«Знаете, каким он парнем был»?

Напоследок стоит задаться вопросом: а что это был за человек? Не футболист, а вот именно человек. Что это был за характер? Почему происходило с ним так много странного и нелепого? Стала ли закономерностью «драма на даче»? И как удалось ему совершить невозможное – не просто вернуться в спорт после пятилетнего перерыва, но и завоевать признание. Напомним, что после возвращения в футбол Эдуард Анатольевич Стрельцов стал Заслуженным мастером спорта, чемпионом СССР, обладателем Кубка СССР, бронзовой медали чемпионата СССР, дважды был признан лучшим футболистом года, а также лучшим бомбардиром.

Прежде всего нужно заслушать тех, кто хорошо знал Эдуарда Стрельцова.

Первая супруга АЛЛА ДЕМЕНКО рассказывала о сложных взаимоотношениях с мужем. Но свое мнение о нем как о человеке выразила одной фразой: «Если бы я была знакома с его сыном Игорем, ему бы сказала, что замечательный у него был отец, добрый, хороший, но Иванушка-дурачок, уж извините. Ну что сделать? Таков уж русский характер…» Иванушка-дурачок – образ сложный, многослойный. Но Алла, вероятно, имела в виду не подноготную этого персонажа, а то, как описан он в сказке: «Жил-был старик со старухой, и было у них три сына: двое умные, а третий – Иванушка-дурачок. Умные-то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все на печке сидел да мух ловил…»

Этот образ дополнила вторая жена Стрельцова – Раиса: «Эдик был насколько талантлив в футболе, настолько же беззащитен, беспомощен в обычной жизни, не приспособлен к ней. Добрый и доверчивый, как ребенок. Никому не мог отказать, если предлагали составить компанию, обидеть боялся. А по какому поводу у нас чаще всего стихийно возникают компании, вы знаете. Я соседку просила, когда уходила на работу: мол, за моим последи и в случае чего – позвони. Бывало, она звонила. Мои цумовские девчата <…> относились к моим проблемам с пониманием и всегда отпускали. Прилечу домой – благо мы уже недалеко от Курского вокзала жили, – гостей разгоню да ему самому по первое число выдам».

А вот как запомнили Стрельцова коллеги – футболисты, тренеры, сотрудники завода.

М.И. ЯКУШИН, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Хорошо помню, как Эдуард Стрельцов дебютировал в большом футболе. Это был впечатляющий дебют молодого мастера. Подкупали в нем скромность, трудолюбие и, безусловно, редкий талант». «Был игрок от бога, и парень грамотный и начитанный, а за собой не следил, к режиму относился спустя рукава. С людьми такого склада разговаривать тяжело».

С.Ф. ЕГОРОВ, врач команды «Торпедо»: «Стрельцов был хорошим юношей – не пил, не курил, скромно себя держал <…> Из заграничной поездки Стрельцов вернулся другим. Стрельцов стал высокомерен, думал, что ему должны поклоняться. Пришли слава и деньги <…> Стрельцов начал пить. Выпивал он большими количествами <…> У Стрельцова была уверенность, что незаменимый игрок, что без него не обойдутся и все равно его позовут <…> Стрельцова также испортили во многом большие деньги».

Н.Н. ОЗЕРОВ, Заслуженный мастер спорта СССР, спортивный комментатор, народный артист России: «Стрельцов – это величайший футболист. Вспоминаю, когда он играл, яблоку негде было упасть на трибунах – столько зрителей ходило на игры, чтобы увидеть в деле этого замечательного футболиста. И если бы его жизнь сложилась иначе, в нашей стране вырос бы футболист уровня Пеле, а может, даже и выше. Это необычайно добрый, порядочный, очень ласковый человек».

Л.И. ЯШИН, олимпийский чемпион и чемпион Европы, 5-кратный чемпион СССР, Заслуженный мастер спорта СССР, Герой Социалистического Труда, лучший вратарь XX века по версиям ФИФА, МФФИИС, World Soccer, France Football и Placar, входит в список лучших игроков XX века по версиям Venerdì, Guerin Sportivo, Planète Foot и Voetbal International, единственный вратарь в истории, получивший «Золотой мяч»: «Тогда мы не знали подробностей дела и тяжело переживали случившееся: в беду попали люди, жившие с нами бок о бок, люди, с которыми соединила нас футбольная судьба. А где-то в глубине души, рядом с жалостью и надеждой, жило чувство обиды на них. Мы готовились к первенству мира, а в этот момент трое тех, кого мы считали своими товарищами, устраивают где-то на даче ночную попойку, не берегут себя, попадают в какую-то темную историю и в конце концов наносят команде страшный удар – надо ли объяснять, что значит для команды потеря сразу трех ведущих игроков?»

ЭДИК БЫЛ НАСКОЛЬКО ТАЛАНТЛИВ В ФУТБОЛЕ, НАСТОЛЬКО ЖЕ БЕЗЗАЩИТЕН, БЕСПОМОЩЕН В ОБЫЧНОЙ ЖИЗНИ, НЕ ПРИСПОСОБЛЕН К НЕЙ.

Н.П. СИМОНЯН, олимпийский чемпион 1956 года, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Эдика мы очень любили. Звали его «беби». Не только потому, что он был самый молодой в сборной страны. Нас, стариков, Эдик подкупал своей бескорыстностью, добродушием. Заметьте, для юноши его возраста – а ему было всего восемнадцать – это редкое свойство. Как правило, молодые люди, а особенно футболисты, – честолюбивы, тщеславны, да, а он…»

В. СОКОЛОВ, председатель заводского комитета коллектива физкультуры: «Я помню Стрельцова, каким он пришел к нам на завод – скромным, хорошим парнем. Однако в дальнейшем Стрельцова испортили слишком большая слава и большие деньги».

А.А. ПАРАМОНОВ, олимпийский чемпион, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер РСФСР, Заслуженный работник физической культуры РСФСР: «Ценили мы Стрельцова не только за великолепную игру, но и за добрый, отзывчивый характер».

А.Ф. БЫШОВЕЦ, Заслуженный мастер спорта СССР, тренер олимпийских чемпионов 1988 г.: «Хороший товарищ, скромный, отзывчивый. Никогда не чувствовалось, что он – СТРЕЛЬЦОВ. За простотой его обращения проглядывала жизненная мудрость. В целом он явил миру удивительное сочетание великого футболиста и Человека с большой буквы».

А.А. СЕВИДОВ, мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Стрельцов был спортсменом-джентльменом. И он был таким потому, что джентльменское отношение к людям было основой его жизни. Это был человек неординарный и как футболист-профессионал, и как гражданин, как друг и товарищ. У него не было недругов. Он оставался любим народом. Вместе с Эдуардом в Высшей школе тренеров учился и мой сын Юрий. Вспоминаю, как часто он с увлечением рассказывал о Стрельцове. Многие учащиеся Высшей школы тренеров смотрели на великого футболиста как на бога. А он отвечал им нескрываемой простотой и вниманием. Никому не отказывал в совете, а посоветовать ему, конечно, было что. И очень остроумно, с юмором рассказывал о жизни, футболе. В образе Эдуарда Стрельцова гармонично сочетались прекрасные качества замечательного человека и выдающегося футболиста».

Ю.И. БЕЛЯЕВ, олимпийский чемпион, Заслуженный мастер спорта: «Стрельцов – это выдающийся футболист нашего периода, пятидесятых-шестидесятых годов. Но он был, наверное, и самым человечным игроком за всю историю мирового футбола. Мы его знаем как доброго, отзывчивого, бескорыстного».

И.И. ЛУКЬЯНОВ, судья всесоюзной категории, судья международной категории, Заслуженный работник физической культуры, участник Великой Отечественной войны: «Его игру было очень просто судить. Великолепный мастер и удивительно скромный человек. Грубого слова я от него никогда не слышал на поле. И, думаю, его товарищи тоже. Звездой-зазнайкой он никогда не был. Я, например, сколько его знал, очень редко видел, чтобы он носил значок «Заслуженный мастер спорта». А это уже о чем-то говорит. А ведь он один из двух советских футболистов, кто получил звание «Заслуженного», не являясь даже «мастером»».

И.А. НЕТТО, Заслуженный мастер спорта СССР, олимпийский чемпион, Заслуженный тренер РСФСР: «Футбольный талант Эдуарда Стрельцова, его на удивление отзывчивый характер хорошо известны не только тем, кто с ним часто общался на футбольных полях и за их пределами, поэтому вряд ли есть смысл повторять то, что всем известно».

В.М. ШУСТИКОВ, Заслуженный мастер спорта СССР: «О том, как играл Эдик, какие мячи он забивал и в чьи ворота, говорить не стану. Хотя поиграли мы вместе не один сезон. Немного о другом. Говорят, тюрьма калечит людей, делает их злобными, корыстными. С Эдиком этого не случилось. Хотя, конечно, пять лет, что он провел в заключении, практически закрыли для него будущность великого футбола. Представьте себе, в 18–19 лет он уже знаменит, чемпион. Обласкан и болельщиками, и футбольными властями. Ему дали машину и квартиру. У него есть возможность хорошо и дорого одеваться. Какая почва для, как сейчас говорят, звездной болезни! Эдика она, к сожалению, коснулась. И довольно прямо. Ну, могли бы мы даже на миг представить себе такое – отказаться играть за сборную страны? Или играть спустя рукава. Мог бы хоть на секунду представить или подумать об этом Стрельцов? Он был немногословным, но очень общительным человеком. Годы прошли, и множество конкретных проявлений его человеческих качеств в памяти стираются. Осталось главное – Стрельцов был нормальным порядочным мужиком».

В.Г. ЦАРЕВ, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Эдуарда Стрельцова считаю самым ярким нападающим в нашем футболе, под стать таким выдающимся футболистам, как Пеле и Пушкаш. Но слава не мешала ему оставаться на удивление скромным, добрым человеком, и неудивительно, что его любили не только за великолепную игру. К сожалению, судьба распорядилась так, что свои лучшие годы Эдуард Стрельцов провел не на футбольных полях, а на таежных лесоразработках, в чем, безусловно, прежде всего виноват сам: насколько он силен был на стадионах, настолько же слаб за их пределами. Пройдя с честью огонь и воду, Стрельцов не выдержал звуки медных труб, исполнявших марши в его честь с 17 лет. Раннее признание в конце концов и поломало его жизнь, а любителей футбола лишило возможности восторгаться игрой Стрельцова на протяжении многих лет».

В.В. ПОНЕДЕЛЬНИК, Заслуженный мастер спорта СССР: «Наши пути в футболе с Эдуардом Стрельцовым неоднократно пересекались. Зимой 1958 г. у него возникли первые осложнения, вызванные так называемой «звездной болезнью»: в «Комсомольской правде» был опубликован фельетон. Эдик был выведен из сборной, вылетавшей на тренировочный сбор в Китай. В результате вместо Стрельцова в эту поездку взяли меня.

Затем мы неоднократно встречались и на футбольных полях, и в другой обстановке. Последняя наша встреча как игроков сборной произошла осенью 1966 г. Тогда меня во время матча с командой ГДР провожали из сборной, а Эдуард Стрельцов вернулся в нее после восьми с половиной лет (!). Каким выдающимся игроком был Стрельцов, надо полагать, знают все любители футбола. Но, наверное, немногие знают о его скромности. Лично меня она всегда поражала. Похоже, Эдуард, несмотря на ошибки молодости, связанные с популярностью, до конца так и не понял своего величия и до смерти оставался простым, всем доступным человеком. Каким был и в юности, когда работал на «Фрезере».

ЭДУАРД, НЕСМОТРЯ НА ОШИБКИ МОЛОДОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ПОПУЛЯРНОСТЬЮ, ДО КОНЦА ТАК И НЕ ПОНЯЛ СВОЕГО ВЕЛИЧИЯ И ДО СМЕРТИ ОСТАВАЛСЯ ПРОСТЫМ, ВСЕМ ДОСТУПНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Ю.С. САВЧЕНКО, мастер спорта СССР, судья ФИФА и УЕФА: «Я родился на 8 лет позже Стрельцова, поэтому, когда в середине 60-х годов судьба свела меня с ним, более счастливого футболиста, чем я, наверное, не было. Поначалу, правда, авторитет Стрельцова действовал на меня отрицательно – все боялся ошибиться, дать неточный пас своему кумиру. Но Эдик был простым человеком, лишенным зазнайства, менторских привычек. И в конце концов он убедил меня в том, что рядом с ним могу играть неплохо, без оглядки на именитого партнера».

Отдельно нужно сказать о В.К. ИВАНОВЕ, посвятившем Стрельцову главу в своей книге «Центральный круг». Со Стрельцовым их связывала не только игра, но и дружба, знакомы они были почти двадцать лет. Иванов был уверен, что знает Стрельцова лучше и ближе, чем другие. Именно поэтому его мнение о Стрельцове представляется одним из самых интересных и близких к истине. Иванов, рассказывая о своем товарище, проявил и наблюдательность, и проницательность. И главным его выводом стала убежденность в двойственности натуры Стрельцова. В самом деле, читая другие отзывы, отмечаешь порой совершенно противоположные суждения. И кому верить? Кто прав? Видимо, Валентину Иванову удалось отметить главное в натуре Стрельцова, что примиряет противоположные взгляды на этого человека. Стрельцов, по мнению Иванова, оказался средоточием совершенно противоположных качеств. С самого начала было два Стрельцова – Стрельцов-футболист и Стрельцов-человек. То же, разумеется, относится и к другим спортсменам. Но бывает, что человек и спортсмен неплохо уживаются вместе, а бывает, как в случае со Стрельцовым, что ужиться не получается. Вот почему Иванов и написал, что «в нем уживаются мощь и удаль с неумением и нежеланием идти против течения. Он грозен и неудержим на поле, но флегматичен и податлив в быту. Он весь словно соткан из противоречий. В нем мирно соседствуют качества, каждое из которых должно бы начисто исключать другое». Нельзя не признать, что он сильный человек, но в то же время он чрезвычайно слабый. По-своему он необыкновенно благороден – он не любил жаловаться, никогда не выдавал товарищей, предпочитал брать чужую вину на себя, даже если это оборачивалось против него. Он беспредельно добр, «но как часто эта доброта выходила непоправимым, ужасным злом и для него самого, и для окружающих». Благодаря этой противоречивости натуры Стрельцов не достиг и половины того, на что был способен. Сильный на поле, «он становился слаб и незащищен перед превратностями и соблазнами, которые ставит жизнь на пути каждого известного спортсмена, особенно футболиста». Даже друзей вне поля он не выбирал сам – его выбирали. Как хотелось многим похвалиться, что сам Стрельцов был в гостях, сидел за одним столом. А он никому не мог отказать ни в юности, ни в зрелые годы. Так и оставался робким, подверженным любому влиянию и готовым пойти куда угодно. И сколько раз он зарекался, что все, хватит – больше не будет свадебным генералом, не пойдет неизвестно с кем в ресторан, не сядет непонятно с кем за один стол. Но после игры снова подходили, умоляли, и он шел – неудобно обидеть. Он не был тщеславен, в смысле общения никогда не зазнавался. Обвинения в зазнайстве подразумевали не высокомерие, а вседозволенность, избалованность, уверенность, что все сойдет с рук. И ведь действительно сходило. Одарен Стрельцов был настолько, что даже пресловутые «нарушения режима» до поры до времени на нем не сказывались. Но что бы с ним ни происходило, «он оставался все таким же неустроенным, все таким же незащищенным от постороннего влияния, все так же исполненным самых лучших намерений, на пути осуществления которых вечно что-то вставало».

Вернувшись в футбол, понимая, что стал не так быстр и совсем не так уж неутомим, он сумел перестроить и перенастроить свою игру так, чтобы скрыть благоприобретенные недостатки. В остальном он был прежним Эдиком – добрым, по-своему благородным, доверчивым и слабым. Стрельцов обиделся, когда вышла книга Иванова, из которой любой читатель мог теперь узнать, что Стрельцов-то – слабак! Но, увы, Иванов был прав: «сильный человек выбирает себе линию жизни и идет по ней. Стрельцова сбивал с пути любой толчок, а небывалый талант становился в эти минуты его самым главным врагом». Ведь за его огромный талант ему многое прощали и тренеры, и руководство футболом. А он не умел делать выводы и оказался заложником своего таланта. Годы, проведенные им в неволе, стали расплатой за слабость, которую он так и не научился преодолевать в себе. Со стороны это выглядело «звездной болезнью», но, по мнению Валентина Иванова, все было гораздо сложнее.

ОН ВЕСЬ СЛОВНО СОТКАН ИЗ ПРОТИВОРЕЧИЙ. В НЕМ МИРНО СОСЕДСТВУЮТ КАЧЕСТВА, КАЖДОЕ ИЗ КОТОРЫХ ДОЛЖНО БЫ НАЧИСТО ИСКЛЮЧАТЬ ДРУГОЕ.

А ведь мы помним, как Софья Фроловна кидала в мужа кипящий кофейник, как потом и вовсе выдворила супруга вон, как спустя годы выгнала из дома невестку. Каким мог вырасти мальчик, воспитанный такой воинственной мамой да еще и без отца? Именно слабым, лишенным примера мужественности. Такие люди, вырастая, стараются всем угодить или не могут отказать в выполнении просьб, что психологически связано с жаждой всеобщего одобрения. Под видом боязни обидеть они, как правило, стараются избегать конфликтных ситуаций, а также ситуаций, где нужно брать на себя ответственность. Такой мужчина не научится быть мужчиной, что и объясняет многие странности его поведения. Стрельцов знал, как нужно вести себя на поле, здесь и не было вариантов. Но за пределами поля, в обычной жизни, он становился другим, поскольку не имел с детства примера мужского поведения, зато вырос рядом с женщиной, которая постоянно подавляла его. Его доброта, покладистость, нежелание обидеть – все это оборотная сторона слабости, отсутствия нормальных ориентиров, правильных примеров и хорошего воспитания. В чем, например, заключалась суть постоянных «нарушений режима»? В распущенности, в потакании себе, в нежелании отказывать себе в приятном. Другими словами – в слабости. Состояние «нарушенного режима» делает жизнь намного веселее, так проще иметь дело с девушками, да и самооценка поднимается. А сколько вокруг «друзей»! И все восхищаются, все смотрят в рот, ловят каждое слово, считают за честь пригласить Эдика в гости.

В кассационной жалобе 1958 г. адвокат Стрельцова С.А. Миловский среди прочего отметил: «По делу известно, что, будучи брошен отцом в 4-летнем возрасте, СТРЕЛЬЦОВ воспитывался одной матерью, неразвитой, полуграмотной женщиной. Несмотря на эти неблагоприятные семейные условия, Эдуард пришел в столичный спортивный мир скромным, застенчивым, вежливым и дисциплинированным 16-летним юношей, который не пил, не курил и краснел при замечаниях со стороны тренера».

В нескольких строчках адвокат выразил главное в личности Стрельцова – семья не позволила ему правильно сформироваться, не дала положительного примера мужского поведения и выпустила в мир неуверенным, несложившимся, слабым. Пока все это выражалось в застенчивости и румянце. Но со временем те же самые черты нашли другое проявление, обусловленное взрослой жизнью. Эта новая жизнь очень быстро подмяла под себя молодого человека без жесткого стержня. Тот же адвокат Миловский упирал в своей жалобе на несправедливость обвинений против одного Стрельцова, предлагая призвать к ответственности и тех, кто развращал молодого футболиста. «Ездившему до этого на электричке юноше по окончании матча подавались комфортабельные «ЗИЛы» и «ЗИМы» <…> Для него останавливали скорый поезд; к нему на дом снаряжали посыльных с подарками; его засыпали премиями, шили ему костюмы у лучших портных, отдыхать отправляли в правительственный санаторий, – перечислял адвокат. – В 20-летнем возрасте – он уже Заслуженный мастер спорта, обладатель отдельной квартиры, «Победы» и солидного годового дохода при отсутствии понятия о том, что такое труд, производство». Даже у человека со строгим, изысканным воспитанием, с правильным примером перед глазами закружится голова от таких почестей. Кого-то это сделает высокомерным, кого-то – самовлюбленным, Стрельцова сделало распущенным, породило в нем чувство безнаказанности. И если в безнаказанности судьба вскоре разубедила его, то распущенность – или неприятие самоограничения, неготовность отказывать себе в удовольствии – осталась с ним навсегда. Как и слабость, выражавшаяся в том, что жена и тренер 30-летнего футболиста бегали за ним по московским дворам, куда он сворачивал по дороге на тренировку, дабы переброситься в картишки, и вели за ручку на стадион.

Интересно и воспоминание Аллы Деменко о неумении Эдуарда просить прощения. Со временем он вполне освоился с этим, казалось бы, нехитрым делом. Но все-таки не стоит игнорировать такое яркое проявление личности. О чем оно может свидетельствовать? Прежде всего для признания своей вины человеку нужен достаточно высокий уровень самооценки. Человек должен быть не то что уж очень уверен в себе, но хотя бы не должен в себе сомневаться. Сомневающиеся, неуверенные в себе люди как раз и не умеют извиняться, потому что признание своих ошибок способно уничтожить ростки их самоуважения. Извинившись, человек признает свою неправоту, но для кого-то лишнее напоминание о своей неправоте может стать мучительным. У таких людей чувство вины сформировалось с детства, когда их обвиняли напропалую и за все грозили наказанием. В конце концов они вырастают с недоразвитым, искаженным чувством собственного достоинства, и поэтому каждая признанная ошибка наносит им новую травму. А кроме того, внушенное в детстве чувство вины мешает развиваться нормальной, полноценной ответственности.

Сегодня любят сравнивать Стрельцова с литературными и фольклорными персонажами. Тут и былинные богатыри, и Обломов, и Левша… А ведь во многом он схож с Митей Карамазовым из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Митя растет без матери на задворках дома у непутевого отца. С детства он не получает нормального воспитания, перед ним нет примера мужественности, он тоже вырастает с искаженным представлением о том, каким должен быть мужчина. Это выражается, при всех положительных чертах Митиного характера – доброте, честности, прямолинейности, щедрости, широте души, – в необузданности, в распущенности, в потакании своим страстям и капризам, невоздержанности и буйстве. Прокурор на суде объявляет: «Нет, господа присяжные, у тех Гамлеты, а у нас еще пока Карамазовы!», имея в виду, что перед Митей не стоит вопрос «быть или не быть», он живет жадно, неистово, со всей страстью, на какую способен. Вспомним, как Г.Д. Качалин говорил о Стрельцове: «Парень очень способный, но натура необузданная». Другими словами, невоспитанная, неотесанная, буйная. Вот и Митя такой же – добрый, способный, искренний, но распущенный, не в ладу со своими страстями, человек крайностей. Походя он затевает потасовку в трактире – таскает за бороденку отставного штабс-капитана Снегирева. Но эту жалкую картину видит маленький сын Снегирева – Илюша, для которого унижение отца становится сильнейшим потрясением, вызвавшим болезнь и в итоге убившим мальчика. То есть Митя невольно оказывается причиной смерти ребенка. Но еще до того, как Илюша умер, Митя попадает в другую историю. Его подозревают в убийстве отца – Федора Павловича, хотя действительным убийцей был слуга Смердяков. Однако многие улики и свидетельские показания указывают на Митю как на виновного. Суд присяжных, среди которых мужички, знавшие Митю как буйного малого, выносит вердикт: виновен! Митю ждет каторга. Но еще до суда ему снится странный сон: погорелые женщины плачут и протягивают на руках голодных детей. Митя, глядя на голодное, плачущее дите, недоумевает во сне: «Почему ручки голенькие, почему его не закутают?» Во сне он получает объяснение: «А бедные, погорелые, хлебушка нетути, на погорелое место просят». Проснувшись, Митя испытывает просветление, понимая, что даже незаслуженное страдание в его случае справедливо. Поскольку «все за всех виноваты». В гневе он не видел, как страдал сын Снегирева от унижения отца. Он даже не знает, что, по сути, убил ребенка. Но интуитивно он понимает свою вину, понимает: в том, что дите во сне плачет, он тоже виноват и должен за это ответить.

Пусть Митя не совершал преступления, за которое его осудили, – он совершил другое. Но главное – он осознал, что наказания, как говорил другой литературный персонаж, без вины не бывает. Еще до суда в Мите, не без влияния сна, происходит переворот, просыпается способность к покаянию и преображению, приходит понимание, сколько страданий он доставил людям, а потому должен за это ответить, понести наказание.

Стрельцова в отличие от Мити осудили справедливо. Но преступление оказалось в череде других преступлений – против законов как писаных, так и неписаных. Стрельцов – человек, живший своими страстями, касалось ли это футбола, женщин или вина. Человек, не склонный к тому, чтобы дать себе окорот, взнуздать самого себя. И только узилище, как и в случае с Митей, заставило его задуматься, скольким людям вокруг он приносит горе. Вспомним, как из тюрьмы Стрельцов писал Софье Фроловне: «Мама, не ты недоглядела, а я сам виноват. Ты мне тысячу раз говорила, что эти «друзья», водка и эти «девушки» до хорошего не доведут. Но я не слушал тебя, и вот результат… Я думал, что приносил деньги домой и отдавал их тебе – и в этом заключался весь сыновний долг. А оказывается, это не так, маму нужно в полном смысле любить. И как только я освобожусь, у нас все будет по-новому…» Вспомним, как из тюрьмы слал Алле Деменко предложение вновь пожениться. Позже в книге он напишет: «Я причинил своим руководителям немало огорчений. И пользуюсь случаем, чтобы сказать здесь: я осознаю, что часто бывал не прав…» Понятно, что он не поднимается до вершин обобщения Достоевского, но, осужденный за изнасилование, Стрельцов раздумывает о том, как много неприятного причинил людям – матери, тренерам, жене… Это и перекликается с думой Мити: «Зачем мне тогда приснилось «дите» в такую минуту? «Отчего бедно дите?» Это пророчество мне было в ту минуту! За «дите» и пойду. Потому что все за всех виноваты. За всех «дите», потому что есть малые дети и большие дети. Все – «дите». За всех и пойду, потому что надобно же кому-нибудь и за всех пойти».

Ф.М. Достоевский в черновике письма к М.Н. Каткову от 9–11 декабря 1879 г. написал о героях своего романа – четырех братьях Карамазовых: «Совокупите все эти 4 характера, и Вы получите, хоть уменьшенное в 1000-ю долю, изображение нашей современной действительности, нашей современной интеллигентной России. Вот почему столь важна для меня задача моя». Исследователи творчества Достоевского справедливо полагают, что четверо братьев к тому же это проявления одной личности, по преимуществу – проявления русского характера. Иван Карамазов – логика, разум, Дмитрий – инстинкты, чувства, Алексей – сердце и воля, Смердяков – грех, подсознание.

И не оттого ли, в частности, так полюбился России Эдуард Стрельцов, что воплотил он какие-то сугубо русские черты, сугубо русскую натуру, близкую и понятную народу не только в прекрасных, но и в безобразных своих проявлениях…