Ата

– Спасибо, Эллен.

Эллен смотрит в зеркальце и припудривает лоб.

– Знаю, ты занята…

Эллен смотрит в камеру, ее большие глаза заполняют экран телефона.

– Когда вернется его яя?

– Скоро. Она уже на обратном пути из больницы. Ее отец в стабильном состоянии. Всего-навсего небольшой сердечный приступ.

Голос Эллен становится жалобным. Она всегда была самой плаксивой из четырех, постоянно ныла, клянча печенье или туфли с витрины магазина.

– Ма, я должна встретиться с Гансом за обедом. Он датчанин! Ты знаешь Данию? Он улетает через несколько часов!

– Рой твой брат. – Ата старается скрыть раздражение. Эллен никогда не навещает Роя, это делает лишь Изабель, но Изабель работает, а Эллен свободна весь день. Раньше Эллен не была такой эгоисткой. У Аты есть опасения, что она избаловалась, потому что живет без матери, которая могла бы ее направлять, а также из-за денег, которые Ата продолжает ей высылать.

– Даже если я уйду до того, как вернется его яя, Рой будет в порядке. Как он может попасть в беду, просто сидя у себя дома? – ворчит Эллен, наблюдая за реакцией Аты, но та вежливо отводит глаза.

– Рой носит наушники? – спрашивает Ата, решив не ссориться с дочерью, хотя гнев пылает в ее сердце, как раскаленный уголь. – Они очень дорогие. Яя говорит, он не хочет их носить.

Эллен бросает взгляд в сторону, предположительно на Роя, и качает головой.

– Музыка способна ему помочь, – объясняет Ата. – Я читала статьи. Я много работаю, коплю деньги, чтобы привезти его сюда. Для лечения.

– Я тоже хочу поехать! Скопи деньги и для меня! Я привезу его в Нью-Йорк! – Эллен улыбается в камеру широченной улыбкой, на которую трудно не ответить такой же. Именно так она, должно быть, улыбается своим парням.

Проблема в том, что она слишком хорошенькая. Когда имеешь слишком красивые фигурку и личико, другие стороны твоей натуры начинают хромать.

Раздается звук открывающейся двери, и Эллен радостно объявляет, что прибыла сиделка. Дочь посылает Ате воздушный поцелуй и исчезает. Яя появляется на экране, извиняясь за то, что так внезапно ушла. Ата просит ее пододвинуть кресло Роя к ноутбуку и настроить камеру так, чтобы она могла его видеть. А кроме того, пора приготовить обед. Возможно, Рой голоден. Эллен готовить не умеет и, скорее всего, не накормила брата.

– Рой, посмотри в камеру, чтобы мама видела твои глаза.

Сын не отвечает, только продолжает смотреть прямо перед собой.

– Гуапо на гуапо! Ты так хорош собой! Но тебе нужно подстричься. Я скажу яе. Рой, ты видел, как приходила Эллен? – спрашивает Ата. – Она была так рада тебя видеть. Она не приходит чаще, потому что занята. Она постарается зайти еще раз. И, хиджо, ты должен носить наушники. Недолго, пока я не привезу тебя к здешним докторам. Я очень много работаю, чтобы ты смог приехать. Но кулинарный бизнес куда сложней, чем я думала.

Вокруг Роя, жужжа, летает какое-то насекомое. Ату так и подмывает прогнать его, но что она может сделать?

– Энджел кое-что придумала. Помнишь, я рассказывала тебе про Энджел? Ту, с рыжими волосами, что крутит с американцами? У Энджел есть клиентка. Она собирается в Диснейленд на рождественские каникулы. Помнишь, кто такой Дисней? Микки-Маус? Белоснежка? Разные сказки? В рождественские праздники в Диснейленде уйма народа. Очереди длиннющие, а дети у клиентки совсем маленькие. В Диснейленде продают специальные браслеты, которые позволяют проходить без очереди, но они очень дорогие. Клиентка Энджел умна. Она делает вид, что вместе с детьми сопровождает какого-нибудь парня вроде тебя, которого нанимает. Может, в инвалидном кресле, а может, немного заторможенного. Таким позволяется не стоять в очередях. Нанять кого-то в таком роде куда дешевле, чем покупать браслеты. Понимаешь?

Ата с надеждой глядит на сына. Теперь он повернулся в сторону и смотрит в направлении двери. Может, ему интересно, куда ушла Эллен. Он, поди, скучает по ней. Детьми они были очень близки, просто неразлейвода.

– Энджел спросит свою клиентку, нет ли специального агентства для таких инвалидов-сопровождающих. Кто знает, вдруг оно сможет помочь с визой? Возможно, тебя там наймут, когда ты приедешь в Америку. Диснейленд слишком далеко, а лечащие музыкой врачи работают в Массачусетсе. Думаю, ты сможешь найти работу в «Шести флагах». «Шесть флагов» то же, что Диснейленд, но ближе. Работа – это хорошо, она дает цель, смысл.

Рой рыгает.

– Рой! Когда ты так рыгаешь, надо говорить «извините». Так поступают вежливые люди.

Ата замолкает. Если агентство не поможет Рою с визой, как ее получить? Она вспоминает о Синтии, которая жила в общежитии в Квинсе много лет назад. На прошлой неделе она столкнулась с ней на Атлантик-авеню. Та рассказала, что Малруни – Синтия по прошествии стольких лет все еще работает на них – спонсируют ее старшего сына. Их адвокат спешно составляет ему заявление на грин-карту. Нужно успеть до того, как ему исполнится восемнадцать. Так проще иметь дело с Иммиграционным агентством.

У Аты много клиентов, которые ее уважают. Они шлют рождественские открытки, просят помочь найти новую няню и отправляют ей по электронной почте газетные статьи. Но у нее нет никого, даже отдаленно похожего на семейство Малруни. Она не работает на своих клиентов достаточно долго, чтобы они полюбили ее так же сильно. Настолько сильно, чтобы их любовь распространялась на ее детей.

На самом деле Ата советовала Синтии не оставаться у Малруни. Это было одиннадцать лет назад, и Синтии требовалось поддержать своих сыновей, оставшихся в Давао. Малруни были друзьями клиентов Аты, и им нужна была няня. Ата порекомендовала Синтию. Когда Малруни попросили ее остаться после четырехмесячной работы с младенцами-близнецами, чтобы стать их постоянной няней, – оба родителя работали, причем мать зарабатывала больше, чем отец, – Ата посоветовала отказаться.

– Уход за младенцами оплачивается куда лучше, чем работа няни, имеющей дело с достаточно большими детьми!

Но Синтия предпочла одну семью, одну работу. Она не послушала Ату – и вот теперь воссоединится с сыном. И жить они будут в двухкомнатной квартире в Флашинге, которую Малруни помогли купить. Поначалу она не поверила Синтии – что же это за клиенты? Но мать близнецов получила важную работу. Теперь она большая шишка в банке на Уолл-стрит. Миссис Малруни так и сказала Синтии: «Мой успех стал возможен только потому, что каждое утро, когда я уходила на работу, и всякий раз, когда я оставалась допоздна в офисе, я не беспокоилась о своих детях, – то есть благодаря тебе».

Диос ко. Уж и не знаю.

– Уж и не знаю, правильный ли я сделала выбор, – не думая, произносит вслух Ата и смотрит на Роя, который глядит в пространство, как будто ее не слышит. Она принимается объяснять: – Увы, большинство семей не похожи на Малруни. Помнишь, я рассказывала тебе о моей подруге Махалии? В течение семи лет она была няней в некой семье, а когда они переехали, то даже не выплатили ей выходное пособие!

Насекомое, которое вилось вокруг Роя, садится ему на щеку. Ата решает, что это, должно быть, мушка. Комар давно бы его укусил. Но ей не нравится видеть муху сидящей на лице сына, словно тот тарелка с едой.

– Хиджо, там муха… – бормочет Ата дрожащим голосом.