Глава 30
Стрелки часов на приборной панели приближались к одиннадцати утра. Не лучшее время для поездок по медучреждениям. Сейчас там наверняка все подступы залеплены автотранспортом. Хотя после стольких моих стараний может быть и не столь многолюдно. Но, похоже, с благими делами мне стоит на время завязать и отсидеться дома. Как раз будет время подробно изучить жизнь Демьяна. Вот же чертова гопота, испортили мне все характеристики. Теперь еще у меня будет голова болеть, как это исправить. Хорошо, что это поправимо. В заначке есть балкон, ведущий на шумную улицу. На крайний случай можно будет им воспользоваться. Пару тройку страждущих прохожих исцелю, никто ничего и не заметит.
Я уже подъехал к дому и припарковался, готовясь выйти из машины, когда раздался телефонный звонок. Видя, что звонит детектив Константин, я обрадовался. Значит, что-то есть для меня, раз так рано звонит.
– Я только что узнал. Бережной завтра уезжает в Лондон. Какая-то конференция историков, – послышался немного взволнованный голос Константина.
– Уезжает? – растерялся я.
– Да. Это мне сказал мой источник в университете. Сейчас жду, должны сообщить, когда он вернется.
– Я тебя понял…
– Как ты и просил, сделали пленочные фотографии, можешь хоть сейчас заехать забрать.
– Да, сейчас буду…
Я хотел было немедленно ехать, но, вскользь посмотрев на себя в зеркало, заметил на лбу рану. Так и не привел себя в порядок до конца. Да еще эта кровь на рубашке и порванный рукав… Появляться в таком виде у Константина будет нежелательно. Придется все-таки зайти домой.
Сидевшие у подъезда на лавочке престарелые соседки Лошкины как будто ошалели при виде меня.
– Что с тобой, Тимофей?! Опять весь в крови… – выпучила глаза Клавдия Лошкина.
– С носа кровь пошла… Давление, наверное.
– Ой, и на лбу… – еще больше родственницы пуча глаза, заметила Авдосья Лошкина.
– Так она как потекла, я нечаянно об руль ударился, – ответил я, и чтобы от них отцепиться, побыстрее зашел в подъезд.
По лестнице я поднимался с особой осторожностью. Что-то мне как-то совсем не везет в последнее время. Травмоопасный период пугал своей непредвиденностью. Пока снова умывался и переодевался, я провел над собой коррекцию здоровья и его составляющих, доведя их до максимальных показателей.
На выходе из квартиры напоследок я посмотрел на себя в зеркало. Да, теперь я был в полном порядке. В таком виде можно и на людях появляться. Тут мне своевременно вспомнилось, что надо бы рассчитаться с Константином за оказанные услуги. Пройдя на кухню, я достал кубышку. Здесь хранилась вся моя касса. Отсчитав полагающийся детективу гонорар, я пересчитал остаток. Всего сорок пять тысяч российских получилось. Даже не полтинник. Да, деньги тают на глазах. Есть, конечно, НЗ, но это уже на крайний случай или когда большая покупка. Как только вся эта суматоха закончится, надо бы мне подумать над тем, как поправить запасы наличности. Да и преумножить их не мешало бы. Для пополнения карманных денег пришлось обделить кассу еще на пять тысяч. Благо я чую, мне осталось совсем немного. Не знаю почему, но я отчетливо это чувствую.
Выходя из подъезда, я про себя чертыхнулся. Лошкины как пить дать меня обсуждали. Только я появился, так сразу заткнулись. Садясь в машину, я опомнился. Ненароком пришлось вспомнить пару нецензурных выражений. Надо было мне хоть пластырь на лоб прицепить. Так и не понял, заметили ли старухи исчезновение раны на столь видном месте или нет. Те, как сговорились, молча, таращились теперь уже на мою машину. Но ничего, сейчас выеду со двора, и опять начнут тарахтеть да косточки мои перемывать.
Заведя мотор и продолжая смотреть на соседок скорее из любопытства, когда же старые сплетницы заговорят, я тронулся с места, и те очнулись. Развернувшись друг к другу, зашушукались.
– «Ну, это же надо, такое делать! Давление у него такое скачет, а он за рулем разъезжает».
– «Ага, а если в кого врюхается…»
Значит, не заметили…
* * *
Константин встретил меня радушно. Выйдя из-за своего стола, он крепко пожал мне руку. В глазах была уже спокойная уверенность. Значит, не пустой, и что-то у него для меня есть.
– Вот снимки, – показал он на стол. – И вот пленка, – протянул он крохотный пластиковый контейнер.
Я взял в руки фотографии. В глаза бросилось оповещение:
«Индивидуум не опознан».
«Индивидуум заблокировал к себе доступ».
Я просмотрел все фотографии, но тот же текст, не переставая, продолжал мигать перед глазами.
– Только что мне сообщили. Бережной нескоро вернется. Обратный билет у него на шестнадцатое июля из Лондонского Хитроу.
– Еще что-нибудь?
– Да… Я навел справки о Бережном у своего источника в университете. Отзывы как об исключительном человеке. Всегда готов помочь, достаточно общительный, правда слишком близко ни с кем не сходится. Кстати, выяснилась почва для его благополучия. Как мне рассказал источник, еще в перестроечное время у Бережного умер какой-то родственник за границей. Подробности не известны, но наш Бережной унаследовал солидные средства. Собственно, как понимаю, на них он и живет…
– А семья? Дети?
– Абсолютно ничего. К женскому полу в университете он внимание проявляет, но не более. Так сказать, «не сближаясь» ни с коллегами, ни со студентками, что в их среде обычное явление.
– И какое, в общем, у тебя сложилось впечатление?
– Обычный добродушный старичок…
– Но… Я чувствую в твоем голосе сомнение.
– Не знаю… Чем-то он меня смущает. Даже не могу определить.
– Вот именно. Вроде все хорошо, но есть какое-то «но», а что именно, мы не знаем.
– И еще… В университете он преподает двадцать пять лет, но за это время ничуть не изменился… Как был шустрым старичком, так и остался. Я пару снимков видел. Он совсем не постарел за это время. Даже прическу не поменял. Я так думаю, может, пластику делает.
– А где эти снимки?
– Да я как-то и не подумал о них…
– Сможешь их раздобыть?
– Без проблем.
– Тогда возьми, пожалуйста, сколько сможешь… Желательно ранние снимки.
– Хорошо… Раз Бережной завтра уезжает, я так понимаю, на этом наша работа подошла к концу?
– Да, конечно, – достав деньги, я передал их Константину.
– Но не волнуйся, старые снимки я найду.
На этом наша встреча закончилась. Со снимками и пленкой в руках я вернулся в машину. Закурив, я вновь пересмотрел фотографии. Текст в глазах был неизменным. На всех снимках Бережной был снят предельно крупно. Морщинистое, но не слишком, лицо, немного худощавое и вытянутое, смотрело на меня бессмысленным взглядом. Скорее всего, он был застигнут в минуты внутреннего диалога, глаза отстраненно взирали в подкравшийся объектив. Седые волосы были аккуратно зачесаны на затылок.
– Кто же ты есть? – спросил я вслух.
Мысленно я начал рассуждать. Если сейчас не попытаюсь встретиться с Бережным, то мне придется его ждать до середины лета. Еще не факт, что он вообще появится летом, а не осенью, когда начнется учебный сезон. Не в Англию же мне потом к нему лететь разговаривать. Да и где я его там буду искать? Нет, это будет уже глупо. С Демьяном вариант остается, но опять же, если трезво на это смотреть, нет полной уверенности, что у меня получится докопаться до его тайн, ведь я только смогу наблюдать за ним со стороны, да и времени понадобится уйма…
Снова мои мысли вернулись к Бережному. Раз он не стареет уже четверть века, то перстень находится при нем, по меньшей мере, с тех пор, а это не малый срок, чтобы многое познать и значительно продвинуться в уровнях. С другой стороны, чего мне опасаться этой встречи? У него уже есть перстень, зачем ему второй? Ладно бы у него была семья – один перстень сам носит, второй жена или кто-то из детей. Как ни крути, но у него нет причин воплощать надо мной злой умысел. Даже, наоборот, со мной он может говорить без опаски, раз нас столько общего связывает. Другой вопрос – как его уговорить поделиться сакральным.
В то, что Бережной как-то связан с охотниками, мне совсем не верилось. В этом случае они бы к нему наверняка заглянули. Весь город заполонили, а к нему почему-то не сунулись. Да, кстати, об охотниках – почему они меня выслеживают? Неужели со своими исцелениями народа я кому-то мог так сильно помешать? Может быть, в среде таких же обладателей перстней не принято заниматься благотворительностью, или же мною вообще занялись госструктуры? Да, точно, они же представились полицией и удостоверение показывали… Но тогда почему перстень оповестил именно об охотниках?
Недолгие размышления по этому поводу привели меня к выводу: раз перстень оповестил об охотниках, то это так и следует трактовать – на меня кем-то объявлена охота. Выходит, я нажил себе врага на ровном месте. Возможно, даже не одного.
Пока что они не знают обо мне ничего, кроме того, что в городе появился кто-то и занимается чудодейственным исцелением народа, но кто его знает, что произойдет дальше. Может быть, уже к вечеру они про меня разнюхают. Зря я все-таки пошел в этот интернат… Хотя нет, не зря, как ни крути, стольким помог. Нет, нужно было детей не всех разом, а как-то постепенно исцелять. Тогда было бы не так приметно.
Вот сейчас возьмут работников интерната, допросят… Но почему допросят? Уже наверняка допросили и не раз. Вероятно, даже готовят фоторобот на меня и Аркадия. Хотя, что искать? Внешность Аркадия с его очками-эксклюзивами спутать нельзя. Что у нас, так много, что ли, фотографов-профессионалов? Или тех же адвокатов, сходных со мной по возрасту?
Как же я забыл?! Хоть я и вырвал листок из календаря, но директор интерната, когда писала мои данные, по-любому надавливала на ручку и таким образом оставила след на втором листе. Даже экспертиз никаких делать не нужно, достаточно будет простой лупы и снизу листка подсветить.
А ведь есть еще и камеры видеонаблюдения. Что-то я даже не посмотрел, были ли они в интернате…
Я сам не ожидал, насколько заработает моя фантазия по собственному самопоиску. Еще немного порассуждав про себя, я нарисовал образ: у меня дома обыск охотниками прямо в это самое время.
Черт подери, а где фотография Демьяна?! У меня чуть ли дыхание не перехватило. Так и есть – дома. Я ее как раз в прихожей оставил, как только вошел в квартиру…
Нет, домой мне нельзя пока соваться. Еще лучше где-нибудь пожить отдельно. Желательно не выходя на улицу. И машину пока лучше будет куда-нибудь спрятать. В голове забурлило, куда можно податься. Что же я сразу об этом не подумал?! Еще разъезжал столько по городу!
И тут я осекся. Если… Не если, а наверняка за охотниками кто-то стоит, имеющий такой же перстень, как у меня. В случае наличия у него даже Основного уровня он без труда меня вычислит с его помощью. Дома полно моих старых еще пленочных фотографий. Достаточно будет лишь одного снимка, чтобы найти меня хоть из-под земли.
Я почувствовал, как внутри все съежилось. Лоб, спина и бог знает что еще покрылось испариной.
Влип!
Причем не абы как, а по полной. Считай, я полностью увяз по самую шейку. Насколько бы ни были профи охотники, но однозначно я не смогу от них уйти. Все дело времени…
Ехать, не ехать к Бережному? Конечно – ехать. Какая теперь уже разница. Может быть, он мой единственный шанс выкрутиться из того, во что я вляпался.
