Глава 13

Плеск воды привёл Леандора в чувство. Лёжа на каменном берегу озера-прокола, смотрел как в свете чадящих факелов редкие чёрные волны, подбегая к его телу, окатывают бок. Как он здесь оказался – не помнил. До безумия хотел только одного – закрыть глаза и чтобы кто-то всемогущий вернул его в то время, когда он последний раз ушёл от Аделины, от его бабочки, от его души.

Воспоминания терзали сознание, хотелось закрыть глаза и больше не возвращаться в этот мир, но нет! У него есть дочь – малышка, которая каждый световик зовёт маму. У него есть бабочка, которая сейчас страдает в заключении! Которую надо защитить и найти ту грахнову мразь, что разыграла свою пока неизвестную ему партию, узнать причины и вынести ему приговор!

Прикрыв глаза, он со стоном поднялся и, пошатываясь, пошёл вперёд, поддерживаемый тенями. Сейчас глубинная обласкивала его, словно выражала сочувствие, но это лишь иллюзия. Шаг, второй и Леандор поражённо замер, потому что одна из теней обвив его тело, послала импульс и в голове вспыхнула яркая картинка открывающихся дверей библиотеки.

Устремившись наверх, не обращая внимания на опешившего от его потрёпанного вида дворецкого, на позвавшего его по пути наставника, достиг высоких массивных дверей и изумлённо замер, когда ранее запечатанные отцом двери с лёгкостью открылись.

Библиотека встретила его запустением и толстым слоем пыли. Пройдя вдоль стеллажей, вспомнил, как когда-то маленьким мальчишкой проводил здесь время с отцом, как тот ему что-то рассказывал, при этом с улыбкой глядя на сына. Всё это было до тех пор, пока не родился младший брат, которого глубинная, родовая тьма выбрала проводником. С тех пор вход ему в библиотеку был закрыт, а отец проводил здесь время уже с братом. Тряхнул головой, вспомнив детские переживания, безумную ревность, терзавшую маленькое сердце.

– Теперь мне нужно многое здесь изучить, понять, – проговорил тихо, сам себе, а может кружащим вокруг теням. – Многому обучить Софию, но это потом, а пока… – остановился, задумчиво прислушиваясь к теням. Сейчас они выражали свою готовность действовать.

Только теперь Леандор понял – глубинная не откликалась, потому что ему необходимо было узнать правду! Правду – что на самом деле произошло с Аделиной и только после этого начать действовать. Прищурив глаза, он стремительно покинул библиотеку.

***

Три световика, пять… новый восход седьмого световика. Аделина сидела, обняв себя за плечи, на жёстком тюремном матрасе и смотрела сквозь решётку на грозовое небо. Единственная радость за всё это мучительно долгое время – когда коронер на четвёртый световик сообщил ей о дочери. Хотя Аделина понимала, что Леандор не принесёт вреда ребёнку, но, всё же услышав о Софии, и кто сейчас за ней ухаживает, перестала рвать себе сердце.

Гранд Карбосте, который вёл дело, уверял, что приложит все усилия, чтобы вытащить её отсюда, а в идеале – оправдать и Аделина доверилась ему. Неизвестно почему, но она увидела в его глазах решимость, а самое главное то, что он ей верил!

Её маленькая девочка в лапах зверя, по-другому Леандора теперь Адель не воспринимала. Она обязательно приложит все силы, чтобы забрать свою девочку! Когда-нибудь она сама лично отомстит ему за всю боль, что он ей причинил!

От размышлений отвлёк металлический звук проворачиваемого в замке ключа.

– Баронесса де лос-Гарьяро, вас проводят на беседу с дознавателем.

Флегматично поднявшись, Аделина вышла из камеры, в стены которой был вплавлен изаголиф. Ни один одарённый не может выйти отсюда иначе как через дверь. Коридоры, лестницы и уже знакомый кабинет коронера. Тихонько опустилась на предложенный стул, кивнула на приветствие и вместо очередного допроса ошарашено замерла, услышав, что её выпускают.

– Вы не шутите? – спросила севшим от волнения голосом.

– Разве я могу шутить такими вещами? Баронесса, вы должны понимать, что пока ведётся следствие, обязаны будете проживать в указанном мною районе и ни в коем случае не покидать его! Так же вы будете должны…

Аделина с готовностью кивала. Сейчас наказы коронера проходили мимо её сознания – мысли о скорой свободе сводили с ума и заставляли чуть ли не подпрыгивать на стуле от нетерпения.

Только к обеду документальные вопросы были улажены и Адель, выйдя на улицу, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Воздух отчего-то показался вкусным, пьянящим и насыщенным всевозможными запахами. Домой она вернуться не могла, поэтому отправив искру сообщения экономке, нашла приличную гостиницу в указанном коронером районе.

Как же приятно было видеть слёзы облегчения, чувствовать искренние переживания за себя! Бэттина, Джули и даже дворецкий прибыли в столицу с её вещами, чтобы поддержать, помочь и этим так тронули сердце молодой женщины, что она всё же не выдержала и расплакалась.

– Ну, а что же с Софьюшкой? – тревожно поинтересовалась Джули, когда Адель успокоилась.

– Коронер пообещал с герцогом поговорить, чтобы позволил мне видеться с дочерью, – вытолкнула из себя Адель, внутренне сгорая от ярости, от ненависти к Леандору. – Так что завтра утром буду отмечаться, и он мне скажет – удалось с ним договориться или нет.

В этот же световик, Аделина, не откладывая, начала поиск съёмного жилья в отведенном районе и даже нашла два подходящих варианта.

Мысли, переживания и в итоге Адель промаялась всю темень, заснув только под утро. Пока шла к коронеру, раздумывала. Она не знала – какие вокруг неё и дочери развернулись события, не подозревала о давно ведущейся за ней слежке. Поэтому и обвинение в покушении на какого-то там герцога – считала бредом сумасшедшего. А вот то, что она работала, использую фальшивые документы и то, что её в Алазии считали погибшей – считала настоящей проблемой.

«Я затаюсь. Буду следовать всем указаниям коронера – лишь бы мне только дали возможность видеть Софи!» – от мыслей о дочери глаза опять увлажнились, и она зло начала моргать. «Буду наблюдать за ним, за каждым словом, взглядом! Я найду способ – как ему отомстить! Я заберу свою девочку и уеду туда – где нас ни единая тварная тень не найдёт!»

Облегчению Адель не было границ – коронер сообщил, что уже сегодня она сможет увидеть свою малышку! Молодая женщина прибежала в уютную квартирку, которую удалось на время снять, и сообщила прекрасную новость двум томящимся и переживающим женщинам.

– Вы уж обнимите малышку от нас! – Джули заглядывала в глаза Адель, помогая одеваться.

– Обнимите крепко-крепко за нас! – вторила Бэттина, помогая укладывать волосы в причёску.

К съёмному особняку, в котором обосновался Леандор, Адель подходила в сумасшедшем волнении. Хотелось бежать, побыстрее прижать к себе роднульку, но приходилось сдерживать себя. Поднимаясь по лестнице крыльца, нервно вытерла о подол лёгкого летнего платья вспотевшие ладони и только потом, ухватив медное кольцо, ударила им по металлическому кругу.

Всё перед газами плыло, и Адель смогла более-менее взять себя в руки только перед дверью кабинета, в которую постучал дворецкий, прежде чем её распахнуть.

– Баронесса, – кривая усмешка изогнула губы Леандора, который сидел в кресле, покуривая сигару.

«И когда начал курить?» – промелькнула нелепая мысль у Аделины, которая моментом испарилась.

– Где моя дочь? – нервно сжала кулаки, проигнорировав его предложение присесть.

– Вы, наверное, хотели сказать – наша, но видимо опять запамятовали, не так ли? – Леандор нарочито выпустил в её сторону струйку дыма, от которой молодая женщина, гневно сверкнув глазами, закашлялась.

«Терпеть! Я смогу! Сейчас важно добраться до Софи!» – сглотнув, Аделина опустила глаза:

– Я хочу увидеть Софи! – с трудом удержалась от того, чтобы кинуться на Леандора с кулаками и выцарапать его глаза, которые сейчас осматривали её с брезгливым равнодушием.

– Что ж, – Леандор только на миг прикрыл глаза, чтобы скрыть вспыхнувшую в них боль. Лениво поднялся: – Я вас провожу в детскую. Прежде, баронесса – есть условия, – он дождался, когда она на него посмотрит и продолжил, – вы не будете при дочери кричать, рыдать, ничего подобного и глупого – сдерживайте себя и свои эмоции. И второе, по истечению трёх отпущенных вам импульсов спокойно попрощаетесь с Софи, прежде чем покинуть детскую.

– Три импульса? – ошарашено пробормотала Адель, потерянно глядя на Леана, сморгнула, чтобы не разреветься, – почему… почему так мало?

Но Леандор с равнодушным видом обогнул её, словно ему противно было даже близко пройтись с ней, бросил:

– Время оговорено с коронером. После мы с вами поговорим и обсудим график посещения дочери.

Леандор, открыв дверь, пошёл по коридору, а Адель даже покачнулась от неимоверного желания ударить его. Пару раз выдохнув, поспешила следом.

– Софи, – тяжело дыша, позвала малышку, которая играла в центре большой, светлой комнаты под присмотром сухощавой, пожилой дамы. – Девочка, – вытолкнула сипло, прежде чем сделать первый шаг на вмиг ослабевших ногах.

Девочка, сидевшая на мягком пушистом ковре, обернулась и, с писком вскочив, раскинув ручки, бросилась к матери.

Экономка, бросив неприязненный взгляд на молодую женщину, по приказу Леандора покинула комнату, а он сам никак не мог заставить себя уйти.

Стоял и смотрел, как Адель, упав на колени, подхватила дочь. Как зацеловывает малышку, шепча разные нежности вперемешку с всхлипами, как вздрагивают плечи от сдерживаемых рыданий, и в этот момент хотелось удавиться, что вынужден разлучать их. Только когда малышка выпуталась из дрожащих рук матери и потянула её в сторону, показывая игрушки, отступил – дочь могла выдать его присутствие.

Прикрыв дверь, сделал пару шагов и, вскинув руку, опёрся на стену зажмурив глаза. Сердце разрывалось от боли, от сочувствия, от желания подойти, схватить в объятия обеих и утешить, но нет – нельзя!

Время в общении с дочерью пролетело для Адель как одно мгновение и когда в комнату вошёл Леандор с пожилой женщиной, Аделина с огромным трудом заставила себя выпустить из объятий малышку, не разрыдаться, не устроить истерику с криками и воплями. Медленно поднимаясь, едва не упала и, бросив прощальный взгляд на доченьку, вышла на ватных ногах.

«Как хорошо, что она ещё такая маленькая, – крутилась у неё в голове мысль, – не вспомнит потом этого ужасного времени. Сейчас она не понимает, что матери приходится уходить от неё, оставляя с чужими людьми! Но я всё исправлю! Я смогу!», – шептала сама себе Адель еле слышно, а когда услышала голос Леандора, позвавшего её на беседу в кабинет, едва сдерживаясь, с трудом глухо выдавила:

– Мне необходимо… необходимо посетить дамскую комнату, привести себя в порядок, – Адель при этом смотрела вниз, боясь разрыдаться при мужчине.

– Вас проводит дворецкий и, баронесса, не задерживайтесь! У меня совершенно нет желания ждать вас и тратить на вас своё время! – Леандор, резко развернувшись, зашагал по коридору.

Всё время пока Дели была с дочерью, Леандор провёл в кабинете. Он то метался по нему как зверь, загнанный в ловушку, то сидел, глядя в стену безучастным взглядом. Когда же время вышло, он медленно поднялся и очень медленно двинулся к детской, чувствуя себя при этом приговорённым идущим на эшафот.

Дверь распахнулась и Аделина, вздёрнув подбородок, уселась в кресло без приглашения. Леандор сразу отметил, как она старательно сдерживает себя, чтобы не сжать кулаки, как покраснели от слёз глаза, и припухла нижняя губка, от того что постоянно её прикусывает. Аделина, дерзко вскинув взгляд, посмотрела на него. И столько в нём было ненависти, что Леандор почувствовал резкую боль под рёбрами.

Порывисто отвернувшись, прошёл к окну, заложив руки за спину:

– Итак, баронесса, согласно договорённости с коронером вы имеете право навещать дочь только после моего разрешения. Подумав, я решил – что вам вполне будет достаточно видеться с Софи по три импульса через световик. Таким образом, за указанное время Софи вас не забудет, а вы за указанное время не сможете нанести ей вред.

– Вы серьёзно сейчас, герцог? – послышался за его спиной злой голос Аделины. – Вред?

– Именно, баронесса. Не хочу с вами сейчас обсуждать и пояснять вам ваше тлетворное влияние на дочь, – Леандор повернувшись, приложил неимоверные усилия, чтобы вложить во взгляд омерзение, хотя это чувство относилось скорее к себе самому. – У меня нет на это ни времени, ни желания. Так что вам пора, баронесса. Послезавтра я искрой вам сообщу время посещения Софи. Вы свободны, – махнул рукой, и уже не смотря на Аделину, уселся в кресло за столом, разбирая лежащие на нём бумаги.

Едва дверь за ней захлопнулась, сжав кулаки, откинулся на спинку:

– Она меня итак возненавидела, но после сегодняшнего… – с болью произнёс мужчина, не обращая внимания на мягкие касания теней.