Я обернулась. Тело мое лежало на земле, и не самым изящным образом. Щека прижалась к холодным камням, растрепавшиеся волосы упали на глаза. Одна рука была заведена за спину под неестественным углом. Меня замутило, я замерла.

– Сюда, – велел Харон.

Я вынула кошелек изо рта, следуя за перевозчиком по тропе прочь от своего безжизненного тела. Глаза постепенно привыкли к полутьме, но разглядывать было особенно нечего. Внутри дерево выглядело таким же, как и снаружи, только темнее. Пещера шла вниз, под землю. Я слышала, как где-то поблизости капает вода. Внутри дерева ручеек стекал через ряд порогов, пока не вливался в широкую подземную реку, над водами которой клубился туман.

Спустившись по ступеням, мы вышли на берег реки, и Харон протянул свою костлявую руку. Я вынула из кошелька две монеты и передала их ему. Харон выхватил их, потер друг о друга и удовлетворенно улыбнулся, услышав звяканье.

– Оболы. Давненько мне не платили оболами.

В голосе его чувствовалось удовольствие, но на худом лице не отображалось ни следа эмоций. Одна из монет засветилась рубиново-красным и вдруг рассыпалась в пепел под его пальцами. Другую он подставил под луч падавшего сверху света, поглаживая ее поверхность пальцем.

– Восемь халков – обол, шесть оболов – драхма. Один обол, чтобы оплатить переправу, – проговорил он, протягивая мне монету обратно. – Я не беру лишнего.

Я поблагодарила его, взяла монету и вернула ее в кожаный кошелек. Харон подошел к древнему причалу и схватил длинный шест, лежавший среди полусгнивших веревок. С одного его конца свисали три небольшие палки на цепи, что делало его похожим на старинное оружие. Харон потряс им, как будто отгонял мух. Палки пропали, и на мгновение мне показалось, что в руках у него коса с длинным изогнутым лезвием, но потом орудие в его руках снова превратилось в шест. К верхнему концу он немного расширялся, но в целом выглядел всего лишь как длинная палка, выструганная из обычного дерева.

Отвязав от причала веревку, Харон сильно потянул ее, и из тумана медленно выплыл деревянный корабль, ткнувшись носом в пристань. Это было длинное, но мелкое судно с побелевшими от времени поперечными балками, похожими на торчавшие из угольно-черной груди ребра. Нос и корма корабля загибались вверх, причем на носу была вырезана фигура в виде рычащего дракона.

– Это ваш корабль? – не удержалась я от вопроса.

– Тебя что-то смущает?

– Нет, вовсе нет. Просто это немного не то, чего я ожидала. На картинах обычно изображена лодка или что-то вроде гондолы. Вам не кажется, что он слишком большой, чтобы им управлял один человек?

– Это викинги постарались. Редкостные упрямцы, но отличные кораблестроители. Он особенный, плавает по рекам, словно рыба в воде. Но ты права, обычно я перевожу не так уж много душ, просто в прошлый раз была целая компания. Постой-ка.

Он схватил нос обеими руками и толкнул его вверх. К моему удивлению, корабль чуть-чуть приподнялся, а затем сложился пополам. Части деревянной конструкции входили друг в друга, словно детали складной коробочки для ювелирных украшений, и через несколько мгновений на волнах перед нами покачивался ялик размером вдвое меньше первоначального судна. Перевозчик заложил руки за спину и оглядел свое транспортное средство.

– Так-то лучше.

– Невероятно! – воскликнула я. – Как это работает?

– Магия. Или наука, или как там это теперь называют. Творение кузнецов Нидавеллира, достался мне в подарок от древнего короля. Его еще называли Отец Убитых. Очень был популярным в свое время. Его днем была среда. У вас до сих пор есть среды?

– Среды? – переспросила я.

Харон прошел к носу лодки, а я села на деревянную скамью. Лодка пахла солью и костром.

– Ну да, среды до сих пор есть…

Харон кивнул.

– Так вот, этот корабль принадлежал ему. В этих корнях есть проход, ведущий к его чертогу.

Погрузив шест в воду, он оттолкнулся, и лодка устремилась прямо в туман.

– Его люди забавлялись тем, что пытались проскользнуть мимо меня. Бывало, всю реку усеивали их драккары. Они забирали с собой свои корабли, когда умирали.

– Вы говорите про викингов?

– Ну да.

– Я думала, вы грек.

– Не особенно интересуюсь политикой. Я перевозчик.

– Но вы настоящий. И это место настоящее.

– Ага.

– Так кто, в конце концов, прав?

– Не понял вопроса.

– Насчет посмертного существования. Существует множество версий, не могут же они все оказаться правдой. Рай, Ад, Вальгалла, Земля Счастливой Охоты – что из этого правда? Если вы реальны, то реально ли царство Аида с Элизием, Тартаром и прочим?

– Почему они не должны быть реальными?

– Ну, потому что вы только что сами говорили про Вальгаллу.

Лодка скользила вперед, прорезая мачтой туман, расходившийся призрачными вихрями над поверхностью реки, которые отражались в темной, словно старое вино, воде.

– Тебе известна притча про слепцов и слона?

– Боюсь, не слышала такой.

– Мне ее рассказала одна женщина из провинции Хунань. Однажды в далекую деревню прибыл незнакомец со слоном. Все тут же всполошились и побежали его смотреть, включая трех слепых мужчин, которые не знали, что это за животное. Они решили ощупать его.

Первый подошел к голове слона, протянул руку и нащупал кожаное ухо. Второй подошел сзади и схватился за щетинистый хвост. Третий погладил бок.

«Какое странное создание этот слон, – сказал первый. – Такой плоский, похожий на развешанное на веревке белье». «О чем ты говоришь? – сказал второй. – Это вытянутое животное с грубой щетиной на конце, словно прутья метлы». «Вы оба ошибаетесь! – воскликнул третий. – Этот зверь широкий и прочный, словно стена». Все трое продолжали спорить, но так и не пришли к единому мнению.

Харон поднял шест, позволяя кораблю некоторое время идти своим ходом.

– Итак, – промолвил он наконец, – кто из них был прав?

– Все были, – решила я. – Просто они не видели общей картины.

– Хороший ответ.

Мы поплыли вдоль противоположного берега, и я заметила что-то в тумане, хотя поначалу и не могла разобрать деталей. Когда же мы приблизились, я ахнула. Сквозь дымку вырисовывался силуэт огромного зверя с длинным рылом.

– Это что, адская гончая? – прошептала я.

– Это Амат.

– Амат?

Харон взмахнул шестом, и туман послушно расступился. На берегу стояла вовсе не собака, хотя создание это походило на множество других животных сразу. Голова крокодила, грива и передние лапы льва, массивные задние ноги гиппопотама. Глаза горели красным, словно прожигая нас насквозь, но вскоре странное существо скрыл туман, и мы поплыли дальше.

Я открыла рот, но не знала, что сказать.

– Она не похожа на то, что ты ожидала увидеть?

– Она? Нет, не похожа… Наверное, я ожидала увидеть каких-нибудь красных бесенят или хор бледных ангелов в белых одеждах и с арфами. – Я обернулась, вглядываясь в дымку. – Амат немного отличается от них.

– Они тут тоже есть.

Харон сбавил ход. В клубящемся тумане проступали самые разные силуэты и лица. Я не могла бы с уверенностью сказать, какие из них существовали на самом деле, а какие были плодом моего воображения.

– Бесенят, честно сказать, я недолюбливаю, но если хочешь, можем выбрать путь, чтобы проплыть мимо них.

– Нет-нет. Я не против и этого. А трудно тут ориентироваться?

– Я никогда не теряю дороги.

– А как вы думаете, я смогу найти свою?

– Не знаю.

– Я ищу некоего человека по имени Лоуренс Хул. Не подскажете, как мне его разыскать?

– Река не всегда выводит тебя туда, куда тебе хочется, – пророкотал Харон. – Но всегда – куда тебе нужно.

– Ну, это немного утешает.

– Ты столкнешься с испытаниями. – В тоне Харона не слышалось ни сочувствия, ни угрозы. – Испытания бывают всегда.

– Я так и подозревала, – глубоко вздохнула я. – Какие испытания?

– Я не знаю, какие именно будут у тебя. Их бывает много. Иштар однажды пришлось снимать предметы одежды у каждых ворот, которые встречались ей на пути, и в итоге она предстала перед всеми чудищами подземного мира полностью обнаженной.

– Похоже на испытание, придуманное проказливым школьником.

Харон пожал плечами.

– Ра пришлось сразиться с большим змеем. Персефона воздерживалась от пищи. Некоторые проходили через огонь, другие просто находили свои имена в книге. Для всех по-разному. Смерть – это дело личное.

Лодка вдруг закачалась и остановилась, будто на что-то налетела дном. Клубы тумана перед нами заколыхались и уплотнились, превратившись в две колонны из цельной слоновой кости. Между ними висели струйки дыма, уходящие под потолок пещеры. Откуда-то издали донесся глухой низкий звук, и дым превратился в прутья прочной решетки, к которой причалила лодка.

– Ага, – проговорил Харон. – Вот и испытания.

– Что я должна делать? – спросила я.

– … – ответил он.

– Что? – спросила я, точнее, попыталась спросить. Губы мои произносили слова, но я не слышала ни звука.

Рот перевозчика тоже открывался и закрывался, но тоже совершенно беззвучно. Как будто я полностью лишилась слуха – ни плеска воды, ни единого шороха. Я в волнении зажала уши ладонями.

– Пытаться слушать бесполезно, – произнес позади меня мягкий женский голос, низкий и тихий, как шепот, но слышимый кристально ясно при отсутствии всех других звуков. – Но назови меня, и я исчезну.

Я медленно опустила руки. Значит, загадка. Ну что ж, загадки я люблю. Если выбор стоит между словесной битвой и битвой на мечах, я всегда выберу слова. «Пытаться слушать бесполезно; но назови меня, и я исчезну», – повторила я про себя. Вроде бы все довольно просто, хотя немного не по себе, когда тебя окружает абсолютная…

– Тишина, – произнесла я вслух, и тут же все звуки подземного мира вернулись.

Ворота в мгновение ока превратились снова в клубы тумана, и лодка двинулась вперед.

Харон одобрительно склонил голову и, ухватив покрепче шест, снова принялся отталкиваться им.

– Что это было? – спросила я. – Для меня все закончилось?

– Надеюсь, нет, дорогуша, – послышался голос слева.

Я едва не свалилась за борт. По рукам побежали мурашки. Из клубящейся дымки проступили очертания Нелли Фуллер – в том же безукоризненно сшитом платье, с теми же выбивающимися из-под модной шляпки кудрями. Несокрушимой Нелли Фуллер, энергичного и бойкого корреспондента «Нью-Фидлем Кроникл». И моей подруги.

– Приятно снова увидеться с тобой, – улыбнулась она. – Но что же такая цветущая девушка, как ты, делает здесь?

– Нелли! – воскликнула я, едва сдерживая слезы. – Мне так жаль! Честное слово!

– Жаль?

– Жаль, что все так получилось… Долина… Дракон… Это не должна была быть ты…

Она махнула рукой и закатила глаза.

– Что сделано, то сделано. Я не хочу, чтобы кто-нибудь сожалел о сделанном мною выборе. Я много странствовала по свету, настала пора пуститься в новое приключение. Здесь встречаются потрясающие души. В первую же ночь я познакомилась с женщиной по имени Энн Бонни – настоящим пиратом! Она рассказала мне столько интересного! Когда ее поймали, ей удалось сбежать из тюрьмы, и никто ее больше не нашел. Но угадай, что с ней случилось потом? Она умерла много десятилетий спустя, мирно, в своей кровати, в окружении правнуков! Еще я познакомилась с одним парнем по имени Элпенор. Он выжил в Троянской войне и плавал вместе с самим Одиссеем! Настоящим Одиссеем! Я даже не думала, что все это происходило на самом деле. И знаешь, как умер Элпинор?

– От меча? – предположила я.

– Напился и упал с крыши. – Нелли рассмеялась. – А я рассказала обоим, что танцевала последний танец с настоящим драконом! Всем нам рано или поздно придется пуститься в этот путь, Эбби. Я счастлива, что ушла так эффектно, и ни о чем не жалею.

Она подмигнула мне, и я улыбнулась. Передо мной была все та же Нелли Фуллер. Смерть нисколько не опечалила ее.

– Правда, я не думала, что ты настолько быстро последуешь за мной, – добавила она. – Что ты тут делаешь?

– Я не умерла. В Нью-Фидлеме сгущаются темные силы. Были убиты люди, и Джекаби считает, что дальше будет только хуже. Я пришла найти ответы.

– Ах, Эбби! – Нелли прижала руку к груди, словно наблюдая за первыми шагами ребенка. – Ты решила спуститься в эту неизведанную бездну? Господи, ты совсем как я в молодости. Я горжусь тобой, дорогуша. Это идеальное место для поиска ответов. Я сразу же постаралась найти родителей Борден. Оказалось, бедняжка Лиззи действительно совершенно невиновна. Кстати, довольно приятная пара. Надеюсь, девочку оправдают. Она и так уже немало испытала. Так кого же ты ищешь?

– Мне нужно найти одного профессора по имени Лоуренс Хул. Ты случайно…

– Извини, – покачала головой Нелли. – Никогда не слышала о таком. Даже здесь, в загробном царстве, невозможно знать все. Удачи тебе.

– Спасибо, Нелли. Знай, что мы скучаем по тебе.

– И зря! – прощебетала она. – Просто приходите сюда в свой срок и позаботьтесь о том, чтобы у вас было припасено несколько восхитительных историй для меня.

Вокруг Нелли снова сгустился туман, и она стала медленно исчезать.

– Ах да, еще один совет, – донесся ее голос. – Хочешь поймать этих негодяев? Пользуйся боковым зрением. Те, от кого на самом деле все зависит, не любят находиться в центре внимания. Не беги за марионеткой, смотри, куда ведут веревочки.

– Но я не могу разглядеть, кто дергает за них! Потому я и здесь. Нелли? Нелли!

Туман окончательно окружил меня со всех сторон. Узкая лодка тихо плыла дальше. Через какое-то время она снова остановилась, наткнувшись на что-то. На этот раз препятствие выросло не из тумана, а из теней. Когда мрак сгустился в нечто более плотное, обнаружилось, что слева и справа от нас возвышаются два обсидиановых столба, за которыми с потолка пещеры в реку падали черные струи, тягучие, словно патока. Став толще, они превратились в чернильные прутья. Как и в прошлый раз, где-то вдалеке раздался глухой низкий звук.

– Ну вот, сно… – не успел сказать Харон, как меня окутала полная тишина.

Из-за прутьев донесся голос, высокий и похожий на детский.

– Прошу, не бойся слепоты. Без глаз меня увидишь ты.

Я подумала.

– Ну, это легко. Темнота.

Ворота дрогнули, потеряли плотность, и лодка заскользила вперед. Вернулись различные звуки, эхом разносившиеся по всей пещере. Впрочем, темнота рассеялась не полностью, а каким-то образом повисла в воздухе, похожая на занавес. Лодка прошла через него, словно через угольно-черный водопад. На той стороне пещера была черной, как деготь.

Я повернулась, но за мной тоже была одна лишь тьма.

– Харон?

– Я тут.

– Я ничего не вижу. Я ответила неправильно?

– Не думаю. Ты хорошо справляешься.

Впереди блеснула светлая точка, которая становилась все больше по мере движения лодки. Вскоре я поняла, что это фонарь, который сжимает в руке какая-то девочка.

– Эй, привет! – окликнула ее я.

– Кто ты? – спросила она подозрительно, с американским акцентом.

– Не бойся. Меня зовут Эбигейл, – представилась я. – Эбигейл Рук. А как ваше имя, юная леди?

Мы подплыли поближе, и я смогла рассмотреть лицо девочки, которой на вид было не более десяти лет. Белокурые волосы, лицо в форме сердца и широко распахнутые глаза, смотрящие тревожно. Словно она только что сошла с ферротипа в папке Джекаби. Если бы в жилах у меня сейчас текла кровь, то она бы точно застыла.

– Элинор?

– Откуда ты меня знаешь? Зачем ты здесь?

Лодка остановилась или девочка теперь парила на одном уровне с нами – я не могла точно сказать. Вокруг я не видела никаких берегов и никакого света, кроме того, что испускал тусклый фонарь.

– У нас общий друг, – начала я. – Он очень хорошо отзывался о тебе. И еще он до сих пор скучает… Ты много для него значила.

– У меня не так уж много друзей, – нахмурила она брови.

– И у него тоже, но к тем, что есть, он очень привязан. Видела бы ты сейчас мистера Джекаби! Он посвятил жизнь тому, чтобы помогать людям. Особенно тем, которые отличаются от других. Тем, кого не понимают.

Брови девочки дрогнули, в глазах вспыхнула яркая искорка, и она улыбнулась. Робко, но искренне.

– Мистер Джекаби? Прямо «мистер» и все такое?

– Именно. Он вырос с тех пор как… с тех пор, когда ты его знала. И стал хорошим человеком.

– Джекаби, – повторила Элинор. – Значит, он сохранил его.

– Сохранил? Ты имеешь в виду дар ясновидения?

– Прозвище. Он никогда не позволял мне называть его Джекаби, когда рядом были другие мальчишки. Когда мы были одни, в библиотеке, другое дело. Но рядом с другими он смущался. Мой Джекаби.

– Ты хочешь сказать, Джекаби – не настоящая его фамилия?

Я часто задумывалась над тем, что значит «Р. Ф.», но почему-то не сомневалась, что по крайней мере знаю его фамилию.

– Конечно же нет! – ответила я сама себе. – Павел был прав. У мистера Джекаби действительно пунктик на именах.

Элинор рассмеялась, но смех тут же оборвался. В ее широко распахнутых глазах плясали оранжевые отражения фонаря.

– Имена обладают силой, – прошептала она. – И он сохранил то, которое дала ему я. Мой дорогой, милый Джекаби.

Фонарь в ее руках начал угасать. Элинор вскинула голову. На лице ее застыло выражение озабоченности.

– О нет. Если дар перешел ему, то они придут за Джекаби, как пришли за мной. Они хотят получить этот дар. Он им нужен. Не дай им забрать его. Это важно. Ты должна защитить его!

– Кто придет за ним? – растерялась я.

Фонарь уже мигал, догорая. Он то вспыхивал, освещая пещеру ярче, то гас, погружая ее в кромешную тьму. Элинор заскользила прочь от лодки, растворяясь среди теней.

– Я так и не отдала его им, – в голосе ее слышалась паника. – Не отдала. Просто не могла. Это очень важно.

– Не дать забрать кому? Совету? Кто придет?

– Я все время чувствую, как он смотрит на меня. Глаза его красны, как раскаленные угли. Он ждет в конце.

– Где ждет? В конце чего?

– В конце длинного темного коридора.

Тут фонарь окончательно погас, и в пещере воцарилась темнота, среди которой я расслышала шепот:

– Мой дорогой, милый Джекаби.

Потом на протяжении нескольких минут я слышала лишь плеск от погружаемого в воду шеста Харона и эхо падающих капель. Сердце мое сжалось.

– Думаю, будет еще одно испытание, – наконец произнес Харон.

– Еще одно?

– Да. Обычно их бывает три. Знаешь, когда поработаешь здесь с мое, начинаешь замечать кое-какие закономерности.

И тут же лодка вздрогнула. Несмотря на то что вокруг ничего не было видно, я не сомневалась, что мы остановились. Если перед нами и находились ворота, то описать их я не могу. Все было погружено в чернильную тьму.

– Вот оно, – изрек Харон.

Темноту прорезало гудение, за которым послышался мужской голос, глубокий и ясный.

– Меня терзает голод, и жадно все я ем, но стоит напоить меня, исчезну я совсем.

Голод, еда, смерть – мне все это казалось смутно знакомым. Вампир? Вампирам нужно питаться, но они не умирают, если что-то выпьют. Я изо всех сил старалась догадаться, но мысли мои постоянно возвращались к маленькой Элинор и Нелли Фуллер. Какое существо постоянно ест, но не может пить?

– Огонь! – воскликнула я наконец.

Едва с моих губ сорвалось это слово, как меня отбросила к корме волна горячего воздуха. С двух сторон вспыхнули два столба ослепительного пламени, а вся поверхность реки засияла голубым жаром. Мы двигались по каналу горящей темной воды, приближаясь к пристани.

– Приехали.

Харон подтолкнул лодку в последний раз, и она со стуком ударилась о старый причал, который облизывали языки пламени, но древнее дерево не загоралось.

– Ты справилась, Эбигейл Рук.