Глава 16

Ирина улыбалась, сидя перед зеркалом, наблюдая, как ловкие руки мастера поправляют ей и без того идеальную причёску. Как неожиданно появился он, этот Машкин возлюбленный. Захотел увидеть её и прилетел из далёкой страны, разыскал в чужом городе. Весомое очко в его пользу. Дамир понравился Ирине с первого взгляда, сразу видно, достойный парень и красавец, каких немного. Повезло Маше, кажется, сестрёнка нашла своё счастье, и это стоило всех Машкиных передряг.

Дзинькнул телефон, пришло сообщение от Марка. «Приехать не смогу, прости. Мысленно с тобой». Как так? Он же знал – этот концерт очень важен для неё. Ирину не сразу включили в список выступающих, в котором сплошь звёзды песенной эстрады, но всё же она там оказалась. Кого Ирине благодарить за это? Отца? Продюсера? А может, свой талант? Хотя, это вряд ли, тут у них иной критерий отбора.

Возможно, это Иринины домыслы, но Марк в последнее время стал менее внимателен к ней. Решил, что уже завоевал, никуда не денется. Да и подготовка к свадьбе шла полным ходом, обратного пути нет. «Приехать не смогу…» Интересно, что он придумает на этот раз? Зацепил чужую машину, выезжая с парковки? Схватило живот? У Марка богатая фантазия.

В любом случае, идеальных людей нет, и фантазёр Марк ей симпатичен. А любовь? Да кто б сказал ей, что это такое?

– Ирина Вольская! – стукнув в дверь, организатор просунул в гримёрку голову. – Пятиминутная готовность! Жду у дверей!

Постучав рукой по часам, парень исчез. Уже? Ирина встала, огладила рукой длинное белое платье из плотного шёлка с глубоким декольте. Это платье подарил ей отец. Красивое, хоть она бы предпочла наряд поскромнее. Внутренне собравшись, сделав несколько глотков воды, Ирина направилась туда, где сверкали, освещая большую сцену, разноцветные огни прожекторов, где тысячи глаз будут смотреть на неё из тёмного зала…

Зал принял её хорошо, а она волновалась, как первый раз. В микрофон так вцепилась, что едва разжала руку, когда отзвучали последние аккорды. Поклон, аплодисменты, цветы… Всё, можно выдохнуть… Как она любила эту приятную усталость после хорошо выполненного дела. Несколько тихих минут стопроцентного счастья. В руках чашка горяченного кофе, удобное кресло, и ни одной мысли в голове.

Отец, не пропустивший ни одного её выступления, догнал дочь в коридоре, вручил цветы, сказал несколько добрых слов. Его внимание подкупало. Теперь они большие друзья, и это уже навсегда.

– Пап, ты сюрпризы любишь?

Ирина опустилась в кресло, сбросив с ног лакированные лодочки.

– Ну как тебе сказать, дорогая, – заваривая кофе, отозвался Александр Андреевич. Он хорошо знал её привычки. – Сюрприз сюрпризу рознь. Кстати, где Марк?

– Сама бы хотела знать… В общем, садись и жди сюрприза. А уж хороший он или плохой – судить тебе. Одно знаю точно – ты будешь удивлён.

– Заинтриговала, – он поставил перед Ириной чашку с дымящимся напитком. – Не удивлюсь, если этот сюрприз будет связан с Машей.

– А ты догадлив, папа. Кажется, сюрприз уже стучит в дверь.

Да, это были они, счастливые влюблённые.

– Мы на минуту, – с порога начала Мария, – заглянули высказать своё восхищение… Папа?

Вольский медленно повернулся на её голос.

– Кто это мы? – он смерил молодого человека тяжёлым взглядом. – Познакомишь?

– Конечно! Мой друг Дамир Саджади, прошу любить и жаловать. Хотя сильно любить не обязательно, – засмеялась она, подумав, что сильно любить его будет только она сама. – А это мой отец, Александр.

– Я очень рад, – Дамир почтительно склонил голову.

– И чем вы занимаетесь, молодой человек?

Ого! Сёстры переглянулись. Отец говорил по-английски? У него, оказывается, немало скрытых талантов. Дамир начал рассказывать о семейном бизнесе, о лондонском филиале, которым руководил. Взгляд Вольского потеплел, он кивал, слушая его, начал расспрашивать о родителях и семье.

– Надо остановить этот поток вопросов, – шепнула сестре Маша, – пошла спасать парня. И, знаешь, не ждите меня сегодня. Есть дела поважнее, – засмеялась она. – А вот завтра вечером приедем знакомиться с мамой. Кстати, пела ты лучше всех! – она обняла сестру. – Так мы исчезаем?

– Валяйте. Рада за тебя, счастьем так и брызжешь…

– Отец, прости, мы спешим. Хочу показать Дамиру ночную Москву. Увидимся завтра, да?

Распрощавшись, они ушли. Ирина, проводив их до дверей, подошла к отцу, прижалась к его плечу.

– Что это было, а? – Вольский всё ещё пребывал в растерянности. – Ещё один такой сюрприз, и меня кондратий хватит…

Непросто, совсем непросто быть отцом взрослых дочерей…

* * *

– Я отвезу тебя!

Вольский, маячивший за спиной, наконец, остановился. В зеркало Ирина видела его сосредоточенное лицо, лицо человека, который обдумывал, хороша или плоха новость, о которой он только что узнал. Взрослых дочерей уведут в другую жизнь другие мужчины, а отцу так не хочется делить их ни с кем. Тут Ирина его понимала, сложно смириться с тем, что у тебя отнимают что-то недавно обретённое и такое дорогое.

– Спасибо, папа. Похоже, Марк так и не появится.

– И не звонил? А ты набирала его?

– Я не люблю обрывать телефоны, – Ирина складывала в сумку косметику и украшения. – Думаю, он понимает, что я жду каких-то объяснений и позвонит сам.

– Вот мерзавец. Оставил тебя одну в такой ответственный момент. Я разберусь. Надеюсь, что у него о-чень веская причина.

– И я надеюсь. Пап, но прошу тебя, никаких разборок, твоей дочери не десять лет. Обещаешь?

Вздохнув, он кивнул, пробормотав, что дочь вьёт из него верёвки, а он, старый дурак, позволяет это делать. Пока Ирина собиралась, поговорили о фееричном появлении Дамира, о концерте и её выступлении, о подготовке к свадьбе. Стук в дверь раздался в тот момент, когда Александр рассуждал о достоинствах выбранного ими банкетного зала на сто персон. Марк? Но это был не он. После разрешения войти в проёме открывшейся двери показался сначала огромный букет белых лилий, за ним незнакомый парень.

– Вот, держите, – он протянул Ирине цветы. – Просил передать восторженный поклонник. Очень просил.

– Цветок невинных дев, – Вольский принял тяжелый букет вместо неё. – А как имя героя? – он поднял на парня глаза.

– Меня Михаил зовут. Савин, – растерянно ответил молодой человек.

– Да не твоё, а восторженного поклонника?

– А-а, он не представился. Так я пойду?

– Идите уже Михаил, идите.

– Похоже, это извинения Марка? – предположил Александр. Он прижал к себе цветы и продекламировал: «О, лилия, нежна, благоуханна, как будто соткана из белого тумана…» Чует будущий зятёк свою вину.

– Да вы поэт, батенька, – улыбнулась Ирина. – Ну, что, можем ехать? – она обвела гримёрку внимательным взглядом. – И, знаешь, я разочарую тебя – Марк дарит только красные розы. Пунктик у него такой, что только эти цветы порадуют любую девушку.

Они вышли через служебный вход. Ярко освещённый подъезд странно контрастировал с чёрным июльским небом. Ян уже ждал их, облокотившись на капот машины.

– Ну, что, к маме?

Ирина кивнула. Ей не терпится рассказать Александре последние новости, увидеть её удивлённое лицо. Наверное, ахнет, всплеснёт руками, скажет коронную фразу «ну и дочки уродились, не поживёшь спокойно».

Ирина устало откинулась на сиденье. Ей нужно пять минут тишины, она это заслужила. Благоухающий букет лежал рядом, лепестки лилий нежно отливали серебром. Откуда Марку знать, что она любит лилии гораздо больше роз. За их гордость и стойкость, они даже вянут красиво. Ирина закрыла глаза, убаюканная тихим шумом двигателя дорогого автомобиля.

– Приехали!

Голос отца ворвался в её сон, короткий и красивый, там на цветущем лугу летали бабочки, и какой-то парень уходил от неё по этому пёстрому многоцветью быстрым шагом. Она хотела увидеть его лицо, но видела только спину, обтянутую голубой рубашкой.

– Ирина, заснула, что ли? – Александр открыл её дверцу. – Пожалуй, я тоже зайду с тобой на минуту, не могу пропустить это зрелище.

– Какое зрелище, пап? – она взялась за протянутую ей руку.

– Как, какое? Твой красочный рассказ о Машином кавалере.

Александра встретила их на пороге, быстро доложила, что Тёме стало лучше, спросила, как концерт и где они забыли Марию? Вольский хмыкнул и закатил глаза.

– Мам, ты лучше сядь…

– Что такое, Ира, – она медленно опустилась на диванчик в прихожей, – меня пугают твои слова…

– К Маше приехал её друг, – чтоб не томить маму, Ирина выпалила сразу самое главное. – Это Дамир. Из Лондона… Он понравится тебе, – добавила быстро, заметив, как нахмурилось её лицо.

– Так она с ним? Ну, девки, вы сведёте меня с ума…

– Мам, он из хорошей семьи, красивый, образованный, богатый. Завтра приедет знакомиться…

– О, боже…

Махнув рукой, Александра встала, направилась в спальню, хотя уже ясно, что её ждёт бессонная ночь. Вон как колотится сердце, материнское сердце, в котором дочери, её любимые девочки занимают самое большое место…

* * *

– Виноват, каюсь!

Марк бросился ей на шею, зарылся лицом в волосы, покрыл мелкими поцелуями шею.

– А позвонить? Марк, нельзя было позвонить? – слабея от его ласки, спросила Ирина. – Так что же всё-таки случилось?

– Напились с пацанами вчера, прости, – выдохнул ей в лицо. – Устроили маленький мальчишник в «Кинзе», покуролесили… – Он добрался до её шепчущих губ, смял их властным поцелуем собственника, не давая говорить. – А позвонить? Хотел в глаза покаяться, не по телефону…

– Что-то рано ты мальчишник устроил, жених…

Не отвечая, Марк распахнул полы её пеньюара, провел ладонью по груди, окинув тело жадным взглядом. Отодвинув кружева, большим пальцем обвёл горошинку соска, помял её нежно двумя пальцами, попробовал на вкус… Ну, всё, вопросов больше нет, как нет ни малейшего шанса продолжить разговор…

– Здесь не место, – глубоко и сладко вздохнув, Ирина мягко освободилась из его объятий. – А ты уже закончил свою покаянную речь? Коротенько как-то…

– Ну, прости уж поганца… Кстати, мы так и не выбрали, куда поедем в медовый месяц? Уже жду не дождусь этих сладких ночей… – интимным шёпотом произнёс Марк ей в самое ухо.

«Зубы заговаривает, – подумала Ирина, – ловко перевести разговор – это Марк умеет».

Она не будет больше сердиться и выяснять, где правда в его рассказе. Хватит, это унизительно, в конце-то концов.

– А ещё я жду твоих рассказов о концерте. Неплохо бы соединить их с завтраком или хотя бы чашкой кофе.

Нет, но каков нахал! Улыбаясь, Ирина взяла его за руку, повела вниз, на кухню. Пора удивить жениха своими кулинарными талантами. Приготовит ему омлет-микс, вполне достойное блюдо для хорошего начала дня. Ловко нарезая ветчину и помидоры, рассказывала о концерте.

– А сейчас ты будешь очень удивлён, – наблюдая за его реакцией, она отложила нож. – Совершенно неожиданно Машу разыскал её лондонский друг! Появился без предупреждения, сделал сестре такой сюрприз. – Потянувшись за болгарским перцем, начала нарезать его полукольцами, так перчик эффектнее будет смотреться в готовом блюде. – Так вот, он успешный бизнесмен и красавец, вечером приедет знакомиться с мамой.

Ирина добавила ещё несколько хвалебных слов в адрес Дамира. Сведя к переносице густые брови, Марк встал из-за стола, едва не уронив кухонный стул.

– Ну ты просто слон в посудной лавке, – Ирина незаметно улыбнулась; как она упустила из виду, что её жених – жуткий ревнивец.

– Совсем забыл, мне надо ехать, – он чмокнул её в щёку. – Прости, Иринка. А вечером заскочу, чтоб увидеть героя, о котором ты так восторженно отзываешься.

Ладно, пусть идёт! Чувство ревности настолько разыгралось, что заставило голодного парня отказаться от завтрака? А ведь и повода не было. Страшно даже представить, что было бы, найдись настоящий повод. Да, нелегко ей будет с Марком, совсем нелегко…

Весь день прошёл в хлопотах. Как Ирина ни уговаривала маму не устраивать пышных застолий, Александра была неумолима. Три салата, два горячих блюда, закуски – и сервировка стола, как на новогодний праздник. По полной программе был подключен Митя, и только Ирина, которой доверили Тёму, беззаботно играла с ним на лужайке перед домом.

Незаметно спустился вечер, и вот уже засигналила за воротами жёлтая машина такси. Приехали!

Александра с мужем, как часовые, встали у дверей, вглядываясь в лицо Дамира. Что принесёт он в их жизнь, добро или зло? А гость уже склонился над рукой Александры, поцеловал, потом протянул ей букет цветов и фирменный пакет с надписью «Данхилл».

– Добрый вечер, миссис Александра! – произнёс он по-русски. – Добрый вечер, мистер…

– Дмитрий, – подсказал Митя, протягивая руку. – Машенька, представь нам своего гостя.

– Это Дамир, мой… жених, – выпалила она. – Вчера в самом центре Красной площади он сделал мне предложение. Мама, догадайся, что ответила твоя дочь?

– Адина, ты торопишься, – улыбнулся Дамир, перейдя на английский, – дай мне сказать фразу, которую я учил целый вечер. – Он повернулся к Александре и медленно произнёс:

– Прошу руки вашей дочери.

– Мама… – глядя, как глаза женщины наполняются слезами, Мария обняла её, шепнула: – Говори быстрей «согласна», и покончим с этим. Ничто не стоит твоих слёз.

– Если вы любите мою дочь и обещаете беречь её, то я согласна.

– Ура! – крикнул Митя.

– Уя, – поддержал его Тёма.

– Кажется, я пропустил очень важный момент, – раздался сзади голос Вольского. – Всем добрый вечер!

– Дамир, повтори ещё раз эту трудную фразу для опоздавшего мистера Александра, – попросила Мария, – и будем уже считать законченной официальную часть.

– Всё, пап, всё, формальности соблюдены, – остановила Ирина отца, разразившегося после слов Дамира длинной пламенной речью, – теперь самое время отметить это событие.

На террасе, увитой девичьим виноградом, уже ожидал всех накрытый стол, ломившийся от яств, рядом на тумбочке ждали своей очереди шампанское, коньяк и старое доброе вино, фантастические напитки, которые делают ближе друг к другу собравшихся на застолье людей. Даже совсем незнакомых…Даже если они говорят на разных языках.

* * *

Необъяснимо и странно – яркие вспышки радости, которые сопровождали Ирину в последние дни совершенно лишили её сил. Радость, как игристое вино, сначала дарит сильные эмоции, щедро добавляет энергии, но очень быстро на смену ей приходит свинцовая усталость. Ирина решила, что ей срочно нужен тайм-аут, и с самого утра, намереваясь провести весь день в одиночестве, она отправилась в Синюю пустошь. Только здесь, в тишине и покое, она снова наберётся сил.

Ночная прохлада уходила, уступая место июльскому зною. Солнце, висевшее низко над дорогой, слепило глаза, вызывая слёзы, заставляя щуриться, его прямые лучи словно обливали ртутью уходящую вдаль асфальтовую дорогу. Такие дни хорошо проводить на берегу реки. Можно позагорать в прохладе, поплавать или просто померить шагами её неглубокие воды, наблюдая за проплывающей стайкой мальков, сверкающих в лучах солнца серебристыми бочками.

Добравшись до дома, Ирина, не раздумывая, переоделась в купальник и, накинув свободный сарафан и схватив сумку, отправилась к реке. Она давно её манила, эта шустрая речка Змейка. Свернув с дороги, по еле заметной тропинке, протоптанной по краю цветущего луга, подошла к маленькому песчаному пляжу. Жаль, тут занято. На деревянных мостках, болтая в воде ногами, сидела девушка, её распущенные влажные волосы вызывали в памяти образ русалки. Ирина уже сделала шаг назад, но услышала её голос.

– Проходите, тут классно!

А ей хотелось уйти, найти место, где она бы могла без чужих глаз полежать в траве, закинув руки за голову и смотреть в небо, наслаждаясь картинами быстро меняющихся облаков. Но её приглашали остаться, и отказаться было бы невежливо.

– Не буду мешать? – ещё одна слабая попытка уйти.

– Не будете, что вы! Смотрите, как плотва ходит!

Девушка показывала рукой в тёмную глубину. Пришлось подойти посмотреть, как крутятся в воде среди причудливых водорослей изящные рыбки, еле видимые глазу.

– Не узнаёте меня? Я Лана, вы как-то подвезли меня до Москвы.

– Да, помню, – она заулыбалась, вспоминая эту встречу, – вы меня тогда от гаишника спасли.

Ирина достала из сумки прихваченный из дома плед, сбросив сарафан, устроилась неподалёку. Хорошо как… На душе ясно и спокойно. Она надеется провести с таким настроением весь день, не думая о ближайших выступлениях, о предстоящей свадьбе и вечно занятом Марке. Радио для него всё, любой не самый удачный прямой эфир заставляет парня нервничать. На встречу с Дамиром приехал взвинченный, цеплялся к нему весь вечер…

– Припекает, – услышала она голос Ланы. – Наверное, мне надо идти. – Девушка облачилась в цветастый халатик, став ещё милей и моложе, хотя и так ей не больше двадцати. – Срок небольшой, но нужно поберечься.

– Лана, вы в положении? – Ирина приподнялась на локтях, с удовольствием разглядывая её милое веснушчатое лицо. – Счастливая…

– Да, я так рада! Правда, он ещё не знает. Думаю рассказать сегодня. Обрадуется ли?

– Если любит, обрадуется.

– Лю-бит, – произнесла она нараспев, мечтательно прикрыв глаза. – Вот кольцо подарил. – Лана покрутила в воздухе рукой. На безымянном пальце сверкнул красной звёздочкой маленький гранат. – Всё равно страшно, вдруг скажет, что рано думать о детях?

– А вы переубедите его. Появится маленький человечек, который будет его любить, это ли не счастье? – Ирина задумалась, наблюдая за божьей коровкой, ползущей вверх по травинке. – Я завидую вам, Лана. У меня в августе свадьба, и мы тоже начнём думать о детях, – неожиданно добавила она.

– Правда?! Вот здорово! Свадьба – это… это такое счастье.

– Приглашаю. – Сегодня она верх великодушия. – Да-да, приходите вдвоём, буду рада. Я пришлю приглашение. Телефон с собой? Я свой не взяла. Вбейте мой номер и пришлите адрес.

– Ничего себе… Спасибо, с удовольствием придём! Я буду громче всех кричать вам «горько».

– Тогда до встречи, – произнесла она, продиктовав номер телефона своей новой приятельнице и откидываясь назад на нагретый солнцем плед. – И удачи в сегодняшнем непростом разговоре.

– До свидания! А вы такая классная! – уже поднимаясь по склону вверх, крикнула она.

«Ты классная…» Эту фразу так часто говорил ей Глеб. Эту и ещё десятки красивых и ласковых фраз. Как нелепо они расстались и как жаль, что за окнами у них разные города… Сначала поддерживали общение, но расстояние губительно для любви. К тому же появился Марк, и она перестала отвечать на письма и звонки своего парня. Но, кажется, Глеб по-прежнему дорог ей…

Под тихий плеск воды Ирина задремала, пригревшись на ласковом солнце. Её разбудила бабочка-крапивница, севшая на ладонь. И вовремя, плечи уже изрядно загорели, и ноги покрылись лёгким загаром. Сладко потянувшись, она встала и, чувствуя себя отдохнувшей и бесконечно счастливой без всякой на то причины, направилась к дому.

* * *

Замечательно! Одна из лучших студий звукозаписи Москвы была сегодня в их распоряжении на целых пять часов. Это Вольский постарался, узнав о желании дочерей записать совместную песню. Одну из тех, что написал для Адины известный английский композитор Самюэль Джонс. Никто не узнал бы теперь в нём того скромного пожилого господина, что когда-то, прервав оборону Мирзы, передал ей в кафе на Гарден-роуд диск с замечательной песней. Многие именитые певцы выстроились сейчас в очередь к Самюэлю, но он не забывал Адину, благодаря которой начался его взлёт.

– Кажется, совсем неплохо получилось, – сняв наушники, произнесла Маша. – Знаешь, я удивлена, наши голоса отлично дополняют друг друга. Ты довольна?

– Нет, давай ещё раз, – Ирина была непреклонна, – попробуем начало на полтона выше.

Прошёл ещё час, прежде чем, прослушав очередной вариант записи, Ирина удовлетворённо улыбнулась.

– Ну что, Ир? Пусть делают монтаж, сведение вокала, а мы с тобой свободны, как птицы!

– Это ты у нас птица. – Два дня назад Маша проводила Дамира домой, сама же, заявив, что никуда не уедет, пока не выдаст сестру замуж, осталась дома. – А некоторым скоро в клетку.

– Что за настроение? Где счастливая невеста, с нетерпением ждущая дня свадьбы? Где она, ау?

– Ах, Машка, не трави душу. Мне немножко расхотелось замуж.

Честно говоря, слово «немножко» было тут совсем неуместно. Ирина с ужасом думала о свадьбе, совершенно не понимая, зачем в какую-то злую минуту она согласилась выйти за Марка замуж. Хотя ничего же не случилось, вчера Марк с охапкой роз пришёл к ней вечером и был нежен, как прежде. И что на неё вдруг нашло? Ирина списывала свои чёрные мысли на предсвадебный мандраж, говорят, такие сомнения нередко терзают невест.

Девушки уже вышли на залитую солнцем улицу и направлялись к машине, но Маша, увидев невдалеке уличное кафе, решительно взяла её за руку и повела туда, к полосатым зонтам в тени старых берёз.

– Поговорим? Совсем не нравится мне настроение любимой сестры. – Она заказала два безалкогольных мохито подскочившему официанту и внимательно посмотрела Ирине в глаза. – Случилось что-то, чего я не знаю?

– В том-то и дело, что ничего, – вздохнула Ирина. – Кроме моей маеты…

– Ты любишь Марка? Если да, отбрось все сомнения. Ира, всё просто, как дважды два.

– Кто б сказал мне, что такое любовь? – Ирина крутила в руках стакан с ледяным коктейлем.

– Я скажу. Это… когда ты видишь его, и за спиной вырастают крылья, когда руки его коснулась – и счастлива. Это… когда он болен, то и ты тоже… Мне продолжать?

– Не надо. А тебе бы книги писать, – горько усмехнулась Ирина. – И давай сменим тему.

Она замолчала, разглядывая цветущие примулы в длинных контейнерах, ограждающих вход в кафе. Как много в жизни красоты…

– Давай сменим. Последнее, что я скажу: есть такое слово «развод». Вспомнишь его, если не понравится семейная жизнь. – И тут же, переводя разговор в более приятное русло, добавила: – Отец обещал пробить ротацию нашей песни на радио.

– Он мне такого не говорил.

– Понятно, сейчас он меня завоевывает. Это будет очко в его пользу, – улыбнулась Маша. – Ну, что, идём?

Уставшее за день солнце садилось, оставляя вокруг длинные косые тени, когда Ирина подъехала к дому. На вечер у неё нет никаких планов. Приготовит любимый греческий салат и займётся прекрасным ничегонеделанием. Разве что на несколько сообщений поклонников ответит, выложит в инстаграм пару фоток Она припарковала машину, не обращая внимания на белый автомобиль, остановившийся рядом.

Но что это?! Не может быть! Или просто похож? Молодой человек из соседнего автомобиля улыбался ей. Он захлопнул дверцу, сделал шаг навстречу Ирине.

– Глеб… – вдохнула она. – Какими судьбами?

Протянула руки, чтоб обнять его полузабытого, но всё равно родного, такого близкого и понятного. Как будто и не было долгих месяцев разлуки…

– Да вот, вернулся… – растерянный, он помедлил секунду, потом, решившись, обнял её, притянул к себе. – Не хотел тебя беспокоить. Знаю, скоро свадьба… Не выдержал…

Отстранившись, он вгляделся в её лицо, потом снова крепко обнял.

– Идём ко мне, – Ирина взяла его за руку. – Расскажешь, как ты?

– А это удобно, Ира? Не хотел бы тебе навредить своим визитом.

– Идём. Для моих друзей мои двери всегда открыты.

– Я сейчас. – Он достал из машины белые лилии, из полураспустившихся бутонов вот-вот вырвутся наружу новые цветки. – Держи. Знаю, что ты любишь их.

– Спасибо, Глеб. Что-то мне подсказывает, что ты бывал на моих выступлениях, – засмеялась она.

– Бегаю за тобой следом, как глупый мальчишка. И на концертах был, конечно, был. Не рискнул подойти… Певиц хороших много, но ты лучшая.

– Комплиментов хороших много, но твои лучшие, – улыбаясь, в тон ему ответила Ирина.

Тяжёлая дверь подъезда бесшумно закрылась за их спинами.