26

Стоя возле кропильницы, Жермена с любопытством разглядывала очередь из прихожан перед исповедальней.

– И все же это какое-то безумие, – сказала она.

– Даже представить не могла, что при жизни увижу столько народу в церкви, – отозвалась Корнелия.

– Думала, увидишь после того, как помрешь?

– Вечно ты надо мной издеваешься, – простонала Корнелия.

Жермена смерила взглядом одного из новых прихожан, парня лет тридцати.

– Тут полно совершенно незнакомых людей.

Корнелия поморщилась:

– Когда у нас был свой кружок, было гораздо лучше.

Жермена насупила брови и мотнула головой в сторону исповедальни:

– Я все не могу понять, почему это так нравится людям. То, что мне рассказали, меня ничуть не убедило.

Корнелия покачала головой:

– Мне бы хотелось быть маленькой мышкой…

Жермена взглянула на подругу и подумала, что та похожа скорее на жирную крысу.

– Если бы только, – продолжала Корнелия, – я могла незаметно проскользнуть внутрь…

– Срочно садись на диету.

Из исповедальни, весело смеясь, вышла женщина.

Жермена следила за ней глазами, пока та шла по боковому нефу.

– Это ненормально, – заявила она, качая головой. – В религии нет ничего смешного.

– Ты так думаешь?

– Нам надлежит уподобиться Иисусу.

Корнелия медленно подняла глаза к распятию и сокрушенно кивнула.

Сияя улыбкой, женщина прошла мимо них к выходу.

Жермена буквально разрывалась между осуждением и мучительным любопытством.

– Идея! Ты пойдешь к исповеди. Только так мы сможем узнать, что там творится.

Корнелия побледнела:

– Ой, нет, я не отважусь…

– А чем ты рискуешь? Давай вставай в очередь!

– Я не осмелюсь, давай лучше ты.

– Но мне не в чем себя упрекнуть.

Корнелия подняла плечи и с безнадежным видом опустила:

– Да ладно… Можешь рассказать о нашем грешке…

Жермена нахмурилась:

– Это еще о каком?

– Сама знаешь…

– Нет.

– О наших маленьких сплетнях… Когда говоришь кому-нибудь то, что о нем думают другие…

– Это не значит сплетничать. Мы открываем им глаза.

Корнелия молчала, пока ее мозг переваривал информацию.

– Ну хорошо, тогда сделай вид, что считаешь это грехом. В любом случае исповедь анонимна…

– Ага, как же! Он сразу узнает мой голос!

– Он обязан хранить тайну исповеди.

Жермена поморщилась. Но идея заслуживала того, чтобы подумать.

* * *

Алиса взяла записку у «сестры ИКЕА», которая смотрела на нее сияющими добротой глазами, и улыбнулась в ответ. Таких записок в сумке скопилось уже с десяток, она привыкла к этому ритуалу, смысл которого всегда от нее ускользал.

Выходя из церкви, она развернула листок, как мальчишка лезет в пакетик со стикерами «Панини» – в надежде, что найдет недостающее звено для коллекции и та станет полной.

Яркий солнечный свет после полумрака церкви слепил глаза, она с трудом разобрала каракули:

Иисус сказал: «Тот, кто знает все, нуждаясь в самом себе, нуждается во всем».

Алиса с каким-то странным ощущением трижды перечитала изречение.

Эти слова не входили ни в одно Евангелие.

Она была уверена.

Вокруг раскинулась пустая площадь. Туристы попрятались от полуденного зноя кто в чайных, кто в подвальчиках Азе или Блано. Вернувшись к отцу, Алиса включила ноутбук. Набрав текст записки, она нажала кнопку поиска в Интернете.

Открылось множество сайтов, и все они сходились в одном:

Евангелие от Фомы.

Алиса о таком даже не слышала.

И тут ее одолели сомнения. Она достала из сумки все записки глухонемой, расправила и разложила перед собой на столе. Потом прочла одно за другим все изречения Иисуса. Вправду ли монахиня их выписала из библейских Евангелий? Алисе казалось, что да.

Поколебавшись, на всякий случай она набрала одно изречение в Интернете:

Блаженны вы, когда вас ненавидят и вас преследуют. И не найдут места там, где вас преследовали.

И снова оказалось:

Евангелие от Фомы.

Вот еще…

Она взяла Библию, по диагонали пробежала глазами четыре Евангелия и нашла похожие места. По смыслу они совпадали, а вот формулировки различались.

Алиса глубоко вздохнула, глядя из окна на отцовский сад, где по старым каменным стенам взбегала цветущая бегония.

Все записки глухонемой были выдержками из Евангелия от Фомы, о котором Алиса до сих пор ничего не знала.

Она порылась в Интернете и быстро нашла оригинал.

В 1945 году возле селения Наг-Хаммади в верхней части Египта один крестьянин обнаружил в пещере глиняный кувшин. В нем находились пятьдесят три рукописи, соединенные в двенадцать папирусных книг, которые археологи называют кодексами. В одном из сборников содержалось Евангелие от Фомы, написанное на коптском языке, близком к древнеегипетскому. К тому времени археологи уже знали об этом тексте благодаря тому, что отдельные его фрагменты были отысканы во время раскопок 1896 года в Оксиринхе, в другой части Египта. Рукопись, найденная в Наг-Хаммади, была копией, сделанной во II веке с оригинала, который по целому ряду признаков относится к I веку н. э.

Историки считают, что Евангелие от Фомы включает сведения гораздо более древние, чем те, что входят в Евангелия канонические, то есть официально признанные Церковью.

Продолжив поиски, Алиса узнала: Фома был одним из двенадцати апостолов Иисуса. Считалось, именно он проповедовал христианство в Сирии, в районе Эдессы. Там один из его учеников основал христианскую общину, в которой вера воспринималась как образ жизни, как путь, а не догма.

Образ жизни, путь. Именно так Алиса и воспринимала слова Христа.

Когда-то Ватикан назвал Евангелие от Фомы апокрифом, то есть не подлинным Евангелием, хотя много веков спустя папа Бенедикт Шестнадцатый на общей аудиенции неуверенно напомнил о его значении. Что могло послужить причиной такого неприятия?

Она нашла Евангелие от Фомы в Сети.

Сам Иисус ничего не написал, мы знаем Его изречения со слов учеников и последователей, что объясняет разночтения: те сообщали о том, что слышали, притом каждый невольно интерпретировал услышанное, согласно собственным чаяниям, убеждениям и верованиям…

Четыре канонических Евангелия – от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна – рассказывают о жизни Иисуса, увиденной глазами авторов. Иоанн и Матфей были учениками Христа. Марк и Лука близко знали апостолов, но с Иисусом самим знакомы не были. Все четыре текста очень похожи друг на друга, особенно версии Матфея и Марка.

Алиса обнаружила, что Евангелие от Фомы совсем другое: там нет рассказа о жизни Иисуса – ни чудес, ни историй об исцелениях, абсолютно ничего о смерти и вознесении… Текст содержал только слова Христа в чистом виде, без пояснений и прикрас.

Едва начав читать, она заволновалась: наставления Иисуса сразу напомнили ей слова восточного мудреца, загадочные и порой парадоксальные, смысл которых поначалу неочевиден, но они таинственным образом пробуждают что-то в наших душах.

Закончив чтение, она откинулась в кресле и долго смотрела в окно на цветы, на птиц, на облака.

Судя по этому тексту, Иисус обладал недуалистическим взглядом на мир, что очень сближало его с Лао-цзы и другими восточными мудрецами, однако вступало в противоречие с дуализмом, который приписывала ему церковь и который отделяет человека и от мира, и от Бога…

В этом Евангелии Христос призывал к самопознанию и утверждал, что Бог тоже пребывает внутри себя.

Пребывает внутри… Но почему тогда Он говорил обратное в канонических Евангелиях? Алиса вспомнила, что несколько недель назад проверила Его формулировку. Группе фарисеев, которые спрашивали, где Царствие Божие, Он ясно ответил: «Оно среди вас», а не «внутри вас». Откуда взялось такое противоречие? Один из евангелистов неверно записал Его слова или Христос сам был непоследователен?

Алиса вздохнула и задумалась. В саду на ветке вишни заливалась ласточка, а напротив нее рядком сидели еще три. Алиса улыбнулась, подумав, что ласточка, быть может, передает пичугам духовное послание, те сообщат следующим, и через пару тысяч лет другие птицы получат его, хотя оно чуть-чуть изменится! Вот бы научиться переводить с птичьего…

Ей вдруг захотелось удостовериться, что «среди вас», произнесенное Иисусом, не было ошибкой переводчика. Она нашла это место: стих 21 главы 17 Евангелия от Луки. Еще несколько кликов – и перед ней открылись самые известные и распространенные переводы Священного Писания.

В Иерусалимской Библии Алиса, к сожалению, нашла то же словосочетание: «среди вас». Однако в сноске была оговорка: «Это переводится также как „внутри вас“, хотя на это не указывает контекст». Ну и ну…

Она продолжила изыскания.

Весьма уважаемый экуменический перевод Библии тоже дает «среди вас», хотя звездочка отсылала к сноске в конце страницы. Комментарий поразил Алису: «Иногда это переводится как „внутри вас“, но такой перевод имеет неосторожность трактовать Царствие Небесное как только лишь личную, внутреннюю реальность».

Наконец она обнаружила на одном сайте оригинальную греческую версию Евангелия от Луки. Выделив 21-й стих, она нашла нужное выражение:

«ἐντὸς ὑµῶν ἐστιν».

Все сайты онлайн-переводов были единодушны:

«Оно внутри вас».

Опасаясь случайной неточности, Алиса уделила больше внимания термину entos и поняла, что он означает не только внутреннюю часть, но и глубину души.

Она откинулась на спинку кресла.

Это было просто поразительно.

Переводчики произвольно заменили «Бог внутри вас» на «Бог среди вас», потому что эта мысль их не устраивала.

Потрясающе.

И тогда Алиса подумала: каждый евангелист мог невольно исказить слова Христа, пропустив через фильтр собственного восприятия. Тем не менее переводчики могли также намеренно их переиначить, что просто уму непостижимо.

Конечно, это все меняло…

Чем глубже она постигала эту недуалистическую картину мира, где каждый из нас, крупиц звездной пыли, был частью Всего – а значит, частью Бога, тем яснее виделась концепция, которую Алиса была готова разделить. Принять, несмотря на то что даже не знала толком, что таится за понятием «Бог»: творческая сила? Всеобщий разум, часть которого любой человек хранит в себе?

Эти искаженные переводом высказывания Иисуса наводили на мысль, что другие элементы Его языка и мировосприятия тоже могли быть изменены… Как знать?

Алиса вернулась к клавиатуре, поискала еще, но напрасно: в огромном количестве публикаций на темы Библии невозможно найти то, что нужно, без точных условий поиска.

И тут ее осенило: Рафаэль Дюверне! Исследователь восточных духовных учений. Вероятно, он знает ученых, изучающих христианство. Наверняка знает.

Она взяла телефон, вызвала замок и предприняла настойчивую атаку на домашних, чтобы добиться возможности с ним поговорить. Она представила, как Дюверне сидит у себя в погребе в кресле времен Людовика Пятнадцатого, стоящем на огромном персидском ковре, в окружении винных бочек, бутылок и грязных бокалов, и строжайшим образом требует, чтобы его не беспокоили. Однако опыт работы с клиентами, видимо, сломил сопротивление близких, и она услышала вдали знакомый, потешно агрессивный голос бывшего специалиста:

– Какого хрена ей еще надо? – говорил он, подходя к трубке.

Она не удержалась и расхохоталась.

– Ну что вам нужно на этот раз? – без обиняков спросил он.

– Ваша записная книжка с адресами и телефонами, – ответила она спокойнейшим тоном.

– Вы самая нахальная из всех женщин, кого я знаю.

Но ее просьбу он выполнил.