К тому времени, когда я наконец-то вышла во двор, чтобы допросить Морвен Финстерн, мое терпение почти лопнуло. Несмотря на все мои благие намерения, осмотр дома превратился в долгое, унылое странствие, сопровождаемое вздохами и банальными комментариями. Дженни догнала нас и предложила Алине разделить наши заботы, чтобы, так сказать, быстрее сойтись на общей почве, на что девушка согласилась, хоть и без энтузиазма. Я сдалась, обманывая сама себя и принимая отсутствие явной враждебности за искреннее расположение, так что к погребу мы направились вместе.

Подходя к двери нашей импровизированной тюрьмы, я вынула железный ключ. Ипотаны не обращали на нас внимания, лениво пожевывая плющ и веточки азалии. Поднеся ключ к замку, я замерла. Изнутри доносились голоса. Морвен я узнала сразу, но затем ей ответил кто-то еще, очень тихо. Голос был приглушенным и нечетким. Потом Морвен сказала: «Хорошо, постараюсь», – и замолчала.

– Чего вы ждете? – спросила Алина позади меня. Она держала тарелку с побитыми яблоками и остатком кнафе – сегодняшний рацион для никси. Обычно я не потчевала нашу нежеланную гостью изысканными яствами, но Шихаб не приготовил ничего настолько плохого, что подошло бы для ее обычного меню, а поскольку меня сопровождала Алина, я не осмелилась в ее присутствии приготовить сама нечто малосъедобное, только ради того, чтобы оно оказалось невкусным. Впрочем, именно этот кусок выпечки сегодня утром упал на пол, и это немного смирило меня с мыслью, что придется поделиться им с убийцей Дженни.

– Тсс. Там кто-то еще, – прошептала я. – Дженни, ты могла бы заглянуть внутрь, прежде чем я открою дверь?

– Погреб надежно защищен, – покачала головой моя подруга. – Обереги и амулеты, которые Джекаби расставил против злых духов, боюсь, действуют и на меня.

– Ну, тогда остается идти напрямую. – Я с лязгом вставила ключ в замок, повернула его и открыла дверь.

Морвен сидела одна, морщась от падавших на нее лучей света, пока мы входили в тесный погреб.

– Что, уже обед? – спросила она. – Полагаю, еще больше переваренных луковиц?

– На этот раз никаких луковиц. Только немного пыли и шерсти пони, – в тон ей ответила я. – С кем ты разговаривала?

– Что, очень хочется узнать? – усмехнулась она.

– Да, хочется. Потому и спросила.

Морвен проигнорировала вопрос и оглядела всех нас.

– Хорошо, что ты привела подкрепление. Чем больше народу, тем безопаснее. Ведь никогда не знаешь, что может натворить невинная девушка, прикованная к стулу, верно?

С этими словами ее черты изменились, и она стала выглядеть даже моложе Алины: этакая милая куколка с голубыми глазами и пухлыми губками.

– Я ведь такая страшная, правда?

– Никого твои фокусы не впечатляют, – холодно ответила я.

Хотя, должна признать, меня они все же немного впечатлили. Преображение оборотня прямо на твоих глазах – всегда завораживающее зрелище, даже если известно, что сидящая перед тобой женщина – на самом деле чудовище. Но я не собиралась в этом признаваться.

Морвен повела плечами, и ее черты приняли прежний вид.

– Может, и не впечатляют, но я заставила вас понервничать, так ведь? Заставила. И, кстати, отец уже послал за мной. – Она злобно улыбнулась.

– Вот как? А мне кажется, что его больше интересуют кое-какие безделушки, чем собственная дочь. Ты знала, что он подыскивает себе новую блестящую шляпу под стать копью?

– Жуткая корона – это не шляпа, – ответила Морвен, – а знак его мощи и величия.

– А знаешь, что мне кажется? Думаю, теперь, когда он раздобыл весь набор, ты ему уже не нужна. Ведь для полного ансамбля не хватало только щита.

– Какая жалкая ложь, – фыркнула Морвен. – У него еще нет…

Она осеклась и замолчала.

– У него еще нет щита? – закончила я за нее. – Я не была в этом уверена, но спасибо, что сказала. Ценю твою искренность.

– Ты даже не знаешь, чего именно не знаешь, – прошипела она. – Пожалуй, убью тебя самой последней. Предупреди своих друзей, чтобы они спали вполглаза.

– Как утки, – небрежно заметила я.

– Что? – недоуменно переспросила Морвен.

– Утки спят с одним открытым глазом. По крайней мере, так делает Дуглас, так что его я предупреждать не буду. Мистер Джекаби, как правило, вообще мало спит, а когда спит, то у него открыт третий глаз, нравится ему это или нет, поэтому он тоже, считай, предупрежден. Что до Дженни – ну, ты и сама прекрасно знаешь, что еще больше навредить ты ей уже не можешь, даже если она когда-нибудь и спит. Что, кстати, напомнило мне, – добавила я беззаботно, – как ты угрожала всем в прошлый раз. Припоминаешь? И как Дженни ударила тебя?

Морвен была готова просверлить меня взглядом.

– Ванной? – добавила я. – Через стену?

– Что-то вспоминается, – холодно проворчала Морвен.

– Такое не забудешь, – добавила Дженни.

– Ладно, шутите, забавляйтесь, пока есть возможность, – фыркнула Морвен.

А потом сделала нечто, отчего у меня побежали мурашки по коже: она улыбнулась, абсолютно невозмутимо и уверенно. Единственным человеком, который мог бы сохранять такое несокрушимое спокойствие, будучи прикованным к стулу, был мистер Джекаби. Но со стороны Морвен это поведение казалось куда более зловещим.

– К завтрашнему утру меня тут уже не будет, – добавила она.

– Как-то слишком уверенно для того, кто всю неделю был вынужден испражняться в дыру в полу, – усмехнулась Дженни.

– Ой, ну только не впадай в совсем уж сентиментальное настроение из-за того, что будешь скучать по мне, милашка Дженни, – постаралась задеть ее Морвен. – Пожалуй, стоит взять с собой какой-нибудь сувенир на память о вас всех. Как насчет вашей новой подруги? Она милая, правда?

Светло-земляничные волосы Морвен потемнели и завились, и ее лицо вдруг превратилось в лицо Алины.

– Совету пригодится такая хорошенькая девчушка.

Алина вздрогнула и шагнула назад, яблоко упало с тарелки и откатилось в угол.

– Или как насчет другого? – Никси перевела взгляд на меня. – Того, кто словно собачонка повсюду бегает за тобой? Как там его зовут?

Ее черты снова дрогнули, и перед нами вдруг появился Чарли.

– Мисс Ру-у-ук, – наигранно протянула она.

Лицо ее было не отличить от лица Чарли, но подделывать голос, особенно мужской, у нее получалось куда хуже.

– Не да-а-айте большой и страшной никси забрать меня-я-я!

– Никуда ты не уйдешь! – четко произнесла я. – И никого с собой не заберешь. А теперь ты нам скажешь…

Неожиданно тарелка со звоном упала, кусок слойки соскользнул на пол, и Алина стремительно взлетела по ступеням и выбежала на свет.

– Алина, подожди, – крикнула я.

– Я сказала что-то не то? – злобно ухмыльнулась Морвен.

Я оглянулась.

– Закончим позже.

Алину мы нашли в саду, под плакучей ивой. Теперь, когда кентавры удалились к другому углу дома, там снова воцарились тишина и спокойствие.

Дженни парила над печально сидевшей на земле девушкой.

– Алина, – мягко начала она, – нельзя позволить Морвен одержать верх. Она любит выводить всех из себя, давить на самое больное место.

– Почему? – потрясла головой та. – Я не понимаю!

– Такая уж она есть. Она…

– Я не про никси. Мне наплевать на нее. Почему мой брат стал частью всего этого? – Она посмотрела на меня скорее сердито, чем испуганно. – Она сказала, что Казимир бегает за тобой, как собачонка. Почему?

– Морвен так говорила со злости, – возразила я. – Мы с Чарли помогаем друг другу. Никто ни за кем не бегает.

– Я же видела, как ты смотрела на него. Это ты виновата, разве нет?

– Я виновата?

– Почему ты не оставишь его в покое? Казимир не такой, как ты! Он не один из вас! Он заслуживает большего, чем… чем это! – Она всплеснула руками. – Наш отец был Сувереном – ты хоть понимаешь, что это значит? Это значит, что Казимир – наследник дома кайни! Он рожден, чтобы править своим народом, а не вилять хвостом на коленях какой-то человеческой дворняжки.

Я сжала зубы.

– Чарли сам выбрал это! Чарли сам выбрал меня. Если ты на самом деле любишь своего брата, то, может, перестанешь ненавидеть мир, который он выбрал и частью которого хочет стать? Что ты вообще имеешь против людей? Ты же сама наполовину человек!

Алина в негодовании тряхнула головой.

– Ты не имеешь права так говорить со мной! Я ом-кайни. Ты ничего не знаешь про историю и обычаи нашего народа.

– В ваши обычаи входит придираться к людям при каждом удобном случае? Потому что у меня начинает складываться именно такое впечатление.

– Да как ты смеешь?! Мой народ выбрал мир и покой. Люди же нарушили этот договор. Ваших детей не учат этому в ваших человеческих школах? Скорее всего, их пичкают сказками о героях, сражавшихся с расой мерзких собак, правильно?

– М-м-м… ни то, ни другое. – Я пожала плечами. – За всю жизнь я впервые услышала о существовании ом-кайни от Чарли. Вряд ли кто-то еще знает о вас. Ну, кроме Джекаби. Но он вообще знает обо всем. Большинство обитателей Нью-Фидлема считает, что твой брат – вервольф. О них они слышали.

Алина поморщила нос.

– Конечно, слышали. Идиоты. И все же лучше вервольфы, чем люди. По крайней мере, вервольфы видят мир таким, какой он есть.

– Тогда помоги и мне увидеть его, – попросила я настолько мягко, насколько могла. – Я правда хочу знать. Как люди нарушили договор?

Она с сомнением окинула меня взглядом.

– Как много ты знаешь о времени до завесы?

– Несколько месяцев назад я вообще не подозревала о существовании завесы, не говоря уже о том, что было какое-то время до нее, – призналась я. – Расскажи.

Алина покачала головой. В ее взгляде до сих пор ощущалось сомнение, но уже не смешанное с презрением от моего невежества.

– Это азы нашей истории, – начала она. – Щенки моего племени узнают их еще до того, как учатся читать. Несколько тысячелетий назад, когда завеса только опустилась, все благородные расы разделились. Тем, кто жил магией, был дарован Аннуин. Тем, кто жил честным трудом, досталась земля. Тем же, кто ходил по границе, предоставили выбор. Так мир раскололся надвое.

– Значит, Аннуин каким-то образом физически примыкал к земле? – спросила я. – Ну, например, как другой континент?

Алина закатила глаза.

– Не просто примыкал. Они, как бы сказать… Это для тебя сложно, ты не поймешь. Я попробую объяснить, как рассказывают самым маленьким щенкам. Сведи глаза к переносице. Вот так. Видишь, как я раздвоилась? Видишь? Два дерева. По два всего другого. Тебе кажется, что мир разделился на два мира. Вот так и Аннуин отделился от земли.

– О, кажется, понимаю, – протянула я. – На самом деле они в одном физическом пространстве, только на одной стороне осталось больше всего магического, а на другой – смертного.

– Да… но в то же время не совсем так. Не забывай, мы объясняем так совсем маленьким. Подробности… ты не поймешь, – повторила она.

Я дипломатично прикусила язык.

– После разделения мой народ остался на земле. Мы доверяли людям, господствовали над землей вместе с ними, были верными союзниками. Люди всегда спорили и враждовали с магами и с волшебным народом, а не с теми, кто ходил бок о бок с ними по земле, так что наши королевства на некоторое время даже объединились. Мы торговали друг с другом, обменивались послами, устраивали совместные праздники. Но люди всегда стремятся подчинить себе других, стать выше всех остальных.

Ее взгляд снова похолодел.

– Мои предки видели, как наш народ истребляли во время первой из Войн за Чистоту Крови, и сбежали из своих родных домов, из королевств, но им некуда было податься. В каждом новом месте их встречали с еще большей враждебностью. Теперь мы кочевники. Ом-кайни сильны. Мы сумели приспособиться к новой жизни, но не забыли своего прошлого. Мы научились осторожности, узнали истинную цену человеческим обещаниям.

– Да, род человеческий бывает ужасным, – признала я, – чудовищным. Но встречаются и хорошие люди, если присмотреться, такие, кто делает мир лучше. В этом городе много… дверей открывается. Замечать их научил меня Чарли. Я не могу исправить то, что сделали с вашим народом, но постарайся посмотреть на этот мир глазами Чарли. Он везде видит надежду, верит в этот город. Он видел его в самые худшие времена, но все же не утратил веру. Он видит наше общее будущее.

Пока я произносила эту речь, даже в моей собственной душе что-то шевельнулось.

– Ты так и не поняла, – вздохнула Алина, поднимаясь с корней ивы. – Это не будущее Чарли! И это не глупая человеческая сказка про разлученных влюбленных! Казимир не может здесь оставаться. Пусть у него нет замка с троном, который был бы его домом и куда он мог бы вернуться, но от этого Чарли не стал меньше королем. Ты даже не представляешь, сколько горя приносит мне лицезрение моего родного брата, Суверена нашего народа, прислуживающего, как мальчик на побегушках, у высокомерного дурака из племени людей и его ничтожной помощницы. У вас, эгоистичных людишек, будет ходить в слугах благородный король? Как вы дали ему опуститься до такого? Вы от этого ощущаете себя более могущественными? Гордитесь собой? Нашему народу нужен мой брат. Почему вы не отпускаете его домой?

И с этими словами объятая гневом Алина направилась к дому.

– Чарли сам выбрал это! – крикнула я ей вслед. – Никто его не принуждал.

– Потому что это даже представить невозможно, – донесся приглушенный голос Морвен из подвала.

– Ой, да заткнись ты!

Я тоже вышла из-под ветвей.

– Дай ей время, – сказала Дженни, плавно подлетая ко мне. – Она молода, упряма, своевольна, да еще оказалась в непривычном для себя мире. Ничего не напоминает?

– Я не была такой упрямой, когда сошла с корабля, – возразила я. – Я была милой.

– Мне кажется, девушку всю жизнь учили не терять бдительности и опасаться любого подвоха. И потребуется что-то большее, чем один неловкий полуденный разговор в саду, чтобы изменить ситуацию. Прояви терпение. Чарли ведь любит ее?

– Любит, – признала я. – Даже не понимаю почему. Она настоящий кошмар!

– Почему бы тебе не воспользоваться своим же советом, Эбигейл? Постарайся посмотреть на мир глазами Чарли. Он совсем не плохо разбирается в людях, как ты сама знаешь. – Дженни ободряюще подмигнула мне. – В конце концов, он же выбрал тебя, правда?