Глава 4

Паника – худший враг. Её невозможно убить.

Вглядываясь в темноту, первое, что я сделал, успокоился. Могло случиться всякое. Воды нет – хорошо. Жив – отлично! Выход мог открыться где угодно. На горе или склоне. В яме или болоте. В пещере.

Точно, пещера! Такая темнота обычно в пещерах. Лютая темнота, непроглядная.

Включение фар дало результат: я в пещере. Главный минус: впереди провал. Я везунчик. Люстра на крыше бьёт хорошо и выхватывает из тьмы на расстоянии пятидесяти метров вертикальную скалу. Отпущу тормоз и отправлюсь в неизвестность. Что ждёт внизу, камни или вода, интересует мало. Результат всё равно будет один.

Продолжая держать тормоз, я включил заднюю передачу. Свет заднего хода показал усыпанный камнями подъём. Включение задней светодиодной люстры высветило ещё больше. Я и правда в пещере, уходящей куда-то вверх. Ширина не более четырёх метров. Высота метра три. Стены под потолком немного сужаются. Подъём серьёзный и каменистый, но Тойота должна справиться. Остаться без машины не хочется.

Включив все блокировки, которые имеются, я плавно тронулся. Тойота пошла туго, но пошла. Переваливаясь по крупным камням, задом поползла в подъем. Облегчённо выдыхать пока рано. Градус подъёма может измениться, и преодолеть его будет просто невозможно.

Спустя сотню метров подъёма пещера значительно расширилась. Объезжать задом самые большие булыжники надоело. Прижавшись ближе к одной из стен, я в три захода развернул Тойоту. Передом она поехала намного увереннее. Градус подъёма начал незначительно уменьшаться. Впереди, где свет становится еле различимым, порой заметно движение. Что-то мелкое скачет между камнями и не желает показываться. Какие-нибудь крысы. Сверхсильные, плотоядные, всё прогрызающие крысы! Что-то фантазия разыгралась. Не накаркать бы. Для уверенности взял лежащий на сиденье АК-15 и положил его на колени.

Еще метров через триста пещера стала совсем пологой, вот только высота снизилась, и Тойота чудом не цепляет редкие выступы содержимым багажника на крыше. Если высота снизится ещё, то варианта будет два: либо идти пешком, либо делать из Тойоты пикап.

Грозный, леденящий душу рык пришёл из неизвестной темноты и заставил ужаснуться. Рука машинально легла на автомат, щелкнула предохранителем и передёрнула затвор. Я понял, что дрожу от страха. Что за твари могут обитать в пещерах? Стоило изучить энциклопедию фауны от корки до корки. Задним числом все умные!

Второй рык, от которого, кажется, задрожали стёкла Тойоты, раздался через минуту. Зверьки, бегавшие впереди между камней, куда-то свалили. Судя по увеличению громкости рыка, тварь, обладающая им, движется в моём направлении. И эта тварь очень большая!

Только сейчас понял, что поверил в существование Иного мира. Портал пройден, в этом нет сомнения. Я в какой-то огромной пещере, а навстречу движется обладающее неимоверно мощным голосом существо. Попробуй не поверь.

Говорят, что еда помогает успокоиться. Вытащив из разгрузки шоколадный батончик, я не понял, что съел его. Пришлось съесть второй. Успокоиться это не помогло. Рычание опять повторилось, и на этот раз громче. Решил остановиться и ждать. Для уверенности достал три гранаты «Ф-1» и положил их на пассажирское сиденье. Бросать гранаты в пещере – идиотизм. Тойоту посечёт осколками. Но куда деваться? Быть съеденным не хочется.

Думая, что делать, и всматриваясь в темноту, я вспомнил, что Марат и Кирилл установили в мою Тойоту вместо штатного сигнала другой, навороченный. Пневматический гудок, мощностью немногим уступающий паровозному. Было решено гудеть.

Мощный – слабо сказано. Стены пещеры усилили звук, и моя голова мгновенно заболела. Рычание перестало казаться громким. Возможно, идущий на меня зверь испугается механического и громко кричащего монстра. Всё-таки компрессор воздух посерьёзнее выталкивает. Легкие пещерного чудовища на такое не способны.

Я продолжил ехать, изредка сигналя. Пещерное чудище отвечает рычанием, но не отступает. Похоже, что скоро встретимся.

Рык прозвучал довольно близко. Несколько десятков метров и фары выхватили из темноты три ярко-жёлтых светящихся глаза с вертикальными зрачками. Понятно, что светятся они потому, что свет фар отражают. Но их три! Три!

Я посигналил, и зверь прорычал в ответ. Поиграв в перекличку, проехал ещё метров пятьдесят и увидел очертания. Высотой метра полтора, не меньше. Ширина такая же. Голова плоская, как у крокодила. Пасть более широкая и, возможно, не такая вытянутая. Два глаза посажены по бокам, третий почти во лбу. Туловище массивное, с четырьмя ногами. И сравнить-то не с чем. Что-то среднее между крокодилом и росомахой, только во много раз больше и тяжелее вместе взятых.

Понемногу продвигался вперёд. Чудо-монстр делал то же самое. Я останавливался, и останавливался он. Я гудел – он рычал. Постепенно мы оказались почти рядом. Я с правой стороны пещеры. Монстр с левой, поглядывая на меня тремя глазами и показывая огромное количество зубов, усыпавших большую челюсть. Зубов было как у акулы. Всё свободное пространство рта ими утыкано. При желании перемелет как меня, так и мою Тойоту. Только покрышки жевать устанет.

Когда расстояние сократилось до невозможного, чудо-монстр неожиданно прыгнул. Мне вполне могли понадобиться новые штаны, но обошлось. И до применения оружия не дошло. Монстр прыгнул не на меня, а на стену. Четыре лапы-присоски легко прилипли к камням, и монстр продолжил путешествие вглубь пещеры по стене. Или не вглубь пещеры? Может вглубь еду я, а он наружу спешит? Разберёмся.

Убедившись, что опасность миновала, решил воспользоваться энциклопедией местной фауны. Увиденная тварь обнаружилась на первых страницах в разделе неопасных животных. Ага, неопасных! Кто это писал, тот просто не встречался с этим монстром!

Пещерогрыз – такое дурацкое название дали такому страшному монстру. Плотоядный. Питается земляными каменными червями. Каменными, потому что обитают в камнях. Чтобы добывать каменных червей, пещерогрызу приходится грызть камни. Грызть камни быстро не могут ни каменные черви, ни пещерогрыз. Какой-то анекдот получается, а не описание столь жуткого зверя.

При встрече с людьми и другими животными пещерогрыз начинает рычать. Рычит громко и жутко, с целью отпугнуть. Никогда не нападал на людей. Были случаи нападения людей на пещергрыза, но точно подтверждённой информации не имеется. Конечно, не имеется! Сожрал он всех, не иначе!

Следом за пещерогрызом в разделе неопасных животных идёт углеводородный червь. С виду червяк червяком, только серый слишком. И картинка какая-то ненастоящая, что ли. Словно нарисованная. Не фотография точно. Прочитав описание, я понял, что фотографию вряд ли когда-нибудь увижу.

Углеводородный червь имеет такое название не потому, что состоит из углеводородов, а потому что жрёт их. Встретить этого червя удавалось всего несколько раз. На людей ему плевать. Он их просто не замечает. Ползёт себе потихоньку, породу перемалывая, углеводороды ищет. А точнее – нефть. Длина у червя не сильно большая. Три сотни метров в момент растягивания. Диаметр тоже так себе, три-пять метров. Коротковат шланг, если честно.

На поверхность углеводородный червь выползает редко. Зачем непонятно. Выползет и уползёт, оставив после себя огромную пещеру. Проблема в том, что, похоже, в одной из таких пещер я и нахожусь. Только углеводородного червя не хватало.

Тойота Сурф медленно, но уверенно ползет по пещере. Чаще всего идут подъёмы, не слишком серьёзные, но всё-таки чувствительные. Иногда пещера становится прямой и словно искусственной. Совсем редко попадаются незначительные спуски. Ясно одно: пещера ведёт на поверхность.

Шок от встречи с пещерогрызом прошел. Углеводородного червя, слава тебе Господи, удалось избежать. Я окончательно убедил себя, что нахожусь в другом мире. И нет сомнения, в Ином. Ведь наш мир в сравнении с этим курорт. Никаких червей-нефтяников и жуткого вида шахтёров, специализирующихся на прогрызании камней. И это, руководствуясь энциклопедией местной фауны, только цветочки. Ягодки будут на поверхности, хотя ягодок и под землёй хватает.

Зверьки, которые не так давно мельтешили на границе света фар, появились вновь. При помощи монокуляра удалось разглядеть одного: круглый, как футбольный мяч, и такого же размера. Ни глаз, ни лап, ни каких-либо других конечностей не замечено. Одна шерсть. Коричневая и длинная. В энциклопедии о данном виде живых существ ничего не сказано. Значит, не успели изучить. Радует, что не нападают. Убивать одного в целях удовлетворения интересов я не стал. Убивать зверьё можно только в случае опасности или нужды в пропитании. Опасности нет, еды навалом. Интересы пусть удовлетворяют другие. Этот мир отнёсся ко мне лояльно, значит, буду отвечать тем же.

***

Почти два часа истекло. Из трудностей попались два особо хитрых подъёма, штурмуя с разгона которые боялся порвать покрышки на твёрдых камнях. Обошлось. Так же был пройден участок с низким сводом. Одна из канистр с топливом, торчащая вверх выше всего остального, сильно скрипела по камням. Тоже обошлось. Миллиметраж. Пещера словно для Тойоты сделана.

Еще несколько километров остались позади, и я заметил впереди какой-то свет. Выключив фары и люстру на крыше, окончательно убедился, что в нескольких сотнях метрах впереди имеется источник света. Там, на границе возможностей человеческого зрения, тьма рассеивается. Что это может быть? Неужели поверхность?

Включив фары и продолжив осторожно ехать, со временем различил горящий у стены пещеры костёр. Чуть позже взгляду предстала сидящая у костра массивная фигура, а также что-то отдалённо напоминающее лежанку, сделанную из веток и травы. Помимо всего этого, рядом с фигурой было заметно что-то похожее на рюкзак, котелок и копьё, приставленное к стене пещеры.

Сжимая автомат и будучи готовым ко всему, я остановил машину в паре десятков метров от костра. Фигура, которая показалась мне человеком, накинувшим на себя огромную шкуру не то медведя, не то другого животного, нехотя встала. Огромное такое существо, метра два с половиной ростом, с мощными волосатыми ногами и сильными, не менее волосатыми и мощными, руками. Или лапами? Голова повернулась, и на меня посмотрели два зелёных, почти человеческих, глаза. Вот только существо не человек. Существо медведь. А точнее медвлюдь. Точно такого же представителя медвлюдей я видел на одной из фотографий, которые мне показывал Василий в первую нашу встречу.

Игра в гляделки длилась почти минуту. Существо подняло руку и, указав на машину, сделало непонятный жест. Я помотал головой. Медвлюдь приложил когтистую лапу к морде и показал, что фары слепят его. Я тут же потушил люстру и фары, оставив включенными только противотуманки, потому что они не слепят. Медвлюдь удовлетворительно кивнул и махнул рукой, приглашая выйти. Подумав, решил согласиться. Всё-таки агрессией не пахнет. Вполне дружелюбное существо, как мне кажется.

Я вышел из машины, прихватив для уверенности пистолет. Костёр сложен из ровных (наколотых!) поленьев. Рядом, на небольшой кучке ещё тлеющих углей, стоит самый настоящий земной чайник. Котелок с крышкой тоже земного происхождения. Либо подарили люди, либо нашёл, либо отобрал. Есть вероятность обмена.

Медвлюдь, видимо, устав терпеть мой пристально-усталый взгляд, стукнул себя в грудь и прорычал:

– Угрх.

Скорее всего, это имя. Вот же я везунчик! Первые часы в новом мире, а уже контактирую с почти разумным существом. Или полностью разумным? Разберёмся.

Я тоже стукнул себя в грудь левой, свободной рукой и представился:

– Никита.

– Акхита, – сказал медвлюдь Угрх. – Хеловек!

– Человек, – кивнул я. – А ты, Угрх, медвлюдь?

– Эт, Акхита, неправэлн, – ответил Угрх. – Медвлюдь – хеловек назвать.

– Медвлюдями вас человеки называют? – спросил я. Речь вполне понятная. Проблему создаёт рычащее произношение.

Угрх сделал жест лапой, посмотрел в потолок пещеры и вздохнул полной грудью, в мгновение став ещё шире и выше, отчего я почувствовал себя букашкой. Рычание, страшное и злобное, покатилось по пещере, заставив меня задрожать и сильнее сжать пистолет.

Рычал Угрх секунд десять, пока в лёгких не закончился воздух. После этого он снова ссутулился и начал кашлять. Прокашлявшись, сказал:

– Так лучше?

– Намного… – опешил я, чуть не выронив пистолет.

– Человеческая речь трудная, – сказал Угрх. – Связки больно. Нужно посадить голос, чтобы говорить, как вы. Я давно не видел людей и таких, как я. Отшельник. Многое забывается.

Я впал в ступор. Почти разумный? Почти, мать вашу, разумный? Да эта громадина, похоже, поразумнее человека будет. Связки ему больно. Голос нужно посадить. Людей давно не видел. Шпарит по-нашему не хуже меня!

– Переселенец? – спросил Угрх, указав лапой на Тойоту.

Я, продолжая пребывать в состоянии транса, кивнул.

– Наш мир хороший, – многозначительно сказал Угрх. – Только опасный для вас, людей. Но и вы, люди, не лучше. Убийцы!

Я вопросительно уставился на разумного медведя. К чему он клонит?

– Не ты, Никита. Ты не убийца, я чувствую. Боишься меня, но убивать не хочешь. Страх неизвестности. Это нормально для таких, как ты. Другие люди плохие. Их много. Убивают ради забавы.

Я понял, о чем говорит медведь. Медведь говорит! Укусите меня за больное место, если я сплю!

– Да, Угрх, – с трудом сказал я. – Есть плохие люди, а есть хорошие. У вас не так?

– У нас? – удивился Угрх. – Мы не убивхать… – он прокашлялся. – Мы не убиваем ради забавы. Только в целях безопасности. Если люди нападают, то они будут мертвы. Или мертвы мы. Питание нам даёт природа.

– Вы не едите мясо? – удивился я. Зубы, которые демонстрирует Угрх, говорят об обратном.

– Всеядные, – ответил Угрх. – Плоть живых существ нам нужна, чтобы быть сильными. Проще отобрать мясо у хищника, чем добывать самому.

– А копьё тебе зачем? – спросил я.

– Оборона, – ответил Угрх.

Оборона, значит. С такими когтями и зубами можно и без копья неплохо обороняться.

– Никита, ты из дома? – неожиданно спросил Угрх.

Я кивнул. Под домом он, скорее всего, подразумевает мой родной мир. Хотя, кто его знает.

– А есть у тебя консервированная говядина?

– Есть, – ответил я, удивившись вопросу. – Ты про тушёнку, да?

Угрх начал трясти здоровенной башкой:

– Да-да, про неё. В баночках такая. Есть?

Я снова кивнул.

– А дашь одну? – не спросил, а взмолился Угрх, насколько это возможно с его видом.

Я кивнул. Тушёнки у меня много. Целая коробка. Если отдать одну, то не убудет.

Сходив в машину, я с трудом добрался до тушенки и вытащил две банки, не забыв заодно заглушить двигатель. Вернувшись, протянул обе банки разумному медведю. Довольно зарычав, он схватил тушёнку. Одна банка тут же отправилась в пасть. Мощные жевательные движения и звук сминающейся жести. За несколько секунд тушёнка была разжёвана и съедена. Следом судьбу первой банки повторила вторая.

Я не знал, что сказать. Просто стоял с открытым ртом и смотрел на медведя. Он, будто смутившись, спросил:

– Что?

– У меня открывашка есть… – ответил я. – Ещё ножом открыть можно было… напильником, на худой конец…

– А-а-а, ты об этом? – удивился Угрх, утирая пасть когтистой лапой. – Всё нормально. Железо хорошо усваивается, и с ним вкуснее. Полезнее!

Это меня добило. Заметив небольшой чурбачок, я сел на него. Такое надо обдумать. И кофейку заварить. Не каждый день подобное испытаешь.

***

Сидел я минут пять. Сидел, смотрел на огонь и думал. Разумный медведь-отшельник, живущий в огромной пещере. И что он тут забыл? На контакт идёт бодро. Задаёшь вопросы – отвечает. Почему бы не пообщаться и не узнать у медведя что-нибудь новое об этом мире? Стоит попробовать.

Я встал и отправился в машину за кружкой и банкой растворимого кофе. Угрх спросил:

– Хочешь пить?

– Не то чтобы пить, – ответил я. – Это, скорее всего, для удовольствия. Кофе. Что-нибудь слышал о нём?

– Видел, слышал, нюхал, пил, – быстро сказал Угрх. – Не понравилось. Вредно. Для сознания и тела вредно. Лучше пить отвары. – Он указал на чайник. – Попробуешь?

– Не отравишь? – поинтересовался я.

– Полезно! – утвердительно ответил Угрх.

– Ну, раз полезно, то попробую твой отвар, – согласился я, но за кружкой всё же сходил.

Угрх взял чайник когтистой лапой и наполнил мою алюминиевую кружку до половины какой-то тёмно-зелёной тягучей жидкостью. Понюхав, я нашёл отвар приятно пахнущим. Мятно-сладковатый запах с примесью чего-то терпкого, но этого терпкого совсем немного. Впрочем, в отварах я не силён.

– Много нельзя, – уточнил Угрх. – Опьянение будет. Весёлым станешь. Немного можно. Чуть повеселеешь, силы появятся, лёгкость, и голова хорошо будет думать.

– Сейчас узнаю, – сказал я и сделал глоток мутно-зелёной жидкости. На вкус она оказалась сладковатой. По сути обычный чай из лесных трав. Правда, густой. Пьётся приятно. Осушив кружку, понял, что хочу еще. Спросил: – Больше точно нельзя? Понравился мне твой отвар, Угрх.

– Нельзя, – повторил медведь. – Быстрое привыкание. Уснёшь. Надолго уснёшь.

– Нельзя так нельзя, – согласился я и вытащил из кармана шоколадный батончик. Предложил медведю, но он замотал головой. Ну и ладно, мне больше достанется.

Когда батончик был съеден, возникла проблема утилизации упаковки. Угрх показал на костёр и сказал:

– Сожги. Огонь заберёт. Мусорить не нужно. Вы, люди, грязные существа. Там, где вы, много мусора. Неправильно. Нехорошо.

Я почувствовал приятную лёгкость, разливающуюся по телу. Незначительная головная боль, на которую старался не обращать внимания, улетучилась. Готов бегать и прыгать. Готов бежать навстречу приключениям. Хорош отварчик, не поспоришь!

– Сожги мусор! – потребовал Угрх.

Я послушно выбросил обёртку от батончика в огонь. Она быстро съежилась и сгорела.

– Так лучше, – кивнул Угрх.

– А в котелке у тебя что? – поинтересовался я. Отвар пробудил много любопытства. Излишне много.

– Еда, – ответил медведь. – Хочешь?

– А можно?

Угрх коротко рыкнул и ответил:

– Мы почти одинаковые. Слишком похожи внутри. Можем есть одну пищу.

– Тогда давай! – согласился я и рванул в машину за тарелкой. Уже в салоне Тойоты решил прихватить с собой походный стульчик. Всяко лучше, чем на чурбаке.

Угрх, потрогав котелок, покачал головой и поставил его на огонь, предварительно пошурудив брёвна когтями. Ловкости, с которой он это проделал, можно только позавидовать. Поленья легли так, что котелок встал на них, как на плитку. Не так прост медвлюдь!

– Грею, – уточнил он. – Можем поговорить.

– Давай, – согласился я и задал один из подготовленных вопросов: – Угрх, ты отшельник, верно? Почему?

– Одинокий, – басисто ответил медведь. – Нет семьи. Все погибли.

Мне стало не по себе. Ну и вопросец задал.

– Не смущайся, – сказал Угрх. – Всё нормально. Это было давно. Мою семью и племя убили люди.

У меня отвисла челюсть. Осторожно спросил:

– Такие, как я?

– Другие, – ответил Угрх. – Плохие люди. Из твоего дома. Убивали ради развлечения. Истребили много таких, как я.

– А ты? – тихо спросил я. – Как ты выжил?

– Я не знал, Никита. Не был дома. Был в другом племени. Когда вернулся, от моего племени ничего не осталось. Люди убили всех. Головы и лапы отрезали. Боль. Мне было очень больно.

– Поэтому ты стал отшельником, Угрх?

– Нет, – грозно ответил медведь. – Сперва я нашёл всех людей и убил их. Потом нашёл своё племя и освободил их. Предал огню. После стал отшельником. Таков закон. Я не уберёг…

Я не нашёл, что ответить. Человек жесток. Отродье, отправленное в этот мир, очень жестоко. Убивать ради развлечения – нормальное явление для людей. Представляю, что Угрх сделал с теми, кто убил его племя. И с теми, у кого были части тел его племени. Поделом! Уверенно говорю, что поделом!

– И как ты живёшь после этого? – спросил я. – Как ты относишься к людям?

– Ты о ненависти? – вопросом ответил Угрх. – Её нет. Все, кто виноват, заплатили за это. Есть плохие люди, а есть хорошие. Я не настолько слеп, чтобы не видеть столь очевидных вещей. Ты хороший. Добрый.

– Спасибо, Угрх, – улыбнулся я.

– Еда согрелась, – медведь снял с огня котелок и взял мою тарелку. Наполнив её из котелка, протянул мне. – Ешь, Никита.

Я понюхал содержимое: пахнет вкусно. Много пряностей, но и некий мясной аромат присутствует. Помимо бульона, в похлёбке были кусочки не то овощей, не то мяса. Или того и другого одновременно. Мало света, чтобы всё подробнее разглядеть.

Съев одну ложку похлёбки, нашёл её вкусной. Кусочки – это мясо и что-то, напоминающее по вкусу земную картошку, но более твёрдое. Единственное, чего не хватает, это соли. Проблема была решена походом в машину. Увидев баночку из-под таблеток, наполненную солью, Угрх недовольно покачал головой и сказал: «Вредно!». Я не стал спорить. Соль вредна, но тут именно тот момент, когда без вреда для организма просто никак. Да и вред этот не такой уж большой. Бутылка водки повреднее будет.

Доев, я попросил добавки. Угрх без лишних слов наполнил тарелку. Добрый он медведь. Хороший. Закончив есть, я поблагодарил за угощение и решил задать следующий вопрос:

– Угрх, ваш мир, он опасен? Для меня всё в новинку. Расскажи, как вести себя.

– Опасен, – ответил медведь. – И самый опасный в нашем мире – это человек. Он указал на мой пистолет, который давно перекочевал в кобуру на поясе. – Оружие. Человек убивает на расстоянии. Убивает просто так.

– А хищники? – удивился я. – Иногда приходится защищаться.

– А я хищник? – спросил Угрх. – Не всегда хищник нападает первым. А если нападает, то защищает свой дом. Вот ты пришёл в мой дом, – он показал лапой на пространство пещеры, – но я не убил тебя. А мог убить. Я добрый. Если злые придут в твой дом, не убьёшь? У хищников тоже есть дом. Место, где он обитает. И хищник должен есть. Некоторые едят много и постоянно. Только человек убивает для развлечения.

– Я тебя понял, Угрх. Значит, ваш мир опасен. Опасен так же, как и родной мой…

Потом я спросил о выходе из пещеры и узнал, что он будет через два километра. Также Угрх рассказал, что мне повезло попасть в один из малообитаемых районов его мира. Большего я расспрашивать не стал. Помешала навалившаяся тоска. Похоже, что действие чудо-отвара всё-таки закончилось. Тоска пришла тяжёлая. Тоска по дому. Подарив разумному медведю ещё три банки тушёнки и тем самым обрадовав его, я решил продолжить путь.

***

Пещера закончилась. Я ожидал, что увижу просвет, но его не было. Всё оказалось проще: ночь!

Стоило уточнить у разумного медведя время суток. Знал бы, переночевал в его компании. Всяко безопаснее. Что ж, придётся ехать ночью. Не зная, куда и зачем. По ходу движения разберусь.

Повезло, что пещера начинается у подножья горного массива, уходящего куда-то в вышину. Тяжёлые тучи и мрак не дают увидеть, где таятся вершины гор. От подножья гор начинается могучий лес гигантов-деревьев, стволы которых в диаметре насчитывают не менее четырёх-пяти метров. Ровные стволы заканчиваются пушистыми кронами на высоте примерно ста метров. Лес кажется игрушечным. Большим, но игрушечным. Так не бывает. По крайней мере, на земле.

Тойота с трудом спустилась к лесу по камням. Пришлось нехило вспотеть. Один раз, переезжая пологий валун, чуть не опрокинул машину на бок. Постепенно камни сменились рыхлой податливой почвой. Проехав метров пятьсот, я достиг первых деревьев. Эх, сейчас бы взлететь и посмотреть, как далеко простирается лес. Судя по размеру деревьев, лес занимает гигантскую площадь.

Остановившись у ствола могучего дерева-гиганта, заглушил мотор, выключил фары, взял в руки автомат и вышел на улицу. Тишина.

Ни пения птиц, ни шуршания зверей, ни каких-либо других звуков. Жутковато.

Ботинки неглубоко продавливают податливую почву. Включив фонарь, я понял, что всё вокруг усыпано слежавшейся хвоей. Деревья – дальние родственники земного кедра, секвойи или сосны. Скорее всего, первого, больно кора похожа. Хвойные иголки солидные, чуть длиннее ладони. Проехав по ним, Тойота оставила заметный след. При всём желании не замаскируешься. Странно, но в лесу нет других растений, кроме кедров-гигантов. Даже мох на мощных корнях не растёт. Не в хвое ли дело? Слежавшаяся и медленно перепревающая, она стелется сплошным одеялом, не давая растениям и подлеску шансов. Интересно, сколько лет этому лесу? За пару сотен так не вырастешь. За одну-две тысячи лет – поверю.

Углубившись в лес, понял, что кроны деревьев создают такую плотность, что свет через них почти не пробивается. Сложно сказать, есть ли в этом мире луна. Там, у подножья гор, её не было. Может быть, всему виной тучи. А может, просто не существует она.

Стрелка топливного бака пока не сдвинулась, и это радует. Запас топлива и, соответственно, хода, у Тойоты Сурф приличный. Пару тысяч километров на имеющейся солярке точно отмахаю. Каким бы большим ни был лес, но он когда-нибудь кончится.

Сперва я ехал не более двадцати километров в час, опасаясь встретить какого-нибудь опасного представителя местной фауны. Спустя час немного осмелел и поднял скорость до тридцати километров в час. Ехать по хвойной подушке одно удовольствие. Машина плывёт. Единственный минус: топливо расходуется на порядок больше, чем по твёрдому покрытию, но зато ни кочек, ни ям. Может, они и попадаются, но подвеска и хвойная подушка всё сглаживают. Странно, что нет лесной живности. Хотя бы какая-нибудь белка повстречалась. Или енот. Местные, конечно. Большие и злые!

Проехав ещё пару часов и не увидев рассвета, остановился на привал. Выходить из машины и разводить костёр не стал. С кострами в этом лесу вообще никак. Брось спичку и пожар будет страшенный. Главное, чтобы от выхлопной системы ничего тлеть не начало. Будет мне тогда скоростное сафари.

Вскрыв один из сухпайков и немного перекусив, продолжил путь. Чувствуется, что ехать придётся долго. Очень долго.

***

Рассвет пришёл постепенно. В определённый момент я понял, что вижу гораздо дальше, чем светят фары. Открыв окно и высунув голову, понял, что там, выше крон деревьев, уже утро. Как и ожидалось, хвоя не пропускает свет. Точнее, пропускает, но не весь. Спустя минут тридцать надобность в световых приборах отпала. Одновременно с этим ожил лес. И не просто ожил. Закипел!

Грызуны, их несчитанное множество. Хвойная подушка местами просто вибрирует от их количества. Похожие на джунгарских хомячков зверьки, только большего размера, с кошку примерно, пищат и носятся, так и норовя попасть под колёса Тойоты. Кто знает, может, и переехал случайно кого-нибудь. Тут уже ничего не поделаешь.

Второй вид обитателей леса – тоже грызуны. Эти похожи на земных белок, только размером больше и вариантов расцветки поболее. Черные, белые, коричневые, серые, а также черно-серые, бело-коричневые, серо-белые и так далее. Разноцветных белок не меньше, чем хомяков, но они под колёса не лезут. Либо сидят на корнях деревьев, либо дерутся между собой, либо показывают способности лазать по вертикальным стволам деревьев так ловко, что любая кошка позавидует.

Кстати, о кошках! Два раза встречался зверь, напоминающий земного ягуара, только странного окраса. Какой-то пурпурный, с блёстками. Красивый и грациозный. Роста невысокого, метр с небольшим, и длинный, метра четыре, не меньше. Хвост длинный и толстый, аналогичной расцветки, типичный кошачий, неспокойный. Второй раз этот зверь повстречался примерно через час. Но, кажется, это был уже другой зверь. Не пурпурной с блестками расцветки, а цвета лаванды, но также с блестками. Приблизиться к себе он не позволил. Расстояние сократилось до метров двухсот, и кошка сорвалась с места. В несколько прыжков она достигла дерева и пропала. Подъехав ближе, я, не выходя из машины, пытался найти следы, но их не было. Хорошо маскируется при такой-то расцветке. Профессионально.

Встречались и какие-то поросята. Стадо особей тридцать. С виду свиньи свиньями. Вьетнамские, вислобрюхие. Увидев машину, стадо с визгом умчалось в сторону. При желании можно сделать шашлычка. Жаль, приправы и угля не прихватил.

Я ехал, ехал и ехал, а лес и не собирался кончаться. Только один раз встретилась поляна. Большая и круглая. Метров триста в диаметре, не меньше. Поросшая высокой, по пояс, жёсткой и острой, как осока, травой. Совершив короткую вылазку из уютного салона Тойоты и порезав о траву палец, решил не испытывать судьбу и продолжить путь. Та, изящной расцветки, кошка наверняка умеет не менее изящно убивать. Не хочется давать ей такой возможности. Буду ехать. Куда-нибудь да приеду.

Красавец олень показался вдали. Он медленно вышел из-за огромного дерева и остановился. Я остановился в свою очередь. Нас разделяют не более ста метров. То, что это олень, нет никаких сомнений. Да, не земной, иной, но всё же олень.

Высокий, метра три, если мерить по холке. Тонкие стройные ноги. Огромные рога светятся нежно-розовым. Интересно, какие процессы создают люминесценцию? Медного цвета шкуру украшают золотистые, овально-круглой формы пятна. Зверя можно назвать прекрасным. Охотиться на такого мне не позволит совесть. Нет, наша планета не может похвастаться такими красотами. Этот мир, Иной мир, изящнее нашего. Во всех проявлениях.

Олень стоял, и я смотрел на него. Решил залезть в энциклопедию фауны и нашёл данного представителя местного животного мира в разделе травоядных животных. Зовётся он медным оленем. Или пятнистым золотым. Кто-то называет его розоворогом. Животное считается условно опасным. На агрессию отвечает агрессией. Сильный, способен рогами перевернуть средних размеров внедорожник. Вес взрослой особи начинается от восьмисот килограммов (безрогие самки) и заканчивается отметкой в полторы тонны (преклонного возраста самцы). Рога, имеющие люминесценцию, после смерти животного теряют её в течение нескольких дней. Рога у оленей на всю жизнь. Сбрасывать рога, как наши земные олени, представители данного вида не умеют. Порой ломают, это да. Растут рога долго, всю жизнь оленя, учитывая, что живёт он в среднем немалые полсотни лет.

В целях интереса также нашёл в энциклопедии упоминание о той самой пурпурно-блестящей кошке. Зовут её лавандовой пантерой, потому что окрас цвета лаванды самый популярный. Зовётся ещё пурпурной, но реже. Встречаются чёрные, но редко. Слишком редко. Черные, как и остальные, тоже блестят. Хищная, что неудивительно. Травоядных кошек я не встречал. Хотя однажды встречал кота-вегана, но подсажен на растительную пищу он был не по своей воле. Просто его хозяин-веган законченный дебил. Кот-веган при любой появлявшейся возможности старался жрать мясо. Мясом он считал мух, пауков и других насекомых. Увы, но другого мяса в квартире не было.

Отвлёкся, вернусь к пурпурной пантере. Хищная и опасная. Быстро бегает, хорошо маскируется, невзирая на окрас, и отлично лазает по деревьям. К человеку относится лояльно. Нападает, только если зайдёшь на её территорию, и то при условии наличия котят. Типичная земная кошка. За котят порвёт любого. Размером пантера немного превосходит земного амурского тигра. Чуть выше, немного длиннее и более стройная. Весит от двухсот пятидесяти до трехсот пятидесяти килограммов. Крупная кошечка, ничего не скажешь. На земле самым крупным представителем кошачьих является Амурский тигр. Эта поболее будет. И это не самая крупная из кошек, которых можно встретить в этом мире.

Энциклопедия флоры дала подробное описание места, в котором нахожусь. Зовутся данные деревья лиственницами, потому что имеют особенность раз в год сбрасывать хвою. Какого-то другого названия придумано не было. Всё-таки названия давали люди, земные люди, и это многое значит.

Лес, где нахожусь, зовут мёртвым. Мёртвый, потому что в ночное время суток он умирает. Встретить зверька ночью в мёртвом лесу верх удачи. Самое главное, и это безусловно, ночью в мёртвом лесу относительно безопасно. Относительно, потому что для человека опасность представляют не только местная флора и фауна, но и такой же, как он, человек.

***

С момента наступления рассвета прошло почти двенадцать часов. Интересно, длина суток в этом мире такая же или отличается от привычных земных? Выясню потом.

Изрядно проголодавшись, решил остановиться и перекусить. Или полноценно пообедать. Остановившись и открыв окно, услышал звуки, напоминающие стрельбу. Стрельбу очередями. Решил проверить.

На поиск источника звука ушло почти полчаса. Стреляют редко. В итоге, проехав километра три-четыре, я наткнулся на разбитый в лесу палаточный лагерь, возле которого стоит темно-синий Land Rover Defender. Серьёзный такой, подготовленный для бездорожья и при этом совсем новый. Багажник на крыше загружен до отвала. Вот и первые люди. Не думал, что увижу братьев по разуму так скоро.

Две палатки, зелёная и оранжевая, стоят рядом друг с другом. Недалеко от палаток расчищено место для костра. Между костром и палатками стоит разложенный походный столик и стульчики вокруг него. Стульчиков четыре.

Видимо, услышав или увидев меня, жители лагеря в составе четырёх человек собрались в кучу и начали энергично махать. Мужик за сорок в лесном камуфляже; полноватая тётка тоже лет сорока, одетая в белый спортивный костюм; парень лет двадцати в камуфляжных штанах и белой футболке с немецкой винтовкой G36 в руках, и вполне симпатичная рыжая девчонка в коротких белых шортиках и розовой футболке. Вот и вся компания.

Я остановился рядом с дефендером, заглушил мотор и вышел. Автомат брать не стал. Хватит пистолета в кобуре. Компания не выглядит агрессивной. По мордам точно не наши. Иностранцы. То ли немцы, то ли англичане. Возможно, и американцы. Так сразу и не скажешь.

– Hello! – воскликнул на английском мужик в костюме и, сделав шаг, протянул мне руку.

Английским владею. Не скажу, что хорошо, но вполне нормально, чтобы без особого труда поговорить с иностранцами.

– Привет, – уже на английском ответил я.

– Русский турист? – удивился мужик. – Я Майкл. Это Джордж, Кара и Кейли. Мы тоже туристы!

Я вроде не согласился с тем, что турист, ну да ладно. По сути так и есть. Хотя, точнее будет переселенец. Майкл, видимо, глава семейства. Кара, полноватая тётка, его жена. Джордж, скорее всего, сын, потому что сильно похож. А вот Кейли, наверное, девушка Джорджа. На англичанку она точно не походит. Семейство походит, а она нет. Скорее всего, ирландка. Больно уж рыжая и немного веснушчатая. Была у меня давным-давно подружка ирландка. В Сирии познакомились. Гуманитарной помощью занималась. Ох, и огонь девица! Во всех смыслах огонь. Жаль, подорвали их машину на выходе из зоны боевых действий одни нехорошие типы. После мы от этих типов ничего не оставили.

– Турист, – ответил я. – Русский.

– Недавно здесь? – спросил Джордж.

Я кивнул.

– Здесь красиво, – улыбнулась Кара. – Хорошая природа!

– Вы из Англии? – предположил я.

– Да-да, – закивал Майкл. – Мы из Англии!

В метрах пятидесяти, у ствола дерева, зашуршал в хвое один из представителей местной живности. Тот, что похож на джунгарского хомяка, только больший по размеру. Джордж, резко развернувшись, нашёл источник звука и от души полил его из штурмовой винтовки.

Я успел открыть рот и ослабить мощность звука, но всё же в ушах немного зазвенело.

– Джордж! – рявкнул Майкл. – Хватит стрелять!

– Да-да, – хмурясь, согласился я. – Хватит стрелять по бедным хомячкам. Это не игрушки.

Джордж, непонятно выругавшись и злобно посмотрев на отца, решил нас покинуть и отправился посмотреть, удалось ли кого-нибудь убить. Не удалось, даже мне понятно. Выше стрелял. В ствол дерева все пули ушли.

– Как вас зовут? – с видимым интересом спросила Кейли. Везёт мне на ирландок. Я бы не прочь познакомиться с ней поближе.

– Ник, – с улыбкой представился я.

– Ник – сокращённое от Николас? – удивилась Кара.

– Сокращённое от Никита, – сказал я.

Меня пригласили за стол и налили чаю. Не отказался. Хотел угостить туристов собственными припасами, но они отказались. Также были предложены свиные стейки. Отказываться было грех.

Муж Майкл и его жена Кара, а также, возможно, их будущая сноха, смотрели на то, как я ем, не рискуя задавать вопросы. Вопрос решил задать я:

– И давно вы тут?

– Давно, – ответил Майкл. – Уже три дня.

– А день тут какой? – решил уточнить я.

– Длина суток почти как у нас, но немного длиннее, – ответил глава семейства. – Мы еще не разобрались. Узнаем, когда домой вернёмся.

– Вернётесь домой? – удивился я.

– Ну да, – кивнул Майкл. – Мы сюда на неделю. Первый раз.

То ли я дурак, то ли… Интересное кино получается. Вариантов два. Первый: меня обманули, и есть возможность вернуться обратно. Второй: обманули англичан. Сейчас узнаю.

– Майкл, – начал говорить я. – Вам разве не сказали, что обратного пути нет? Кто вас сюда отправил, и как вы узнали о существовании этого мира?

Майкл и Кара заулыбались. Ответила Кейли:

– Выход есть, Ник. Портал мы откроем сами.

– Ага, – с долей скептицизма ответил я. – Кто вам такое сказал?

– Мой брат, – начал рассказывать Майкл, – постоянно перемещается в этот мир, чтобы отдохнуть. Советовал и мне. У нас общий бизнес. Брат одинокий, нет у него семьи. Раньше я не верил, но однажды решил согласиться. Как видишь, мы здесь. Отправившие нас сюда люди дали нам устройство, при помощи которого мы сможем вернуться обратно. Не пугай меня, Ник.

– Сто лет не собирался, – по-русски сказал я, уже понимая ситуацию. Обманули не меня. Обманули их.

– Что? – удивился Майкл.

– Не собирался пугать, – снова перешёл на английский я. – Майкл, можешь показать мне устройство?

– Конечно! – вскликнул он и, сорвавшись с места, умчался к машине. Вернулся спустя минуту с каким-то черным прибором в руках. Все надписи то ли на китайском, то ли на японском. Скорее всего, первое.

– Этот прибор открывает портал, – сказал Майкл и протянул мне коробку, размером не превосходящую булку хлеба. – Только не нажимай ничего. Надо по инструкции делать.

– Не собирался, – ответил я и взял коробку. Понять, что это бутафория, много ума не нужно. Лёгкая коробка и какая-то неопрятная. Только до ужаса наивные люди могли купиться на подобное. А братец у Майкла тот еще пройдоха. От братца избавился и от его наследника. Весь бизнес себе отжал, и притом без кровопролития. Пропали без вести!

– Откроешь портал? – попросил я, вернув Майклу коробку. – Или не откроешь? Попробуй.

Англичане и ирландка посмотрели на меня с опаской. Вернулся Джордж, увидел лица родных и подруги. Спросил:

– Что-то случилось?

– Ничего, – успокоил сына Майкл и вытащил из кармана сложенный во много раз листок. Развернув его, посмотрел на меня как на идиота. Хотя, по сути, сам идиот.

– Пусто? – усмехнулся я.

Майкл кивнул. Просидев несколько секунд, он размахнулся и приложил коробку об колено. Она, естественно, разрушилась, тем самым подтвердив, что является бутафорской. Просто пустая коробка из пластика с множеством переключателей и кнопочек снаружи.

Дальнейшее было ожидаемо. Семейство осознало масштаб проблемы, в которой оказалось, и начало бегать и кричать. За короткий промежуток они успели по несколько раз переругаться и даже почти подрались. Виноватым во всём признали Майкла. Потом сложили цепь событий воедино и поняли, что главный виновник – некий Альберт (ударение на «А»), брат Майкла. Далее главой семейства было принято решение уехать. Куда и зачем пока не ясно. Следующие решение, которое приняла Кара, дало понять Кейли, что она в данной ситуации лишний рот и вообще обуза. Удивительно, но Майкл и Джордж Кару поддержали. Кейли, стоя со слезами на глазах, смотрела на меня умоляющим взглядом. А я что? Ничего. Просто везёт мне на ирландок.

В течение получаса семейство англичан поспешно собиралось. Загрузив все пожитки в Дефендер, они уехали в направлении, с которого совсем недавно приехал я. Молодцы англичане. Хотя бы девочка-ирландка выживет. Со мной у неё явно больше шансов, чем с ними. Загнутся англичане. На сто процентов уверен.

– Хватит хныкать, – требовательно сказал я. – Радоваться должна, а не слёзы пускать.

Кейли мгновенно замолчала и захлопала большими зелёными глазами. Так намного лучше.

Осмотревшись, я нашёл место недавнего лагеря вполне обжитым. Двухметровый квадрат очищен от слежавшейся хвои, и в его центре горит костёр. Две алюминиевых рогатки и перекладину англичане забрали с собой. Ничего, у меня свои есть. Скоро стемнеет, и можно смело разбивать лагерь. Поесть приготовить, чайку вскипятить, музыку послушать.

– Ты куда-нибудь торопишься? – спросил я у Кейли.

Она замотала головой. Я улыбнулся:

– И я не тороплюсь. Значит, до утра здесь пробудем, а с рассветом продолжим путь. Только скажу сразу: палатка у меня одна. Либо в ней вместе спим, либо ночуешь в машине. Поняла?

Кейли кивнула. Дар речи что ли потеряла? Или шок не прошёл? Разберемся.

В первую очередь я занялся поиском дров. Оказывается, это довольно сложное занятие. Пока ехал по лесу, много раз видел массивные сучья, отвалившиеся от огромных стволов. Поваленных или засохших деревьев не видел ни разу. Странно.

Кейли, побоявшаяся остаться в одиночестве, вызвалась отправиться на поиски дров вместе со мной. Минут тридцать слонялись по лесу и чуть не заблудились, но набрели на свои же следы и почти вернулись к машине. Увидев Тойоту, я остановился и задумался. Кейли, видимо, осмелев, спросила:

– Мы что-то ищем?

– Да, – кивнул я. – Дрова ищем.

– А у Хардманов дрова с собой были, – осторожно прошептала Кейли.

– Буду я еще дрова с собой возить, – буркнул я. – Пошли к машине, сейчас что-нибудь придумаю.

Проблему питания костра решил с помощью коры. Обтесав топором одно из деревьев, бросил кору в костёр и понял, что горит она отлично. Дымновато и с запахом смолы, но это уже не изменишь. Хвойные деревья ведь. Смола у них везде.

В том месте, где стесал кору, начала собираться смола. Спустя какое-то время эта смола застыла и стала похожей на желтоватое стекло. Интересно. Наша, земная, так не умеет. Нужно взять на заметку. Вместо эпоксидки вполне сгодится.

На организацию временного лагеря ушёл час, большее время из которого я перекладывал вещи из машины на улицу и обратно в машину. Следующее, что сделал, приготовил ужин. Макаронно-картофельную похлёбку с тушенкой и котелок свежезаваренного чая со сгущенным молоком. В роли стола выступил ящик с патронами. Привилегию сидеть на походном стульчике отдал Кейли. Самому пришлось сидеть на чём придётся.

Распробовав похлёбку, нашёл её вполне удачной. В лесу еда всегда вкусная получается, чего не скажешь о приготовленной в квартире. Строго посмотрев на Кейли, я сказал:

– Ешь.

Девушка осторожно взяла тарелку с похлёбкой и алюминиевую ложку. Незаметно понюхав, начала есть. Спустя несколько минут тарелка опустела.

– Понравилось? – с улыбкой спросил я.

Девушка энергично закивала и жестом попросила добавки. Похоже, что она побаивается меня.

– То-то же, – сказал я. – Это тебе не английскую требуху жевать. Русский солдатский супчик!

Добавку Кейли съела с меньшим энтузиазмом. Чай со сгущённым молоком ей тоже понравился.

– Сколько лет-то тебе? – поинтересовался я, устав молчать.

– Двадцать один, – тихо ответила Кейли.

– Мне тридцать четыре. Староват.

– Не старый, – улыбнулась Кейли. – Ты русский солдат?

– Был, – сухо отозвался я. – Сейчас уже не солдат. Уже несколько лет не солдат.

– Ты солдат, – уверенно поставила вердикт ирландка.

– Пусть будет по-твоему, – согласился я.

– Мы умрём? – неожиданно резко спросила Кейли и задрожала.

– Почему? – удивился я. – Умирать не собираюсь. Да и тебе не дам. Всё будет хорошо.

Мои слова успокоили девушку. Решив, что пора заканчивать посиделки у костра, показал на палатку и сказал:

– Спать пора. Ты где спать будешь, в палатке со мной или в машине?

– В палатке… – растерялась Кейли. – Или в машине… я боюсь…

– Боишься спать одна или боишься спать со мной? – уточнил я.

– Одна… с тобой боюсь… страшно…

Я тихо рассмеялся:

– Меня можешь не бояться. Не насильник, не обижу. Хочешь спать со мной, спи. Одеял у меня два. Даже три, точнее. Ночи здесь не холодные, так что не замерзнем. В общем, выбирай сама…

Спать мы легли в палатку. Как положено, я сперва занялся безопасностью. Даже если в энциклопедии написано, что в мёртвом лесу ночью безопасно, то обольщаться не стоит. Появление агрессивных двуногих никто не отменял. Люди, они ведь коварные. Расставив несколько растяжек, на установку которых ушло более получаса, я пришёл в палатку и лёг спать рядом с заснувшей уже Кейли. Девушка уснула в позе эмбриона, с головой укутавшись в одеяло. Пролежав с открытыми глазами почти час и думая о новом мире, я не заметил, как уснул.

***

Проснулся в объятьях Кейли. Видимо, всё-таки замёрзла и на автоматизме прижалась к чему-то более тёплому. Точнее, к кому-то. В отличие от неё, я лёг спать в одних трусах. Так теплее, если кто не в курсе. Осторожно освободившись от объятий ирландки, выбрался из палатки.

Лес молчалив и темен. Лес ещё не проснулся. Я же, наоборот, бодр и свеж. Решил не одеваться, а сделать зарядку. Новый мир, безусловно, требует хорошей физической формы.

Набрав коры, развёл костёр и поставил подогреваться чайник и вчерашнюю похлёбку, а затем решил снять растяжки.

Кейли проснулась к завтраку. Жаль, что не умеет по-русски говорить. Балякать на английском порядком устал. Не профи я. Любитель.

Сделав все дела, мы собрали пожитки, сели в машину и продолжили путь. Интересно, когда этот лес закончится? Надоел уже.

Часа три пути прошли в полном молчании, а затем мы увидели интересную картину. Небольшого кабанчика, того самого, похожего на вьетнамского вислобрюхого поросёнка, килограммов двести – двести пятьдесят весом, заловила лавандовая пантера. Стадо поросят численностью в тридцать-сорок особей свалило на безопасное расстояние в сторону и наблюдает, дружно похрюкивая. Кабанчик, трепыхающийся в лапах лавандовой пантеры, верещит на всю округу.

– Какая красивая кошечка! – восхитилась Кейли. – Блестящая!

– Ага, – согласился я. – Блестящая и опасная. Сейчас кое-что попробую. Авось мясом обзаведёмся. Всяко лучше тушёнки.

Включив передачу, я погнал прямо на лавандовую пантеру и орущего в её лапах поросёнка. Кошка добычу не выпустила. Разжала челюсти и зашипела на стремительно приближающегося врага, продолжая передними лапами удерживать поросёнка и прижимать его к земле.

Я нажал на сигнал. Мощный гул полетел по лесу. Стоящие вдалеке поросята решили не испытывать судьбу и свалить. Лавандовая пантера на звук пневматического сигнала ответила злобным мярганьем.

– Она не боится, – почти крикнула Кейли. – Ты её давить собрался?

Я покачал головой. Давить кошку точно не стану. Только напугаю. Уже заметно, что она боится.

Когда до лавандовой пантеры осталось метров пятьдесят, она решила действовать. Мощные челюсти сжались на шее поросёнка. Рывок, затем прыжок и кошка оказалась рядом с мощным деревом, при этом не выпустив добычу. Сильна! Почти с равным своему весом прыгает.

Ещё один прыжок и когти вцепились в дерево. С верещащим поросёнком в зубах пантера начала карабкаться по стволу дерева вверх.

Я остановил машину и высунул голову из окна. Метров десять пантера преодолела достаточно бодро, а затем начала уставать. Кора, отдираемая мощными когтями, посыпалась вниз.

Преодолев отметку в тридцать метров, пантера окончательно устала. Уже почти не издающий звуков кабанчик был выпущен и рухнул на землю рядом с мощным стволом дерева. Потеряв добычу, пантера с лёгкостью продолжила подъём. Спустя десять секунд с трудом различал её в кроне дерева, а затем она пропала совсем. Наверняка затаилась. Ничего, кошечка, потерпи минут двадцать, и всё будет.

Выбравшись из машины, я добил кабанчика выстрелом из «Сайги-12» в голову. Тяжёлая свинцовая пуля сделала дело на отлично. Ни капли не пожалел, что прихватил с собой гражданские стволы.

Разделывать кабанчика тщательно не стал. Выпустил кровь, подождал минут десять и приступил к вырезанию самых аппетитных частей. Шкура оказалась слишком прочной. Есть вероятность, что мясо будет непригодным в пищу. Вонючим, если проще сказать. Сам кабанчик вроде не пахнет. Молодой ещё.

Отрезав немного шейной части и кусок от задней ляжки, я сложил мясо в небольшое ведёрко, тщательно просолив его. До вечера не протухнет точно.

Отъехав от кабанчика метров на сто пятьдесят, увидел возвращение лавандовой пантеры. Не ошибся, значит. Ждала. Спасибо тебе, кошечка. Я самую малость взял. Тебе такую тушу всё равно не съесть.

– Ты другой, – сказала Кейли спустя несколько минут после того, как мы продолжили ехать. – Не такой, как Хардманы.

– В чём другой? – заинтересовался я.

– Во всём, – ответила ирландка. – Если бы охотились Хардманы, Майкл или Джордж, то они бы убили всю стаю свиней и кошку тоже. В целях развлечения. Они даже хомяков местных убивали. Просто ради интереса. Ты не любишь убивать. Не убиваешь просто так.

– Наубивался в своё время… – по-русски пробормотал я и на английском добавил: – Не люблю убивать просто так. Плохо это.

– А Хардманы, Ник, они выживут? – тоскливо спросила Кейли.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Вряд ли. Шансы есть, но маленькие. Повезёт – выживут. Не повезёт – сама понимаешь…

***

Лес наконец-то закончился! Я уже и не ожидал, что когда-нибудь увижу просвет. Монотонная однообразная поездка среди одинаковых деревьев просто осточертела. Но вот он, заветный выход. Или выезд, так точнее.

– Там конец леса! – радостно воскликнула Кейли.

– Вижу, – кивнул я. То, что лес кончается, увидел метров семьсот назад. Ненаблюдательна Кейли.

Мы выехали к огромному полю. Умеренно повышающееся, оно теряется где-то на горизонте. Слева, слишком далеко, видны горы. И это, похоже, те самые горы, от которых я начал свой путь. Видимо, всё-таки сбивался с маршрута по мере движения. Ну а как по-другому? Компас у меня есть, но он отказывается работать. Почему, пока не знаю. Может, слишком много железа в земле, а может, проблема в чём-то другом. Разберёмся.

Блин, за пару дней накопилось столько нерешённых задач, в которых нужно разобраться, что я запутался. Похоже, что во всех не разберусь.

– А ты знаешь, куда нам ехать? – спросила Кейли, всматриваясь в горизонт.

Я покачал головой и остановил машину.

– Нет, Кейли. Куда ехать, мне неизвестно. Но раз взяли направление, будем его придерживаться. Авось куда-нибудь приедем. Нам бы реку найти или озеро какое.

– А зачем? – удивилась ирландка.

– Затем, что возле воды обычно селятся люди, – ответил я. – Или нелюди. Медвлюди всякие и им подобные, если такие бывают.

Кейли, видимо, не поняла, о чём я сказал. Мы вышли из машины. Поле покрывают самые разные травы. Некоторые похожи на земные, а других я не встречал. К примеру, клевер в этом мире почти такой же, как и у нас. Тимофеевка местная сильно земную напоминает. Зверобой прямо один в один. Донник крупноват в сравнении с земным. И пчёлы, опыляющие его, тоже крупноваты. Раза в полтора больше земных.

Немного погуляв по полю, нашёл цветы, похожие на земные васильки. Встретил небольшую плантацию Иван-чая нежно-розового цвета. Вдали видны массивные заросли, идущие полосами. Трава напоминает луговой костёр. Высоченный, как и водится. Погремок и мышиный горошек один в один земные. Одуванчик крупноват и с незначительной синевой. На этом мои познания в травах закончились, и я перешёл к насекомым.

Жуков, всяких букашек-козявок, клопов и муравьёв в траве навалом. Что-то незначительно крупнее земного, а что-то, наоборот, мельче. Пчёлы крупнее, как выяснил. Аналог шмеля имеется, тоже крупноватый и значительно поросший пушком. Бабочек тьма-тьмущая. Кузнечики скачут. Не поймаешь – не разглядишь. Птицы летают, тоже вот так просто не рассмотришь, ловить надо. Змей, слава Богу, пока не встретил. Да и не хочется. Не люблю гадов! Ящерицу в траве видел. Желтоватая такая, быстрая. Крупней нашей сибирской, сантиметров тридцать в длину. Горбатая малость, или показалось?

Кровососущих летающе-ползающих гадов пока не замечено. Ни в поле, ни в лесу. Хотя в лесу вообще насекомых не было. И птиц не было. Странный тот лес. Не зря мёртвым зовётся.

Кейли мой рассказ слушала с восхищением. Всё, что видел, озвучивал. Ирландка мне досталась не шибко умная. Даже тупенькая немного. В городе родилась и жила там всю жизнь. Я-то почти деревенский. В детдоме на окраине города вырос. Всякое повидал. Порой вспоминать страшно.

Взяв направление прямо, хотя кто его знает, где тут прямо, проехал километров сто и решил устроить привал. Свинина была пожарена в сковороде на огне мини-плитки, работающей от газового баллона. Мясо, что удивительно, совсем не пахучее. И нежирное, конечно. Да и жестковатое. Впрочем, я непривередливый. Кейли мои типа-стейки понравились. И на этом спасибо. Наевшись и выпив чаю, мы продолжили путь. Светило, ничем не отличающееся от земного солнца, высоко в зените. Значит, до ночи далеко.

***

Поле то понижалось, то было ровным, то медленно повышалось. Изредка встречались заросли кустарников, в которых плохо разбираюсь. Также попадались солидные участки в несколько десятков гектаров площадью, поросшие незнакомой высокой, метра три, травой. Встретилось дерево. Невысокое, умирающее. На дуб похожее, но форма листьев другая.

На одном из кустарников обнаружил крупные, с земную сливу, ягоды. Гладкие, по форме напоминающие вишню, ярко-оранжевого цвета. Любопытство штука серьёзная. Попробовав одну из ягод, нашёл её вкусной. Что-то среднее между мандаринкой и кислой вишней. Уже съев ягоду, решил уточнить в энциклопедии, съедобна или нет. Называется ягода мандариновой вишней. И не ягода, а фрукт. Съедобна. В большом количестве вызывает сонливость. Большое количество: более килограмма за раз.

Набрав пару килограммов мандариновой вишни, мы продолжили поездку. Кейли мандариновая вишня пришлась по душе. Съев приличное количество ягод, она уснула. Пусть спит.

Сколько я в этом мире? Двое суток? Итог: встреча с разумным медведем, знакомство с некоторой частью местной фауны, небольшие посиделки с обманутыми англичанами. И девушка-ирландка, ставшая спутницей, которую оставили те самые англичане. Не многовато для такого короткого промежутка? Видимо, нет.

Увидев на горизонте быстро движущийся грузовик, понял, что будет ещё одна встреча. Вот только неизвестно с кем.

Грузовик – что-то полноприводное, с большой будкой вместо кузова, в которой можно неплохо жить. Движется довольно быстро и перпендикулярно направлению, которое я взял. Скорость не меньше шестидесяти километров. Гнать настолько быстро по полю рискованная затея. Можно как минимум переднего моста лишиться. Наличие ям никто не отменял.

Я решил двигаться наперерез. Скорость увеличил до сорока километров в час. Подвеска справляется. Больше не позволяет страх.

Спустя минут десять грузовик начал сбрасывать скорость. Когда остановился, из него выбежали двое мужчин с оружием в руках и начали куда-то стрелять. В том направлении, в котором ехали.

Я тоже остановился и полез назад за лежащей в чехле СВТ. Боря установил на неё снайперский прицел и настроил его. До грузовика метров пятьсот, не больше. Стрелять не собираюсь. Просто посмотрю.

Двое мужчин одеты в дорогие камуфляжные костюмы либо их китайские аналоги. Стреляют из чего-то импортного, точно не разглядишь. Какие-то штурмовые винтовки. Одна в компоновке бул-пап. Рожи тоже особо не разглядишь. Видно, что белые. Трава в том месте доходит до пояса. По кому стреляют, непонятно.

Закончив стрелять, мужчины о чём-то посовещались. Неужели по-прежнему не видят меня? Один, пониже ростом, направился в ту сторону, куда велась стрельба. Странно, очень странно. Ничего не видно. Видимо, то, по чему велась стрельба, ниже травы.

Вернувшись в машину, я решил подъехать ближе. Коротко посигналил и тем самым обнаружил себя. Мужик, оставшийся возле машины, засуетился и полез на кабину грузовика. Второй, успевший отойти метров на сто, остановился и поднял к плечу винтовку.

Тот, что взобрался на крышу грузовика, достал бинокль и начал смотреть. Секунд через десять он убрал бинокль и снял с разгрузки некий предмет, которым оказалось уоки-токи. Напарник, видимо, получивший информацию, опустил винтовку, покачал головой и продолжил путь к неизвестному объекту, который был обстрелян.

Подъезжать к грузовику вплотную я не стал. Остановился метрах в сорока. Схватив автомат, пошёл знакомиться. Мужик вышел навстречу. Широкий в плечах и высокий, повыше меня будет. На вид лет сорок. Европеец, судя по физиономии. Экипировка дорогая, компании CRYE PRECISION, расцветки MULTICAM. Вооружён австрийской винтовкой Steyr AUG A3. Той самой, бул-пап компоновки.

– Salut! – сказал мужчина и поднял руку в приветствии.

– Hello! – ответил я.

Мы остановились на расстоянии двух метров и начали изучать друг друга. Грузовиком, кстати, оказалась чешская Tatrа. Старенькая и переделанная. Хорошо переделанная. Дом на колёсах получился. Вездеход-дом.

– Américain? – спросил мужчина.

Я покачал головой. Похоже, что встретил французов. С французским я не дружу. Хорошо, если английский знают.

– Russian, – ответил я.

Мужчина заулыбался и показал на мой АК-15. Что-то сказал, но я не понял, что. Скорее всего, что-то типа: «Как я сразу не догадался!». Сказать, как меня зовут, не составило труда. Я был понят. Мужчину зовут Оливье. Как салат.

Второго, отправившего искать неизвестно что, зовут Гай. Если я правильно понял Оливье, Гай знает английский и русский языки. Хорошо бы. На своём, родном, рад поговорить.

Гай вернулся минут через пятнадцать. Не один. Следом за ним, привязанный за задние ноги, волочится зверь, сильно похожий на зайца, но размером с земную дворнягу. Одет Гай точно так же, как его напарник. Немного ниже ростом, но тоже крепкий физически. Моего возраста, вряд ли старше. Вооружён немецкой штурмовой винтовкой HK416.

– C'est un homme russe! – воскликнул Оливье, указав на меня.

– Да-да, – кивнул я, интуитивно расшифровав сказанное. – Русский человек.

– Очень приятно, – на ломаном, но вполне нормальном русском сказал Гай и протянул ладонь. – Я Гай. А ты?

– Никита, – представился я и пожал ладонь.

– Недавно тут? – поинтересовался Гай.

Я кивнул и спросил:

– Как узнал?

– У новичков всё на роже написано, – ответил Гай и указал на добычу, которую приволок. – Кто в этом мире давно, те знают, как Пенициллин выглядит.

– Кто? – удивился я. – Пенициллин?

– Он самый, – кивнул Гай. – Это редкий зверь. Очень редкий. Условно хищный. Для людей не опасен. Пенициллином его зовут за экстракт, который содержат репродуктивные железы. Или как их там правильно. В яйцах, короче. Экстракт этот очень полезен. Именно для человека. От большинства воспалений спасает. И от укусов некоторого количества ядовитых гадов. А их, поверь, здесь навалом.

– Интересное кино получается… – пробормотал я, глядя на зверька, которого называют Пенициллином.

Оливье что-то быстро сказал. Гай кивнул и, посмотрев на меня, спросил:

– Куда-нибудь торопишься?

– Нет, – ответил я.

– Ну тогда поехали с нами. Мы торопимся. Те самые железы нужно обработать в течение часа, иначе пропадут. У нас тут лагерь недалеко. Там наш третий, Филипп. Едешь?

– Поехали, – согласился я. Французы не показались опасными. Кто знает, возможно, ошибаюсь. Ко всему нужно быть готовым.

***

Лагерь французы разбили добротный. Одна палатка чего стоит. На стальном каркасе, метра два с половиной в высоту, шириной в три метра и длиной вдвое больше. Хороший такой домик. Далее, как полагается, недалеко от палатки расположен потухший костёр, а рядом с ним мангал. Около палатки бензогенератор и стол. Последний служит как местом приготовления обеда, так и разделочным местом.

Филиппом оказался пожилой француз. Лет шестьдесят ему, не меньше. Кряжистый, вальяжный такой, с сединой в волосах и усталым мудрым взглядом.

Оливье с ходу заговорил с Филиппом, показав на меня рукой. Кейли по-прежнему спит и, видимо, не собирается просыпаться. Хорошее снотворное эти мандариновые вишни. Или вишнёвые мандарины. Забыл, как правильно. Вроде первый вариант.

– Ты не против, если мы будем звать тебя Ником? – спросил Гай, вытаскивая добычу из машины. – Полное имя для нас сложное. Не для меня, а для них, – он указал головой на товарищей, что-то энергично обсуждающих.

– Не против, – ответил я, продолжая изучать лагерь. Интересно, что находится в палатке?

Оливье и Филипп закончили разговор и разошлись. Оливье полез в будку Татры. Филипп, поприветствовав меня взмахом ладони, исчез внутри палатки.

Гай забросил чудо зверя на стол и взялся за нож. Сделав надрез на брюхе зайца-переростка, сунул руку в нутро и начал что-то там искать. Я поморщился. Копаться во внутренностях то ещё удовольствие.

– То, что ищу, внутри, – пояснил Гай. – Цена за этот экстракт немаленькая. Десяточку кредитов можно выручить, если повезёт. Проблема в выслеживании зверя. Сложно его поймать. Очень сложно.

– Кредиты – местная валюта? – поинтересовался я.

– Да, – кивнул Гай, продолжая копаться в брюхе зайца-переростка. – В этом мире есть крупные поселения. Не города, конечно. До городов им ещё далеко. Так, посёлки, но многие их почему-то городами считают. Валюта, запущенная в оборот, зовётся кредитами. Без платёжных средств, сам понимаешь, никак.

Я понимаю. Деньги – незаменимая вещь. Идеальное средство управления массами людей. Значит, в этом мире уже есть те, кто подмял его под себя. Введение платёжного средства серьёзное занятие.

– И чем обеспечены местные деньги? – спросил я.

– Золотом, конечно, – улыбнулся Гай. – Золота в этом мире навалом. Как и в нашем. Ещё есть множество других, не менее драгоценных вещей.

– Золото – так себе обеспечение, – сказал я.

– Ну не скажи, – покачал головой Гай. – Большая часть всего, что есть в этом мире, из нашего мира. Бартер, он везде бартер. Без золота никак.

– А сами деньги? – уточнил я. – Они золотые или, как у нас, ничего не стоящие бумажки?

– Я тебе покажу, – пообещал Гай. – Только дело закончу сначала.

Видимо, отыскав то, что нужно, Гай начал тянуть его. Вытащить важный орган из брюха зверя оказалось не так просто. Подошёл Филипп и начал помогать. Десяток секунд и Гай вырвал из брюха зверя два шара, отдалённо напоминающие яйца. Если по-научному: тестикулы. Вот только у этого зверя они не снаружи, а надёжно упрятаны где-то внутри. Интересная особенность.

Филипп положил тестикулы в пластиковый контейнер и снова ушел в палатку.

– Этот зверь ценится не только с точки зрения медицины, – сказал Гай, вытирая руки о грязную тряпку. – На вкус он тоже неплох. Деликатесом считается. Поможешь разделать?

– Могу сделать это полностью самостоятельно, – ответил я.

– Сказал – делай! – довольно ухмыльнулся Гай и протянул мне нож. – Из внутренних органов берём только сердце и печень. Голова, ноги, шкура и брюшина на выброс. Приступай.

На разделывание мне понадобилось минут двадцать – двадцать пять. По внутреннему строению увеличенный аналог земного зайца не сильно отличается от оригинала. Впрочем, я в этом плохо разбираюсь.

Закончив, помыл руки из жестяного умывальника, приделанного к вбитому в землю бруску. Гай, похвалив меня за быстро и хорошо выполненную работу, при помощи ножа разделил тушу минимум на десять примерно равных частей, которые тут же отправились в массивный казан и были залиты водой. Килограммов двенадцать-пятнадцать мяса получилось. За раз не съесть.

– Девчонка твоя сладко спит больно, – сказал Гай, разжигая под казаном костёр. – Ночью ехали, что ли? За рулём сидела?

Я покачал головой:

– Нет. Ночью мы спали. Она ягод наелась. Вишни этой, как её там, мандариновой.

– Понятно, – посмеялся Гай. – После неё всегда спать хочется. Только кому как. Мне одной ягодки хватает, чтобы вырубиться часов на восемь. Филипп килограмм может съесть и ни в одном глазу.

Я решил сходить в машину и принести свой походный стул. Заодно порылся в багажнике и с трудом отыскал пиво. Да-да, прихватил с собой пять бутылок пива. Кейли от моей возни не проснулась. Пусть спит. Разбужу, когда будет готов обед.

– Пиво?! – округлил глаза Гай.

– Оно самое, – улыбнулся я и протянул ему пол-литровую бутылку седьмой Балтики.

– Из России? – уточнил француз.

– Из неё, – кивнул я. – Так себе пивасик, конечно.

Гай открыл бутылку и жадно присосался к ней. Видимо, в этом мире с пивом напряженно.

– Ты бы знал, как я соскучился по пиву! – воскликнул Гай. – Уже пять лет не пил его. Тут пиво не делают. Крепкий алкоголь да. Вина всякие. Настойки. Пива нет!

Из палатки вышел салат. Оливье, точнее. Встав как вкопанный, с удивлением уставился на товарища и быстро сказал что-то на французском.

– Хрен тебе! – воскликнул Гай и в несколько глотков опустошил бутылку. Смачно рыгнув, сделал такое выражение, будто выиграл многомилионный джек-пот.

Оливье изменился в лице и начал пыхтеть, как перегруженный дизельный двигатель. По интонации понятно, что оскорбляет Гая. Я тихо посмеялся. Оливье посмотрел на меня и что-то спросил.

– Спрашивает, не найдётся ли у тебя ещё пара бутылок, – перевёл Гай.

Я кивнул.

Оливье расцвёл и засветился, как цветок мать-и-мачехи. Снова что-то сказал.

– Говорит, что даст тебе немного экстракта пойманного нами зверя, – снова перевёл Гай.

Я улыбнулся и кивнул:

– Годится, мужики!

Сходить в машину за ещё двумя бутылками пива было нетрудно. Оливье, получив их, в предвкушении блаженства скрылся в палатке. Думаю, что он угостит Филиппа.

– Сколько лет ты жил в России, Гай? – спросил я.

– Как догадался? – удивился он.

– Предположил. По-русски вполне сносно разговариваешь, а значит без пребывания в России точно не обошлось.

– Я жил в России пару лет. Работал в охране. В том краю, где всегда холодно. На севере. Мы вашу нефть качали.

– Нашу нефть кто только не качал… – пробормотал я.

– А сам-то? – спросил Гай. – По тебе видно, что не так прост. Кем будешь, Ник?

– Давай сперва ты расскажешь, а потом я, – предложил я. – Судя по тому, как обстоят дела, в этот мир редко по собственному желанию попадают. Мне говорили, что большая часть местного населения конченые люди. Вижу, что не всё так плохо. Вас сюда, случаем, не организация «Bright future» переправила?

– Она самая, – кивнул Гай. – Мы в том мире были не преступники, но выжить всё равно шансов мало было. Грешны, чего уж скрывать. Ты, думаю, тоже не без греха.

– Есть такое, – кивнул я.

Огонь, неслабо разгоревшийся под казаном, почти довёл воду до закипания. Гай взял жестяную баночку и от души насыпал в варево какой-то молотой смеси. Запахло пряностями.

– Нас было пять, – начал рассказывать Гай. – Я, Филипп, Оливье, Андриан и Джереми. В том мире мы были солдатами. Наёмниками, так будет точнее. В России, кстати, я был до того, как стал наёмником. Почти пять лет назад нас угораздило попасть в передрягу. Суровую передрягу, в которой погибло много хороших парней. Мы полезли не туда, куда надо. В наркобизнес.

– Африка? – уточнил я. – Или Латинская Америка?

– На амеров трудились, – ответил Гай. – В Мексике дело было. Наркокартели опасное явление.

– В чёрном списке наркокартелей оказались?

– Именно, Ник… – Гай тяжело вздохнул. – По сути, нас американцы подставили, но что-то доказать было нереально. Подставили и слили. Мы решили, что из Америки нужно валить. Спрятались. И не где-нибудь, а в Болгарии. На Черноморском побережье. Там нас и достали. А точнее, первым достали Джереми. Кто-то отрезал ему голову прямо в туалете. Тело валялось возле унитаза, а голова в самом унитазе.

– Жёстко… – поежился я, представив картину.

– После этого на нас вышло Светлое Будущее, – продолжил Гай. – Ничего сложного. Денег у нас на всех хватало. Бежать сюда – единственный выход. Там нас бы всех прикончили. Современный мир, везде камеры, не спрячешься. Адриан погиб в этом мире. Саблезуб загрыз. Кошечка такая, похожая на ту, что на земле вымерла в своё время. Опасная тварь!

– Вы стали охотниками? – спросил я.

– Да, Ник. Теперь мы профессиональные охотники. В людей стрелять осточертело, если честно. Но всё же приходится это делать довольно часто. Этот мир, как ты и сказал, конченые люди населяют. Встретишь такого – убей. Ты везунчик, потому что встретил нас. Треть новичков стабильно погибает. Любителей лёгкой наживы хватает. Теперь твоя очередь рассказывать, Ник.

– Аналогичная ситуация, Гай, – тихо сказал я. – Проблемы, невозможность их решения и бегство сюда. Рассказывать подробно не хочу. Вспоминать тошно.

– Не хочешь – не рассказывай, – согласился Гай.

Вода закипела. Гай сказал, что мясо будет готовиться около часа, и ушёл в палатку, оставив меня одного. Вернулся минут через десять и принёс две пластиковые ампулы, наполненные чем-то прозрачным. Вручив их мне, объяснил:

– Лекарство. Будет воспаление – прими. Укусит какая-нибудь ядовитая тварь – тоже прими. Не факт, что поможет, но шанс выжить будет. Одна ампула на одно применение. Две пить не имеет смысла. Организм всасывает вещества столько, сколько нужно. В одной ампуле на сто двадцать кило веса рассчитано. Тем, кто полегче, дели пополам. Всё понял?

Я кивнул.

– Ну вот и славно, – улыбнулся Гай и сел на свой стульчик. Подложив в костёр дров, спросил: – Портал твой где открылся, если не секрет?

– Не секрет, – ответил я. – Портал открылся в пещере. Прямо перед огромным провалом в неизвестность. Повезло, так сказать. Ещё бы метр и лежать мертвым неизвестно где. То ли в воде, то ли на камнях.

– Порталы любят сюрпризы преподносить, – закивал Гай. – Наш, как сейчас помню, высоко в горах открылся. Унимог, который стоил много денег, так и остался там. Не забрать.

– Не повезло вам, – сказал я. – Унимог хорошая машина.

С грузовиком Mercedes-Benz Unimog я знаком достаточно хорошо. В Сирии их видел, где ещё. Но там в основном старьё было. Как выглядят новые, по интернету смотрел. Появись возможность, приобрёл бы себе.

– Татру уже здесь приобрели, – рассказал Гай. – Она тоже неплоха, но старовата и не в меру прожорлива. В общем, не жалуемся.

– Надолго вы тут? – спросил я.

– Недельку ещё будем, – ответил Гай. – Возможно, две.

Посмотрев на свою Тойоту, я увидел, что Кейли проснулась и с опаской смотрит по сторонам. Боится.

– Пойду успокою, – сказал я, кивнув на машину. – Подруга проснулась.

– Иди, – улыбнулся Гай.

Кейли, увидев меня, перестала бояться и заулыбалась. Объяснив ей, где мы находимся и с кем, я спрятал ампулы с чудо-лекарством в бардачок и повёл ирландку знакомить с французами. Никаких проблем, кроме языковых.

Спустя минут сорок мясо было готово и подано к столу, сервировать который помогали я и Кейли. Чай заварил из собственных запасов, и французы его похвалили. Мы, в свою очередь, похвалили мясо, оказавшееся мягким и вкусным, сильно похожим на крольчатину, но пожирнее. Пока обедали, узнали много нового.

Самое важное: ближайший населённый пункт находится аж в ста двадцати километрах. Проживает в нём чуть более тысячи человек, и зовётся населённый пункт Заксенхаузен. Если по-немецки, то Sachsenhausen. В истории я силён и знаю, что так назывался нацистский концентрационный лагерь, расположенный в городе Ораниенбург в Германии. Населённый пункт довольно старый, насчитывает почти пятьдесят лет существования. Первым поселенцем, который и дал название населённому пункту, был немец. Точнее, фашист. Чудом сбежав от правосудия в этот мир, тогда ещё совсем не обжитый людьми, фашист перестал бояться прошлого. В нашем мире этот фашист был одним из главных в том самом концлагере Заксенхаузен. В этом мире он пытался пропагандировать учение Гитлера и даже преуспел в этом. Длилось это недолго. Нашлись агрессивные русские, которые прознали о существовании фашиста и быстро отправили его в мир иной. В самый настоящий иной, а не в этот. Не удивлюсь, что к убийству причастна организация, отправившая меня сюда. Фашиста не стало, а название осталось. Прошлое прежнего мира неумолимо прорывается в этот. Когда-нибудь здесь будет так же, как и на Земле.

Находится посёлок Заксенхаузен возле небольшой реки под названием Извилистая у подножия двух достаточно больших холмов. Основной доход посёлок имеет от ловли рыбы и сельского хозяйства. Всё просто. Население разномастное, но в основном европейское. Русские есть, но их немного, не более трёх десятков. Примерно, конечно.

Что касается денег или кредитов, как сказал Гай, они имеют три исполнения. Первый – в электронном виде, но не как платёжное средство, а как счёт в Едином банке. Второе исполнение – медные монеты, номиналом от одного кредита до десяти. Третье исполнение – бумажное. Начинается от сотни кредитов и доходит до купюры в сто тысяч кредитов. Купюру в тысячу кредитов я имел возможность лицезреть и нашёл её сильно похожей на американский доллар. Навевает на определённые мысли.

Сам Гай и его товарищи живут в другом месте, до которого ехать почти три сотни километров. Зовётся то место городом Светлым. Население почти семь тысяч, имеется развивающаяся промышленность, есть отделение Единого банка и тому подобное. Хороший городишка, судя по рассказам. Стоит посетить.

Поблагодарив французов за добрый приём, мы продолжили путь. Мимо посёлка Заксенхаузен точно не проеду. Река не позволит, да и виден он издалека.

***

Добраться до поселка без происшествий нам было не суждено. Неладное я почувствовал, когда поле наконец-то закончилось, превратившись в умеренно холмистую местность, поросшую редкими участками кустарника. Если в поле видимость была хорошей, то сейчас она упала до минимума. Находясь в низинах, ты не видишь почти ничего, а кустарник может служить отличным местом для засады.

Стараясь держаться возвышенности, я снизил скорость до двадцати километров в час. На душе неспокойно. Что-то произойдёт. Что-то обязательно случится.

– Ты нервничаешь? – тихо спросила Кейли.

– Да, – кивнул я, продолжая барабанить пальцами по рулю. – Засада мерещится. Или не мерещится… неспокойно, в общем.

– Это как? – удивилась ирландка.

– Как-то так, – ответил я, не зная, как объяснить беспокойство. Похоже, что пора начинать обучать девушку русскому языку.

В итоге решил остановиться и подождать. Место выбрал такое, чтобы по обе стороны были кусты. Замаскировался, короче. С горем пополам замаскировался.

Протянув Кейли пистолет, спросил:

– Умеешь пользоваться?

Она кивнула. Надеюсь, что не врёт. Надеюсь, что младший Хардман, который Джордж, хотя бы немного обучал подругу азам владения огнестрельным оружием. Нужно будет заняться этим. Кейли, хоть и девушка, но может неплохо выручить, если научить её стрелять. Займусь плотным обучением в скором будущем. И чего я такой нервный?

Оставив Кейли сидеть в машине, я, вооружившись АК-15, решил сходить в разведку. Хотя бы для того, чтобы успокоить нервишки. Возможно, что просто накручиваю себя, и никакой опасности нет. Всякое возможно…

Я спустился с холма и пошёл вдоль растущих полосой кустарников, внимательно осматривая местность. Шел минут десять, не меньше. Полкилометра точно отмахал.

Ещё полкилометра остались позади. Стою на высоком холме и вижу округу как на ладони. Машину и направление, с которого приехал, не вижу. Это хорошо. Что же меня нервирует?

Связавшись с Кейли по рации, убедил её, что всё хорошо, и паниковать не нужно. Также сказал, что имею некоторые подозрения насчёт засады и вынужден проверить одно место. Пусть посидит, понервничает.

Чтобы понять бандитов, промышляющих грабежом новоприбывших, нужно думать, как бандиты. Попробую.

Для засады подойдёт высокая позиция. Ближайшая: холм в полутора километрах впереди. Чем он хорош? Хотя бы тем, что с него местность просматривается не хуже, чем с того, на котором нахожусь в данный момент. Он хорош и тем, что на вершине растут кусты. Плотные такие, способные укрыть как вооружённую группу, так и внедорожник. Если бы я был бандитом, то выбрал бы для засады именно этот холм. Но тут напрашиваются новые вопросы, и первый: а зачем бандитам здесь быть? Места тут неоживлённые. Если бы была дорога, то другое дело. Но дороги нет, а значит, и бандитов нет.

Во мне начали бороться две личности. Первая требует успокоиться, вернуться к машине и продолжить поездку как ни в чём не бывало. Вторая, личность-паникёр, говорит, что жизнь штука временная и может оборваться в любой момент. Также она говорит, что любая паника появляется неспроста. На шестое чувство валит, короче. Хитрая личность-паникёр. И какой, спрашивается, верить?

Трезвый рассудок взял верх. Личность-паникёр победила. Порой я параноик. Иду в направлении подозрительного холма. До вершины осталось не более одного километра и трёхсот метров.

Был у меня один знакомый снайпер. Товарищем не назову, потому что встреча та была короткой. Потом служба разделила. Так вот, тот снайпер рассказывал, что для хорошего стрелка расстояние до цели в один километр – плёвое дело. Стрельба на полтора километра и более – уже сложнее. Одна поправка на ветер чего стоит.

Если у бандитов есть снайпер и он сидит на вершине холма, то километр – мой возможный максимум. Хорошие снайперы в бандиты не идут. Хороший снайпер на жизнь другим зарабатывает. Киллером становится, наёмником, охранником. Хоть кем, но только не бандитом. Значит, при наличии снайпера у бандитов можно надеяться, что стреляет он не ахти хорошо.

Сократив расстояние до вершины холма примерно до километра, я остановился и достал монокуляр. Первый выстрел снайпер делает из холодного ствола. Тяжело с первого выстрела попасть. Солнце светит мне в спину, и это плюс. И всё равно страшно. Звук выстрела придёт на мгновение позже самой пули, а это значит, что сперва будет попадание и только потом звук.

Я решил действовать хитро. Секунд десять изучал холм через монокуляр, а затем сделал резкий шаг назад и потянулся к рации. Имитируя быструю речь, развернулся и побежал назад.

Пуля вошла в сухую землю в метрах семи впереди и метра на полтора правее. Следом по округе прокатился звук выстрела. Громкий такой. Серьёзный. Из винтовки Драгунова стреляли, а она на таких расстояниях слабовата будет. Кто бы чего ни говорил, а лежащая в моём внедорожнике самозарядная винтовка Токарева ненамного хуже СВД будет, хоть и более старая. Хорошая Мосинка так вообще сказка!

Чего я добился своими действиями? Обнаружил бандита или группу бандитов. Обнаружил себя. Всё.

Что мне теперь делать? Сваливать к машине как можно скорее. Если у противника нет транспорта, а в этом я сомневаюсь, добегу и дам бой на более удобной местности. Эх, хотя бы повыше забраться! С горы стрелять всяко удобнее, чем в гору.

Минут пять-семь стремительного бега, и я услышал рёв мотора. Обернувшись, увидел несущийся вниз с холма коричневый УАЗ Хантер. Ну всё, отбегался ты, Никитос!

УАЗ едет бодро, подпрыгивая на кочках. Старый он, даже с этого расстояния видно. Повидал немало за своё недолгое существование.

Остановившись, я развернулся и, присев на колено, попытался успокоиться. Хорошо, что не поставил колиматорный прицел. Стандартная планка автомата Калашникова сейчас то, что нужно. До УАЗа примерно метров семьсот. Перевожу хомутик прицельной планки на цифру семь. Глубокий вдох, автомат к плечу, прицеливание и выстрел. Затем снова выстрел и снова выстрел. Ушки, бедные мои ушки. Громковато.

Пули уходят одна за другой. Снайпер выстрелил по мне. Значит, не снялся с позиции. Его пуля не долетела метров десять и ушла значительно левее. Я слишком маленькая цель. Мои пули цель находят. Не все, конечно, но лобовое стекло УАЗа треснуло. Точнее, его правая половинка. И не Хантер это, а 469-й. У него лобовое стекло разделено надвое.

Снайпер снова выстрелил, и на этот раз точнее. Я продолжил стрелять по УАЗу. Интересная дуэль. Как же близок я к смерти!

Метрах в трёх впереди меня пуля подняла небольшое облачко пыли. Стало совсем страшно, и я бросился бежать сломя голову, не пытаясь достать УАЗ. Пусть расстояние сократится хотя бы метров до четырёхсот. Вот тогда попробую снять водителя.

Расстояние сократилось быстрее, чем ожидал. Снайпер не смирился с поражением и продолжает стрелять. Теперь вряд ли попадёт. С такого расстояния да с таким количеством выстрелов – стрельба наудачу, не более. Вот ветеранам диванных войск всё легко даётся. С СВД на полтора километра – плёвое дело. В реальности сложнее. Слишком много факторов. Один гуляющий ветерок чего стоит.

Развернувшись, я перевел хомутик прицельной планки АК-15 на цифру четыре и начал палить по УАЗу. Теперь он более крупная мишень. Приятнее стрелять.

Бандит, сидящий на переднем пассажирском, окончательно вынес потрескавшееся стекло и начал стрелять в ответ. Пробуй, не жалко. Знаю я, как сложно целиться из движущейся машины.

Тщательно прицелившись, я послал очередь из трёх пуль по приближающейся машине. Стекло со стороны водителя треснуло. Машина тут же начала забирать значительно левее. Водила не жилец. Хорошее попадание. Отстегнув магазин, я снова бросился бежать, на ходу убрав пустой в разгрузку и вставив новый.

Я взобрался на вершину того самого холма, с которого совсем недавно искал место для предполагаемой засады, и остановился, чтобы перевести дыхание. Лёгкие горят, а мышцы ног налиты свинцом. Неплохая пробежка в гору получилась. До холма, на котором сидит снайпер, полтора километра. До остановившегося УАЗа метров семьсот. По мне больше не стреляют, и это радует.

Через монокуляр отлично видно водителя УАЗа, стоящего боком ко мне. Убит попаданием пули в голову. Второго бандита, стрелявшего с пассажирского сиденья, не видно. Где сидит снайпер, даже не предполагаю. Что делать дальше, не знаю. Вернуться в машину и объехать бандитов по дуге или добить их? Первый вариант безопаснее. Второй ближе к душе. Не потому, что люблю убивать. Нет, я ненавижу это делать. Но обязан. Как ни крути, обязан. Бандитов следует убить, и точка.

К машине вернулся лёгким бегом. Кейли, пока ждала меня, успела устать. Пальцы, сжимающие пистолет, побелели.

– Всё хорошо! – сказал я максимально убедительно и, с трудом забрав пистолет, положил его на панель.

Ирландка трястись не перестала. Вот-вот разревётся. Понимаю её. Самому бы успокоиться.

– Всё хорошо! – снова сказал я. – Не бойся. Мне нужно ещё ненадолго отлучиться.

Кейли кивнула, а затем энергично замотала головой.

– Что? – улыбнулся я.

– Мне страшно… – трясущимися губами выдала девушка.

– Мне тоже, – кивнул я и посмотрел по сторонам. – Тут безопасно, Кейли. Верь мне. Вернусь скоро. Пистолет остаётся у тебя. Ты только не сжимай его, а то пальцы сильно болеть будут. Постарайся успокоиться.

Ирландка дала невнятное обещание, что попытается успокоиться. Я полез в багажник за лежащей в специальном чехле СВТ. Смазанной, пристрелянной и готовой убивать. Не думал, что так скоро возьму в руки снайперскую винтовку.

Минут через пятнадцать снова отправился к холму. До ужаса спокойный и готовый без колебаний казнить бандитов. Не убить, а именно казнить. По мере продвижения изучаю окрестности при помощи монокуляра. Уверен, что бандитов трое. Одного убил. Осталось двое.

УАЗ так и стоит на месте. Тишина. Высоко в небе летает птичка, чем-то похожая на земного ястреба, но покрупнее. Раза в три покрупнее. Орёл! Солнце по-прежнему светит в спину. Можно искать позицию.

Я залёг в кустарнике. Если снайпер бандитов всё еще на позиции, то он меня видит. Я его нет. Интересно, второй всё ещё возле УАЗа?

Минут пять понаблюдав за УАЗом, решил немного пострелять. Первую пулю послал в район заднего крыла. Не попал. Взял заметно выше и левее. Расстояние метров семьсот. Эх, всё-таки надо было приобрести у Бори снайперский дальномер. И баллистику не мешает выучить. И на деле все эти знания применять. Эх, учителя бы!

Вторая пуля разнесла стекло водителя. Третья продырявила низ задней двери. Четвёртая вошла, куда планировал – в заднее крыло. Пятый выстрел не понадобился. Человек в тёмно-зелёном камуфляже ломанулся в сторону от машины и взял направление на холм, в котором засел снайпер. Автомата у бегущего я не увидел. Видимо, так испугался, что забыл про него.

Сделав три выстрела, я отчаялся попасть по движущейся мишени. Даже при том условии, что скорость мишени заметно снизилась. Устаёт бежать, трус. Слишком сильно устаёт.

Расстояние до беглеца километр с небольшим. Попытаться достать? Попытаюсь.

Тщательно прицелившись, я плавно вдавил спусковой крючок. Пуля ушла, но снова мимо. Нет, не достану.

Что делать? Нужно возвращаться к машине, но сначала стоит прострелить УАЗу колеса. Сделав дело, я пошёл обратно. Ненавижу людей, промышляющих бандитизмом.

Успокоил Кейли и рассказал всё, что произошло. Ирландка смогла вернуть самообладание и попыталась отговорить меня ехать навстречу бандитам. УАЗ нужно проверить. В нём может быть оружие и много полезных вещей. Снайпера на холме уже не опасаюсь. Не умеет он стрелять.

Сперва мы доехали до холма, с которого я стрелял. Убедившись, что опасности нет, спустился к УАЗу. Машину поставил так, чтобы она была хотя бы частично прикрыта от снайпера на холме. Чутьё подсказывает, что ни его, ни трусливого беглеца на холме уже нет. Свалили они или просто сменили позицию и затаились.

Автомат нашёлся у заднего колеса. Стреляя в крыло, я предполагал, что бандит спрячется там, и не ошибся. Мои выстрелы не слабо щекотали ему нервы. Попав в крыло с этой стороны, пуля прошла кузов насквозь и пробила заднее колесо. Именно в этот момент бандит решил не искушать судьбу и свалить. Про автомат, старенький АКМ, он забыл. Или намеренно оставил, чтобы не бежать с лишним весом. Всей правды не узнаешь.

Водителем оказался молодой парень. Лет двадцать, не больше. Одет в штаны от костюма «Горка» и камуфляжную футболку. Внешность славянская. Скорее всего, русский. Своего убил, получается. Бензина в баке не оказалось. Похоже, что пробил я его, когда стрелял по УАЗу из автомата. Из полезностей были добыты АКМ, пистолет Макарова, принадлежавший убитому мной парню, и повидавший жизнь бинокль. Доберусь до ближайшего населённого пункта и всё продам. УАЗ решил сжечь, чтобы окончательно лишить бандитов транспорта.

– Зачем ты поджёг машину? – спросила Кейли, когда мы продолжили путь.

– Просто так, – ответил я и посмотрел через боковое зеркало на разгорающийся УАЗ. Сильно он не сгорит. Слишком много железа.

Адреналин, которого в крови совсем недавно было слишком много, закончился. Пришла слабость и сонливость. Не мешает отдохнуть. Доберёмся до населённого пункта и тогда можно расслабиться. Сейчас расслабляться нельзя.

– Ты убил человека… – прошептала Кейли.

После стычки с бандитами моя спутница-ирландка сильно изменилась. То ли шок не прошёл, то ли труп парня на неё угнетающе повлиял. Не знаю. Решил молчать и делать вид, что не замечаю её. Минут через десять она успокоилась и замолчала.

Назад: Глава 3

Дальше: Глава 5