Глава 25

Мирослав

Тело Миры в моих руках казалось таким хрупким, словно выточенным из хрусталя. Я даже испугался, что делаю ей больно, сдавив в своих медвежьих объятиях. Но она не вырывалась – даже наоборот, прижалась плотнее, откинувшись головой на мою грудь.

А затем начала говорить.

– Ты тогда уехал. Я тебя очень ждала, знаешь… – Мира шмыгнула носом. – Очень скучала.

– И что же случилось?

– Мы с тобой почти никогда не говорили о моей матери. Просто… не о чем было говорить. Она меня родила очень рано, а потом… Оставила с бабушкой. Уехала в столицу, хотела актрисой стать. Я так привыкла жить без нее, даже не думала, что та когда-нибудь вернется. Но в ту осень…

Мира помолчала, вздрагивая всем телом.

– Она приехала и сказала, что у меня есть сестра… младшая… «Санта-Барбара», да? Ее зовут Влада, она больна, и ей нужен донор костного мозга. И деньги на лечение. Поэтому мы и продали бабушкину квартиру. И нашу старую дачу. Все, что можно было продать…

– Она была замужем за отцом этой девочки?

– Нет. Он был одним из ее многочисленных любовников, как говорится, на одну ночь, она даже имени его не знала. Первое время мать еще играла в семью. Оказалось, что красивая женщина с красивой маленькой девочкой иногда привлекает внимание даже больше, чем просто красивая женщина. К тому же на ребенка можно было свалить собственные карьерные неудачи, ведь настоящей актрисой она так и не стала, в рекламе разве что снималась да в эпизодах… – Мира говорила почти спокойно, но время от времени ее голос подрагивал, выдавая чувства. – Но затем Влада заболела, и все стало слишком сложно.

– Что произошло после того, как твоя мать все это рассказала?

– Бабушке стало плохо. Ее… не смогли спасти. Сердце не выдержало. А я поехала к сестре. Сначала не хотела, ведь я даже не знала о ней, ей тогда было уже десять лет, а я ничего не знала! Но, когда я ее увидела… – всхлипнула Мира. – Она была такая маленькая, вся опутанная этими трубками… Вот за что ей это? И знаешь… К матери я ничего не почувствовала, хоть мы и похожи внешне, а, когда пришла к Владке, что-то как щелкнуло – своя она мне, не чужая!

Мира снова помолчала, глотая слезы.

– Сразу сделали анализы, и я подошла как донор. Даже несмотря на то, что у нас разные отцы. Провели трансплантацию, наступила ремиссия, но этого оказалось недостаточно, нужно было лечить осложнения. Организм очень слабый… Не думаю, что она хорошо питалась, когда жила с матерью…

– Но вы ведь все продали, разве этого не хватило?

– Оказалось, что большую часть денег мать не на лечение отдала, а прикарманила. Тогда мне это предложение и подвернулось. Работа в эскорте, хорошие деньги, быстрые выплаты, – горько усмехнулась она.

– Господи, Мира! – Сколько всего ей пришлось вынести! И все это время меня не было рядом.

Хотелось заключить ее в кокон своих рук, не отпуская больше никогда. Не позволяя этому жестокому миру снова взять ее в оборот. А еще я злился на себя, на свою реакцию после того, как прочитал письмо от безопасника и увидел те фото. Накинулся на нее, даже не разобравшись. Болван ревнивый!

Мира

Я не думала, что, когда расскажу, на душе станет легче. Но боль действительно уходила, а вместе с ней и накопившаяся горечь. Однако это были еще не все мои тайны, некоторые из них все еще таились в темноте, и я не знала, должна ли говорить и о них тоже. Я так привыкла справляться со всеми невзгодами самостоятельно, что перекладывать свои заботы на чужие плечи казалось неправильным. Даже если это широкие плечи Мирослава Загорского.

– Одного не понимаю – почему ты мне ничего не рассказала, когда приехала твоя… эта женщина? – разворачивая меня лицом к себе, проговорил он. – Не позвонила, скрыла все от меня, когда я вернулся в город! Почему, Мира, разве я бы тебя не понял и не поддержал?!

– Я просто хотела оградить тебя от всего этого!

– Оградить? – прищурился собеседник.

– Если бы она узнала про тебя… узнала, кто ты… чей сын, то впилась бы в тебя, как пиявка! – выпалила я. Как он не понимает? Если б Мир лично встретился хоть раз с этой хищницей в женском обличье, то не говорил бы так!

Слишком многое разделило нас в ту осень. Благополучная жизнь Загорских, та любовь, которую Мирослав и Кирилл питали к их так рано ушедшей из жизни матери, забота отца, чей бизнес неуклонно шел в гору и к чьей персоне было приковано внимание всех местных журналистов. И я, разом потерявшая родной дом и самого близкого, вырастившего меня человека. Мне не хотелось, чтобы тень той, что произвела меня на свет, падала на Мира. Чтобы она тянула из него деньги, пользуясь мною как рычагом давления. Да и он в ту пору был лишь студентом, своих средств у него не имелось, только отцовские капиталы. А захотел бы Владимир Игоревич Загорский мне помогать и что потребовал бы взамен?..

Именно поэтому и я поступила так. Отпустила Мирослава. Попрощалась с ним, как мне тогда казалось, навсегда.

Лишь одно я знала твердо. Он мой мир. Он лучшее, что со мной было.

– Все могло бы сложиться по-другому, – сказал Загорский, и мне захотелось провести пальцами по его лбу, разглаживая пересекшую его хмурую складку.

– Я не хотела вешать на тебя свои проблемы…

– Глупышка Мира… – выдохнул Мирослав, сильнее прижимая меня к себе. – Разве я тебе чужой? Твои проблемы – и мои тоже.

Он слишком хороший. Идеальный. Я его не заслуживаю.

– Я тебя не заслуживаю, – сказала вслух.

– Не говори ерунды, – ответил Мир.

И наконец-то поцеловал меня.