Глава 48. Энзарио

– Ария! – разорванный крик срывается с губ. Молниеносно подаюсь вперед, но пальцы соскальзывают со взмокшей ткани, и девушка исчезает во тьме. – Нет-нет-нет! Федерико, здесь стой! Не смей лезть! – успеваю крикнуть сыну и, сгруппировавшись, прыгаю следом за любимой.

Мне плевать, что убьюсь. Сто раз готов сделать это, лишь бы знать, что она выжила и невредима. Ишис, прости меня, не забирай самое дорогое! Но ты же, тварь, не услышишь? Да? Ты глухая до моих просьб и молитв! Ты готова мстить вечно!

Долгий полет заканчивается острой болью в коленях и спине. Какое-то время лежу, как камень, и не могу поверить, что это случилось. Неужели я опоздал? И больше не увижу голубые распахнутые глаза и светлую улыбку Арии? Не обниму нашего малыша?

Вою и крошу зубы, потому что ничего другого не остается.

Когда шея начинает шевелиться, осматриваюсь.

Широкий грот распахивается над головой и укрывает розоватой дымкой. Здесь тихо и нет ни единого признака жизни. Но и Арии здесь нет, что даже радует. Значит, она ушла. Все еще надеюсь, что Бикуль смягчил падение.

Где-то капает вода, шуршат камни, но никаких голосов или шагов. Кости срастаются долго и мучительно. Я кручусь по розоватому песку от боли, и, когда получается кое-как двигаться, ползу в единственный каменный коридор. Кричу от боли, но ползу. Я не знаю, что там впереди, и с чем столкнется моя фурия. Но я должен помочь. И успеть.

Во рту яркий привкус крови, он льется в глотку и вызывает стойкую тошноту. Колкие наросты на земле впиваются в ладони и сломанные колени, но я ползу.

– Я успею… успею… – шепчу. Коридор тянется вперед на долгие метры и почти не меняется, а дальше еще один грот и спуск по ступенькам.

Позади слышится шум и голоса. Ослушался Федерико, все равно пошел за мной. Боль заглушает все: и злость, и волнение. Кроме горя и понимания, что это путешествие в один конец. Но Ария и мои дети должны жить дальше. Я так хочу.

Когда кости срастаются и возвращаются на положенное им место, поднимаюсь на ноги и осматриваюсь. Дыхание вырывается изо рта рваными толчками и белесым паром.

Грот широкий и высокий, потолок теряется в сиреневой дымке. В воздухе стоит тяжелый дух морской соли и рыбьей чешуи.

– Капитан!

Скадэ зовет меня, но не останавливаюсь и не жду. Дорога каждая секунда! Гигантская тридакна, Ария же просто не могла уйти далеко! Обшариваю взглядом пол и замираю, когда вижу на розовой губчатой трухе оторванный рукав.

От ее куртки.

Чуть поодаль валяется тонкая лента красных волос. Отрезанная чисто, точно кто-то саблей махнул. И несколько пятен крови.

Легкие набухают от напряжения, я не могу вдохнуть. В спину летят голоса сына и Скадэ, но я едва ли разбираю слова.

Ария… Не может этого быть…

Ишис, сука проклятая, я вырву тебе сердце!

А Бикуль где? Не справился? Не защитил…

От слабого укола в шею я даже не дергаюсь и только через несколько секунд вижу, как мир плывет, затягивается синим маревом, бьется надвое и распадается. Хватаюсь за голоса, но не могу удержать равновесие, оседаю, как мешок с трухой. Падая, врезаюсь лицом в колкую пыль, но тянусь из последних сил. Хватаю и сжимаю в кулаке красную прядь.

Захлебываюсь. Тону в холодном тошнотворном мраке.

И выскальзываю в мерзкий липкий мир со стоном. Поднимаю голову и упираюсь взглядом в склад тел: по одежде узнаю моих моряков.

– Папа, не шевелись, – шепчет Федерико над ухом и прижимает ладонью мою голову к земляному полу. – Мы в плену у фанатиков Ишис.

– Что? – яростный шепот вылетает из горла, но сын прикрывает пальцами рот и снова просит молчать. Киваю.

– Ария жива, – шепчет Федерико, опустив голову. Слушает ворох голосов: они кружатся над нами, застревая в каменных сводах обрывками фраз. Знакомых слов. Будто на древнем языке кто-то болтает, только я от шока связать звуки не могу. Голову сдавливает гудением, а кости до сих пор похрустывают и встают на место, причиняя боль.

Сын продолжает шептать над ухом:

– Нас не тронут, а вот девчонку пустят в расход.

– Тварь… – рычу и пытаюсь вывернуться, чтобы встать.

– Тс… – он стискивает мое плечо. – Я пытаюсь понять, что они делают. Помолчи! Кровь незамужней нужна, вот оно че! Бред!

Замираю, прислушиваюсь. Пытаюсь рассмотреть хоть что-то, но обзор заслонен, и мне приходится полагаться только на Фредерико. В голове колокольным звоном разлетаются мысли.

Жива! Но откуда тогда кровь? Ранена? Может умирает в эту самую минуту! Стискиваю зубы до хруста и упираюсь взглядом в сына.

Во имя всех морских тварей. чего они хотят?!

– Ишис хочет напоить силой Рэйна. Что еще за тварь? – Федерико слушает, а я пытаюсь успокоить свое разгулявшееся сердце. И не раскрошить до конца зубы.

Неужели мне не послышалось?

Вот же сука!

И при чем здесь кровь незамужних?

Стискиваю кулаки и понимаю, что вытаскивать нужно Арию. Сейчас же. Немедленно!

Хочется, чтобы Федерико копался быстрее, но он и так напряжен до предела, вслушивается в закрученные отрывистые фразы.

Только бы отвлечь тварей, только бы один шанс. Самый маленький.

Приподнимаю голову и всматриваюсь в темноту. В щелях прыгают синеватые тени долговязых фигур и красные всполохи факелов.

Мы будто в коробке. Свод уходит конусом вверх и по центру горит обелиск Ишис. Под потолком привычно распускаются разноцветные лепестки. Четыре. Точно как точек на карте. Точно как осколки в груди Арии.

Скольжу взглядом по каменным стенам и нащупываю крошечный силуэт вдалеке. Он лежит на камне, разливая вокруг себя алые волосы.

– Ария… – шепчу, а Федерико сжимает меня в объятиях и снова закрывает рот.

– Они ждут восхода Мэс-тэ, – сипит он в ухо. – Тогда все случится.

– Ночное светило было на горизонте, когда мы подплывали, – говорю и пугаюсь своего голоса.

– Тише! – снова ладонь на губах. Я его когда-нибудь грызну за это. – Нужно привести в чувства остальных и выбираться. Мы спасем ее, пап! У меня есть идея.

Двоих уже не было смысла будить. Их сердца не бились под моей ладонью, а стеклянные взгляды упирались в потолок. Скадэ я нашел не сразу и выдохнул с облегчением, когда моряк оказался жив. Даже не знаю, каким ударом для Арии могла бы оказаться его смерть. Думать об этом не хочется. Смотрю на сына, а он указывает на стену, расчерченную полосами резких теней. Вижу две золотые точки, прилипшие к каменной поверхности. А в стороны от них растягиваются тонкие лианы и цветы, мешаясь с местными чахлыми растениями.

Бикуль! Жив, твареныш. Трется возле Арии, но подойти не может. Слишком людно и светло, разорвут на части, если заметят.

Сюда бы его позвать, но как? Свистну и головы нам поотрубают в три счета.

Но он и сам не сидит. Перемещается по стене, вплетаясь в скалу, и вот он уже совсем рядом. Глаза испуганные, и мне кажется он понимает все лучше, чем мы.

Пока никого рядом нет, наши враги заняты подготовкой к ритуалу, я прижимаюсь к широким пластинам и еле-еле шикаю. Бикуль спускает лиану на клеть, обматывает дверные петли, долго вертит зеленым отростком в замочной скважине. До щелчка.

– Девочка? – вопрос Скадэ полон тихого бурлящего под кожей гнева.

Я прикладываю палец к губам и указываю на алтарь у дальней стены.

Вытянутые тени беснуются вокруг обелиска. Одна из них, самая высокая, поднимает тонкие руки вверх, размахивает посохом из костей какого-то неведомого зверя. Резкие, короткие выкрики рвутся в потолок, сотрясая камни над головой.

Надеюсь, что у Федерико хороший план. Хотелось бы, мать его, знать, что он задумал!

Сын быстро поясняет морякам, что нужно делать. Они кивают головами, как болванчиками. Смелые воины, и жизнь за меня готовы отдать. За того, кто не помнит их имена.

Сцепляю зубы. Я готов поменяться: даже если придется шкуру сдереть и надеть снова. Переломаю страхи и всех-всех буду помнить. Только бы Арию спасти!

Не представляю, что делать. Если выберемся из клети, нас заметят и позовут подмогу. Мы не знаем сколько здесь жителей, и что они могут. Этих десяток больных на голову жрецов я и сам положу голыми руками, но вот сколько их в глубине пещер?

– Папа, в драку не лезь. Ты мне нужен будешь для другого дела, – шепчет Федерико, немного наклонившись ко мне. Подает знак морякам, чтобы готовились. – Скадэ, ты охраняй нас. Сколько сможешь, потяни время.

Скадэ криво усмехается и кивает в сторону небольшого возвышения всего в десятке метров от клетки. Его охраняют двое высоких, хорошо сложенных воина. На первый взгляд – обычные люди. Если бы в тусклом сиреневом свете не отблескивала плотная, как у змей, чешуя. Плоские головы раскачивались на длинных шеях, перевитых разноцветными лентами.

А на постаменте спокойно лежит наше оружие. Аккуратненько так, красивенько разложено, прямо просится в руки.

Я отвечаю моряку такой же едкой ухмылкой. Выискиваю взглядом Бикуля и указываю в сторону двух охранников. Знаю, что он за мной наблюдает.

Кот движется так медленно, что я готов вырваться из клетки и переломить позвоночники страже сам, но кто знает, что они сделают с Арией, если не успею добраться к алтарю. В нашу сторону никто не смотрит. Все собрались у обелиска и застыли, подняв руки вверх. Бикуль ровняется с двумя стражниками и осторожно выпускает лианы.

Рывок, и зеленые плети ввинчиваются в черепа змей, разрывая их изнутри. На землю летят осколки костей и желтоватая мякоть мозга. Твари оседают, заваливаются на бок и открывают нам дорогу.

Бросаюсь вперед. Ноги летят быстро. Бесшумно. Один рывок, и мой кинжал мягко ложится в ладонь. Рассекаю воздух справа, переламываю шею твари слева, толкаю пяткой третьего, всадив его плоскую голову в камень по плечи. Зеленая кровь брызгает в лицо. Сучьи дети Ишис!

Бой продолжается без меня. Сын уже у алтаря, пытается разбудить Арию. Я лечу, спотыкаясь, и верю, что успел. Мне хочется верить.

Скадэ отрезает нас от остальных, закрывает широкой спиной, как скалой.

– Ария… моя девочка, очнись, – шепчу, целуя в холодные губы.

– Папа, нужно поторопиться! – взвизгивает Федерико. – Я начинаю ритуал, но на завершении она должна быть в сознании.

Тормошу ее и пытаюсь привести в себя, но Ария далеко. Утонула в черном беспамятстве и не докричаться, не достать!

Скадэ сражается, как одуревший, рассекая тварей от горла до паха, но из соседних пещер приходят новые враги и этим выродкам нет конца.

Встряхиваю Арию сильнее, чувствую, как внутри закипает гнев, на себя, на богиню, на мир вокруг. Как гром, во мне раскатываются слова Федерико, и над головой хохочет невидимая Ишис.

Ты ее не получишь, бессмертная сука!

Замахиваюсь и отвешиваю Арии хлесткую пощечину. Ненавижу себя в этот момент, но не могу придумать ничего лучше.

Синие глаза распахиваются резко, как от толчка, Ария хватает ртом воздух и шипит дикой кошкой, когда я дергаю слишком сильно и касаюсь ее спины.

Моя рука краснеет от крови.

– Я рядом, – плачу, стираю слезы и размазываю их по израненной спине. – Держись, фурия. Мы выберемся.

– Скрепите ваши руки, – говорит Федерико, прервав поток ритуальной речи. – Папа, некогда, быстрее!

Ладонь девушки утопает в моей руке. Переплетаю наши пальцы и шепчу:

– Станешь моей женой?