хотя, казалось бы, нечем. – Чтобы предъявить мне за то, что без моего участия ты прогуливаешь зарядку?
– Да не прогуливаю я её! – возмущённо взмахнул руками Лёва. – Я пошутить хотел… ну, знаешь, обстановку разрядить.
Они ещё секунд пять просто молчали, стараясь не смотреть друг на друга.
– Так о чём ты хотел поговорить? – наконец, подала голос некромагичка.
– О твоей работе, Бронь, – тихо ответил паренёк. – Насколько всё опасно?
– На самом деле… мне ничего не угрожает.
– Как это? – удивлённо икнул братец.
– Ну, смотри. Что со мной могут сделать? – девушка наставительно подняла палец. – Во-первых, меня могут убить. Но это не проблема. Меня никто не убьёт окончательно. Для этого потребовалось бы полностью дезинтегрировать моё тело, что невозможно без запасов высоконасыщенного праха, которого у нищебродов Сковронских попросту не найдётся.
– А если найдётся? – скептически нахмурился Лёва.
– А если и найдётся, противники, скорей всего, будут использовать все эти мощности для того, чтобы нанести серьёзный, пробивающий все щиты, удар, а не вкладывать энергию в дезинтеграцию моей тушки, – презрительно фыркнула Броня. – Это очень неэкономная трата дорогостоящего ресурса. А во всех остальных случаях от меня останется хотя бы фаланга пальца, достаточная, чтобы тело можно было воссоздать по кусочкам с нуля.
– Но чем трудозатратней и сложней процедура восстановления, тем она дороже. Разве Маллои будут заморачиваться?
Некромагичка красноречиво обвела рукой свой наряд.
– Это не одно и то же, – мотнул головой Лёва. – Тут разница в затратах, как между покупкой туристической палатки и постройкой пафосного небоскрёба.
– Меня готовят к деятельности в высшем обществе, Лёв, – фыркнула она. – Сегодня мне даже выделили личную камеристку. У семейства ректора на меня есть определённые планы.
– Предположим, – не стал спорить брат. – А если тебя возьмут в плен?
– Ну, тут есть несколько вариантов. Для начала, важно понять, какой правовой статус будет у того тела, что присвоят Сковронские, – теперь Броня демонстрировала уже два пальчика.
– У того тела? – на лице Лёвы было написано крайне много чего. В частности, сомнения в том, что его сестра вообще находится в здравом уме и твёрдой памяти.
– Некромаги не то, чтобы часто уходят с поля боя одним куском, – фыркнула девушка. – Например из “Вечны забавы” мы принесли безрукое тело Жаклин Кюсо и голову Марека Желчны. В то же время, на поле боя остались, соответственно, две ручки первой и обезглавленное тело второго. Отбросим в сторону оторванные конечности – у Скворонских вряд ли найдутся ресурсы на восстановление тушки из столь малого количества материала, – Броне приходилось очень внимательно следить за собой, чтобы, увлёкшись аналитикой реальных данных, бы сболтнуть чего лишнего, что могло бы дать родным лишний повод для беспокойства. – Давай сосредоточимся на Мареке. Восстановить всё тело для головы и восстановить голову для декапитированного тела – задачи примерно одного уровня сложности.
– И кто из них двоих будет настоящим? – нахмурился парень. – Тот, что восстановлен из головы? Или тот, кто восстановлен из тела? В нём же есть сердце.
– В том-то и дело, что с точки зрения парафизики никаких отличий не будет: два идентичных человека, даже связанных с одним и тем же внешним контуром. Тем самым, который, зачастую, называют душой.
– Одна душа на два тела? – не поверил брат.
– Именно так, – кивнула увлечённая лекторша. – Одна душа на два тела. И лишь пережитый каждым из них субъективный опыт, отличный от опыта копии приведёт к дестабилизации внешнего контура и инициации процесса деления, в результате которого мы получим двух разных людей. Но, опять же, нет никакого чёткого критерия, который позволил бы определить, кто из них настоящий, – поспешила уточнить некромагичка. – Даже свою жизнь до момента отсоединения головы от тела обе вариации нашего пленника будут помнить одинаково, по причинам, идентичным тем, по которым мы с тобой помним свои прошлые жизни.
– Да, я в курсе, – поспешил блеснуть знаниями слушатель. – В Форгерии личность человека хранится в его душе, а не в теле. Но… не значит ли это, что память обоих Мареков, в нашей ситуации, будет общей, раз душа одна на двоих? В смысле… – Лёва понял, что выразился недостаточно ясно. – Я имею в виду, не получится ли так, что воспоминания обеих копий будут смешиваться во внешнем контуре, и тот Марек, что будет сидеть в местных темницах сможет получить подсказки по плану побега от того Марека, которого восстановят наши враги?
– Память можно сделать общей, – уточнила Броня. – Если восстанавливать оба тела весьма определённым способом. Способом, так сказать, ослабляющим защиту информации, поставляемой мозгом в душу. В одностороннем порядке подобный фокус провернуть не получится. По крайней мере, в подавляющем большинстве случаев. Так что, внешний контур будет хранить в себе сразу два массива данных, что и приведёт к его дестабилизации и распаду.
Лёва задумался.
– Но… если нет никакой разницы, как определить, кто из двоих восстановленных – оригинал.
– Я уже сказала: никак, – беспечно пожала плечами некромагичка. – Назначить. В кого пальцем ткнёт глава рода или сюзерен, тот и настоящий. Все остальные – фальшивки. То есть, они животные. Со всеми вытекающими последствиями: отсутствие права на свободу, имущество и жизнь. Благо, из-за того, что душа не делится мгновенно, а восстановление тела требует ресурсов, эксплуатировать этот пункт закона для безграничного производства праха не получится: прах ценен именно своей связью с душой живого существа, – девушка сконцентрировалась на том, чтобы оправить слегка замявшуюся манжету на левой руке. – По итогу энергии, полученной с восстановленной тушки не хватит, чтобы даже отбить расходы на пересборку тела и оживление.
– Как тут всё сложно, – вздохнул Лёва. – Но если весь прах, оставшийся от одного человека, связан с одной единственной душой, почему допустимо продавать его разным некромагам? Разве не получится, что один из них выпользует весь внешний контур и другому ничего не останется?
– Нет, – беспечно развела руками Броня. – Ведь у души имеются защитные механизмы и она начинает рвать свои связи с вредным для неё куском тела. Именно таким образом прах и становится “тёплым”. То есть, безжизненным и пустым.
– Ясно… – парнишка ненадолго задумался. – Но это лирика. Так что касается твоего захвата в плен?
– Ну, если я буду признана оригиналом, и об этом заявит ректор УСиМ, подчёркивая свою заинтересованность в моём здоровье, Сковронские вряд ли рискнут резвернуться на полную катушку, а потому меня ждёт, максимум, неприятное путешествие, чем-то схожее с поездкой на лето в деревню, где нет интернета, отопления и все удобства во дворе, – девушка фыркнула и закатила глаза. – Хочу сказать, что у меня нет причин сомневаться в подобном сценарии, учитывая, сколько внимания к моей персоне проявил пан Маллой.
– А если ты не будешь признана оригиналом? – уточнил брат.
– Это тебя не должно волновать, ведь под боком будет настоящая Броня, – с тёплой улыбкой из коллекции “это же очевидно”, ответила некромагичка.
– Но вас будет две. Что если вот ты окажешься в этой ситуации не оригиналом? – настаивал Лёва. – Откуда ты знаешь, кем из двоих станешь вот непосредственно ты?
– Тогда хреново быть мной, – одновременно оскалилась и поморщилась его сестра. – Очень хреново. Вот только в глобальном смысле ничего не изменится: Броня Глашек всё ещё будет вести войну против Сковронских на стороне Маллоев. И кто окажется оригиналом, а кто – копией, зависит, в первую очередь, от того, какое решение покажет себя наиболее эффективным, – поспешила пояснить синеглазка. – К примеру, признать оригиналом пленника выгодно в случаях, если этот пленник много знает и стоит уменьшить вероятность применения серьёзных пыток на допросе, или же если не хватает ресурсов на воспроизведение полноценной копии.
– У пана ректора достаточно ресурсов, – любезно напомнил братец.
В ответ девушка многозначительно постучала себя по виску.
– Именно поэтому я попытаюсь собрать в своём внешнем контуре как можно больше различной информации, которую Маллоям не захотелось бы отдавать врагу. Ты знаешь – с подобными задачами у меня никогда не возникало малейших проблем.
Лёва вздохнул.
– Послушай, Бронь… не нравится мне всё это. Совсем не нравится. Всё, о чём ты говоришь… мне начинает казаться, что ты была бы в большей безопасности, если бы стала не некромагом, а, например, программисткой, – его грустный, слегка отрешённый взгляд был направлен куда-то в пол. – У тебя всегда было хорошо с компьютерами.
Всего через секунду паренёк ощутил прикосновение сестринской руки к своим волосам. Мягкое. Аккуратное. Успокаивающее.
– Кто-то должен. С большой силой приходит и большая ответственность, братец.
– И кто это сказал? Какой-то философ? – Лёва чуть извернулся, сбрасывая сестринскую руку с макушки, и требовательно поднял бровь.
Ну вот, его настроение уже пошло на поправку. Шутит.
– Да. Дядя Бен.
– Американец? Бенджамин Франклин?
– Да, американец, – Броня весело рассмеялась, даже не думая прикрыть рот ладошкой. – Бенджамин Паркер.
– Надо будет почитать его работы, – заинтересованно отметил мальчуган.
– Обязательно почитаешь, если я найду их в Форгерии, – ответила ему сестра, поднимаясь с диванчика. – Ладно, мне нужно работать.
– Хорошо, – Лёва рассеянным жестом пригладил волосы. – Не буду тебе мешать. Ты, главное, не забывай о нас.
– Не забуду, – тепло улыбнулась ему Броня.
В конце концов, разве не ради семьи она ввязалась во всё это?
3.
Сегодня, ради разнообразия, Дарк решил провести собрание ковена в усадьбе.
Обычно он предпочитал места заметно более неформальные. Подопечных можно было привести в собственную квартирку или снять под заседание этаж в каком-нибудь ночном клубе. Однако, они впервые встречались, чтобы обсудить что-то на самом деле серьёзное. Самую настоящую боевую операцию.
Торжественность момента требовалось как-то подчеркнуть. А уж с учётом необходимости параллельно пересмотреть своё отношение к семье, подобный выбор локации для заседания их небольшого “кружка по интересам” казался совершенно очевидным.
Игры кончились. Пришла пора решать взрослые проблемы.
Работы по организации мероприятия было много. Разумеется, вопросом обеспечения членов собрания достаточными запасами пиццы, бургеров, чипсов, газировки и прочего джанк-фуда занялись слуги. А, точнее, лично пани Ковальская. В смысле, слечна. Слечна Ковальская. В подобных вопросах Даркен доверял ей куда больше, чем самому себе. В конце концов, некромаг неоднократно сталкивался с осознанием, что он сначала закупился едой, и лишь потом осознавал, чем именно он хочет отравить свой организм. А вот умелая экономка каким-то неведомым образом умела предсказывать желания не только своих господ, но и каждого из гостей лучше, чем это было дано им самим.
Разумеется, процесс нажирания язвы желудка для последующей отработки на себе лекарских практик, не был самоцелью. В первую очередь Маллоя-младшего интересовал вопрос организации предстоящего боестолкновения таким образом, чтобы гарантировать его протекание на своих условиях. Требовалось сделать множество звонков и расчётов. Провести с картой достаточно времени, чтобы она отпечаталась в мозгу на пару недель, не меньше. Подготовить демонстрационный материал.
Помощь Брони в этом вопросе оказалась очень даже полезна. Да, общение с людьми на эту зануду не повесишь. Даже более того, каждый раз во время звонка приходилось уходить на балкон: Глашек своей привычкой “беседовать с монитором” мешала переговорам не меньше, чем сами переговоры отвлекали её. Но, в целом, следить за работой змеюки было забавно. Все эти требовательные “и что ты этим хочешь сказать?” или радостное “а, так это я, значит, дура!” вполне себе развлекали и давали некоторую разрядку напряжённому мозгу.
Несмотря на довольно жёсткие временные рамки, Броня и Дарк сумели выполнить поставленные задачи в срок. Всё, что можно обсудить, рассчитать или подготовить заранее, было оговорено, рассчитано и подготовлено аж за полчаса до назначенного дедлайна. И не просто оговорено, рассчитано и подготовлено, но ещё и перепроверено. Глашек даже несколько раз успела отлучиться к пленнице, чтобы уточнить у неё ряд вопросов. Судя по всему, слечна Кюсо себя чувствовала намного лучше, чем утром.
Так что, Дарк посчитал допустимым отпустить “номер четыре” немного погулять, а сам остался в кабинете с невероятно умным видом залипать на смешнявые видосики. Ибо заслужил.
От столь важного дела его отвлёк личный визит пани Ковальской.
– Все гости прибыли и ждут вас, – поведала она.
Даркен бросил задумчивый взгляд в сторону висевших на стене электронных часов. 19:07.
– Кто опоздал?
– Пан Кучера.
– У него было оправдание, – кивнул себе Дарк. – Ещё кто-то?
– Слечна Гжелка. Две минуты.
Две минуты. Казалось бы, мелочь. Однако в обществе некромагов подобное могло быть и намеренной попыткой оскорбить пригласившего. Или даже целенаправленным саботажем авторитета. И тут уже не важно, была ли Белль Гжелка просто дурочкой, не умеющей планировать своё время, или же явилась позже назначенного срока сознательно.
Молодой человек проверил телефон. Пропущенных не было.
– Бенэ, – вздохнул он. Быстро тапнув по кнопкам блокировки компьютера, молодой человек поднялся с места. – Я скоро буду.
– Как скажете, господин, – экономка поклонилась. – Мне прислать прислугу прибраться у вас в кабинете?
Некромаг задумчиво осмотрелся. Вокруг царил здоровый рабочий беспорядок: бумаги, записки и папки валялись, как боги на душу положат, подчиняясь не требованиям эстетики или стандартов хранения данных, а велению банального удобства пользователя в конкретный момент времени.
– Нет. Они всё только перемешают и испортят. Я запру кабинет.
Под заседание Дарк выделил восточную гостиную, крайне нелюбимую родителями за счёт неудобного расположения на втором этаже, а также ориентации на сторону света, не способную порадовать их красивыми видами в период наибольшей активности старшего поколения: то есть, вечером.
А вот Маллоя-младшего не особо беспокоило отсутствие возможности полюбоваться на закат. И пусть за окнами восточной гостиной раньше сгущались тени. Дарк темноты не боялся и не считал её своим врагом. В конце концов, несмотря на всю память прошлой жизни здесь, в Форгерии, молодой человек был… молодёжью. А темнота, как известно, молодёжи верный друг.
Двери резко, с грохотом, распахнулись, бравурно возвещая ковену о прибытии его главы.
– Что, ханурики, не ждали?! – громко выкрикнул он, быстрым взглядом окидывая комнату собрания.
Воистину, пани Ковальская – просто гений. Она умело сочетала стилистику вычурного прошлого с неброской простотой настоящего. Местные столы были уставлены вперемешку как роскошной посудой, так и лишёнными всяческих претензий картонными коробками с пиццей. В изящных графинах пузырилась газировка, а глубокие миски – до краёв наполнены чипсами и шоколадом в цветастой глазури. Удивительным образом то, что должно было давать контраст сплелось в изящный неброский градиент, по определению лишённый чётких границ.
Публика тоже собралась весьма разношёрстная. Некоторые, как Ёлко, предпочитали кричащий контркультурный стиль. Иные, как Туна, например, облачились в яркие цвета, и их одеяния выглядели, напротив, более попсово. Кое-кто, подобно Гало, присмотрел для собрания скромный комфортный кэжуал, а вот сторонников Брони, избравших старомодную классику, можно было пересчитать по пальцам руки неуклюжего слесаря. Ну, по крайней мере, теперь Вик был не одинок в своих модных воззрениях.
– Прежде, чем мы перейдём к обсуждению тех вопросов, ради которых мы, собственно, и собрались, я бы хотел отметить, что некто, также известный всем вам, как пан Кучера, посчитал допустимым опоздать на целых семь минут.
Дарк шустро забрался с ногами на один из диванов и уверенно приземлил своё седалище на его спинку.
– Эй! – возмущённо развёл руками обвиняемый, от неожиданности даже лишившийся дара речи.
– И не он один. Я тоже нашёл это опоздание допустимым, о чём, собственно, и сказал ему заранее, – оратор машинально потёр ладони, краем сознания отмечая лёгкое отслоение мозоли у основания указательного пальца правой руки. – Лукан задержался, выполняя моё поручение, а потому я бы его простил бы, даже если бы наш дорогой друг заявился на собрание с опозданием в добрые часы.
Внимательный взгляд серых глаз вцепился в беспечную моську слечны Гжелки.
Красотка. Не такая, как Фортуна Штернберк. Несовершенная. А потому более привлекательная, с точки зрения Маллоя-младшего. “Номеру один” многое в ней нравилось: как во внешности, так и в поведении. Однако, личные симпатии – не то, чем должен руководствоваться человек, замахнувшийся на статус главы ковена.
– Белль, я понимаю, что за стёклами моих очков не видно… но я смотрю прямо на тебя. Внимательно и осуждающе.
– А? – девушка так и застыла с чипсиной, поднесённой к губам.
– Две минуты. Большая часть присутствующих явилась заранее. Некоторые – даже сильно заранее, – пальцы “номера один” сцепились в единый крепкий замок. Этот простой жест легко и ясно демонстрировал степень недовольства главы ковена: не составляло большого труда, глядя на белеющую кожу рук, оценить мышечное напряжение. – Бронька даже ночевала под крышей этого дома, лишь бы не опоздать. Так скажи мне, душа моя, на каком основании ты решила, что достойней всех собравшихся здесь уважаемых господ?
– Ой… а я что, опоздала? – Белль попыталась сгладить конфуз посредством очаровательной улыбки.
Не получилось.
– Если тебя интересует возможность остаться в моём ковене, я бы хотел получить тому более осязаемое подтверждение, нежели просто слова, – холодно ответил ей Дарк. – Я готов прощать ошибки. Но только тем, кто приносит пользу нашему делу. Тем, кто приносит пользу мне.
– И… как я могу помочь ковену? – улыбка девушки стала напряжённой.
– Вот ещё! С чего бы мне думать об этом за тебя? Уходи и жди, пока у тебя не появится идея. А как это произойдёт, воплоти её в жизнь и предоставь мне результаты, – “номер один” кивнул в сторону одиноко сидящей у окошка Ёлко. – Либо же предоставь их моему “номеру два”. И если нас увиденное устроит, я буду готов вновь принять тебя под этой крышей и разделить с тобой свою пищу.
Белль растерянно окинула взором гостиную, изыскивая хотя бы малейшее проявление поддержки. Тщетно. Когда “номер один” ведёт себя, как глава ковена, перечить ему – глупость. И пусть авторитет Маллоя-младшего, по большому счёту обеспечен не столько его личностью, сколько фамилией, не находилось никого, кто желал бы этот авторитет оспорить.
– Ну же, Гжелка, – хмуро произнёс Дарк. – Ты итак задержала собрание, когда не смогла вовремя прийти. Неужели ты оскорбишь нас ещё и своим неумением уйти, когда следует?
Медленно и неуверенно, девушка поднялась с дивана. Она вновь огляделась по сторонам, но, снова не обнаружив никакой поддержки, нашла в себе достаточно решимости, чтобы быстрым шагом добраться до дверей.
– Хорошо… теперь я хочу обратиться к остальным. Игры кончились. Сегодня ковен собирается за обсуждением важных вопросов. И это не шутка, – Даркен внимательно изучал лица собравшихся. Для некоторых из гостей известие стало неожиданностью, и они были не уверены, как к этому относиться. – Я знаю, что часть из вас абсолютно серьёзно полагала, что они смогут добиться некоторых плюшек просто за счёт того, что регулярно смеются над моими шутками и не забывают поднимать бокалы в мою честь, – некромаг выдержал небольшую паузу, дабы подогреть волнение означенной публики. – И эту точку зрения здесь не осуждают. Те, кто просто хорошо проводят время в моей компании, мне не враги. И сейчас я предлагаю вам выбор: остаться моими верными собутыльниками или же стать мне добрыми соратниками.
Молодой человек поднялся с места и, стоя на сидении дивана в полный рост, картинно развёл руки.
– Те из вас, кто не готов стоять со мной бок о бок, с палочкой в одной руке и державой – в другой, пусть покинут этот дом. Этим поступком они не оскорбят меня, и я не стану относиться к ним хуже. Все знают, что превыше всего в этом ковене уважают честность, – Даркен с силой ударил кулаком по ладони, и громкий хлопок возвестил о важности произносимых слов. – Но если вы останетесь, а позже – отвернётесь от меня или струсите, я буду считать вас предателями, и, уж поверьте мне, таким людям не сдобровать.
Пару секунд “номер один” пугал своих гостей суровой миной, но затем черты его лица смягчились, и он вновь беспечно плюхнулся на спинку дивана.
– Ну так что? Есть те, кто готов меня покинуть?
Гало, прихватив с собой тарелку с бургером, медленно поднялся с места. Не говоря ни слова он тяжёлой неторопливой поступью направился к дверям. Его примеру последовали ещё трое: юноша и две девушки.
– Прости, Дарк, – произнесла одна из них, небрежным движением отбрасывая в сторону спадающую на глаз чёлку. – Я, быть может, и подняла бы во имя тебя палочку, но ты пока не заслужил той степени доверия, как лидер.
– Всё в порядке, Айя, – кивнул молодой человек. – Как я и сказал: это не сделает тебя моим врагом. Думаю, ты скоро изменишь своё мнение… меня больше интересует, куда это намылился Ллорко?
Громила остановился у выхода и лениво пожал плечами.
– Ты же знаешь, я не люблю волшебные палочки с державами. Вот если бы можно было поднять во имя твоё парочку кастетов…
“Номер один” не выдержал и от души рассмеялся.
– Ну, если ты так просишь, я не против. Можно использовать кастеты, трости и даже боевой поводок. Уболтал, леший языкастый!
– Раз такое дело, тогда я остаюсь, – беспечно ответил Гало и двинулся обратно к своему месту под сопровождение из искреннего и фальшивого смеха членов ковена, часть из которых, несомненно, высказывали своё почтение шутке лишь потому, что она развеселила “номера один”.
– Не торопись, – поднял руку Дарк. – Я бы хотел, чтобы ты убедился, что те, кто нас покинул, дойдут до ворот и не заблудятся.
“Номер три” серьёзно кивнул. Для человека, старательно притворявшегося толстокожим дуболомом, он демонстрировал поразительное умение тонко чувствовать атмосферу. Буквально, читать её. Вот и сейчас Ллорко, не говоря ни слова, отставил в сторону тарелку – но не бургер – и послушно направилась следом за уходящими.
– Отлично! – главарь бодро хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание слушателей. – Пока Гало отсутствует, я вас кратко введу в курс дела, на случай, если кто-то не держит нос по ветру. Мои слова о захвате Хотски не являются пустым бахвальством. Я, действительно, собираюсь это сделать. После того, что произошло вчера, я попросту не имею права отступить.
Молодой человек покинул свой импровизированный престол, всё это время возвышавший его над остальными членами ковена, и двинулся вдоль сидящих, активно жестикулируя.
– Сковронские! До вчерашнего дня попросту не было casus belli! У меня были люди, готовые поднять волшебные палочки по моему приказу. У меня были деньги. У меня были разведданные. Но у меня не было повода для войны, – он остановился, чтобы взять со стола один из наполненных слугами стаканов с газировкой, отдающей сладким ароматом барбариса и лёгкой кислинкой лимона. – Разумеется, я кричал на каждом углу о своих планах, но слова, не подтверждённые делом, остаются лишь словами. Но всё изменилось, когда Сковронские посчитали допустимым напасть на одного из наших.
Оратор сделал паузу. Якобы, чтобы промочить горло. Но на самом деле, чтобы дать слушателям осмыслить сказанное. Некоторые зацепятся за слова о нападении “на одного из наших”. Те, кто поумней, осознают, как оно связано с громкими провокационными выкриками. Но факт остаётся фактом: прямая агрессия в сторону Брони является casus belli. Пощёчиной её сюзерену, которую попросту нельзя простить.
Собрание медленно оживало. Никакие сказанные прежде слова “номера один” не могли заставить некромагов стряхнуть с плеч лёгкое уютное одеяльце праздности и лености. Гости, конечно же, чувствовали, что намечалось нечто серьёзное, однако, этого было недостаточно, чтобы дать им причину подобраться, напрячься, на время забыть об угощениях и податься чуть вперёд, дабы не упустить ни единого сказанного слова.
– Их раскатали, как щенят! – хищно оскалился Даркен и картинным резким жестом бросил стакан с остатками напитка на пол. Слегка низковатый звон добавил живости в речь. – Два некромага при поддержке десяти силовиков из числа челяди, не смогли справиться с одной лишь нашей третьекурсницей, методично разбирающей их на куски! Одного за другим! Одного за другим!
Молодой человек уверенно шагал к диванчику, на котором расположилась хмурая, скрестившая руки на груди Броня, с двух сторон окружённая красотками: приодевшейся в костюм горничной Илегой и розово-воздушной Фортуной. Последняя, кстати, на всю катушку использовала момент славы Глашек, чтобы урвать немножечко внимания и для себя, а потому особо изящно прильнула к плечику суровой змеюки.
– Разумеется, я тоже слегка помог, но, если честно, не уверен, что стоило, – Дарк остановился строго позади героичной зануды, и медленно, картинным жестом, положил руки ей на плечи. – Вот она, панове! Дева столь же смертоносная, сколь и прекрасная! – многозначительный кровожадный смешок сорвался с губ “номера один”. – А смертоносна она настолько, что, по сути, начала войну.
– А что? Других поводов для войны нет? Скажем, более весомых? – хмуро пробурчала “номер четыре”.
– Разумеется, есть, Бронька! Разумеется, есть! Но мне же надо доказать, что сведения, о которых ты говоришь, получены легитимно? На всякий случай. Вдруг кто-нибудь из наших недругов в будущем захочет придраться? – он аккуратно, со знанием дела, сжал пальцы, умело проминая напряжённые мышцы змеюки. – Кроме того, я бы не хотел об этом говорить, покуда все не будут в сборе.
Молодой человек бросил взгляд на дверь. Гало ещё не вернулся.
– Ёла? Что там по статусу наших гостей?
Отчёт пришёл с небольшой задержкой. “Номеру два” требовалось время, чтобы вынырнуть из своих мыслей.
– Оба были признаны оригиналами, – отрапортовала она. – Время нашего хода: мы должны обосновать причины пленения.
– Выложим официальный ответ завтра утром, – усмехнулся Дарк. – Я хочу иметь пространство для манёвра в зависимости от действий Фурмана.
– Он изложил требования десять минут назад, – ёжик склонилась к коробке, чтобы аккуратно подцепить кусочек пиццы. – Суммы пока не озвучены и, скорей всего, не просчитаны и не обоснованы. Однако под удар попадаешь не только ты, но и Сковронские.
– Бенэ, – довольно кивнул молодой человек. – Дадим ему то, что он просит: разорить противника куда важней, чем сохранить свои деньги.
Дверь открылась, и на пороге появился знакомый силуэт Гало. Громила с ходу одним жестом отчитался об успешном выполнении задачи.
– Отлично. Все в сборе, – Даркен медленно склонился к ушку слечны Глашек. – Ну что, дорогая? Твой выход. Ты добыла для нас эти сведения, тебе и вещать.
Девушка некоторое время молчала. Просто сидела с закрытыми глазами и молчала. Довольно долго. Достаточно, чтобы пауза стала неловкой. Наконец, змеюка кивнула и решительно поднялась с места, сбрасывая руки “номера один” со своих плеч.
– Измена!
Одно единственное слово. И снова тишина. Поражённые слушатели даже не сразу начали шушукаться друг с другом, делясь мыслями и впечатлениями. И ровно в тот момент, когда первое выражение недоумения на лицах большинства гостей сменилось заинтересованностью и недоверием, Глашек продолжила.
– В попытках хоть как-то удержаться на плаву, стремительно теряющий влияние род решил пойти на отчаянные меры. На данный момент у нас имеются только показания одного единственного свидетеля и множество косвенных подтверждений их истинности, – Броня вновь окинула присутствующих внимательных взглядом глубоких синих глаз. – Я поведаю вам факты. Я видела на поясе Экзы Сковронской одноразовые державы. И у меня есть все основания полагать, что это не муляж. Не пустышки. Они до краёв набиты высоконасыщенным прахом.
Самые сметливые уже догадались, к чему клонит змеюка. Не очень сложно сопоставить “измену” и “высоконасыщенный прах”, чтобы получить представление о сути обвинения. Однако, среди присутствующих были и люди, слишком честные, чтобы допустить сам факт подобного преступления. Или слишком недальновидные. Те, кто не сложат вместе детали головоломки без прямой инструкции к действию.
– Сковронские заняты в нелегальном производстве праха, – наконец, заключила Броня. – Того самого, о котором вы подумали. И если дать им время, подобные одноразовые державы по тайным каналам поставок попадут в каждую семью, так или иначе связанную с ВАТИ. Если падший род удержится на плаву за счёт подобных инструментов, утонут все остальные, – Глашек выдержала небольшую паузу. – Все. Как малые университеты, так и крупные. Падёт БУМ! – девушка с силой хлопнула ладонью по столу и замерла. Застыла, не отрывая руки от гладкой деревянной поверхности. – Падёт ЦИВК. И, конечно же, падёт УСиМ. И, когда это случится, корона станет беззащитна перед новой лидирующей силой Богемии.
Казалось бы, речь уже была окончена, однако, Броньке оставалось, что добавить.
– Это производство… грязное производство… – голос некромагички был тихим. Он заставлял прислушиваться, ловить каждое слово. – Оно порождает особый контур. Стихийно развивающийся, состоящий исключительно из ненависти, обиды и боли. Коллективный призрак, становящийся сильней с каждой новой жертвой. Пока ещё, он привязан к предприятию Сковронского, но кто знает, когда эта сущность вырвется и двинет в свободное плаванье, разрушая город.
“Номер один” склонил голову на бок. А вот об этом он… не знал. Хотя, мог бы и догадаться. Вот, значит, почему никому не удавалось изгнать злого духа, на которого жаловались работяги на фабрике по производству бутилированной воды: каждый пришедший некромаг рубил голову гидры, даже не подозревая, где её тело.
– Вот, каков наш враг: он готов бросить на алтарь спасения своего рода, абсолютно всё. Он не просто нарушает законы, он не просто предаёт короля, он готов скормить своим амбициям абсолютно всё и всех, – тонкий изящный указательный пальчик начал медленно постукивать по столу, словно бы желая задать вводящий в транс ритм, идеально гармонирующий с негромкой речью. – Потустороннее чудовище, зреющее под Ковачем не могло бы родиться, если бы не отчаянная жажда Сковронских сохранить своё положение. Но самое худшее в данном вопросе – так это то, что мощь призраков невозможно замерить. Её можно лишь предположить. Пока эта дрянь не вылезет на свободу и не начнёт убивать всех, кого увидит, и отравлять всё, чего коснётся, никто и никогда не отличит это чудовище от духа простого невинно убиенного.
На удивление, получилось не столь сухо, как ожидал Дарк, особливо после той речуги, что Бронька задвинула ему сегодня с утра в кабинете Фурмана. Девочка постаралась. Вложила эмоции. Скорей всего, зная её характер, здесь речь шла не о чувствах, а о формулах. О следовании инструкции. О примитивнейших риторических приёмах. Тем не менее, результат оказался куда лучше, чем можно было предполагать.
– Вот она, новая причина войны, – взял слово “номер один”. Он неспешно двинулся вдоль кресел и диванчиков, обходя их с внешней стороны, из-за чего слушателям приходилось то и дело оборачиваться. – Я не призываю вас бороться за мои гордость и благосостояние. Конечно же, я не упущу возможности нажиться на этом конфликте, что позволяет и вам надеяться урвать немного вкусностей, ради которых многие и ходят на войну. Однако, это более не самоцель. Наша основная задача иная: мы должны побороть новую угрозу в зародыше. Раздавить её, пока она ещё маленькая.
– Шутишь? Почему только мы? – раздался чей-то голос. Именно “чей-то”. Дарк не смотрел в сторону выкрикивающего с места, а потому не мог с ходу назвать автора вопроса. В конце концов, ковен набирался не только из знакомых Маллоя-младшего, но и из знакомых знакомых. Всех не упомнишь. – Мне кажется, угроза достаточно серьёзная, чтобы в дело втянулись крупные игроки.
– Именно! – щёлкнул пальцами “номер один”. – Именно! И крупные игроки вмешаются… когда мы предоставим им доказательства. Наш единственный свидетель – девочка из разорившегося французского дворянства. Этого достаточно, чтобы инициировать проверку… но вы серьёзно верите, что она будет проходить честно?
Многие презрительно усмехнулись. Масштабы коррупции в Богемии были отлично известны даже челяди, не говоря уж о шляхте, куда как чаще пользовавшейся благами несовершенства системы.
– Иными словами, нам не требуется “победить” врага в традиционном понимании слова. Нам достаточно с боем, имея на руках подходящий casus belli, просто добраться до неопровержимых улик. Тех, которые уже никто и не сможет и не подумает отрицать.
– А если…
– Никаких “если”, – Дарк не планировал превращать заседание ковена в демократические почесушки языком. – Я уже отработал все возможные возражения. Уж поверьте, никто из вас не переплюнет по остроте ума и информированности Ёлко, а по занудству и методичности – Броню. Второй раз через это я проходить не буду.
Молодой человек остановился у края стола, где, по какому-то стечению обстоятельств, не было ни единого кресла.
– Это лучший план из возможных. А кто считает, что у него есть идеи получше, может собрать всех ему сочувствующих и выйти за дверь – организовывать ковен, враждебный мне.
“Номер один” выдержал небольшую паузу, чтобы убедиться, что желающих нет.
– Бенэ. Перейдём же к делу! Итак, чтобы победить мы должны действовать быстро, дерзко и чётко. Мы не можем противопоставить противнику симметричный ответ попросту за счёт того, что у нас не найдётся достаточного количества высоконасыщенного праха, полученного легальным путём. А, значит, нам нужен иной вариант.
Даркен щёлкнул пальцами и указал в сторону Лукана.
– Мой дорогой, опаздывающий на собрания, друг, скажи мне число, что порадует мою душу.
– Пять!
– Я просил число, а не цифру, – недовольно проворчал “номер один”.
– Это число, просто одноразрядное, – усмехнулся “опаздун”. – Ты ведь не вкладывался финансово в успех порученной мне задачи.
– Справедливо, – не стал спорить Дарк. – Гало, – указующий перст босса был устремлён на примеряющего к куриному филе в панировке громилу. – Какой доспех ты хочешь?
– Я? – Ллорко не долго думал. Скорей всего, ответ у него был готов давно, просто что-то мешало “номеру три” дать его прежде, чем будут уничтожены три кусочка угощения. – Тяжёлая кинетическая броня. Не жидиться на бронепластины.
– Ёлко? – теперь палец был направлен уже в сторону милого ёжика, особенно рассеянного сегодня вечером.
– М-м-м, – задумалась цундерка. – Лёгкая. Немагопроводный материал. Отражать физическую угрозу проще, чем магическую.
– Бронька?! – Даркен сменил указующую руку. – Какую ты себе хочешь броньку?
– Повторите предыдущий вариант, – кивнула змеюка в сторону “номера два”. – Контролировать идущие по сложным траекториям невидимые проклятья – настоящая головная боль.
– Отлично! – глава ковена бодро хлопнул в ладоши и задумчиво изучил присутствующих на собрании людей. – Вик! Ты вчера первым проявил себя, как человек, готовый вступить в бой! Выбирай доспех!
– Средний. Баланс немагопроводного материала и брони, – в благодарном жесте поднял трость ворон.
– Воу-воу! – поднял руки Лукан. – Полегче! Называя цифру, я планировал, что и мне достанется доспешек!
– И тебе достанется, – успокоил подчинённого Дарк. – Я ведь только четыре комплекта распределил.
– И что? Себе забирать не будешь? – удивился нувориш.
Ответом ему было возмущённое фырканье.
– Ты за кого меня держишь? Я давно уже при доспехах! Первые парадные в девять лет завёл! – “номер один” демонстративно стукнул себя по лбу и продолжил. – Итак… оружие – есть! Броня – есть! Суммарно – шесть комплектов. Чего нам не хватает?
– Плана? – ехидно предположил Виктор. Как и все, он уже трепетал в предвкушении.
Очевидно, что намечалось нечто крупное. А ворон ведь уже оказался достаточно “подогрет” заслуженным подарком, на который не рассчитывал, чтобы жаждать новых подвигов во имя щедрого сюзерена.
– План у нас тоже есть! – небрежно отмахнулся Дарк и, сцепив руки за спиной, двинулся в сторону стоявшего у окна фортепьяно. – Причём, не один! Планов у нас целая гора! Нет-нет-нет. Всё это будет бессмысленно, пока у нашего ковена нет пафосного названия. Вот как нас все зовут?
Удивительным образом столь несложный вопрос поставил гостей в тупик. Пару секунд некромаги рассеянно озирались, пока не пришёл ответ со стороны одного из доселе молчавших молодых людей.
– Ковен Маллоя. Или Банда Дарка.
– Правильно, Карл! – подтвердил правоту подопечного “номер один”. – Ковен Маллоя, Карл… банда Дарка, Карл… разве это названия? Смех один! Это просто определение. Нет, нам нужно громкое имя!
Оратор остановился у музыкального инструмента и запустил руку под его крышку.
– Мы не просто ковен. Мы не просто банда. Мы – защитники короны. Мы – стражи справедливости. Это каждый должен знать. Это должно быть отражено в нашем названии. Мы – не кучка скучающей золотой молодёжи. Мы – рыцари!
Даркен достал нечто, что всё это время скрывалось под крышкой фортепьяно. Он поднял это у себя над головой в торжественном жесте. Игрушка. Простая мягкая игрушка. Весьма потрёпанная и затасканная, словно бы принадлежала ребёнку, не расстававшемуся с ней добрый десяток лет.
– Рыцари плюшевого енота Тимки!
В гостиной было тихо целую секунду. А затем она наполнилась смехом. Всеми его оттенками. Настоящее попурри. Смех весёлый, смех небрежный, смех нервный. Тихий смех и звонкий смех. Смех несдерживаемый и классическое фырканье. Изящное отрепетированное хихиканье и честный непринуждённый гогот.
Можно было смело сказать, что шутка, основанная на бафосе, удалась. Это, между прочим, не так-то просто. Попытайся её исполнить кто-то другой, кто не умеет работать с атмосферой, кто-то, кто не смог создать напряжённость и торжественность момента, и ничего не вышло бы.
Лишь только хладнокровная змеюка Глашек не смеялась. Она, словно загипнотизированная, смотрела на енота со сложной смесью неверия и узнавания во взгляде.
Молодой человек аккуратно посадил игрушку на клавиатурный клап музыкального инструмента и вновь обратился к гостям.
– Я, Бронька и Гало будем отвлекать внимание. Мы отправимся прямо в заготовленную ловушку Сковронских и устроим там кое-что реально экстремально дерзкое. Все взгляды будут направлены на нас, я это гарантирую, – Дарк сложил пальцами универсальный знак “ОК”, встречавшийся в Форгерии ещё на средневековых фресках. – В это время Ёлко, Вик, Лукан, и те из вас, кого моя “номер два” подберёт на миссию, займутся захватом “языка”, из которого можно будет выбить самую актуальную информацию.
Главарь рыцарей плюшевого енота хлопнул в ладоши.
– Те, кого не выбрали для актуальной работёнки, не расстраивайтесь: задачи найдутся для всех. Я хочу, чтобы завтра каждый из вас предоставил мне боевиков из числа челяди. Выжимайте из себя максимум. Каждый из них обязан уметь обращаться с огнестрельным оружием. Наличие такового не обязательно, но желательно. Думаю, вы разберётесь, что им посулить, учитывая особенности ситуации.
Даркен окинул собрание заинтересованным взглядом.
– Вопросы? Пожелания? Возражения? Но прежде, чем открыть рот, вспомните, что у нас тут не демократия.
– Я пойду в первой группе! – подняла ручку Фортуна.
– Что? – не понял “номер один”.
– У вас в первой группе, собирающейся нарваться на неприятности, ни одного некромага, специализирующегося на исцелении, – девушка решительно вздёрнула подбородочек. – А я хочу отметить, что в число моих достоинств, помимо косметологии, как раз входит умение латать чужие раны. Вам потребуется кто-то, кто может быстро присобачить оторванные конечности или оперативно вырастить работоспособный эрзац.
– У нас не хватит доспехов на ещё одного участника боевых действий, – напомнил молодой человек. – Неужто у тебя есть свои?
– У меня были бы доспехи, если бы я интересовалась боевыми операциями до этого дня…
В беседу тут же вмешался Лукан.
– За скромное вознаграждение могу помочь. Не думаю, что у рода Штерберк будут проблемы с оплатой хотелок старшей дочери, – подмигнул он.
– Отлично! Тогда мне средние кинетические, – уверенно кивнула Туна, после чего подалась к Броньке, дабы довольно потереться щёчкой о щёчку.
– Ещё вопросы и предложения? – главарь вновь оглядел собравшихся. Ответом ему были нестройные голоса, подтверждающие отсутствие возражений, и даже озвучивающие восхищение продуманностью планов. Некоторые просто отвечали молчаливым покачиванием головы. – Отлично! – Дарк бросил взгляд на циферблат напольных часов. – У вас есть десять минут пощебетать друг с другом, затем мы выезжаем за доспехами, а со складов – по обоюдной готовности двух групп, сразу на миссии.
“Номер один” уже хотел-было отправиться к Ёлко, когда увидел решительно поднявшуюся со своего места недовольную Глашек. Быстрым шагом, почти бегом, она успела преодолеть половину пути прежде, чем свои седалища от мебели начали отрывать другие гости, и ей пришлось сбавить скорость во имя уменьшения шансов на столкновение. Тем не менее, девушка довольно споро добралась до фортепьяно и в одно движение сграбастала плюшевого енота под мышку.
– Это уже перебор, Маллой.
– Но-но, не кипятись, ты сама виновата, – поднял руки “номер один”. – Бросила своего друга: думаешь Тимке было приятно узнать, что ты сегодня ночью обнимала кого-то другого?
– А вот это – не твоё дело, – прошипела некромагичка. – У нас с тобой рабочие отношения. Не меньше. Но и не больше. Большего ты не заслуживаешь.
– Я поговорил с твоими родителями... – начал-было объяснять ситуацию молодой человек, однако Глашек уже развернулась и решительно направилась к выходу.
Кто же знал, что хладнокровная с виду Бронька окажется такой обидчивой? Ещё час назад ничего не предвещало. А ведь Даркену шутка казалась забавной. Да и матери этой зануды тоже. Похоже, кое-кто недостаточно хорошо знал характер своей дочери.
Бежать следом за уходящей девицей “номер один” не стал. Потом ещё будет время поговорить. Совсем другое дело – Ёлко. Колючая цундерка ещё со вчерашнего вечера пребывала не в самом лучшем состоянии духа, так что, без вариантов, нужно было воспользоваться ситуацией и перекинуться парой слов с глазу на глаз.
– Ёла, можно тебя на минуту? – спросил молодой человек, едва лишь оказавшись у кресла “номера два”.
– Ты дал мне всего десять минут на выбор участников операции, – ответила та, не отвлекаясь от стакана с газировкой.
– Ой, да ты меня шутишь! – поморщился Дарк. – О деталях моего плана ты узнала ещё семь часов назад. У тебя уже всё давно готово, осталось только ткнуть пальцев в нужных людей непосредственно перед выходом. Давай, не куксись, – он махнул рукой, призывая девушку подняться с места. – Вставай, вставай. Уболтала. Не буду я устраивать войны за наследство. А вот наше недопонимание может отразиться на состоянии ковена.
Ёжик недовольно пожевала губами, после чего, всё же, соизволила прервать свои попытки стать единой с мебелью.
– Вот! Молодец! – молодой человек решительно взял “номера два” за руку и двинулся в коридор. – Я знал, что ты сможешь! Твой позвоночник в порядке! Это всё психологическое!
Ответа на шутку не последовало никакого. Да он, собственно, и не требовался. Даркен просто хотел прогнать неловкость, которая непременно возникнет, стоит только им двоим замолчать хоть на секунду.
Благо, идти было недалеко. Парочка нырнула в первые попавшиеся гостевые покои. Молодой человек не стал рыскать рукой в поисках выключателя. Темнота, разгоняемая лишь светом уличных фонарей под влажными от измороси окнами, как нельзя лучше подходила к тону грядущей беседы.
Едва лишь отпустив руку своей спутницы, Даркен резко обернулся. С громким хлопком его ладонь соприкоснулась со стеной над плечом девушки. И пусть та была родовитой некромагичкой, “номер один” всё равно был сильней и выше. Его фигура нависала над хрупкой девичьей, однако, даже краешком одежды, даже кончиком волос не касалась её. Лишь дыхание сплеталось в воздухе, в том небольшом пространстве между телами.
– Значит, ты не хочешь быть моей женой, но согласна стать фавориткой?
– Я говорила чисто теоретически, – Ёлко спрятала голову в плечи, из-за чего стала ещё больше похожа на свернувшегося в клубочек ёжика.
– Ты отлично знаешь, что в моём случае разница между “подумал” и “сделал” призрачна, – Дарк не собирался сбавлять напор. – Я хочу, чтобы ты была со мной рядом. Как можно ближе. И пусть, “фаворитка” – это не то, чего я на самом деле желаю, будет дуростью не воспользоваться этой возможностью. Возможностью сделать первый шаг к тебе.
– А второй раз ты упускать свой шанс не хочешь? – спутница набралась решительности. Она смелым жестом стянула тёмные очки босса тому на нос, чтобы иметь возможность посмотреть некромагу прямо в глаза. – Так ведь, Дарк?
В мягком, словно бы окутывающем их, уютном полумраке, черты девичьего лица казались особо притягательными. Резкий контраст светлой кожи с тёмной мрачной косметикой создавал иллюзию нереальности. Словно бы Маллой сейчас общается не с живым человеком, а с призраком, с видением. Казалось, стоит лишь слегка коснуться притягательной девичьей фигуры, и сладкий морок тут же растает.
– Именно так, Ёла. Именно так, – тихо сказал молодой человек. – Я тебя пугаю?
– До дрожи, – раздался шёпот в ответ. – Ты непредсказуем. Я не могу предугадать, что ты сделаешь или скажешь дальше. На любой хитрый план ты отвечаешь невероятной глупостью, но ты никогда не упустишь и малейшей ошибки окружающих. Я не могу понять, что для тебя важно, а что – нет.
– Готова ли ты рискнуть? – Даркен наклонился чуть ниже и ощутил характерную жёсткость зафиксированных – магией ли, химией ли – волос девушки.
– Ты подгоняешь меня? – во взгляде Ёлко появился вызов.
– Да. Именно так, – слова были произнесены без тени сомнения. – Мы отсюда не выйдем, пока я не услышу чёткого “да” или “нет”.
– Даже если если из-за этого сорвётся операция? – ёжик больше не прятала голову в плечиках, а гордо усмехалась в лицо начальству, вздорно вздёрнув подбородочек.
– Даже если, – твёрдо ответил ей молодой человек. – Но учти, что если твоё промедление повлечёт за собой трудности в выполнении миссии, тебе придётся нести ответственность за этот проступок: с определённого момента “да” и “нет” будут означать выбор типа наказания.
Ёлко рассмеялась громко. Весело.
– Нет! Вот мой ответ. Я могу идти?
– Недостаточно чётко, – Даркен постучал пальцем по своей щеке и вдруг понял, что забыл сегодня побриться. – Пощёчина. Без неё ответ “нет” не засчитывается. Давай: всего один жест отделяет тебя от свободы.
И ёжик замахнулась. От души.
Молодой человек зажмурился, ожидая звонкой и болезненной оплеухи, однако вдруг почувствовал, как девичья ручка обвивается вокруг его шеи и тянет вниз. Всего секунда, и вот уже он ощущает своими губами прикосновение уст Ёлы. Поцелуй был мягким осторожным. Без чрезмерной страстности. Даже языки едва-едва касались друг друга, а не сплетались, как часто описывается в соответствующей литературе.
Никто не терял рассудка. Напротив, и молодой человек и его избранница наслаждались нахлынувшей на них лёгкостью. Мир внезапно стал казаться таким простым и ясным. Не было никаких тайн, и даже тьма будто бы немного отступила.
Поцелуй не был слишком долгим. Ему этого и не требовалось. Это формальность. Ритуал. Доверительная печать на губах.
И вот, слегка отстранившись от лица девушки Даркен задал животрепещущий вопрос.
– Так это… значит “нет”?
И на сей раз оглушительно звонкий шлепок оставил на его шершавой щеке ожог.
– Это значит “да”. А пощёчина тебе, на случай, если ответ без неё не засчитывается.
Сложно было удерживать рвущийся из груди смех. Никто и не пытался. И пусть романтическая обстановка была разрушена. Это не важно. Куда важней было то ощущение свободы, которое даруют сброшенные с сердца цепи.
