На протяжении дня экспонаты мифологической кунсткамеры, в которую превратился наш дом, постепенно обживались на своих новых местах, каждый следуя своему привычному распорядку. Делившие со мной спальню пернатые дамы после обеда собрались у утиного пруда, чтобы провести водные процедуры. Сатиры то подглядывали за ними из кустов, то прокрадывались в библиотеку, чтобы попугать нимф. Несколько стаек спригганов, пикси и другого мелкого волшебного народца каким-то образом умудрились пробраться внутрь стен, отчего, с одной стороны, в доме появилось чуть больше свободного пространства, но с другой – из стен вечно доносились какие-то постукивания и шорохи, а временами падали куски штукатурки. Ранним вечером вернулся вождь Надд с некоторыми из своих подчиненных, которые присоединились к продолжавшим играть в кости гномам в прихожей.

Среди бесконечного потока мелькающих мохнатых, пернатых и просто фантастических существ мне было приятно увидеть несколько знакомых человеческих лиц. Я проверяла, как устроился Шихаб, когда услышала доносившийся из коридора голос Хэнка Хадсона.

– Мистер Хадсон, вы вернулись. – Я вышла, чтобы встретить его. – Замечательно. А Чарли?..

Я оглядела прихожую, но никого, кроме зверолова, там не было.

– Они с сестренкой поскакали наверх, чтобы чуток поболтать. Он сказал, что скоро спустится. А Джекаби тут?

– Ну да, конечно. Нет, он еще не появился, но мы ждем его с минуты на минуту. Ну как, удалось вам заручиться чьей-нибудь поддержкой?

– Еще бы! – просиял Хадсон. – Просто диву даюсь, сколько народу согласилось помочь старине Джекаби. И все наперебой рассказывали, как он им оказывал услуги: то подсказал кому-то, как сохранить магазин, то вылечил бабушку или вернул похищенного ребенка. Как я погляжу, ваш шеф зря времени не теряет.

– Ну да, он не любит сидеть на месте, – согласилась я. – О, а вот, наверное, и он. Прошу прощения.

Входная дверь открылась как раз когда я вышла из-за угла. Это был не Джекаби, а лейтенант Дюпен, сменившийся с дежурства, но все еще облаченный в полицейскую форму и заметно нервничающий.

Я поблагодарила его за то, что он пришел, и наконец-то поделилась подробностями истории о безобразном воскрешении Стивена Фэйрмонта из мертвых, а также о том, как мы с Чарли вновь успокоили это разбушевавшееся создание. Дюпен слушал внимательно, угрюмо кивая, а под конец совсем помрачнел.

– Да, я понимаю, звучит как бред сумасшедшего, но так все и было, – подвела я итог.

– В последнее время в Нью-Фидлеме творится много всего, похожего на бред сумасшедшего, – вздохнул Дюпен. – Благодарю вас за подробный доклад и помощь, мисс Рук. Передайте детективу Кейну – Баркеру, или как там его зовут сейчас, – что некоторые полицейские до сих пор не потеряли веры в него. У Марлоу есть своего рода круг доверия, пусть официально он никого и не поддерживает. Некоторые из нас скорее будут выполнять его приказы, чем Спейда. Только дайте знать – и мы сразу придем на помощь.

– Вы можете и сами ему это сказать, если подождете, – предложила я. – Он только что поднялся наверх. Уверена, это ненадолго. А я тем временем поставлю чайник.

Дюпен виновато улыбнулся:

– Вы очень любезны, мисс Рук. Но, боюсь, я и так уже задержался больше, чем следовало бы.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, на что он намекает.

Гномы и гоблины метали испепеляющие взгляды на Дюпена, в коридоре тоже блеснуло несколько пар чьих-то глаз. Никто из них не выглядел особенно довольным от присутствия в доме полицейского.

– Доброго вечера, мисс Рук, и удачи.

– Да что с вами такое?! – упрекнула я всех, когда Дюпен ушел. – Он же на вашей стороне. У вас что, ушей нет? Он хочет помочь.

Сонный великан приподнялся, навис надо мной, и из его глотки вырвался какой-то рокочущий звук, похожий на рычание нескольких франкоговорящих львов в глубине пещеры.

– Простите, не поняла?

– Он гофорит, что тфой дружок что-то не торофился никому фомогать, когда брофали за решетку фтарушек и надефали наручники на детей, – перевел вождь Надд. Позади него запрыгали фиолетовые колпаки гномов, выражавших свое согласие. – Что удифляться фофле этого, что никто не ффешит брофатьфя ему на шею.

Я нахмурилась.

– Может, и не надо бросаться на шею. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Но нельзя идти на поводу у своих предрассудков. Нравится это вам или нет, но нам пригодится любая поддержка, которой мы можем заручиться.

Чуть позже на пороге появилось еще одно знакомое лицо. Хатун в своих лохмотьях держалась словно настоящая королева, любезно кивая всем, кто собрался вокруг нее. Это была женщина с уникальным взглядом на мир – отчасти благодаря тому, что она постоянно меняла место своего жительства. У Хатун не было своего дома – домом ей служил весь Нью-Фидлем. Она присматривала за каждым его обитателем, от самого богатого промышленника в высоком здании до беспородного тролля под темным мостом. И, честно говоря, она предпочитала общество троллей.

Хатун встретили гораздо теплее, чем полицейского. Наверное, меня это не должно было удивить, но я все равно поразилась тому, как много наших паранормальных жильцов знает ее по имени и насколько естественно она держится в их обществе. Джекаби однажды объяснил мне, что в разное время Хатун видит мир по-разному: то каким его видят все простые люди, то каким он является на самом деле, то каким он никогда не бывает. Ей было трудно определить, какая версия мира правильная, так что она выработала в себе гибкий подход к реальности. Кроме того, как я выяснила на собственном опыте, Хатун иногда видела мир таким, каким ему только предстояло стать, что лично для меня было самым тревожным вариантом.

Удобно устроившись на скамейке в прихожей, Хатун достала пару вязальных спиц с какой-то начатой работой – точнее, вязальную спицу и нечто вроде ледоруба с расколотой ручкой – и принялась спокойно вязать. Из ее растрепанной сумы выглядывала куча спутанных разноцветных нитей, похожих на безумные яркие спагетти.

– Приятно снова встретиться с вами, Хатун, – поздоровалась я.

– Мисс Рук. Надеюсь, твой начальник доволен. Обычно я держусь подальше от приемных. Никаких больниц, никаких дантистов. Я уже пару десятков лет не сидела в настоящей очереди в настоящем здании под настоящей крышей. Думаю, он оценит мое усердие. Можешь сказать, что я пришла.

– Боюсь, в настоящий момент Джекаби отсутствует. Он должен скоро вернуться, но вам стоит знать, что он занят подготовкой к одному очень важному делу…

– Конечно, он занят, – прервала меня Хатун, наконец-то подняв голову от вязания. – Потому я и пришла. А ты, кстати, выглядишь очень мило в этом платье, дорогуша. Оранжевый тебе идет.

– О, спасибо… м-м-м… только это зеленый. Так почему вы пришли?

– Тот молодой паренек и еще один, большой и волосатый, от которого пахнет вяленым мясом, пришли ко мне сегодня утром и рассказали про собрание.

– А, да. Мистер Баркер и Хадсон. Боюсь только, что собрание, про которое они говорили, должно состояться завтра вечером. Сегодня будет только небольшая подготовка.

– Небольшая – это мне годится, дорогуша. Никогда не любила больших толп.

– Э-э-э, не знаю, захочет ли мистер Джекаби…

– Джекаби никогда не просит о помощи. Я давно его знаю. Время от времени он принимает помощь, обычно когда все остальное уже выскользнуло у него из рук или взорвалось под самым носом, но еще никогда он не обращался за помощью настолько прямо. Никогда.

Я открыла было рот, но тут же закрыла, не зная, что сказать.

– В глубине души он очень боится, – продолжила Хатун. – И есть отчего. Джекаби – единственный в городе, к кому все могут обратиться, когда им грозит нечто страшное, неведомое и настолько огромное, что они даже не могут переварить это своими мозгами. Я не глупа. Если он хватается за соломинку, то дело и впрямь не из простых.

– Да, дело серьезное, – призналась я. – Но я надеюсь, что все будет хорошо.

– Нет, не надеешься, – возразила Хатун, размахивая спицей в такт каждому слову, словно отгоняя мушек. – Надежда – это то, чем занимаются другие люди, пока такие, как ты, закатывают рукава и готовятся к работе. Я-то знаю. Я и сама похожа на тебя, мисс Рук, и я тоже закатываю рукава. Я присоединюсь к вам сегодня вечером, благодарю за приглашение и не буду ждать той приглаженной речи, с которой вы собираетесь обратиться к толпе завтра.

Она вернулась к своему вязанию.

Из-за моей спины выплыла Дженни. Обычно она не появлялась перед посетителями.

– Пусть остается, – шепнула она и, приблизившись к скамье, обратилась к Хатун: – Я уверена, мистер Джекаби сочтет за честь принять вас сегодня. Благодарю вас.

– Эй, я тебя знаю, – прищурилась старушка. – Ты та юная леди, что гуляла с тем красавцем Карсоном, не так ли? Почти каждый день ходили по улицам туда-сюда. Когда это было, лет пять назад?

– Скорее всего, десять, – тихо ответила Дженни.

– А ты изменилась. – Хатун вгляделась в полупрозрачную фигуру перед собой. – Тогда ты была менее мертвой.

– Э-э-э, да, – приподняла брови Дженни, – гораздо менее.

– А, ну да, так вот в чем дело. Да, я помню тебя.

Спица и ледоруб снова ритмично застучали друг о друга.

– Ну и как ты поживала с тех пор?

– Как я поживала с тех пор, как умерла? – переспросила Дженни. – Да так… всякое бывало.

– Так я и думала, – понимающе кивнула старушка.

– Располагайтесь поудобнее, Хатун, – вставила я. – Мистер Джекаби должен скоро подойти. Я поставлю чайник.

– Не стоит суетиться вокруг меня, дорогуша, – улыбнулась она, откидываясь на спинку скамейки и поглядывая на угол, в котором Надд со своими помощниками и гномами грозили друг другу кулаками и показывали зубы. – Ступай, займись своими друзьями. Похоже, вон тот юноша строит тебе глазки.

Я оглянулась.

– Не думаю. И, сдается мне, это вовсе не юноша, а дама. Хотя по гоблинам трудно судить. Наверное, у их мужчин больше волос или, наоборот, меньше. В любом случае я уже занята. Я встречаюсь с Чарли Баркером, помните такого?

– С каким Чарли? С тем, который перебил тех людей, или с тем, кто превращался в ежа?

– В охотничью собаку. И он никого не убивал.

– А, ну да, он милый. – Хатун опустила вязанье на колени. – Только… берегись… клинка.

– Клинка? – переспросила я.

Хатун ответила не сразу. Взгляд ее устремился куда-то вдаль, как будто она старалась разглядеть что-то сквозь густой туман. У меня побежали мурашки по шее. Я уже видела такое.

– Клинок, – повторила Хатун. – Черный клинок, копье. Но не копье, Ясновидец. Под клинком… ох! – Она поморщилась, словно ее ударили. – Ясновидец падает. Ясновидец потерян.

Голова ее опустилась.

– Ясновидец потерян? Что это значит? Джекаби потерялся?

– Что? – Хатун подняла голову. – Что у тебя потерялось? Платок? Нужно быть более внимательной, дорогуша. Я вот постоянно ношу запасной в носках, на всякий случай.

– Мистер Джекаби! – воскликнула я. – Вы говорили о мистере Джекаби.

– Я говорила?

– Прошу вас, постарайтесь вспомнить, – взмолилась я. – Как мистер Джекаби может потеряться?

– Ты говоришь что-то непонятное. Джекаби тут.

Я развернулась. И в самом деле, Джекаби только что вошел через переднюю дверь. За ним виднелась мисс Лидия, которая как-то очень энергично захлопнула за собой дверь.

– Вот мой совет тебе, мисс Рук, – вздохнула Хатун. – Постарайся следить за своей речью, а то люди подумают, что ты сошла с ума.

Отдел опасных документов не был рассчитан на такое количество народа. Джекаби стоял во главе стола, а я постаралась устроиться рядом с ним. Хадсон встал по другую мою руку, а за ним выстроились Дженни, вождь Надд, Лидия Ли и Хатун. Не успел Джекаби заговорить, как в помещение с извиняющимся видом проскользнул Чарли, найдя себе место у дальнего конца стола, между мисс Ли и Наддом.

– Спасибо, что пришли, – начал Джекаби. – Не будем терять время. Для начала хочу сообщить вам, что, несмотря на то что паранормальная активность в целом увеличилась, похоже, на улицах Нью-Фидлема пока не встречали других ходячих мертвецов, что само по себе уже является положительным фактом.

– Ходячих кого? – спросила Хатун.

Она уже вытащила свой шерстяной узел и положила его на стол.

– Ах да, – спохватился Джекаби. – Благодарю, что вы пришли, Хатун. Нет причин для тревоги. Вчера Чарли и Эбигейл столкнулись с ожившим мертвецом, наводившим страх на живых. Ничего экстраординарного, всего лишь одна жертва. Вы будете рады услышать, что Нед Шорт до сих пор мертв, я проверял дважды. Под словом «рады» я имел в виду «опечалены», конечно же, но хорошая новость в том, что его продолжающийся некроз свидетельствует о том, что данный случай посмертной реанимации не вирусной природы и не передается другим. Иными словами, мы не можем им заразиться, что, как вы понимаете, в целом хорошо.

– Это уже что-то, – согласилась Дженни.

– Ну а что скажут остальные? – Джекаби оглядел собравшихся. – Подкрепление?

– Да, мы постарались обойти как можно больше знакомых, – вставил Чарли.

– Думаю, завтра мы увидим здесь довольно много народа, – добавил Хадсон.

– Хорошо, – Джекаби посмотрел на меня. – Допрос прошел успешно?

– В какой-то степени, – ответила я. – Выяснить удалось немного. Впрочем, совет совершенно точно еще находится в поисках щита.

– И это подводит нас к тебе, Надд, – обратился Джекаби к вождю. – Твои гоблины разузнали что-нибудь про щит Хавгана?

– Агафь. Узнали, что ифкать его беффолезно. Не один ты фыталфя это фделать.

– Вы что, узнали, что кто-то еще занимался его поисками?

– Агафь. Но толку от этого немного. Его фсе ифкали. Ифкать щит Хафгана – это такая фочетная традиция фреди Неблагих. Это они так фыражаютфя.

– Вы хотите сказать, это поговорка? – удивилась я. – Вроде как «носить воду в решете» или «гоняться за дикими гусями»?

– Агафь, точно. Фогофорка. Только зачем гонятьфя за гуфями? – сморщил нос Надд. – Гуфи ужафные.

– Да-да. Все мы согласны с тем, что гуси – худшие из птиц, – прервал его Джекаби. – Значит, все хотят найти щит, но никто не знает, где его искать. Мы ничего не узнали. Таким образом, перед нами до сих пор стог сена и никакой иголки.

– Но фро кофье мы кое-что фрофедали, – добавил Надд. – Когда Хафган был Жутким королем, он фофелел фыкофать фебе кофье, черное как фмоль, и корону, черную как ночь, и ффе такое, фами знаете. Агафь. Ну и фофле того как его в фоединке фобедил Араун, гофорят, кофье разбили на куфочки. Фриффешники Хафгана фобрали их и ферекофали.

– Отец Графтон тоже говорил, что копье было разрушено и восстановлено, – вспомнил Джекаби.

– Но фот что интерефно, – продолжил Надд. – Кофье-то – оно до фих фор фущефтфует, только оно не кофье. Ферекофанное ф небольшой меч. Назыфаетфя «черный клинок».

Я чуть не задохнулась.

– Вы сказали, «черный клинок»?

И посмотрела на Хатун, которая беззаботно завязывала узел на кончике пряжи, очевидно, довольная тем, что связала, чем бы это ни было. Больше всего эта штуковина походила на чуть менее растрепанный комок разноцветных шерстяных нитей. После этого она положила ледоруб и спицу обратно в свою потрепанную сумку.

– Агафь. Это изфефтная легенда фреди кузнецоф ф нижних землях.

Мы с Джекаби переглянулись.

– Так эта никси, будь она неладна, все это время носила с собой черный клинок! – Джекаби хлопнул ладонью по столу. – Мы тут с ног сбиваемся в бесплодных поисках, а один из инструментов Хавгана уже у нас под рукой! Неудивительно, что Жуткий король так разбушевался! Мы не просто взяли в плен его дочь – мы приблизились к нему на один шаг, даже не зная, куда идем!

Расталкивая друг друга локтями, мы устремились по узкому коридору к выходу из библиотеки. Возглавлял шествие Джекаби. Распахнув дверь, он едва не налетел на стоявшую снаружи женщину в синей одежде, со светло-медовыми волосами и с шрамом цвета слоновой кости на щеке.

– Сериф? – удивился он, восстановив равновесие. – Что вы делаете тут… на земле?

– Мой повелитель, Араун, потребовал представить ему доклад о ваших успехах, – холодно ответила она, – или неудачах и поручил это задание мне. Меня впустила ваша утка.

– Вы пришли как нельзя кстати! – в искреннем возбуждении воскликнул Джекаби, отчего уголок губ Сериф у шрама чуть дернулся в улыбке. – Потому что пока у вашего повелителя Арауна пропадают орудия Хавгана, у нас они появляются! Мы нашли копье! Джекаби промчался мимо нее к своему кабинету, остальные поспешили за ним. Там, на книжной полке, где детектив оставил его… черного клинка Морвен Финстерн не было. Полка была пуста. Меч исчез.