Однажды Вайан сказала, что когда она лечит пациентов, то превращается в открытый канал, по которому течет любовь Господа, и в такие моменты она совершенно перестает думать о том, что нужно делать дальше. Разум останавливается, интуиция обостряется, и все, что нужно, — открыться потоку божественной сущности. «Как будто порыв ветра уносит мои руки», — говорит Вайан.

Тот самый порыв, наверное, и вынес меня в тот день из лавки Вайан, разогнал похмельное смятение по поводу того, готова ли я снова начать ходить на свидания или не готова, и привел в ближайшее интернет-кафе, где я села и написала — легко, с первой попытки — письмо с просьбой сделать пожертвования. И разослала его всем своим родным и знакомым по всему свету.

В письме я написала, что в июле у меня день рождения и мне исполнится тридцать пять. Что нет ничего в этом мире, в чем я нуждалась бы и чего хотела, и жизнь моя никогда еще не была столь счастливой. Будь я сейчас дома, в Нью-Йорке, то наверняка бы планировала глупую шумную вечеринку в честь дня рождения и заставила бы всех явиться. Всем пришлось бы покупать подарки, приносить с собой бутылки вина, и праздник обошелся бы в абсурдно великую сумму. Однако, объяснила я, есть гораздо менее затратный, но более приятный способ отпраздновать этот юбилей. И попросила всех моих друзей и родных сделать благотворительный взнос, чтобы помочь женщине по имени Вайан Нурийаси купить дом в Индонезии, где она могла бы жить со своими детьми.

После чего я рассказала историю Вайан, Тутти и сироток и объяснила, в каком они оказались положении. Я пообещала, что за каждый взнос, сделанный моими друзьями, внесу равную сумму из собственных сбережений. Разумеется, я знала, что мир полон страданий и войн, которым нет числа, и многие люди в беде, однако что с этим поделать? Вайан и ее дочери стали моей семьей, а мы должны заботиться о своей семье, где бы она ни была. Заканчивая послание, я припомнила слова моей подруги Сьюзан: когда я уезжала в это путешествие девять месяцев назад, она боялась, что я вовсе не вернусь. Она тогда сказала: «Лиз, я тебя знаю. Ты встретишь кого-нибудь, влюбишься, и вся эта история закончится тем, что ты купишь дом на Бали».

Наша Сьюзан прямо Нострадамус.

Проверив ящик на следующее утро, я увидела, что мои друзья пожертвовали семьсот долларов. Через день я собрала столько денег, что обещание внести равную сумму из собственных средств за счет каждого пожертвования пришлось взять обратно.

Не буду описывать развернувшиеся в течение недели события и пытаться объяснить, что за чувство возникает, когда каждый день читаешь письма со всего мира, и во всех написано: «Мы тоже хотим помочь!» Помощь пришла ото всех. Люди, которые, я точно знала, были на мели или расплачивались по долгам, не раздумывая дали мне денег. Одно из первых писем пришло от подружки подружки моей парикмахерши, которой переслали это письмо, — она внесла пятнадцать долларов. Мой самый циничный друг Джон просто не мог не отпустить типичное саркастическое замечание о том, как я растеклась, расчувствовалась и рассопливилась в своем письме («Когда решишь разослать очередное послание в стиле розовых соплей, будь добра, пришли мне укороченную версию».) Но деньги все равно внес. Новый бойфренд моей подруги Анны (банкир с Уолл-стрит, которого я в глаза не видела) предложил удвоить финальную сумму пожертвований. Потом мое письмо каким-то образом разлетелось по всему миру, и я начала получать денежные взносы от совершенно незнакомых людей. Это был глобальный всплеск великодушия. Подытоживая рассказ, скажу, что всего через семь дней, с той минуты как я разослала письмо с просьбой о помощи, мои родные, друзья и совершенно незнакомые люди со всего света помогли собрать восемнадцать тысяч долларов, чтобы у Вайан Нурийаси появился собственный дом.

Я знала, что это чудо случилось благодаря Тутти, благодаря силе ее молитв, в которых она призывала свою маленькую голубую плиточку стать гибче, просторнее, вырасти, как волшебный боб из детской сказки, в настоящий дом, способный навсегда обеспечить ей, ее маме и сестрам-сироткам крышу над головой.

И последнее. Со стыдом признаю, что не я, а мой друг Боб первым отметил очевидный факт: слово «тутти» по-итальянски означает «все». Как я раньше этого не замечала? Стоило жить в Риме несколько месяцев! Я как-то не уловила связи. И лишь Боб, мой друг из Юты, обратил на это внимание. В письме, присланном на прошлой неделе, помимо обещания внести средства на новый дом, были еще и такие слова:

«Так вот он, главный урок, не так ли? Отправляешься колесить по свету, чтобы помочь самой себе, а в результате оказывается, что помогла… Тутти».