В Петербург!

Разобравшись с «пленившими» его активистами, Алекс, не забыв прихватить добровольные пожертвования оных, покинул столь гостеприимное заведение через чёрный ход.

Как оказалось, произошедшее объяснялось очень просто — в момент, когда он зашёл в трактир, на входе зажглась руна, предупреждающая о появлении тёмного, и трактирщик, тут же набрав добровольцев, направился за добычей.

Конечно же, он не рассчитывал столкнуться с настоящим тёмным магом, обычно у тех хватало мозгов прятать свою сущность так, что никакие индикаторы не реагировали на их появление. Попадались же на уловку с руной лишь новички, порой сами не подозревавшие о проявившемся даре.

И хотя такое случалось не так часто, как хотелось бы хозяину, но всё же с завидной регулярностью, являясь хорошим подспорьем для не самого популярного трактира. За одного тёмного, причём в любой стадии созревания, давали десять золотых рублей, а это уже были серьёзные деньги.

Как уже говорилось выше, в Российской империи всячески боролись с чернокнижниками, гася их появление в зародыше, и в этой вот борьбе, кстати, кроется одна из причин того, почему Алекс не сгинул вместе со всей семьёй.

Незадолго до войны — когда он ещё не появился на свет, его родители уже знали, что их сын потенциальный тёмный. Причём по всему выходило, что той силы, которой будет одарён наследник, ещё ни в одном из великих домов не было.

И вроде бы всё хорошо, появление на стороне империи мага такого уровня решило бы многие проблемы — в том числе во внешней политике, но было одно очень весомое НО.

И называлось оно пророчеством.

В этом коротеньком фрагменте предсказания как раз и говорилось о том, что случится с Империей, если на свет появится тёмный наследник.

И оно не обмануло, обманулись сами люди. Ведь стихи не были пророчеством, как все думали — стихи были предупреждением.

Но случилось так, как случилось, и отец с матерью, боясь за сына, не стали афишировать рождение ребёнка, более того, роды прошли в Германии, а сам младенец остался на попечении сестры императора, супруги кайзера.

И только благодаря этому он выжил.

Всё то время, пока он жил у дяди, Алекс провёл в полной изоляции — кайзер очень серьёзно относился к безопасности племянника. Но, как говорится, «знают двое, знает и свинья» — когда мальчику исполнилось пять, его тайну раскрыли и, тут же надавив на дядю, заставили отдать ребёнка.

Вот только он не учёл, что нянька и её муж окажутся такими шустрыми и буквально перед самой передачей выкрадут мальчика.

***

Отойдя от трактира на приличное расстояние, Алекс огляделся и, присев на одиноко стоящую лавочку, изменил излучаемый собой спектр, сделав так, чтобы любой заинтересовавшийся его персоной маг увидел лишь серьёзно одарённого светлого малолетку.

А раскрыть истинную сущность под силу только равному, но таких, во всяком случае до сих пор, Алекс не встречал. Даже тот тип, что едва не убил его, один на один не выстоял бы и минуты.

Покончив с этим, он решил привести себя в порядок и, потратив всё, что забрал в трактире, окончательно переменился. Баня, парикмахерская, и магазин одежды сделали его похожим на типичного европейца, коим он, впрочем-то, и являлся, а великолепное знание нескольких языков, — чем только не займёшься от векового безделья, — давало возможность выбирать национальную принадлежность. И хотя особого смысла становиться немцем или французом он не видел — сложности с документами и так далее, но осознавать, что в крайнем случае всегда есть запасной вариант, было очень неплохо.

— Итак, Петербург! — сидя за столиком небольшой кофейни, с предвкушением прошептал Алекс. Он частенько, с самого детства, особенно после прочтения книг, в которых описывалась столица, поднимался из своих подземелий наверх и, забравшись повыше, пытался представить, как там всё было до войны. Он представлял, каким был Зимний дворец, Петропавловская крепость, где стоял Мариинский театр, Эрмитаж…

И сейчас в нём, несмотря на холодную голову и трезвый расчёт, так сильно бурлили эмоции, что ни о чём другом он просто не мог думать.

Хорошо понимая, что поездка предстоит не увеселительная и цель у него не полюбоваться архитектурой, а стать своим среди российской элиты, он не совсем ясно представлял, как это сделать. То есть, конечно, какие-то мысли у него уже были, но сам он не считал их сколько-нибудь серьёзными. На самом деле, не может же он явиться непонятно откуда и прийти к императору со словами, мол, так и так, я ваш внук, только меня ещё нет, но я есть, и мне уже пятьсот лет. Так ведь не бывает? Ладно бы донор родился хотя бы каким-нибудь дворянчиком, всё полегче, но тут совсем лапотный, а это серьёзное препятствие. Добавьте сюда ещё крайне нежный возраст, когда никто тебя не воспринимает всерьёз, и поймёте, что чувствовал некромант, раздумывая о том, как же поступить.

Но если с взрослостью не повезло, значит, нужно искать другой вариант, а вот с ним-то как раз было туго. Причём совсем не от того, что князь не мог ничего придумать, отнюдь. Просто его идеи совсем не блистали оригинальностью, ведь будучи некромантом, магом смерти, всё, что он придумывал, начиналось с драки и разрушений. А здесь дело тонкое, совершенно не требующее лишнего внимания, и как выйти из положения, Алекс пока не знал.

Но тут вмешался его величество случай: за соседний столик подсели двое, взрослый мужчина — обычный смертный, и одарённый мальчик, примерно ровесник донора.

Одеты оба неброско, но довольно дорого, внешне тоже достаточно ухожены — на шее мужчины золотая цепь, а на безымянном пальце обручальное кольцо. Парень же не расстаётся с каким-то гаджетом, причём по виду явно очень неплохим.

Поначалу не обративший на эту парочку внимания, князь превратился в слух после того, как они стали обсуждать выбор факультета в какой-то академии, то и дело бросаясь словами «огонь», «боевая магия» и «ведьмак».

Куда решил поступать юноша, Алекса мало интересовало, но идею они подкинули ему хорошую — ведь где, как не в академии, он может легализоваться? Причём с его знаниями и силой много времени это не займёт. Год, может два. А там он уже получит реальный шанс исправить допущенные его предками ошибки, спасти свою страну и вернуть себе украденное детство, — хотя тут он сомневался, не очень хорошо разбираясь во временных аномалиях.

Он бы, конечно, попробовал пробиться в школу ведьмаков — именно там учился его отец, но на календаре уже конец августа, до начала занятий всего ничего, поэтому подай он заявление на поступление именно туда, автоматически обеспечил бы кучу ненужного к своей персоне внимания.

А в академии, — как князь себе представлял, — всё должно получиться, единственное препятствие, которое он видел, это его неумение общаться с живыми людьми, ведь он даже родителей своих не знал, друзей у него никогда не было, и вообще, кроме Борьки с женой да дяди с тетей, ни с кем никогда не разговаривал.

Но отступать он не привык, тем более что времени было достаточно, и, подслушав разговор отца с сыном, Алекс сделал первый шаг к осуществлению своей цели — купил билет на челнок до Петербурга.

***

Аэровокзал уездного городка произвёл унылое впечатление.

Ветхое деревянное строение — оно же зал ожидания и билетные кассы, хотелось сжечь. А полупьяных грузчиков умертвить и заставить нормально работать.

Эти лодыри умудрились не только несколько раз уронить его чемодан с тележки, да ещё и самого князя. Когда же тот попросил быть поаккуратнее, очень витиевато послали в какую-то непонятную сторону.

Ещё в трактире осознав, что его словарный запас скудноват — он разбирал едва ли половину из того, что говорили несостоявшиеся тюремщики, в этот раз смысл выражений грузчиков он понял отчётливо и как-то, будто само собой, тут же проклял до седьмого колена.

Вот только оба пьянчуги оказались бездетными, — причём даже в перспективе, — и должное распространиться на многие годы проклятье сработало практически сразу. Один успел дойти до туалета, где и благополучно скончался, а второй помер прямо на тележке, ладно хоть вещи разгрузил.

Алекс, понимая, что у этих ненужных смертей могут быть последствия, — след тёмной магии виден был очень хорошо, — поднял обоих и, заставив подраться, имитировал обоюдное смертоубийство.

«Конечно, подстава так себе», — сморщился он, — «но наверняка в этой дыре никто с алкашнёй разбираться не будет, сдохли и сдохли — туда им и дорога».

Если бы он тогда знал, как глубоко ошибается, считая местных сыщиков недотёпами, а окружающих идиотами, но, непривыкший иметь дела с живыми, некромант попросту не понимал, что люди не всегда ведут себя обосновано, и смерть даже пары пьяниц может вызвать у кого-то подозрения.

Но несмотря на такую вопиющую наивность, была у него одна очень хорошая черта, он умел признавать свои ошибки и, что самое главное, учиться на них. Поэтому, по прибытии в Петербург, заметив среди встречающих нескольких магов и людей в форме, поступил радикально — умертвил всех пассажиров, кроме паренька-недомага, и, тут же подняв трупы, бросил их вперёд, а сам под отводом глаз тихонечко ускользнул и, спрятавшись неподалеку, заставил оставшегося в живых парня атаковать встречающих тёмномагическим проклятьем. После чего тот, конечно же, не прожил и секунды, попросту испепелённый несколькими фаерболами.

Подождав ещё немного, Алекс коряво улыбнулся, с одной стороны оценивая свою работу на пять балов, с другой ставя жирную двойку за то, что вообще допустил такое. И, стараясь не дёргаться, добрался до второго входа в терминал, где, смешавшись с толпой, растворился в суете большого города. Казалось бы, настолько древний маг должен быть мега-мудрым и продумывать все свои шаги на сотню ходов вперёд, но здесь-то и была загвоздочка — «живя» в подземелье, безо всякого контакта с внешним миром, и получая знания из достаточно ограниченного количества книг, мудрости, должной приходить вместе с возрастом, он так и не нажил, являясь своеобразным катакомбным Маугли.

Отточить доступные ему заклинания, смесь тёмной и стихийной магий — вот и всё, что было почерпнуто в найденных фолиантах и тренировках на мародёрах и охотниках, но и в этом ему помогало скорее не мастерство, а практически бесконечный источник сил. Ведь где наиболее силён некромант? — Конечно на кладбище. — А если кладбищем является целая страна?

То-то и оно. Даже самый обыкновенный сгусток праха — аналог фаербола в тёмномагическом варианте, получался настолько мощным, что выбранную цель не спасала даже самая серьёзная защита. Ну а пробить его самого, — навесившего питавшиеся бесконечной энергией щиты, — нечего было и думать. Исключением стал тот последний раз, тогда появившийся в команде сильных стихийников некромант, питавшийся из того же источника, что и Алекс, смог серьёзно снизить его защиту, чем и воспользовались стихийные маги.

***

— Господин полицейский, вы не подскажете, как проехать до центральной библиотеки? — выловив из толпы нарядного служителя закона, обратился к нему Алекс, откровенно разглядывая.

Чёрная, строгого покроя, форма, такого же цвета фуражка и висящий на груди здоровенный знак с выбитым на нём номером.

— Тебе нужно на синюю ветку, — приложив в приветствии руку к козырьку, заговорил городовой, — потом сядешь на тринадцатый автобус, в сторону парка, только где выходить, точно не помню, но там уже у кондуктора спросишь.

— Спасибо, господин полицейский, — уважительно поклонился князь и, дав себя подхватить толпе, потерял служивого из виду.

Он долго думал, как ему поступить и с чего начать. Ведь не зная даже самых элементарных вещей о мире живых, ориентироваться оказалось невероятно сложно. Особенно это касалось науки. Если с магией он дружил крепко, то ушедшие в лету технологии, совершенно тогда ненужные, раньше его как-то не интересовали. «Взять хотя бы это», — он поднял голову, следя за бесшумно плывущим по небу кораблем. В книгах, а это были какие-то раритеты про винтовую авиацию, он читал, что летающие аппараты должны издавать достаточно громкие звуки, а тут ничего…

И, что совершенно естественно, не может же он явиться в академию, не зная элементарных вещей, поэтому первой своей целью, несмотря на дичайшее желание осмотреть город, он выбрал библиотеку.

Поначалу Алекс вообще задумывался, стоит ли оставаться в России, у него была мысль легализоваться где-нибудь в другой стране, но, поразмыслив, решил, что альтернатив государству Российскому, конкретно в его случае, попросту нет. Европу сразу можно отмести, там, если ты не высокородный, с тобой даже здороваться не станут, несмотря ни на какие способности. Остаются Китай, — но в этой стране смешаться с местными точно не удастся, — Альбион, — привитая с детства неприязнь к англосаксам может вылезти боком, — ну и Россия, где как минимум он де-факто может считаться своим.

Добравшись до библиотеки, что на удивление получилось очень быстро, он без проблем прошёл внутрь и, выбрав наиболее удалённое от всех место, принялся изучать каталоги.

— Мне нужны эти книги, — через некоторое время Алекс стоял у стойки библиотекарши и протягивал длинный, состоящий более чем из ста позиций список.

Полный недоумения взгляд после короткого паса рукой сменился на заискивающий, и женщина, а это была толстая и некрасивая мадемуазель, — Алекс не верил что такое чудовище может выйти замуж, — лихорадочно защёлкала по клавишам компьютера.

— Вот эти можете получить прямо сейчас, — пояснила она, разворачивая экран монитора, — а эти доступны только на бумаге, и потребуется какое-то время, чтобы собрать их.

— Хорошо. — кивнул князь, — я подожду. И ещё, — вспомнил он, — принесите чего-нибудь перекусить.

Женщина с готовностью закивала и, ещё сильнее улыбаясь, бросилась исполнять поручение.

«Отлично», — подумал Алекс, пролистывая пришедшие по запросу книги.

В принципе, ничего секретного, в основном всё общедоступное, но для него каждый электронный экземпляр был своеобразным откровением.

И начать он решил с физики за седьмой класс, с самого обыкновенного школьного учебника, почти в каждой теме которого находя для себя что-то новое. Дело шло споро — он едва успевал просматривать страницы, «проходя» год обучения всего за полчаса, причём делал это равномерно: физика, химия, математика — точно так, как преподавали в школе, и дойдя до последнего, за десятый класс, учебника, удовлетворенно потянулся.

— Я вам обед принесла, господин, — нерешительно подошла библиотекарша, держа перед собой здоровенный поднос.

Алекс огляделся, ища место, где можно перекусить, и, не найдя такового, спросил:

— У вас подсобные помещения где?

Он подумал, что в любом случае есть что-то для хранения тех же швабр и вёдер. А ему много места и не нужно, всё, что в электронном виде, он прочтёт тут, за терминалом, а бумажные издания можно и вынести из читального зала.

— Там, — женщина кивнула на темнеющую в конце прохода дверь.

— Мне нужна комната со столом. Найдётся такая?

— Конечно, — ответила библиотекарша. — Я покажу.

И они пошли по каким-то длинным коридорам, то поднимаясь на пролёт вверх, то опускаясь вниз, в конце концов оказавшись перед оббитой деревянными панелями дверью.

— Здесь, — сообщила женщина и посторонилась.

— Давай сюда, — забрал свой обед Алекс, — и принеси мне те книги, что я заказывал, только побыстрее.

Женщина молча кивнула и, развернувшись, смешно засеменила короткими и толстыми ногами.

«Может её умертвить?» — задумался Алекс. Он боялся, что когда она отойдёт от «хозяина», магическая нить, связывающая с ним, оборвётся, что может привести к очень неприятным последствиям. Ну а мёртвая — это уже навсегда, зомби не люди, они хоть и не умеют думать, но приказы не нарушают.

Да и с тем, что они не думают, Алекс бы поспорил — выполняя приказы, мертвецы бывают очень изобретательны, даже порой удивляешься, как они это делают?

Ещё раз взвесив всё за и против, он всё же не решился прибегать к радикальным мерам, в основном, конечно же, из опасения, что поднимется шум. Мало ли, вдруг маг какой зайдёт? Уж он-то точно удивится неживой библиотекарше.

Так что пусть всё идёт своим чередом, да и комната эта его вполне устраивала. Ведь, судя по толстенному слою пыли, сюда давно никто не входил, и вряд ли зайдёт сейчас.

«А вообще, на будущее, схрон в библиотеке это, конечно, хорошо, но свой угол бы не помешал, и желательно где-нибудь на окраине, в отдалении», — мельком отметил он и, наскоро перекусив, — а еды женщина принесла столько, что хватило бы ещё поужинать, позавтракать и снова пообедать, — забрал принесённые книги, начав с истории государства Российского, две тысячи сто двадцатого года, и углубился в чтение.

Перелистывая страницы, он с удовольствием вдыхал аромат старой бумаги, чем-то напоминавший запах в его собственной подземной библиотеке, правда, больше там пахло сыростью, но всё же был какой-то общий оттенок.

Конечно, историю своей страны он и так отлично знал, но решил, что ещё раз пробежаться хотя бы по датам лишним точно не будет — на всякий случай, тем более что это издание было гораздо более подробным.

Увлекшись, — а книга на самом деле оказалась стоящей, — он ещё несколько часов просматривал краткие справки о людях, оставивших свой след в истории страны и мира, и тщательно разглядывал фотографии, намертво фиксируя их в памяти.

Затем были ещё книги, много книг, и когда, наконец, решив, что достаточно узнал для того, чтобы не попасть впросак, он поужинал, навалилась такая усталость, что, опустив голову на руки, Алекс мгновенно заснул.

И хотя обычно снов он не видел, этот раз стал исключением — снилась ему почему-то мать Ильи, стоя перед холстом, она ножом вырезала из картин сына большие куски, а сидевший на кровати Филипп криво улыбался и крутил пальцем у виска.

Сколько так продолжалось, Алекс не знал, только когда проснулся, — а внутренний будильник у него работал лучше любых часов, — в дверь тихонько постучали.

— Заходи, — впустил он библиотекаршу. — Принесла?

В прошлый раз он приказал ей собрать из дома всю наличность, добыть хороший коммуникатор и, подключив его к галанету и библиотечному архиву, передать ему.

— Принесла, — очень тихо ответила женщина. Алекс настороженно присмотрелся к ней и, замечая круги под глазами и обветренные губы, с досадой хлопнул себя по лбу.

«Вот я кретин!..» — подумал он. Кастуя заклятие подчинения, он как-то упустил из виду, что человек в таком состоянии может лишь выполнять приказы, а насчёт еды и питья он никаких указаний не давал, сказал лишь выполнять служебные обязанности и периодически таскать ему провиант.

— Садись. Пей, — пододвигая к ней стул, он налил полный стакан сока и, дождавшись, пока женщина выпьет его, придвинул контейнер с картошкой фри. — Ешь.

Обладающий феноменальной памятью, он никогда и ничего не забывал, но едва не заморил библиотекаршу только потому, что не привык к живым слугам. Ведь с самого детства его повсюду окружали мертвецы, не требовавшие абсолютно никакого ухода, разве что останавливающее разложение заклятие регулярно подновлять.

Так что сейчас ему требовалось в корне пересматривать поведение и менять привычки, если, конечно, он не хочет из-за банальной случайности пустить всё псу под хвост. Дождавшись, когда библиотекарша поест, он отправил её обратно, запрограммировав так, что как только она вернётся к рабочему месту, поводок спадет, а сама женщина всё забудет. Она и на самом деле ему больше не нужна, еды на пару дней хватит, а больше он тут засиживаться и не планировал, слишком многое нужно было успеть, да и до начала учебы оставалось не так много времени.

Поэтому, закрыв за ней дверь, он обновил охранку и, положив перед собой коммуникатор, принялся разбираться в его устройстве.

«Ну а что, вполне пригодно», — через некоторое время решил Алекс. — «Разве что язык непривычен, а так очень удобная штуковина».

И, набрав в поисковике запрос, он быстро вывел на экран нужную информацию.

***

Академия боевой магии, Магическое училище артефакторики и Ведьмовская школа — вот три столпа магических наук, на которых, можно сказать, держалась земля русская.

Были ещё заведения рангом пониже в Москве, но информацию о них он лишь принял к сведению, так, чтобы понимать общую картину.

И хотя все три учреждения высоко котировались в мировом рейтинге, первое место твёрдо занимала Ведьмовская школа: во-первых, там учился его отец — будущий император, что уже поднимало престижность, а во-вторых, судя по тому, что прочёл князь, она действительно была лучшей, её ученики уверенно конкурировали с сильнейшими командами иностранных магических заведений.

Единственный недостаток, на взгляд Алекса — количество студентов в группах. Если в академии магии все чётко делились на факультеты, ориентируясь на направленность дара, то здесь разделение шло лишь по курсам.

Получивший «домашнее образование», в основном из беллетристики, некромант постольку-поскольку знал о порядках в академии, а о ведьмачестве вообще имел весьма смутные представления.

Поначалу решивший поступить в академию за время, проведённое в библиотеке, он передумал, мотивируя это тем, что все, кто сможет ему помочь подняться, учатся именно с наследником, и попасть в ведьмачью школу совершенно необходимо.

Вот только проблемы и риски оставались такими же. А именно — очень вероятное просеивание и разглядывание всех поступающих, особенно тех, кто подаст заявку в последний момент. Ведь сколько осталось дней до начала учебы? Семь? У него же ещё ни документов нормальных, ни легенды…

Ну ладно, легенда какая-никакая была, про это он уже подумал, а вот с документами надо решать. Причём чем раньше, тем лучше.

Алекс поднялся и, меряя шагами тесную комнатку, принялся размышлять.

Первое, и самое главное, отвести от себя подозрения чем-то ярким. Вот только чем?

Мозг некроманта заработал в нереальном для обычного человека режиме, и уже через несколько минут он удовлетворённо улыбнулся — решение было найдено.