– Вы же знаете, что я вас не убивал, мисс Кавано. – Сейчас, когда Павел по прихоти Дженни висел посреди прихожей, его голос звучал куда менее уверенно. – Вы умерли, когда я спал.

– Верно, – задумчиво подтвердил Джекаби. – На Элис Маккэфери тоже напали при солнечном свете. Выходит, у вас есть сообщник? Кто он?

– Ничего не значащие людишки, – фыркнул Павел. – Но вся эта кровь, картинно разлитая по полу… – Он обратил взор на Дженни. – Пустая показуха и трата материала. Моя сообщница так неряшлива. Я бы на ее месте как следует полакомился вами.

Позади Дженни треснуло оконное стекло, и Павел болезненно поморщился.

– Сообщница? – переспросил Джекаби. – Так это женщина?

– Ищите женщину, как говорится, – насмешливо прокряхтел вампир. – А женщина она еще та. Не сравнится ни с одной смертной бабенкой. Твой дружок Говард Карсон тоже был такого же мнения.

– Ты лжешь, – вырвалось у Дженни.

На мгновение мне показалось, что сквозь нее просвечивает другое лицо – намек на грядущее «эхо», – но тут она будто вздохнула, восстанавливая контроль над собой. Не уверена, что на ее месте я проявила бы такое же самообладание. Даже сейчас, когда Павел насмехался не надо мной, я сгорала от желания выбить ему все оставшиеся зубы.

– Значит, убийца Дженни – женщина и не человек, – спокойно сделал вывод Джекаби. – Она ваша покровительница?

– Неплохая попытка. Медаль вам за усердие, детектив, но вы ошибаетесь.

– Тогда на кого вы работаете?

– Зря стараетесь. «Нет фурии в аду страшней» и так далее, но подумайте сами, что сможет со мной сделать ваша девчонка-призрак? Убить? Я через это уже проходил. Со смертью я смирюсь. Они способны на гораздо худшее. По этой части они прямо-таки знатные выдумщики.

– Ты меня снова недооцениваешь, – проговорила Дженни. – И чем это обернулось прошлый раз?

Павел ничего на это не ответил.

– Может, вы и не убивали этих женщин, – вмешался Джекаби, – но на ваших руках и без того хватает крови.

– Вовсе нет, – Павел пытался говорить беззаботно, несмотря на сжатое горло. – Я всегда мою руки после еды.

– А миссис Бомон?

– Она была уверена, что я аристократ. Румынский граф. Какое-то время она была полезна. Кровь ее оказалась на удивление сладкой.

– Миссис Брисби, мистер Денсон, профессор Хул, – перечислял Джекаби имена жертв.

– Да-да. Я помню свое меню на прошлой неделе. Не хотите зарезервировать блюдо?

При упоминании мужа Корделия Хул перестала раскачиваться и выглянула из-под стола. Руки ее тряслись, на лице отображалась целая гамма эмоций.

Павел тоже ее заметил.

– Ваш муж не слишком сопротивлялся. Ну, это на случай, если вы хотели знать.

– Почему вы его убили? – выдавила Корделия.

– Считайте это профессиональным расхождением во взглядах. Ваш дражайший Лоуренс был многообещающим архитектором и конструктором, но под конец стал испытывать неприязнь к цели нашей работы. А мне в равной степени не понравился его отказ сотрудничать – хотя сонная артерия была вполне недурна.

Павел самодовольно усмехнулся, глядя на вдову, и облизал губы. Его слова будто физически ранили Корделию. Она пошатнулась, но удержалась, ухватившись одной рукой за столешницу. Казалось, ее вот-вот стошнит.

– Над чем работал Хул? – требовательно спросил Джекаби. – Чего от него хотели ваши покровители? Что он должен был создать?

– Отпустите меня, и, так уж и быть, я помогу вам лично с ним встретиться и задать этот вопрос, – огрызнулся Павел.

Его мышцы напряглись, бросая вызов железной хватке Дженни, но невидимые путы держали прочно. Вампир тяжело дышал.

– Или, что еще лучше, может, вы расскажете, мисс Кавано? Вы же помогали строить это своему ухажеру в первый раз. Расскажите, что да как.

– Я… я не знаю, – нахмурила лоб Дженни.

– Столько всего позабыто… Будущее, мисс Кавано. Разве не помните? Ну, разумеется, не ваше личное будущее. Ваше закончилось много лет назад. Вы всего лишь одна из забытых мелочей, как и все мы.

– Расскажи, что случилось тем вечером.

Бледный мужчина резко дернулся и пискнул от неожиданности и боли.

– Мисс Кавано… – предостерегающе окликнул призрака Джекаби.

– Расскажи, что произошло в тот вечер, когда я умерла, – произнесла Дженни пустым голосом.

Спина Павла начала изгибаться под неестественным углом. Подул ветер, зазвенели стекла. Отвалившийся от стены кусок штукатурки пролетел через всю комнату.

– Дженни, – мягко произнес Джекаби, – у нас есть время. А у него нет.

Плечи Дженни чуть-чуть опустились, и температура повысилась на пару градусов. Она кивнула.

– Устраивайтесь поудобнее, Павел, – сказала она, хотя положение ее пленника никак нельзя было назвать удобным. Он медленно вращался, словно гигантская марионетка на невидимых нитях. – У вас три часа до рассвета.

Павел всю ночь продолжал уклоняться от наших вопросов, хотя и редко замолкал. При каждом удобном случае он старался побольнее задеть Дженни, но она отказывалась поддаваться на провокации и насмешки в адрес ее жениха и по поводу ее загадочного убийства. В итоге вампир обратил свою злобу против Джекаби.

– С предыдущим ясновидцем было куда забавнее.

Я замерла. Мне казалось, это чудовище не может ничего знать об Элинор. С тревогой взглянув на Джекаби, я отметила, что он лишил Павла удовольствия наблюдать замешательство на своем лице.

– Вы же были друзьями, верно? – продолжал Павел. – Какая парочка. Только что-то не припомню вас рядом с ней в тот день, когда выслали легион. А, вас же там и не было, верно? О, ее надо было видеть. Никакого длительного противостояния и прочей чуши. Скорее уж напомнила хлопушку. Как там ее звали? Элен? Элла? А, Элинор, точно.

– Мисс Рук, – произнес Джекаби, с видимым усилием сохраняя спокойствие. – Вам не кажется, что это стекло немного мутное? Было бы обидно не насладиться прекрасным рассветом в полной мере.

– Я вымыла окна на прошлой неделе, сэр, – ответила я.

Небо уже понемногу светлело. Павел дергался, пытаясь ослабить невидимые путы.

– Под конец ваша ненаглядная Элинор растеряла весь свой пыл. Она сломалась. Уж мои покровители постарались.

Джекаби сжал челюсти, но ничего не ответил.

– А они возлагали на нее такие надежды. В итоге она оказалась очередным разочарованием.

Джекаби медленно вдохнул и выдохнул.

Он знает. Павлу известно что-то о прошлом Дженни и Джекаби – самые мрачные мгновения их жизни были напрямую связаны с этим ужасным созданием. Внутри меня все кипело. Он знает, а время уходит. Бледно-оранжевая полоса на небе говорила о том, что солнце совсем скоро поднимется над горизонтом.

– Элинор рассказывала о человеке с красными глазами в конце длинного темного коридора, – прервал наконец молчание Джекаби. – Что это было? И где?

Павел усмехнулся.

– Она так это описывала? Какая удивительная и любопытная штука мягкий и податливый ум ребенка, не правда ли?

Джекаби резко встал, с грохотом уронив стул, и метнулся вперед, оказавшись лицом к лицу с вампиром.

– Время вышло.

Небо светлело с каждой секундой. Павел тяжело дышал. Его бледное лицо темнело, приобретая жутковатый пепельно-серый оттенок.

– Хотите знать о Говарде Карсоне? Он мертв! – выпалил Павел. – Карсон давно мертв.

Джекаби посмотрел на Дженни и снова перевел взгляд на Павла.

– Говард Карсон мертв? Это точно?

– Да, разрази меня гром! Говард Карсон мертв.

– Тени тают с каждой секундой, Павел, а мне не кажется, что мисс Кавано удовлетворена этим ответом.

– Я сам его убил! – закричал Павел. – Вспорол глотку и высосал досуха. Недоносок сам напросился.

По его коже пошли язвы, в комнате запахло серой.

– Мне нужно спасибо сказать! – Голова его вывернулась под неестественным углом к Дженни. – Он бросил тебя ради этой девки и даже не вспомнил больше. А она вспорола тебя на следующий же день после того, как этот вероломный бабник решил остаться с нами.

Джекаби задернул шторы, и в наступившей полутьме Павел обмяк и повис, словно сломанная марионетка. Дженни замерцала.

– Н-нет. Ты врешь. Такого не было.

Голос Дженни дрожал. Она стояла прямо, высоко подняв подбородок, но в то же время сидела на полу. Контуры ее тела мерцали, то проступая ярче, то пропадая вовсе. Элегантное перламутровое платье оказалось снова порвано, на груди расплывалось темное пятно. Гнев оставил Дженни. Она выглядела грустной. Сбитой с толку. Как будто умирала и не знала от чего.

– Совет не оставляет за собой хвостов, – пропыхтел Павел. – Вот кем вы были. «Хвостами». Грязными следами, которые нужно подчистить.

Рваные свистящие звуки, скорее всего, означали смех.

К моей голове прилила кровь, захотелось ударить его. Стереть эту злобную ухмылку с бледной физиономии. Комната вдруг закружилась. Я почувствовала руку у себя на плече, но не знала, чью именно. В глазах потемнело, и я прислонилась к полке, нащупывая рукой обломок кирпича. Я моргнула.

Сквозь порванные шторы влетел порыв ветра, и я обнаружила, что стою на коленях. Повсюду валялись осколки. Откуда они взялись? Меня затошнило.

– Эбигейл? – Голос Дженни казался глухим и далеким.

Кто-то тряс меня за плечо. Я подняла голову и увидела подернутые дымкой серые глаза Джекаби.

– Рук! Рук!

Я обернулась. Корделия Хул до сих пор сидела, пригнувшись, за столом, Финстерн лежал на лавке, но Павла нигде не было. Меня охватила паника.

– Что случилось? – с трудом проговорила я.

Взгляд Джекаби пылал гневом.

– Держитесь, – сказал он, пристально вглядываясь в мои глаза. Затем распрямился и помог мне сесть на стул.

– Она снова в себе. Что вы помните, мисс Рук?

Я попыталась собраться с мыслями.

– Не знаю! Я просто… Он говорил гадости о Дженни, и я разозлилась, потом у меня закружилась голова и… – Я глубоко вздохнула. – Где Павел? Что случилось?

Джекаби с Дженни переглянулись. Выражение их лиц меня нисколько не обнадеживало. Джекаби подошел к окну, хрустя по осколкам стекла башмаками, и выглянул через выбитую раму в сад.

– Скрылся, – вздохнул он.

– Что это было? – спросила Дженни, беспокойно посматривая на меня.

– Признаки психической взаимозависимости. Последствия одержания.

Я взглянула на Дженни.

– А бывают последствия?

– Конечно, бывают! – Джекаби отдернул шторы и прошел обратно по комнате. – Два духа не предназначены для пребывания в одном и том же сознании. Как по-вашему, что произойдет, если мы с вами, например, залезем одновременно в одну пару панталон?

Я с трудом сглотнула.

– Они растянутся и потеряют форму?

– Слишком оптимистичное предположение. Как вы себя чувствуете?

– Немного слаба в швах, если воспользоваться вашей метафорой. – Я глубоко вздохнула. – Дженни, нам нужно рассказать ему.

Дженни кивнула.

– Рассказать мне что? – Джекаби переводил взгляд с нее на меня. – Нет, нет, только не говорите, что вы сделали это. Ну да, сделали. О чем вы думали?

– Ох, Эбигейл, мне так жаль! Я не знала, – промолвила Дженни.

– Мы пробовали лишь один раз, – попыталась оправдаться я. – Точнее, два. Но ненадолго. Она демонстрировала такие успехи, сэр!

– У вас уже бывали приступы головокружения и помрачения сознания?

– Нет, я… – начала было я, но тут вспомнила: – Вообще-то да. Непосредственно перед тем как Финстерн включил свой аппарат и, может, еще один раз, в кабинете.

– Это я виновата, – сокрушалась Дженни.

– И что вы ощущали перед этим приступом?

– Гнев, злость, раздражение. Он смеялся, и это меня разозлило.

Джекаби ненадолго задумался.

– Возможно, одновременно со своими вы испытывали и эмоции Дженни. Войдя в ваше сознание, она могла оставить в нем часть своих переживаний. О! Как вы могли пойти на такую глупость! Обе вы! Одержание духом непредсказуемо и чрезвычайно опасно. Это совершенно недопустимо!

– Этого больше не повторится, – пообещала я. – Но все же я не до конца понимаю. Да, мое сознание ненадолго затуманилось, но это не объясняет, как Павлу удалось сбежать.

– Павел не сбежал, дорогая, – мягко сказала Дженни.

Я потрясла головой.

– Что? Это я его вытолкала?

– «Вытолкала» – не совсем то слово. Вы, – замялся Джекаби, подбирая подходящее выражение, – проявили незаурядную силу.

Я порылась в памяти, но в результате у меня лишь сильнее разболелась голова. Медленно поднявшись на ноги, я подошла к окну и отдернула шторы. Меня ослепили яркие лучи. На небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно. Лужайку перед окном усеяли осколки стекла и отколовшиеся от рамы деревянные щепки. Посреди них темнел участок опаленной травы, на котором лежал обломок красного кирпича.

– Он мертв? – спросила я с трудом, словно этот самый кирпич застрял у меня в горле.

– Если и не мертв, то в весьма плохой форме, – ответил Джекаби. – Но сейчас нужно волноваться не за него.

– А можно мне немного поволноваться, если вы не против? – спросила я. – Я не привыкла заводить врагов среди созданий, склонных планировать мое жестокое убийство в собственной постели.

– Павел упоминал о некоем совете, – сказал Джекаби. – О его покровителях. Да, среди потусторонних созданий существуют свои альянсы и союзы, но представители Неблагого Двора редко объединяются между собой. Да, они опасны, но каждый из них отличается своеволием, непокорностью и нежеланием действовать сообща. Возможно, это единственная причина, по которой человеческая раса продолжает существовать так долго. А теперь они решили действовать организованно. И что намного хуже, у них это получается.

Я даже не знала, что сказать. Из поломанной рамы выскользнул кусок стекла и упал на пол с тихим звоном, эхом прокатившимся по комнате.

– Я не знаю, что это за совет и кто в него входит, – задумчиво начал Джекаби, – но они организованны, умеют добиваться поставленных задач и достаточно сильны, чтобы заставлять таких чудовищ-одиночек, как Павел, скорее рискнуть жизнью, чем быть заподозренными в измене. Если вам и нужно беспокоиться о чем-то, мисс Рук, то вот достойный повод. Они – архитекторы хаоса, и теперь их злым целям служат одни из самых блестящих научных умов современности. Что бы они там ни строили, это не сулит ничего хорошего.

– Будущее, – выдохнула Дженни.

Джекаби повернулся к разбитому окну.

– Нет, если мы сможем им помешать.