В Урумчи Камелия, ее дочь Хадерия и племянница Самира отвели меня в дом матери Паши. Она жила в многоэтажке, облицованной розовой плиткой. Поднявшись по грубой бетонной лестнице, мы очутились в уютной просторной квартире с красивой мебелью и коврами.

Молодые девушки не постились – во время недомогания или месячных поститься необязательно. (Девчонки показали на свои животы и скорчили гримаски.) Меня встретили накрытым столом с фруктами, орехами, сладостями и уйгурскими деликатесами. Я вспомнила поговорку «В Риме поступай как римлянин» и решила, что в мусульманской стране в компании девушек, у которых болит живот в Рамадан, вполне можно и поесть. Время дневного поста закончилось, к нам присоединились Камелия и ее мама. Затем мы с Самирой и Хадерией станцевали уйгурские танцы и танец живота. Я поставила свой иорданский диск. Было забавно учить их простым движениям дабке – мы шагали вперед и обратно по коридору. Дабке привязан к земле и основан на притопываниях, в то время как синьцзянские танцы, наоборот, направлены к небу и проникнуты более сбалансированной энергией. Мне трудно было сочетать сложные и частые движения рук с изящными шажками, но еще труднее оказалось научить их притопываниям! Вес тела в этих двух танцах распределялся совершенно по-разному.

У меня было тайное желание: я хотела, чтобы мои путешествия закончились захватывающим, драматичным событием. Но это же реальная жизнь, а не кино. Повседневная жизнь, где сливаются современность и традиции, отнюдь не романтична и кинематографична, хотя со стороны может показаться, что иначе и быть не может, когда женщина совершает столь отважный поступок и безо всякой цели отправляется путешествовать по незнакомым странам, где исповедуют религию, которой нас учат бояться.

Вечером сорокового дня Камелия пригласила меня в гости. Ее облезлая бетонная многоэтажка снаружи выглядела тоскливо, но сама квартира была красиво обставлена. У нее стоял большой телевизор. Мы попробовали потанцевать под мой учебный диск – я сделала копии для Хадерии и Самиры. Кстати, Хадерия научила меня танцевать, удерживая на голове чаши.

Муж Камелии раньше работал шеф-поваром и теперь приготовил замечательный ужин. Самира немного говорила по-английски, однако спустя полторы недели невербального общения мне не составляло никакого труда использовать язык жестов, угадывать действия по контексту и разговаривать с помощью танца.

На следующее утро я улетела. Под широкой рубашкой у меня был топик с рисунком под леопарда и тонкими бретельками. Когда мы взлетели, я сняла рубашку и огляделась: не подумают ли люди, что я забыла одеться? Но в самолете оказались одни китайцы, и наряды некоторых китаянок не отличались от моего. Забавно, как быстро привыкаешь к новой реальности.