ГЛАВА 27 Луна Бьёрк

Речь Уильяма такая трогательная, сильная, пробирающая до костей. В ней столько драмы, наполненной болью, чистыми, неподдельными эмоциями и душевными муками. Его признание терзает душу, вынуждая чувствовать угрызения совести за собственную неспособность быть с ним.

Сердце отвечает на каждое сказанное им слово болезненным ударом по ребрам. Мне никто прежде так красиво не признавался в любви…

Верю каждому его слову, как минимум потому, что любовь для всех разная. Не знаю, какие чувства парень считает вечными, но он смотрит на меня с такой заботой и преданностью, что это не имеет значения. Даже если это просто симпатия, выставленная юношеским максимализмом до чего-то огромного и непостижимого, мне все равно – я верю ему.

Да только, не знаю, что сказать. Все слова застревают в горле твердым комом. Не могу ответить взаимностью. Я, в принципе, не могу разобраться, что и к кому чувствую. Знаю наверняка одно – он мне нравится, очень и очень сильно нравится.

Но разве такого ответа он ждет? Нет, никто не захочет услышать такое.

А что если забыть обо всем на свете? Что если просто попробовать жить? Прямо здесь, прямо сейчас! Не думая ни о чем, не боясь того, что будет после, когда и если меня не станет. Перестать волноваться, отпустить ситуацию и поддаться порыву!

Мы одни на берегу «реки», лунный свет переливается на водной глади, воздух, пропитанный магией, такой легкий, вкусный, невероятный. Я стою с парнем, преданным мне до глубины души, смотрящим с любовью и неприкрытой надеждой. Такая романтика!

Разве он не заслуживает немного счастья?

Уильям заслуживает все прикрасы этого и любого другого мира. Он самый добрый и милый человек из всех, которых я когда-либо знала. Да, он не эталон мужской красоты. Внешне его нельзя даже сравнить с Генри, но в нем есть нечто большее, непередаваемое, что можно только почувствовать. Его харизма, обаяние, немного хрипловатый голос с приятным тембром. У него очень красивое лицо с такими припухлыми, манящими губами. Большие глаза, удивительно аккуратные брови, придающие ему ещё большей привлекательности.

Но самое главное – он делает счастливой меня, в какой-то степени. Рядом с ним я много улыбаюсь, смеюсь и забываю обо всех бедах. Чего нельзя сказать о Генри и его жене…

Разве я не заслуживаю немного счастья? Обычного, человеческого счастья.

Хотя бы ненадолго, могу же я перестать думать о Генри? Расстраиваться, что у него есть жена, что между нами лишь метка и все мои чувства выдуманные, навязанные, ненастоящие?! Могу ли я просто прекратить горевать о том, что он не мой, не был моим и никогда им не станет?

Треклятый символ, даже сейчас он заставляет меня думать о нем… Может, нужно было вонзить нож себе в плечо? Может, тогда бы все это закончилось?

А Уилл – мой, всегда мой, только мой.

Хватит думать, анализировать, паниковать и страдать. Пора позволить себе чувствовать. Я очень хочу просто чувствовать.

Так и не придумав, что ответить, кладу руки на шею Уильяма, приподнимаюсь на носочки и целую его, чувственно, вкладывая в каждое движение губ все свои терзания, страдания, неразбериху и хаос, творящийся в голове. Хочу, чтобы он спас меня от всего этого, заполнил все мои мысли только собой, закрывая от внешнего, крайне жестокого ко мне, мира.

Уилл отвечает на поцелуй без промедлений, обнимая за талию, настойчиво притягивая к себе. Видимо, сейчас ему также не нужны мои нелепые попытки ответить на его чувства. Ему просто хочется быть рядом, стать частью меня, чтоб хотя бы на секунду забыть о своей боли, но, не просто отдаваясь моменту, а наслаждаясь им.

Наш поцелуй обжигающий, такой дикий, словно мы добрались до воды после долгих скитаний в пустыне одиночества. Сейчас мы нуждаемся друг в друге, желаем одного и того же, жаждем блаженного забвения в страстных объятиях.

Запускаю пальцы в ещё влажные, волнистые волосы, чувствуя, как жар разливается по всему телу, а кожа покрывается мурашками. Руки Уильяма скользят по моим бедрам, стремительно комкая мокрую ткань сарафана, медленно задирая её.

Опускаю руки ниже, хватаю подол мужской рубахи, поднимая его, скользя пальцами по рельефному прессу, разрывая поцелуй лишь на мгновение, чтобы избавиться от мокрой тряпки. Затем Уильям снова накрывает мои губы требовательным поцелуем, и наши души словно сливаются в безудержном танце. Он подхватывает меня на руки, но лишь для того, чтобы уложить на мягкую траву. Его губы терзают мою шею, опускаясь на ключицы, передвигаясь на плечи. Длинные пальцы ловко скидывают с них бретельки сарафана, настойчиво сдвигая прилипшую к телу ткань вниз, оголяя грудь. Прохладный воздух тут же обжигает мокрую кожу бодрящим прикосновением, но Уильям не дает замерзнуть, накрываю полушария руками, от чего с моих губ срывается тихий стон.

Волна возбуждения стремительно раскатывается по телу приятным покалыванием кожи, стягиваясь внизу живота. Провожу руками по его жилистой спине, скользя вниз к пояснице, останавливаясь на брюках, которые давно пора снять. Но Уильям игнорирует невербальную просьбу, опускаясь с поцелуями ниже, попутно задирая низ сарафана, оставляя меня обнаженной, уязвимой, открытой для него одного.

Он оставляет влажную дорожку из поцелуев на животе, вынуждая закусывать до боли собственные губы. Минует скомканное платье, обжигает дыханием низ живота, и я больше не могу сдерживаться. Отрываю спину от земли, хватаясь пальцами за шнуровку его брюк, начиная активно ту развязывать. Уилл улыбается, наблюдая за моей несдержанностью. Обхватывает руками шею и так сладко целует. Прикусываю его нижнюю губу, чувствуя, что накал достигает предельной точки –  я немедленно нуждаюсь в нем.

Парень вновь опускает меня на траву, укладывая удобнее, а затем наклоняется, соединяя наши тела воедино медленно и чувственно. Сладкий стон срывается с моих губ, и я прикрываю глаза в удовольствии. Через пару мгновений близости, начинаю двигать бедрами, демонстрируя, что можно быть смелее. Уильям сразу же понимает намек, ускоряя темп, чередуя его с плавными толчками, прикусывая мою кожу на плече, обжигая шею неровным дыханием. Подстраиваюсь под его ритм, послушно выгибаясь навстречу, совсем не думаю о том, что нас могут услышать ведьмы, заполняя это «укромное» место громкими стонами. Оставляю царапины на его спине, прикусываю мочку уха, и почти задыхаюсь от очередного страстного поцелуя, сопровожденного диким темпом, приносящим неземное удовольствие, накрывающее тело вплоть до кончиков пальцев.

Запускаю руки в темные волосы, опаляя его губы жаркими рваными вздохами, чувствуя, что нахожусь у самого пика. Ускоряю движение бедер, Уильям подхватывает ритм, почти сразу доводя до исступления, блаженного экстаза. Ещё несколько толчков и блаженство растекается по телу хлесткими волнами, вынуждая содрогаться в сладострастных конвульсиях. Мой партнер не останавливается, но он близок к финалу, я это чувствую. Напрягаю мышцы внизу живота, прогибаясь в пояснице, отдаваясь ему без остатка. Ещё несколько ритмичных толчков, и из его груди вырывается тихий, хриплый стон, когда тело накрывает лавина удовольствия.

Воздух вокруг насыщен остатками страсти, его разряжает лишь наше сбитое дыхание, которое иногда заглушает пение сверчков.

Уилл, запыхавшись, опускает голову мне на грудь, успокаиваясь. Тело поддается приятной истоме. Играю пальцами в его волосах, прикрывая глаза, выравнивая дыхание. Сердцебиение понемногу восстанавливается.

Парень поднимает голову, заглядывая в мои глаза, улыбаясь при этом, как довольный котяра. Я сдавленно хихикаю в ответ, настроение значительно улучшилось. Уильям поднимается на руках, придвигается ко мне, оставляя на губах невероятно нежный поцелуй, наполненный любовью.

– Теперь пить так хочется, – тихо произношу, когда маг отстраняется. Честно признать, я побоялась, что сейчас он захочет узнать, что все это значит для нас. Ответа у меня нет, нужно чуть больше времени.

– Это можно организовать, – улыбается, проводит кончиком носа по моей шее, а после перекатывается на спину. – Хочешь подождать здесь или пойдешь со мной?

– Пойду с тобой.

Мне одной как-то неспокойно. Встаю с травы, поправляю одежду, которая все ещё липнет к телу. Запускаю пальцы в мокрые волосы с надеждой сделать их чуть менее растрепанными.

– Ты такая красивая, – заворожено глядя на меня, произносит Уильям, подпирая голову ладонью, развалившись на полянке.

– А ты тоже ничего, – говорю шутливо, протягивая парню руку.

Сейчас я испытываю к нему такие нежные чувства, которые, как бальзам, обволакивают растерзанную душу, даря ей долгожданный покой. Возможно, секс не был на все сто процентов верным решением, но, если это мои последние дни, почему бы, хоть немного, не насладиться моментом?

Уилл поднимается с травы, берет меня за руку, подносит её к губам и оставляет поцелуй на тыльной стороне ладони. Заглядывает в глаза, так трепетно и бескорыстно. Чувствую, он хочет что-то сказать, возможно, опять признаться в любви, но сдерживается. Не решается портить момент, боится отпугнуть меня.

Прижимаюсь виском к его плечу, обхватив ладонь двумя руками, и мы возвращаемся к большому костру. Останавливаемся недалеко от палатки Элиры, маг оглядывается по сторонам, и, заметив кувшин, двигается вперед.

– Сейчас, – выпускает мои пальцы из своих и отходит, я же стою скрестив руки, пытаясь прикрыть грудь, которая насквозь видна в таком наряде.

Решаю заглянуть в палатку ведьмы и забрать плащ. Захожу внутрь, здесь никого нет, но в моей душе зарождается тревога. Накидываю плотную ткань на плечи и выхожу на улицу, пытаюсь найти Уильяма взглядом, но тут ко мне подходит одна из женщин, грубо хватая за руку.

– А не ты ли то дитя, что ищет королева? – шипит незнакомка, сдавливая пальцы на моем запястье, причиняя боль.

Пытаюсь выдернуть руку, но у меня ничего не получается. Картинка перед глазами меняется, больше не вижу прекрасной женщины с огненными волосами, передо мной стоит старуха, с животным взглядом, изуродованным шрамами лицом и дряблым телом. Испуганно вскрикиваю, пытаясь отпрянуть, но ведьма дергает меня на себя.

– Вы ошиблись! – говорю сердито, заменяя страх злостью. Женщина щурится, а после разжимает пальцы. И все, словно по волшебству, передо мной опять неземная красавица, на вид не старше тридцати лет.

– Да? Ну ладно, – слишком мерзко и злобно хихикает, настолько, что мороз пробегает по коже. Она не отстанет, ещё пару минут – и об этом узнают все. Вижу вдали Уильяма, он, заметив нас, бросает воду и двигается ко мне.

– Кажется, я кое-что на поляне забыла, – выдавливаю улыбку, создавая иллюзию, что я поверила её словам, хотя уверена, ведьма чувствует фальшь. Но я не жду её действий, не рискую, а отступаю первой, скрываясь за палаткой.

– Что случилось? – растерянно спрашивает маг, догнавший меня через пару мгновений.

– Она знает, – испуганно отвечаю, ускоряя шаг.

– Проклятье. Быстрее, нам нужно уходить! – Уилл хватает меня за руку, срываясь на бег. Сзади раздается множество оживленных голосов, теперь они все знают.

– Мы выберемся отсюда? – спрашиваю на бегу, цепляясь босыми ногами за поваленные ветки.

– Да! – отвечает уверенно, но врёт.

– Уильям, – голос его матери раздается так громко, словно сразу звучит отовсюду.

Ноги застревают в чем-то вязком, похожем на болото, из-за чего больше не могу двигаться.

– Чёрт! Нет, нет! – начинается паника, пытаюсь сделать шаг, но всё бесполезно, я лишь грузну сильнее, погружаясь в жидкость по колено.

– Тихо, не дергайся, сейчас! – его голос полон решимости, но ему также страшно. Уильям делает какие-то незамысловатые жесты руками, воздух вокруг них начинает искриться и земля под ногами становится менее вязкой. Выдергиваю одну ногу, затем вторую, становясь на твердую почву. Испуганно оглядываюсь назад, голоса приближаются – мы не успеем.

Маг выбирается следом, и мы вновь начинаем бежать, как вдруг перед нами возникает стена пламени. Отшатываюсь назад, ошарашено глядя на происходящее.

– Уилл…– потеряв остатки надежды, обреченно произношу я, останавливаясь.

– Нет, не смей сдаваться! – кричит парень, разворачиваясь ко мне.

Да только не успевает он схватить меня за руку, как чьи-то цепкие пальцы обхватывают мои плечи, предплечья, талию, ноги и одним рывком откидывают назад, в темноту.