Захор, портье «Малинди Лодж», рассказал мне об известном исполнителе песен в стиле таараб, который обучал на дому студентов-иностранцев.

Я нашла господина Чимбени дремлющим на солнышке на тротуаре в компании местных таксистов. На его визитке было написано: «Актер, композитор, музыкант». Помимо всего этого, он был еще и таксистом. Я узнала его по фотографии в бесплатном журнале для туристов «Берег суахили».

Позднее Захор сказал мне, что жена Чимбени только что вернулась из Мекки, поэтому ему нельзя приглашать домой женщин. Сам Чимбени объяснил ситуацию иначе:

– Люди не доверяют американцам, поскольку американское правительство вмешивалось в прошлые выборы и утверждало, что будет следить за тем, чтобы все было честно, хотя на самом деле собиралось устроить подтасовку. Теперь, если какой-нибудь американский турист задерживается в наших краях больше чем на несколько дней, на него смотрят с подозрением.

В прошлом Чимбени был известным участником «Клуба музыкальной культуры» – еще одной группы исполнителей песен в стиле таараб, о которой я читала наряду с «Икхвани Сафаа». «Клуб музыкальной культуры» был основан в 1958 году, во времена борьбы Занзибара (в лице представителей политической партии «Афро-Ширази») за независимость. То была эпоха африканизации, и после революции 1964 года правительство больше всего поддерживало именно этот клуб. В конце концов им удалось создать уникальный стиль исполнения музыки таараб, где было больше африканских и меньше арабских мотивов.

Чимбени сразу заявил, что я должна заплатить ему сто долларов, и тогда они отыграют частный концерт, чтобы я сняла его на пленку. Потом он сказал, что я должна раскрутить его группу в США. Я не уступала, и он наконец согласился пустить меня на репетицию за доллар.

Музыканты собирались на репетицию в просторном зале. Вероятно, в 1950-х этот зал выглядел точно так же, как сейчас. Перед музыкантами расставили пластиковые стулья, на которые с одной стороны сели женщины, а с другой – мужчины. Все женщины были в ярких узорчатых платках из африканского хлопка или черного жоржета с блестками. Женщин по очереди вызывали к микрофону, и они пели соло. Каждая солистка снимала платок, что показалось мне необычным для мусульманок в смешанном обществе. Я спросила Чимбени, почему они так делают.

– Надо петь экспрессивно и двигаться под музыку. Платок мешает.

У них были высокие голоса, пели они с носовым призвуком. Сидящие женщины подпевали в унисон. После выступления каждой певицы аккордеонист высказывал свои замечания.

Игра на инструментах оказалась выше всяких похвал. Я так и не увидела ганун, но там были скрипки, уды (род лютни), аккордеоны, барабаны бонго, бас, рикк (арабский тамбурин) и думбек (арабский барабан).

Я познакомилась с путешественником, который смотрел концерт с мужской стороны зала. Это был врач из Бруклина, до нашего знакомства он путешествовал по Восточной Африке и жил с племенами на материке.

Мы пригласили Чимбени перекусить и в конце концов очутились в садах Фородхани, том самом ночном рынке, куда мне отсоветовал идти Дэвид. Каждый вечер в парке – невзрачной прибрежной зоне с высохшей травой – собираются торговцы едой. Это основное место отдыха, куда приходят все местные жители. Уличные торговцы продают здесь рыбные кебабы, морепродукты, осьминогов и кальмаров, нарезанных крупными кусками, вареные бананы и жаренные на гриле плоды хлебного дерева.

Мы поели вкусной занзибарской пиццы – это приготовленный на решетке квадратный тонкий блинчик с начинкой из лука, перца, говяжьего фарша, майонеза и сырого яйца. Его оставляют жариться на некоторое время, а затем сворачивают квадратом, нарезают на порционные кусочки, накладывают сверху салат и поливают тамариндовым соусом и кетчупом.